Любопытство - не порок, но оно наказуемо.

*небечено* Когда я вышел из машины, мои волосы растрепал порывистый ветер. Листва деревьев сада громко хлопала в ладоши, будто приветствуя нас. А вечерние солнечные лучи, раскрашивали все вокруг теплыми оттенками. Я улыбнулся. Жизнь продолжается! Надо быстрей закинуть документы в кабинет и посидеть в саду. Хочу почитать на свежем воздухе – устроить себе небольшую эмоциональную передышку. Нетерпение осуществить задуманное так зашкаливало, что я не стал тратить время на переодевание, чтобы избавиться от своего вычурного внешнего вида. Схватив початый томик Агаты Кристи «Большая четверка», спешно спустился в сад. В курчавой тени стояло плетеное кресло из ротанга с мягкими сидением и спинкой. Идеально. Выкинул все из головы. Ничего не хочу – на время я белый лист, и Армандо не существует. С довольным видом облизал палец и, открыв книгу на нужной странице, погрузился в мир интриг: чуждых, далеких и не имеющих со мной ничего общего… Пелена воображения зарябила, краски смазались, а персонажи заговорили голосом Гримма: - Дон Армандо, дон Армандо, - развеялось книжное наваждение, а передо мной нарисовалось улыбающееся лицо Гримма. Когда он увидел, что мое внимание переключилось на него, малыш вытащил у меня из рук книгу, положил ее на рядом стоящий садовый стол и залез ко мне на коленки, обняв за шею. – Мой любимый босс, я так по Вас соскучился, - его курносый носик терся о мою щеку. – Наконец-то, мы как прежде остались одни. Вы похудели, лицо осунулось, - приподнявшись, Гримм обхватил мое лицо своими ладонями и принялся покрывать поцелуями щеки, виски, веки глаз. Мой маленький ласковый котенок. Вот только недавно я думал о том, что слишком укоротилась дистанция между мной и моим воспитанником. Она стала настолько короткой, что этот ребенок выдумал себе Бог весть что. – Я никому Вас не отдам. Вы мой, дон Армандо, - Гримм тесно прижался ко мне всем телом, крепко обнимая и кладя свою голову мне на плечо. От него веяло свежестью, видимо только недавно принимал душ. Поцеловал его в светлую макушку и обнял одной рукой. - Значит ты уже в курсе про Рио? - Да, - улыбка Гримма светила, не уступая голливудскому прожектору. – И Вернер Грей Вулф уехал. - Не совсем, - спина воспитанника напряглась под моими руками. – Он поехал к своему деловому партнеру и скоро вернется. - Как же так? – на лице паренька сначала проступила растерянность, а потом глаза налились злостью. Не успел я опомниться, как мои губы накрыли его требовательные губы, но я не отвечал на поцелуй. Гримм недовольно замычал. Извиваясь в моих руках от нетерпения, попытался раскрыть створки рта своим проворным язычком, но я не хотел поддаваться. Сегодня я начну жизнь с чистого листа. Я вычеркну все лишнее. Но Гримм – он слишком неожиданно набросился на меня. Может быть, позже я и буду повержен его напористостью, но сейчас я не готов. Я не вижу его своим любовником, и не хочу усложнять наши близкие отношения разовым перепихоном. Не тот случай. - Не смей брать чужое, - прорычал знакомый клокотавший яростью голос. К виску Гримма был приставлен пистолет. – Пошел вон. Я в шоке. Вот это да! Что происходит?! Гримм весь ощетинился и застыл. Я чувствовал, как напряглись все его мышцы, а нервы превратились в сплошную натянутую струну готовую лопнуть. Зрачки расширились и в выжидании уставились мне в глаза. Гримм был готов атаковать, причем в живых оставлять намерения я не заметил. Пришлось прижать парня к себе, успокаивающе погладить по голове и тихо прошептать на ухо о том, что мы непременно закончим наш разговор, но позже, а сейчас ему лучше уйти. Гримм негромко рыкнул и, сверкая убийственным взглядом, умчался за дом. Дальнейшее не поддавалось ни одному разумному объяснению. Волк оседлал меня и, почти задушив в своих сильных руках, поцеловал. Поцелуй был жарким, жадным и я бы даже сказал пожирающим. Волк решил меня съесть? В груди разгорался огонь, сжигающий ранее с таким трудом раздобытый белый лист. Прежние эмоции захлестнули меня с новой силой и… И я включился в этот неудержимый поединок страсти. Наши языки переплелись в диком соперничестве, в ход пошли зубы. Я обнял его за талию, ближе притянув к себе, а