Отражение.

Владислав Ведов, Мария Ведова. Москва. - Слава, нам нужно проведать сына! - безапелляционно заявила женщина, заставив супруга дёрнуться и уронить электронную книгу, до того тихо-мирно лежащую у него на груди. Мужчина, ранее уютно дремавший на диване (пятница же!), беззвучно пошевелил губами, но вслух только коротко и очень спокойно спросил: - Зачем? - Я сейчас говорила с Димой по скайпу… - И?.. - поняв, что дальнейших подробностей не последует, поинтересовался Вячеслав Ведов. - Он плохо выглядел! - с ноткой возмущения добавила Мария Ведова. С её точки зрения, первого уточнения было более чем достаточно. Сказала же про скайп - значит разговор сопровождался видеоконференцией. А раз она хочет приехать к ребёнку - значит, материнским глазом углядела необходимость. И нечего тут переспрашивать! - Порезы, ссадины, гематомы? - деловито поинтересовался отец семейства, подбирая устройство и придирчиво осматривая экран на наличие повреждений. - Слава!!! - Маша… - супруги встретились взглядами и некоторое время безмолвно “перетягивали канат” - подчёркнутое спокойствие против искреннего волнения, - наш сын - студент, ты это помнишь? А на календарь ты смотрела? Ты же сама училась в ВУЗе - неужели всё забыла? Середина апреля - месяц до начала зачётной сессии: естественно, Дима напрягается и волнуется. Первый курс, как-никак… Последняя фраза прозвучала как-то даже мечтательно. - Димочка - отличник, с чего ему волноваться про сессию? - уже не так уверенно парировала женщина. - Как раз отличники и волнуются, это раздолбаям всё пофигу, - снисходительно пояснил мужчина, - какой бы талант ни был, хочешь быть среди лучших - вкалывай и напрягайся… - Вот! - Ведова внезапно издала победный клич. - Ты сам сказал! Бедный мальчик напрягается, там, один, и мы должны его поддержать! - “Бедному мальчику” семнадцать лет, он экстерном закончил школу - самостоятельно решил и сам всего добился, - тяжело вздохнув, сообщил “в пространство” Вячеслав: по его тону было понятно, что он уже не рассчитывает быть услышанным, - он сказал, что хочет нас увидеть? - Нет, не сказал, - поджала губы Мария, - но материнское сердце всё чувствует! Ему плохо без нас! Ведов только весело фыркнул: он прекрасно помнил, как Дмитрий буквально-таки вынудил маму с папой озаботиться для себя отдельной жилплощадью. Точнее, поставил перед фактом, между делом упомянув, что с первого сентября будет жить в общежитии университета - мол, слишком далеко и долго ездить из дома, а учебная нагрузка и так большая... Что такое “общага” и как она влияет на успеваемость первокурсников и сам Вячеслав, и его супруга представляли прекрасно - благо, опыт был. С другой стороны сам Ведов-старший в сыне был вполне уверен: тяжело сбить с пути человека, променявшего обычную школу на экстернат ради возможности поступить в ВУЗ на год раньше. Зато Мария была с мужем категорически не согласна - вот только Дмитрия переубедить так и не смогла. Пришлось самому искать компромиссный вариант - на мужа, в отличие от собственного ребёнка, Маша давить прекрасно научилась. Супруга, пока Владислав предавался размышлениям, продолжала сверлить собеседника негодующим взглядом. Выдержав паузу и, наконец, “заметив” этот факт, мужчина, кивнул и согласился: - Поехали. - Завтра утром поедем, - теперь настало время женщины снисходительно хмыкать: мужик, чего с него взять? Ведь если всё пустить на самотёк - возьмёт и прямо так и поедет. Ничего не подготовив и с пустыми руками. А надо заботу проявить! Тем более, это совсем не сложно: чего не хватает недавно начавшему жить отдельно студенту? Да домашней еды же! И вообще еды - это ж какие нагрузки на мозг, жрать постоянно хочется. Сколько лет прошло, уже собственный ребёнок высшее получает, а всё никак не забывается… Ну и одежды летней собрать - скоро тепло станет, а с прошлого сезона небось всё если не рваное, так мятое или в пятнах, причём сам владелец о том ни сном, ни духом. Все они, мужики, такие... Кстати, надо будет заодно и платяной шкаф проверить с комодом. На предмет моли, да и посмотреть материнским взглядом: еду сготовленную съел? Вот и советы выслушай. Проводив взглядом ушедшую в свои мысли супругу, Владислав молча покачал головой. О чём сейчас думала его дражайшая половинка, особым секретом для мужчины не было: всё-таки, как-никак, девятнадцать лет счастливого брака за плечами. Как не было секретом и то, что особого толку от приготовлений и от общения не будет: сын, конечно, выслушает (если терпения хватит) - и всё равно сделает всё по-своему. Причём даже не из-за подросткового чувства противоречия, а просто потому, что чужое мнение ни в грош не ставит. Увы, но и родительское мнение для Дмитрия уже давно тоже стало чужим. Как из жизнерадостного карапуза, обожавшего воображать и придумывать различные проказы, вырос мрачный, прагматичный и циничный нелюдимый подросток, вот вопрос? Нет, сын не растерял способности общаться с