Отражение.

21. - Прости пожалуйста! Я - дура! Я такая жалкая… - Ми, прекрати уже, - пришлось оторваться от конспекта, виртуально прижимая к себе основательно расклеившуюся девушку, - ты ни в чём не виновата, и я уж точно не обижаюсь на тебя. Ты - красивая девушка, стоит тебе улыбнуться приветливо, и у парней начинают мозги течь… …Ага, особенно если улыбку приправить волной инстинктивного “шарма”. Но вот это я точно своей партнёрше не скажу. - Я просто сказала ему “о, здравствуй, ты тоже в этой школе учишься”, а он… он… Хотела быть дружелюбной! Ну да, и горячий испанский парень, естественно, “воспринял на свой счёт”. Мачо грёбаный… - Зато ты теперь знаешь, что настолько “дружелюбной” быть не надо. Я, если помнишь, тоже раньше часто ошибался… Да и теперь тоже. А ты просто не привыкла быть собой… Пока не привыкла. - К-как мне теперь на улицу в-выходить? - Как и раньше, любимая! Просто не показывай своей приязни незнакомым лю… существам, и всё. А я, если что, по-прежнему всегда рядом и буду готов помочь. В этот раз ты же прекрасно справилась, и без подготовки. - Д-да? - Ты ещё сомневаешься? - Т-теперь не-ет… И слёзы. Пришлось на лекцию окончательно забить. Суккубу мне успокоить удалось, и заставить лечь спать пораньше - тоже: утро вечера мудренее. И, ту половину дня, пока она бодрствовала, удалось скрывать собственное, отнюдь не радостное состояние. Чёрт! Ведь по самому краю прошли! Ещё бы чуть-чуть, и… Самое хреновое - ситуация, пусть не именно такая, имеет все шансы повториться в будущем - и неоднократно. И поделать с этим ничего нельзя в принципе, разве что просто быть готовым… Ко всему, блин! И самое хреновое - мне в школу Миры в собственном теле никак не попасть. Проклятье, начинаю понимать, что Ми чувствовала, когда я в очередной раз попадал в сложную ситуацию с экстернатом, или ещё с чем… Помучавшись пару часов мрачными мыслями, я в итоге просто махнул рукой на переживания: изменить-то сейчас ничего было нельзя. И никаких прорывных идей, чтобы кардинально улучшить ситуацию, тоже как-то не появилось. Ну, кроме очевидного, что мне самому стоит засыпать как можно раньше - во избежание накопления хронической усталости от экстремально-ранних пробуждений… М-да. Прошёл следующий день, потом ещё один и ещё - и… ничего из того, что я себе успел надумать после событий понедельника, не происходило. Ми каждый день, сначала с лёгкой опаской, а потом уже и совершенно свободно ходила по холду школы - на завтрак, обед и ужин, и просто погулять с Куроцуки. Мои благие намерения о здоровом и крепком сне начиная уже с раннего вечера вторника напрочь разбились о студенческий быт. Я всё-таки подписался на должность старосты официально, и понеслось: за период “безвластия” накопилась, как выяснилось, куча дел, от потерянных студенческих карт и до организации доступа к многочисленным учебным материалам от разных кафедр (“Вот тебе флешка, дальше сам разбирайся. И флешку верни!”). Академия “Карасу Тенгу” постепенно наполнялась учениками - в столовой Нанао и Ми стали встречать всё больше народу, да и шляющиеся по территории молодые парни и девушки кем ещё могли быть? Но, помня обстоятельства знакомства с Клавелем, подруги как-то не горели желанием самостоятельно заговаривать с кем-то ещё. Что интересно, у встречных также не возникало таких желаний: на броскую внешность суккубы встречные реагировали (что доносили их эмоции), но вот желание пообщаться никто не изъявил. Кстати, о внешности. Родика-младшая, как и Куроцуки, со вторника “обкатывала” выданную форму: одно из немногих явных наследий японского “происхождения” старшей школы. По школьным правилам, кстати, форменная одежда была обязательна к ношению в будние дни с утра до вечера (кроме собственного жилого блока, разумеется), а не только на время занятий, и, цитирую, “разрешена в выходные и каникулы”. Конкретно для девушек