Вернер постанывая мне в губы, зарылся пальцами своих рук в мою взлохмаченную шевелюру. Крышесносно. Я схожу с ума. Волк, чего ты добиваешься? Что ты испытываешь ко мне? - Кажется, я люблю тебя. - Вернер? – «Он читает мысли?». Я отстранился и, схватив Грея за ирокез, посмотрел ему в глаза. Если ты так изощренно издеваешься надо мной, Волк, я сверну тебе сейчас шею. Но в его взгляде не было насмешки. Это правда? Лава, огненная лава сожгла все внутри меня. Я счастлив и поражен одновременно. Но сначала мне нужно справиться со своими эмоциями. Потому что в данную минуту я хочу смять это тело в своих руках, разорвать его в кровь, впиться зубами в шею, в то самое место, где пульсирует жизнь. Я хочу убить тебя, Волк, потому что я не понимаю тебя. - Кажется? – голос охрип до неузнаваемости. – Не играй со мной, Вернер. Я не знаю, что тебе там кажется, однако я не дурак. Даже сейчас ты смотришь на меня с нескрываемой ненавистью! - Я ненавижу не тебя, Сильво. Я ненавижу свою любовь. Я презираю это чувство, что делает меня таким слабым. Я хочу перерезать тебе глотку, но не могу. Возможно, я люблю тебя. - Доли секунды и моя щека горит. Грей оглушил меня пощечиной такой силы, что голова чуть не слетела с шарниров. В тот же момент я был схвачен за грудки. Волк продолжал восседать на мне, как на коне, но был уже в позе наездника в галопе. – А теперь отвечай, итальяшка, как тебе такой расклад. Воротник трещал по швам, с жилетки отлетели практически все пуговицы, а оставшиеся болтались на честном слове, шейный платок был сорван и унесен ветром, который хорошо сочетался с яростью зверя, придавившего меня к креслу. А я любовался им, поймав себя на том, что улыбаюсь. Я счастлив. Чувствую, ко мне возвращается мое непоколебимое, то есть непокобелимое чувство юмора. - Я люблю тебя, бешеный панк, - перехватив ему запястья, резко завел его руки за спину. Вернер потерял точку опоры и, не удержав равновесие, уткнулся в меня, охнув. А я стал перебирать между пальцами разноцветные пряди. Волк замер и лежал на мне подозрительно тихо, совсем не вырываясь. Я отпустил его запястья и залез своими руками под рубашку, поглаживая соблазнительный торс. – И это без «кажется» и «возможно». Хотя нет. Мне «кажется». Мне кажется, что теперь все мои люди знают какие у нас с тобой отношения. – Вернер болезненно застонал, осознавая всю палевность ситуации. – Но не волнуйся, никто не проболтается. На этой вилле только проверенные и приближенные люди – они будут молчать, как могила… Или они станут могилой, если не будут молчать… Пойдем, я не могу больше ждать. - Я коротко поцеловал вновь обретенного любовника в губы и рывком поднялся с измученного ротанга, ставя нас на ноги. – Пойдем, Вернер, я покажу тебе силу своей любви. Казалось, мы бежали в спальню наперегонки. Как только за нашими спинами закрылась массивная резная дверь, одежда в принудительном порядке научилась летать, находя себе приют в самых неожиданных местах. Мы все делали в спешке, будто за нами гнались, или конец Света должен был грянуть вот-вот. - Я сейчас, - крикнул нетерпеливо и скрылся в ванной. Вернер сменив меня, разделался с водными процедурами за тот же отрезок времени, что и я. А когда вышел из царства пара и воды, не сводил с меня пристального взгляда, грациозно сокращая расстояние между нами. Он запрыгнул на кровать именно в тот момент, когда я резко распахнул одеяло, откидывая его в сторону большим крылом. Волк от неожиданности даже вытаращил глаза. Во мне снова проснулся комик. В этом состоянии меня нельзя остановить. Только смерть излечит горбатого. - О, мой возлюбленный Вер-р-рнер-р! Я весь Ваш! Дарю! – по лицу Волка я понял, что он не осознал всю значимость этого жеста. Ну что ж – поясню. – Можешь взять меня, только нежно. – К своему великому удовольствию я увидел на лице любовника самый широкий спектр эмоций. – Но прежде, я хочу увидеть в твоем исполнении минет! И только в этой последовательности, - последние слова я протянул капризным тоном. - Армандо! – возмутился мой сладкий друг. – Ты рехнулся? Эта штука даже при всем желании не залезет мне в рот! – обида. В голосе звучала такая обида. Сначала я одариваю его невиданной щедростью, а потом