Свитер и немного одиночества

- Шерлок, все в порядке? Джон уже надел теплую куртку и заматывал вокруг шеи толстый серый шарф, стоя в дверях. Шерлок бросил на него недовольный взгляд с дивана: - Если не считать изнуряющей скуки, которая протравливает мой мозг как опасный пестицид? О да, все просто отлично, благодарю за трепетное внимание к моим незначительным проблемам. - Вижу, что ты в норме, - усмехнулся Джон, разворачиваясь. Уже с лестницы донеслось: - Вернусь поздно! Когда хлопнула входная дверь, Шерлок поморщился, словно от боли. Он ждал, когда Джон уйдет, это было запланировано, это было необходимо - жизненно важно для того, что Шерлок задумал, - но каждый раз немного обидно. У Джона всегда находились дела за пределами квартиры по Бейкер-стрит, там - где-то - всегда его кто-то ждал: то пациенты, то очередная подружка (или даже дружок! Нет, Шерлок, об этом думать не стоит), Джон всегда прекрасно справлялся с возложенными на него социальными обязательствами, будто это не было утомительно и раздражающе. В такие минуты Шерлоку казалось, что он для Джона где-то на предпоследнем месте в списке приоритетов. И эта бессильная горечь была бы совершенно невыносима, если бы недавно Шерлок не нашел для себя новое хобби. Кажется, тогда за окном стоял март: ранняя весна отвратительна в Лондоне, промозгла и простудоопасна, Шерлок ее ненавидел. Джона на работе совсем заездили, он возвращался домой лишь поспать и почти игнорировал расследования, что не могло не бесить. В один из этих неотличимых друг от друга дней Шерлок, по привычке цапнув чужой ноутбук, задержался взглядом на новой иконке в хаосе рабочего стола. Джон уже отчаялся придумать надежный пароль, поэтому свои нехитрые секреты прятал в искусственно наведенном бардаке, постоянно перемещая файлы из одной папки в другую. Шерлок делал вид, что это работало. Но крошечную серую иконку с видеокамерой он заметил почти сразу, щелкнув по ней, не задумываясь: его мысли были заняты чудесным тройным убийством, произошедшим в Солт-Лейк-Сити в 1906 году. Шерлок как раз прикидывал вероятность того, что убийство совершили мормоны, но вдруг гостиная наполнилась абсолютно непристойными вздохами, вынуждая сосредоточиться на экране. Медленно глаза Шерлока расширились до пределов физических возможностей, а потом еще чуть-чуть. Джон и порно - в этом не было ничего экстраординарного. Джон и гей-порно - это было уже несколько необычно. Но Джон и гей-порно, где один из актеров - стройный кудрявый брюнет, а второй - коренастый блондин, - это выбило из головы Шерлока все мысли, а из легких - весь воздух. Примерно через минуту Шерлок осознал, что его рот наполнился слюной: на экране гибкое бледное тело изогнулось над темным налитым членом, чтобы заглотить его, бесстыдно глядя в камеру. Блондин застонал, сильнее раздвигая ноги и сжимая член у основания. Ярко-красные, влажные губы второго актера плотным кольцом обхватывали возбужденную плоть, неторопливо, с очевидным удовольствием скользя вверх и вниз, выпуская иногда член с тихим и жадным причмокивающим звуком. Шерлок задумчиво отвел глаза, уставившись в потолок. Мормоны… убийство… улики… никаких следов… Двое на экране продолжали непотребство, отвлекая до невозможности. Когда Шерлок сломался и посмотрел на них снова, кудрявый как раз насаживался аккуратной задницей на толстый член партнера, помогая себе рукой. Шерлок скептически хмыкнул: одно дело знать физиологию, а другое - своими глазами наблюдать, как в узкой дырочке помещается такой большой, такой внушительный… Ооооох. Тот первый раз закончился постыдным и почти мгновенным оргазмом, стоило Шерлоку положить руку на собственный член. Когда он пришел в себя, он решил, что видео изучено пока недостаточно хорошо и будет лучше, если Джон до поры не поймет, что его секрет раскрыт. Всю глубину этой порнографической пропасти Шерлок осознал куда позже. Новые ролики появлялись в соответствующей папке регулярно: их неизменно объединяло наличие кудрявого брюнета в главной роли. Он мог быть сверху и снизу, мог делать минет, стоя на коленях со связанными за спиной руками, мог грубо трахать своего партнера в каком-нибудь грязном переулке, он мог быть - он и был - вообще разными актерами, но Шерлок уже давно представлял, что это он, именно он и никто иной делает все вышеперечисленное с Джоном. Когда Джон, уставший, с мешками под глазами, возвращался с очередной ночной смены, пил чай, а потом забирал ноутбук и брел в свою спальню, Шерлок невозмутимо глядел