форма состояла из белоснежной рубашки с длинным рукавом, ленты к рубашке (завязывалась на манер шейного платка, не обязательна к ношению), жилета, пиджака (к ношению не обязателен), юбки “в складочку” примерно до колена (индивидуальная подгонка по длине под каждого ученика) и даже туфель. Всё сшито из качественного материала, основных элементов выдано по три пары (можно подогнать в ателье под разные параметры, например, “поиграть” длиной подола - причём число раз обращения к портным не лимитировано) - ну как можно было устоять и не начать носить сразу? И заодно не понадоедать портным - раз уж сами разрешили? Пусть я и пристрастная сторона, но не сильно погрешу против истины, сказав: смена имиджа определённо прошла успешно. Не знаю, может, такой фасон просто и банально идёт всем молодым девушкам, не страдающим излишней полнотой, но японцы определённо не дураки были, придумав свои школьные стандарты. Куроцуки, почему-то предпочитающая одежду однотонно-тёмных тонов, и оттого казавшаяся бледной и ещё более хмурой, превратилась во вполне себе симпатичную девчонку, определённо привлекающую взгляды противоположного пола. Правда, рядом с Мирен она всё равно оказывалась как будто в тени: платиновая блондинка с длинными волосами и сформировавшейся фигурой заставляла пялиться на себя всех! И это без всякого шарма. Первым “заценив” получившийся эффект (ради меня Ми покрутилась перед зеркалом, пока я её рассматривал), я в очередной раз про себя восхитился своеобразными талантами Роксаны. Это нужно было умудрится так одеть дочь, что природная красота во время поездки не светила вокруг подобно факелу в темноте, а едва-едва тлела. Не скажу, что постоянное пребывание в центре внимания сильно напрягало Мирен - разумных вокруг было не особо много, по крайней мере, пока, а держать себя в руках она вполне приноровилась. Скорее, это у меня порой бывали проблемы с внезапно проскакивающими уколами ревности: эти строители, ремонтники и прочие так смотрят на МОЮ девушку! Впрочем, одновременно вылезало и совершенно дурацкое самодовольство: “смотрите, какая женщина у меня есть, и она выбрала меня!” Тьфу, блин. Не ожидал такой подставы от собственного подсознания. Одно хорошо, всё-таки такие мысли посещали меня не так уж часто, и мне вроде бы удавалось держать их при себе. Впрочем, как я и сказал ранее, я не баклуши бил всё свободное время, потому на глупости банально не оставалось времени. Я даже уверился, что оставшиеся до шестого апреля дни пройдут так же спокойно… Как я уже и говорил раньше, чем ближе становился первый день обучения, тем больше студентов появлялось на территории академии. В соседних коттеджах появились жильцы, кто-то заселился на первый этаж того, где были комнаты Ми и Нанао. Аналогичная группа зданий для парней тоже не пустовала: моя партнёрша с подругой как-то раз забрели туда во время прогулки по территории. Прибавилось и преподавателей - по крайней мере, число взрослых, подгонявших строителей, возросло. Особенно меня и суккубу поразил широкоплечий индивид в камуфляже, что-то объясняющий прокладывающим трубопровод рабочим при минибульдозере на великолепном русском-командно-матерном языке. Ми аж застыла, словно заклинанием поражённая потоком неповторяющихся хитросплетённых идиом, да и я, что называется, “подвис”, пока мой разум пытался себе представить, как описываемое вообще может быть возможно. И только работяги относились к контролю с полным пофигизмом: на экспрессию начальства им было плевать, а язык они банально не понимали. Правда, надо отдать должное преподу: увидев, что ученице от его речей стало плохо, немедленно заткнулся, и даже извинился… А вокруг постепенно набирала обороты студенческая жизнь, почти не отличающаяся от таковой в каком-нибудь колледже с полным пансионом… Ну, как я её себе представлял из книг, фильмов и мельком виденных репортажей в