Стреляй!

      За окнами давно потемнело, Грачёв только выезжал из управления, когда ему позвонил его сын. Евгений удивился такому звонку, но ответил незамедлительно. Не сразу поняв то, что проговорил Михаил, он переспросил сына: - Что ты сказал? Где сейчас Ира? - Она на Походной тридцать, – ответил Зотов. – Пап… - Я тебя понял, – тихо произнёс Евгений и, сбросив вызов, приказал водителю ехать по адресу. Сердце его бешено забилось, стараясь вырваться из груди.       В нежелании верить в гибель Зиминой, он до боли сжал руки в кулаки. Рявкнув на водителя, Грачёв приказал ему ехать ещё быстрее, а также молчать, ни слова не произнося журналистам, когда они будут на месте.       Машина остановилась на Походной улице. Когда генерал увидел разбитую машину, рыжие кровавые кудри, виднеющиеся из-под подушки безопасности, сердце его закололо ещё сильнее. Грачёв несколько раз вздохнул и выдохнул, прежде чем выйти из автомобиля. - Что здесь произошло? – спросил генерал у сотрудников ГАИ. - Здравия желаю, товарищ генерал, – встав по струнке, поздоровался один из мужчин. – Полковник Зимина Ирина Сергеевна, начальник ОВД «Пятницкий. В машине она была одна. Подушки сработали, но после удара… Скорая ещё не подъехала. А пульса мы не нащупали, предполагаем, что смерть наступила в…       Грачёв перестал слушать и направился к машине. Он не хотел верить в то, что произошло. Перед генералом все расступались, пропуская его к месту происшествия. Журналисты удивлённо наблюдали за ним, но продолжали вести репортаж, вероятно упомянув и прибытие на место происшествия самого начальника Московской полиции.       Евгений посмотрел на Ирину, подошёл ближе. Дверь была открыта, поэтому он потянулся руку к лицу женщины, провёл пальцами по её щеке и скуле. Кожа была холодной, Грачёв сильно прижал пальцы к вене на шее Зиминой, в надежде ощутить хоть малейшую пульсацию. - Быстро сюда, – крикнул Евгений сотрудникам скорой помощи, которая так кстати подъехала. – Уроды, – посмотрел он на ГАИшника. – Она жива!       Ирину положили на носилки и унесли в машину скорой помощи. Грачёв уточнил то, что Зимину отправят в Склиф. А после он пошёл разбираться по поводу аварии с сотрудниками ГАИ. - Как вы могли не прощупать пульс? – закричал Евгений. - Мы… Я… – проговорил один из мужчин. – Я не прощупал, простите. - Перед Зиминой извинишься лично, когда она поправится, – сказал Грачёв. - Если… – совсем тихо произнёс мужчина, но генерал это услышал. - Когда, – вновь рявкнул он. – Я видел, что ремень безопасности порван, какая причина? - Там плетение неправильное, на другом ремне тоже, – объяснил ГАИшник. – Машина вроде уже долго служит полковнику Зиминой, но скорей всего аварий не было, и поэтому она не знала, что ремни плохие. - Понятно, машину на экспертизу, – приказал Евгений и, не прощаясь, направился к машине, но не дошёл до неё, так как путь ему перегородили журналисты. - Евгений Петрович, как вы здесь оказались? – спросила девушка. – И скажите пару слов по поводу произошедшего. - Я проезжал мимо, возвращался из управления, – ответил Грачёв. Внешне он выглядел спокойно, только глаза немного бегали и ладони, что находились в карманах брюк, вспотели, ведь он очень волновался об Ирине. – У меня хорошая память, поэтому, когда я увидел знакомую машину, попросил своего водителя остановиться. - Нам передали, да и мы сами видели, что вы прощупали пульс, спасли Ирину Сергеевну, – проговорила девушка. – Вы – герой. - Не стоит называть меня героем. Я просто ещё раз осмотрел Ирину Сергеевну, – ответил Грачёв. – Мы с ней знакомы, она великолепно справляется со своей работой, не хотелось бы терять опытного и ответственного сотрудника правоохранительных органов, – слегка улыбнувшись, добавил он.       Становилось сложнее и сложнее справляться с волнением. Грачёв чувствовал, что стал нести журналистам полную чушь и решил быстрее уехать. - Простите, больше не могу уделить вам время. Мне пора, – проговорил он.