ему вслед, упиваясь собственной выдержкой. Первые сомнения в нормальности происходящего закрались в тот день, когда Шерлок с ноутбуком поднялся в комнату Джона, а не в свою, как обычно. Он быстро разделся и забрался в незаправленную постель, неожиданно остро ощущая призрачное тепло ее хозяина, хотя тот покинул квартиру почти час назад. От подушек исходил нежный горьковатый запах волос Джона, и Шерлок с легкостью различил нотки хвойного шампуня. Оргазм был просто невероятным. Слабо улыбающийся Джон, вернувшийся с дежурства, поселил в Шерлоке неясную тревогу. Тревога усилилась, когда Шерлок через некоторое время понял, что теперь одной постели Джона ему недостаточно. Вернуть остроту ощущений помог свитер, в котором Джон ходил весь день, прежде чем переоделся и отправился на работу. Свитер Шерлок надел прямо на голое тело; грубоватая пряжа покалывала кожу, отчего соски мгновенно затвердели, становясь чувствительными как никогда. Шерлок включил свое любимое видео - то, самое первое - и погрузился в упоительное наслаждение, представляя почти наяву, как Джон ласкает его, а потом… О, боже!.. Теперь Шерлок и помыслить не мог, чтобы очередным неосторожным опытом уничтожить какой-то из свитеров Джона: каждый из них мог стать партнером в эротическом эксперименте, и Шерлоку безумно нравилось сравнивать ощущения от шерсти и хлопка. Высокое содержание синтетики раздражало его, но от таких свитеров отказываться не хотелось - все же разнообразие. Но минуты яростного вожделения сменялись периодами безотчетной апатии. Шерлок, чужой свитер и одиночество перед экраном ноутбука. Шерлок понимал, насколько жалким мог бы выглядеть со стороны, только прекратить это не представлялось возможным. Джон сказал недавно, что очень устал от ночных дежурств, поэтому в ближайшие несколько месяцев планировал обойтись без них. К тому моменту, как он обмотался своим шарфом и исчез в неизвестном направлении, Шерлок не открывал ноутбук почти четыре недели - вполне достаточно, чтобы стать невыносимо язвительной скотиной. Подлетев к окну и убедившись, что Джон вышел из дома, Шерлок, с трудом сдерживая шаг, поднялся в чужую спальню, раздеваясь на ходу. Синий свитер с белыми норвежскими звездами, небрежно брошенный на кресло, он натянул задом наперед, не заметив этого. Когда он рухнул в постель, включив ноутбук, его член стоял как каменный, требуя к себе немедленного внимания. Но что-то было не так. Из заветной папки исчезли почти все видео - кроме одного, которого там раньше не было. Это должно что-то означать, подумай об этом, подумай! У члена на этот счет имелось другое мнение. Глухо застонав, Шерлок обхватил самовольного мерзавца пальцами, одновременно запуская ролик. Оглушительный шок, испытанный им в следующее мгновение, вопреки здравому смыслу не угробил возбуждение, а лишь сделал его отчаянно сильным, до всхлипов, до судорог закручивая внутренности в тугой дрожащий комок. На экране, снятый размыто и откуда-то сбоку, Шерлок в свитере Джона яростно дрочил, широко раздвинув согнутые в коленях ноги. Собственные громкие стоны казались куда более порнографичными, чем в любом наипошлейшем ролике из богатой Джоновой коллекции, и Шерлок невольно простонал в унисон со своим развратным двойником с видео. И когда Джон почти бесшумно вошел в спальню, Шерлок понял, что подсознательно ждал этого с первой же секунды, как увидел новый - последний - ролик. Ему казалось, что под тяжелым потемневшим взглядом Джона он должен смутиться, возможно, что-то оправдательно соврать, но вместо этого, чувствуя, как приливает кровь к щекам, он отшвырнул ноутбук в сторону и немного съехал по подушкам вниз, давая Джону лучший обзор. Ему хотелось, чтобы Джон начал облизывать покрасневшие губы еще чаще, чтобы расставил ноги, пытаясь удержаться на них, чтобы засунул, в конце концов, руку в штаны, не в силах противостоять нарастающему возбуждению. Судя по сбившемуся дыханию, Шерлок был близок к цели. Зверски хотелось кончить, но сначала следовало получить от ситуации максимум: кто знает, с какими целями Джон это все устроил? Может, просто желал проучить соседа, сующего нос не в свое дело? Шерлоку было плевать на последствия, на неизбежную неловкость, которая непременно испортит их партнерство, - сейчас он жаждал только сходящего-с-ума-Джона, Джона-теряющего-контроль, Джона, терзаемого таким же чудовищным вожделением. Поэтому Шерлок, усилием воли остановив рваные движения ладони на истекающем смазкой члене, раздвинул ноги еще сильнее и