теленовостях. Парни и девчонки в форме и без бродили по дорожкам, сидели на скамейках с выданными ноутами, читали книги и втыкали в мобильные телефоны (хоть сети мобильной связи не было, видимо, им было достаточно вай-фай). Кто-то бегал по утрам, кто-то устраивался подкрепиться, а то и поспать прямо на газонах (там, где они уже были), кто-то - просто слонялся с очумелым видом, не зная, куда себя деть. Что интересно, по крайней мере часть молодняка была между собой знакома и до попадания в старшую школу “имени Карасу Тенгу” - во всяком случае, некоторые разумные держались вместе и вполне себе оживлённо общались. А утром, в обед и вечером студенческая столовая теперь, бывало, заполнялась до половины. Вот во время обеда в пятницу всё и началось. Наверное, что-то подобное испытывает дикий зверь, когда охотник рассматривает его в прицел. Холодный, оценивающий интерес, словно ствол оружия, упёртого в твою спину. По счастью, именно сегодня Ми и Нанао припозднились, и большая часть принимающих пищу уже свалила по своим делам. Так что отыскать источник неприятного ощущения оказалось достаточно просто. Смуглый (опять!) парень с чёрными волосами и глазами, “носитель” совершенно шикарного носа-”румпеля”, немедленно сделал вид, что он вовсе не интересовался парой девушек напротив, но тут же как-то понял, что раскрыт. Обезоруживающе улыбнулся, поднимаясь со своего места и даже повёл раскрытыми ладонями, как бы сдаваясь, но вот холодом веять от него так и не перестало. - Я имею честь лицезреть Куроцуки-сан и… Мирен Родику, верно? Судя по тону, фраза на хорошем английском была лишь по форме строения предложения вопросом - в том, как зовут собеседниц, обладатель “греческого профиля” совершенно не сомневался. - Эээ… да? - Ми, напряженно рассматривающая незнакомца, скользнула взглядом по застывшей по своему обыкновению японке, и уже более твёрдо (а чего скрывать-то - тут?) повторила: - Да, это мы. А ты*? - Позвольте представится, мисс Родика: Лазарь, Лазарь Феодораксис. Из Греции, - на манер “Бонд. Джеймс Бонд” представился носатый. - Мы с уважаемой Куроцуки-сан в некотором смысле коллеги… - Враньё, - коротко припечатала Нанао, и повернулась к Мирен: - Мне пора звать ближайшего преподавателя? - Ну что вы, что вы, и в мыслях не было вам докучать, благородные дамы! - вроде бы подчёркнуто-почтительно, но почему-то неуловимо-издевательски склонился грек. - Я ни в коей мере не претендую на лавры одного из Ходящих-Под-Тёмной-Луной в искусстве устранения, скажем так, живых преград, но вот что касается доставки контрабанды… Нанао дернулась, и от неё коротко плеснуло мешаниной эмоций: удалось разобрать досаду, злость и опаску. - …то не ради ли установления полезных связей нас сюда направили? - Откуда ты узнал? - резко, и с внезапно прорезавшимся акцентом потребовала ответа Нанао, от которой теперь исходило ясно читаемое напряжение - как от сжатой пружины. - О, о твоём клане ходят настоящие легенды… среди знающих, - ухмыльнулся парень, но тут же перешёл на серьезный тон, - тут не так много чистокровных японцев, всего трое среди учеников, так что можно было перебрать и догадаться… скажем так, по внешним неявным признакам. А вы так хорошо открылись перед везучим придурком Фабио, который вечно влипает в истории и выходит сухим из воды. Семья Клавель ведь тоже занимается вышеупомянутым благородным ремеслом организации логистики природного сырья от производителя до страждущих, потому мы с детства знакомы. Ну а милая леди с волосами цвета платины своё имя моему другу просто назвала. Так что можно сказать, нас свела сама судьба. Ну что, девушки, будем дружить? [*В современном английском нет лексической разницы между вежливым “вы” по отношению к одному человеку, или фамильярным “ты”. В устной речи уважение и вежливость выделяются интонацией, а в письменной - большой буквой в местоимении “You”]