ставлю невыполнимые условия для получения вожделенного приза. Я несправедливая скотина. Да? Недовольство росло и переходило в откровенный бунт. – И потом, я не хочу лезть в эти заросли, – Вернер брезгливо скривился, смотря в сторону паха. – Я или задохнусь, или подавлюсь, - поставил он окончательный вердикт, обводя рукой особо волосатые участки тела, коими оказались ноги, пах и дорожка к животу. - Милая, моя капризная принцесса, ради тебя я готов там сделать модельную стрижку, и мыться специальным кондиционером, чтобы шерстка всегда была мягкой и пушистой. А пока… - я резко поднялся, подсек Волка по ногам и подмял его под себя. – А пока я возьму тебя в плен… … Мы сильно начадили в спальне, выдыхая с Вернером сигарный и сигаретный дым после сексуальных утех. - Ты – кобель, Сильво, - такой спокойный, уравновешенный тон, проговоренный с полным достоинством. - Стараюсь соответствовать Вам, мистер Вулф, - в тон ответил я, выдыхая очередное кольцо дыма. И тишина. С одной стороны мне очень приятна эта тишина, с другой – мучает любопытство желанием выяснить: что же нашло на Грея, что он так опрометчиво накинулся на меня в саду. Первым безмолвие нарушил Вернер: - Как ты съездил к русским? - Нормально. Мы договорились о подписании контракта на поставку среднеазиатского сырья. Возможно, мне скоро придется ехать в Туркмению. А как прошла встреча у тебя? Ответ я дождался не сразу. Лицо Грея закрыла серая маска беспокойства и безнадежности, грусти, и какой-то тоски. Я затушил сигару и перекалился на бок, чтобы быть ближе к растревоженному возлюбленному. - Что случилось? - Я банкрот. Экономика Детройта рухнула, и теперь мои активы не будут стоить и ломаного цента. Я задумываюсь о продаже рудника, - от этой ужасной новости у меня сдавило дыхание. Я слышал о кризисе в Штатах, но не думал, что он будет скашивать так точечно и целенаправленно. - Не смей, - вырвалось у меня, а Волк испытывающе уставился на меня. – Тебе будет нужен доход с рудников, чтобы оплатить расходы процедуры банкротства и рассчитаться по займам. - И что мне делать? – «Хороший вопрос. Как так сразу на него ответишь? Мир бизнеса – мир стервятников. Когда кто-то попадает в петлю разорения, слетаются все падальщики, чтобы за бесценок разорвать еще теплое тело». Я свалился рядом с Волком, прижав его к себе, и закрыл глаза размышляя. – Гениально! Самое время поспать! – услышал я возмущенную реплику. Вернер приподнялся на локте и, убрав с моего лба прядь волос, завел ее за ухо. – Что мне делать, Сильво? – тихо и с нотками безнадежности. - Твой партнер Стефорд? – насколько я знаю, только он в нашей области торгует американскими автомобилями. - Да. И сегодня я разорвал с ним контракт, а он заплатил мне по всем счетам. - Это хорошо. Вернер, я стану твоим посредником и закуплю у тебя товар, не сбивая цену из-за последних политических событий. Правда прежде мне надо будет поставить в известность семью – автомобильный бизнес не моя сфера, и чтобы «не обиделись» старшие товарищи (это чревато), заключить временный контракт со Стефордом. Вернер, твой завод по алкогольному производству действующий? - Согласно последним новостям – нет. Забастовка. - Звони своему помощнику и пусть он из кожи лезет, но успокаивает рабочих. У тебя есть резервный фонд? - Да, ты же знаешь, благодаря рудника собрался… - Пускай твой подручный выплачивает рабочим задолженность по зарплате, но не платит авансов вперед, как бы не верещал профсоюз. А то, эти лисы получат деньги и разбегутся. Пообещайте им премию. А я договорюсь с Чарли о сбыте, у него много партнеров. Детройт совсем опустел? - Да. Люди эвакуировались из города, как крысы с тонущего корабля. - Посмотри на это с другой стороны, Вернер. Теперь весь Детройт твой. Теперь ты его мэр. Как только люди увидят, что ты кредитоспособен в алкогольной промышленности, они попросятся к тебе на работу, и ты сможешь возродить автопром. - Ты так считаешь? А Конрад? Он имеет на меня зуб. Не думаю, что он упустит такую шикарную возможность расквитаться. - У Конрада своих проблем навалом. В нашу сторону он даже не посмотрит – я обещаю. – На слове «нашу» я сделал особенное ударение. - Помнишь, мы в детстве шутили, что захватим