медленно, не отводя глаз от лица Джона, ввел один палец внутрь себя. Джон судорожно втянул воздух, почти бессознательно проводя рукой по собственному члену, все еще скрытому тканью штанов. Его хриплое дыхание было теперь самым громким звуком в комнате: Шерлок, сосредоточившись на наблюдении, почти перестал стонать. Когда в слегка растянутое отверстие вошел второй палец, Джон зарычал и начал расстегивать брюки, через несколько секунд полетевшие в угол вместе с трусами. Рубашка лишилась почти всех пуговиц. Голый Джон выглядел для Шерлока совершеннее, чем любой профессиональный порноактер. Его прижатый к животу толстый член выглядел еще более профессионально, чем совет директоров транснациональной корпорации в полном составе. Шерлок непроизвольно вскинул бедра, и Джон верно расценил намек: опустившись на колени перед разведенными длинными ногами, он подтянул Шерлока ближе к краю постели и без предупреждения вонзился горячим языком как раз туда, откуда выскользнули влажные пальцы. Шерлок закричал. Это не могло сравниться ни с каким из опробованных им ранее способов мастурбации: настойчиво и жадно Джон вылизывал нежную кожу снаружи и изнутри, обжигая дыханием и словно вспарывая языком остатки самообладания, проходясь по нервным окончаниям как по оголенным проводам. Испугавшись, что сейчас кончит и не успеет больше ничего попробовать, Шерлок вцепился в волосы Джона так сильно, что тот зашипел от боли, но не рассердился - Шерлок видел по лицу, по глазам, что Джон переполнен нежностью и желанием, и это внезапное открытие заставило Шерлока сморгнуть непонятно откуда взявшиеся слезы в уголках глаз. К счастью, в этот момент Джон отвлекся, чтобы достать из тумбочки презервативы и смазку - и почему подобная предусмотрительность совсем не удивляла? Сначала Джон аккуратно вошел смазанными пальцами: он уже забрался на кровать и, нависая над Шерлоком, внимательно вглядывался в его лицо, готовый остановиться при первом признаке недовольства. Его собственный член терся о напряженное бедро Шерлока. Жалобный стон, вырвавшийся против воли, когда пальцев стало три, послужил для Джона сигналом к наступлению: устроившись между разведенных ног полностью раскрытого любовника, он медленно, с какой-то трепетной бережностью, затаив дыхание и закусив губу, протолкнул головку и замер, широко распахнув глаза. Шерлок тонул в них, не в силах понять, трахает ли его Джон в задницу или прямо в мозг. Или любит в самое сердце? Дождавшись легчайшего кивка, Джон начал входить глубже, постепенно опускаясь прямо на Шерлока: к моменту, когда его член полностью погрузился в лихорадочный жар желанного тела, их лица оказались на расстоянии дюйма, и это почему-то испугало Шерлока сильнее, чем все, что произошло в этой комнате ранее. Казалось, что поцелуй станет чем-то большим, чем самый откровенный секс, что он изменит их обоих необратимее, чем римминг, поэтому Шерлок словно окостенел, перекладывая ответственность за это решение на Джона. Доли секунды до того мгновения, как Джон накрыл его рот искусанными в кровь губами, для Шерлока растянулись на века. Минуты, потребовавшиеся обоим, чтобы сорваться в почти одновременный оргазм, пролетели, будто их и не было. Шерлок, кончая себе на живот, обхватил лицо Джона ладонями и стонал ему в рот, не сумев ни на миг разорвать этот отдающий горечью поцелуй. - Это было… охуенно, - прохрипел Джон, с трудом переводя дыхание и невесомо целуя Шерлока во влажные виски и лоб, и эти слова стали первыми, произнесенными с тех пор, как они были еще просто соседями. - Где твои манеры, Джон? - притворно возмутился Шерлок сорванным голосом, боясь пошевелиться: любое движение могло вернуть их обоих в реальность, где придется принимать решение. Но Джон, несмотря на только что испытанный оргазм, становился все беспокойнее: его поцелуи налились настойчивостью, он целовал уже не только лицо, но и мочки ушей, и шею, будто виновато спохватившись, что не уделил прелюдии должного внимания до того, как вставить свой член в живого человека. Джон не обращал внимания на то, что весь измазался в сперме Шерлока, он осыпал его поцелуями, все крепче сжимая в объятьях, что-то нашептывая соленой коже на шее, и, боясь поверить своим ушам, Шерлок все-таки разобрал слово “мой”. Мой, мой, мой, только мой. Шерлок вдруг хрипло рассмеялся, и Джон вопросительно вскинул голову, с тревогой, но без капли сомнения вглядываясь в глаза. - Свитер тоже твой, - сквозь смех прошептал Шерлок, - и чтоб ты знал - он жутко колется!