окружающими, но словно окружил себя незримой стеной, не подпуская к себе никого по-настоящему близко. Правда, одноклассники и дачные шапочно знакомые приятели Димы этого никогда не замечали, да и они, родители, поняли слишком поздно. И если сам Владислав после некоторой внутренней борьбы принял ситуацию “как есть” (дети вырастают - этого не изменить), то Мария так и не смирилась, время от времени пытаясь навязать чаду совершенно ненужную тому запоздалую заботу. Впрочем, процесс “навязывания” продолжался лишь до момента личной встречи - после чего срабатывал особый талант сына и всё на некоторое время возвращалось к “статусу кво”. То, что Ведов-младший, скажем так, может до некоторой степени навязать свою волю при личном общении, его отец начал догадываться давно. Сложно жить бок о бок с кем-то много лет, и не замечать даже небольших странностей… Однако, как выяснилось, родителям Димы это вполне удавалось. Слава никогда не принимал собственные мысли по поводу “мелкого” всерьёз: если человек коммуникабельный, язык “хорошо подвешен” - не стоит удивляться, что ему удаётся уболтать собеседников на то, на что они, в принципе, готовы были согласится и сами. Иные жизненные достижения можно было объяснить упорством и настойчивостью, другие - банальным везением, третьи - хорошими способностями к учёбе. Цельная картина в голове мужчины сложилась только после того, как ставший студентом отрок съехал на снятую для него квартиру и приступил к учёбе. Примерно месяц спустя после начала учебного года в “курилке” компании, где трудился Владислав, в очередной раз зашла речь об успехах отпрысков - и гордый папаша вслед за остальными коллегами похвастался: отличник, экстернат, теперь учится в медицинском. Что, заставили, следили, зачем так рисковали? Нет, ну что вы - никто не рисковал, сам Дима всё устроил, сам! “Бессердечный карьерист, которому наплевать на собственную семью” - это было самое мягкое, что Слава про себя случайно услышал, проходя мимо бухгалтерии после. Да и часть сослуживцев после беседы стали общаться с Ведовым с ощутимой прохладцей. Пытаясь понять, что же произошло, отец семейства внезапно осознал: он, первое - ни разу до того не рассказывал о своем ребёнке никому постороннему подробно, и второе - пересматривая события ретроспективно, сам не может понять, что на него нашло. Ладно, семнадцатилетний подросток - почти взрослый, но началось-то всё на два года раньше! И он подписывал нужные бумаги и делал звонки совершенно без задней мысли: ну а чего волноваться-то? И не рассказывал о семье приятелям и знакомым, свято убеждённый, что это им не интересно. Убеждённый Дмитрием, как теперь становилось ясно: сложив два и два, мужчина всё понял. Не сразу поверил - но нарочито-отстранённо наблюдая редкие встречи сына и матери, убедился. Ничего сверхъестественного в таланте отпрыска не просматривалось: никаких эффектных внушений, как их показывают в шоу про гипноз или в голливудских фантастических триллерах. Просто Дима словно знал заранее, что именно нужно ответить, чтобы получить определённый результат - в пределах доступного выбора. Как в компьютерной игрушке с элементами ролевой игры*: тут ответ, там ответ, оп, вот и ещё десять пунктов в “репутацию”. Полчаса общения - и Мария уже забыла, что вот только что хотела влезть в жизнь потомства ценными советами и “аудиторскими проверками”. Эффект успешно держится некоторое время - супруга, фигурально выражаясь, постепенно возвращается к “первоначальным установкам”: телефонные и даже видеоразговоры наследнику почему-то и близко не удаются по эффективности. В какой-то момент “материнская обеспокоенность” перевешивает - и цикл повторяется с тем же результатом. [*Привычная английская аббревиатура RPG как раз и означает Role-Playing Game.] Вячеслав подозревал: Маша тоже должна была заметить некие странности и цикличность в своём поведении - но женщина упорно не желала ничего замечать. А её муж не собирался заводить разговоры вроде “с нашим ребёнком что-то не так”. Убедить жену он бы убедил, но что в итоге? Пятьдесят на пятьдесят: или к психиатру побежит, или к священнику: “ребёнок же, сам не разберётся”. В любом случае, сын им такой подставы точно не простит. Тем более, ничего плохого ни себе, ни другим Дима не делал, опасностей жизни старательно избегал: честно учился вместо попыток выиграть пару миллионов в покер или пойти в “активисты”, уговаривая пожертвовать деньги на “благое дело”. Может статься, его нелюдимость - как раз старание минимизировать своё влияние на других? Глупо, конечно - все люди влияют друг на друга, что такого, если ты - слегка сильнее? Наоборот, надо пользоваться и заводить друзей побольше… Увы, время для подобного разговора было упущено. Нужно было больше времени уделять отпрыску, но - увы. Но… Ещё пять лет, и место молодого парня займёт молодой мужчина. И вот тогда они опять смогут услышать друг друга - уже не как взрослый и ребёнок, а как равные.