мир? – Грей изумленно уставился на меня, и стал так разглядывать, будто видел в первый раз. А я решил не обращать внимания на эту его странность и продолжил мурчать низким голосом, проводя рукой по изгибам его тела: - В каждой шутке есть доля шутки, и это не оговорка. Иной раз в шутке скрыто больше правды, чем в самой правде. Вернер-р, пора воплощать мечты в жизнь. Мой храбрый мэр Детройта, ты у меня еще баллотироваться захочешь… … Мы взяли курс на антикризисную политику. В круговерти забот совсем незаметно пролетел месяц. Неделю назад ко мне, наконец, пришло приглашение от Владимира. Вернер вернулся в Штаты, а я вылетел в Ашхабад знакомиться с новыми деловыми партнерами. … У самолета меня встречал автомобиль. Это обстоятельство порадовало неимоверно, потому что лишь только вышел из салона самолета, горячий воздух обжег лицо. Нырнул в брюхо белого мерседеса, как в спасительный колодец. Но когда укладывали чемодан, дух близ раскинувшейся пустыни отобрал часть искусственной прохлады. Автомобиль мчался по шоссе от аэропорта в город, по изнемогшей от жары асфальтовой полосе, пролегшей извивами между домами-новостройками, в которых слепили глаза и будто плавились стекла окон. Город встретил прямой, широкой улицей. Дома за заросшими кронами вязов, или карагачей – как их тут называют, были едва различимы. Даль над асфальтом плыла в знойном мареве. Люди, их было мало в этот дневной час, шли по улице, держась поближе к стенам, выискивая тень погуще. Машин так же было не много. Казалось, что я попал на другую планету. Однако этот город смог удивить меня. Проезжая площадь, я с замиранием ощутил простор. Городские строения не спорили с природой, а создавали причудливый альянс. Здания с колоннами и голубыми, белыми в орнаменте, золотыми куполами заставляли крутить головой и провожать их взглядом. Повсюду зеленели сады и ухоженные газоны. Как неотъемлемая часть современного востока – тянулись к небу стеклянные небоскребы. Но более всего завораживали горы, которые прозрачной акварелью виднелись вдали. Мы ехали в сторону гор. - Как Вам гостеприимные пенаты Туркмении? – спросил меня улыбающийся Владимир, когда я минуя фруктовый сад, вошел в просторный каменный дом, построенный в традициях Азии. Всюду работали кондиционеры, и у меня снова появилось чувство, что я оказался в другом мире. Впрочем, так оно и было. - Впечатляет. - А как Вам моя резиденция? – Рокотов хвастливо раскинул руки и обвел головой свод потолка. – Если хотите, можете остаться здесь и погостить. Заманчивое предложение, но крайне опасное. Мафиозные боссы не предпочитают подолгу останавливаться на чужой территории. Слишком велика вероятность прямой слежки, и навязчивого контроля контрагента. Партнер совсем не всегда друг. Но я решил рискнуть. А вдруг я встречу Рио? Хотя то, что он находится здесь, а не в той же Москве, гарантии у меня не было. Внутри сидело небезосновательное предчувствие. Тем более, мне донесли, что Владимир приехал в Туркмению достаточно давно. Будет ли он расставаться с недавно найденным племянником надолго? В этом вопросе крылся ответ. - Вы очень добры, и, пожалуй, я соглашусь. - Вот и славненько. - Однако есть небольшая сложность… Со мной два десятка человек и мне бы хотелось разместиться с ними в одном крыле, - я всегда брал с собой два отряда бойцов, и Вы это знаете по Детройту. Разница была лишь в том, что в этот раз я не взял с собой Гримма, несмотря на его каждодневные просьбы и мольбы. Малыш изрядно потрепал мне нервы и начал уже реально бесить. - Что ж, долг хозяина угождать гостю. У меня есть летний двухэтажный домик, Вы нисколько не стесните меня, сеньор Армандо. Нам всем удалось разместиться. Домик был уютным, а кровать сразу же поманила в свои объятия. Голова потяжелела, принуждая подчиниться дорожной усталости. И я не стал себя неволить. В дверь негромко постучали. Пришлось перебороть лень и подняться, по пути накидывая на себя халат. - Кто там? – приоткрываю дверь, и в мою комнату тут же проскальзывает высокая девушка со светлыми волосами. На точеной фигуре облегающее бордовое платье, волосы завиты в крупные кудри, а на стройных ногах туфли на высокой шпильке. Все это я успел заметить, пока крошка не прижалась к моей груди. - Армандо де Сильво? - Да, - удивлен, так удивлен. Брови поднялись вверх, и я уставился на непрошеную гостью: - Простите, любезная, а Вы собственно кто? - Мария. Потрясающий ответ. Такой содержательный! В голове промелькнула догадка, что Владимир решил развлечь меня. Но как только я дотронулся до ее талии рукой, эта мысль благополучно покинула меня. В ее глазах промелькнул перламутровый блеск характерный для бойца. Девушка явно не из простых, тем непонятней мне ее цели. Она быстро вернула лицу томный вид, однако что мне было нужно - я уже заметил. Началась игра. - Невероятно! – иронично восхитился я. – Мария, это Вы?! – я убрал руку с талии девушки и отошел от нее. – Простите, что не узнал сразу. - Теперь настало время теряться в догадках Марии: «Придуривается ли этот итальянец, или же и в правду меня знает?». Вот что я прочитал на ее лице. В прочем она быстро разобралась и поняла, что я придуриваюсь. – И чем же я Вам обязан за визит? – подошел к комоду и налил в два стакана немного золотистого виски. – Может быть выпить? - Девушка улыбнулась и, подойдя ко мне, забрала выпивку. - Мне просто хотелось познакомиться с Вами, господин Сильво, - я изобразил удивления и, отпив из стакана, сел на кровать, нисколько не смущаясь того, что халат распахнулся, оголяя мои ноги до бедра. - Зачем? - Мария последовала за мной и уселась на мою ногу. Я снова изобразил удивление и отпил из стакана. Блондинка обняла меня свободной рукой за плечо, и слегка царапнула кожу ногтем, покрытым черным лаком. - А Вы знаете, что Рио часто впадает в меланхолию? – я весь превратился в слух. – Как-то я застала его за разглядыванием видов Флоренции. Представляете? И мне стало ужасно интересно, что же Вы за человек. - И что же такого интересного Вы смогли во мне разглядеть, милая барышня? Я не понимаю, - виски в стакане кончился. - А разве Вы не знает, какие про Вас ходят слухи? - Знаю. Слухи о том, что я бабник и повеса. - А вот и не угадали. Хотя и это тоже, - ее губы стали ближе, кожа шеи почувствовала чужое дыхание. – У Вас самая сплоченная команда в семье и люди подчиняются Вам не по принуждению, а из любви и уважения. Ваши люди – Ваша крепость, дон Армандо, - шаловливые зубки укусили за раковину уха. – И даже Рио не может выкинуть Вас из головы, вспоминая снова и снова те дни, что провел рядом с Вами, - кажется, леди активировала соблазнительницу. Отставив нетронутый стакан в сторону, она подцепила двумя пальцами подбородок, и лизнула мои губы. – Я не люблю выпивку, но мне нравится хмельной вкус на губах… Поначалу, я думала, что парнишка влюблен в Вас, что Вас что-то связывает. Но ко мне в руки он попал абсолютным девственником. Не правда ли удивительно? - Не вижу связи. - Вы так достойно держитесь, хотя уже возбуждены, - пропела Мария. И когда ее ручка оказалась под полой халата? Пришлось отстранить ее руку и встать, поправляя халат. - У меня есть важный человек, который забрал себе права на эту часть тела вместе с сердцем. И я считаю, что сила воли неплохая тренировка для руководителя. Все же я не понял цель вашего прихода, - ситуация начала меня нервировать, а возбуждение изводить выдержку. - Вы бы хотели встретиться с Рио? - Зачем это Вам? - Мне просто интересно как поведет себя этот мальчик. Я люблю наблюдать за людьми – невинное хобби, - смешок. - Его окно на втором этаже во внутреннем дворе более всех обвито лозами дикого винограда, - Мария поднялась с постели и встала рядом со мной. Внимательные глаза изучали лицо. Она подняла руку и еле прикасаясь, провела большим пальцем по моим губам. – Кажется, я узнала Ваш секрет, - грустная улыбка. – Я бы и сама влюбилась в Вас, если бы не мое заледеневшее однажды сердце, - и уже веселым голосом: - Не разочаруйте меня, Армандо де Сильво! – после этой фразы, загадочная пташка вылетела из моей комнаты. Приняв душ, я переоделся в светлые, легкие брюки и надел хлопковую рубашку с коротким рукавом. Вечернее небо зарделось закатом, звезды таинственно подмигивали, предвещая наступление ночи, а глупый итальянец, впавший в детство (так я себя ощущал), стоял напротив окна обвитого диким виноградом. Маленький камешек гальки, и вот в открытом окне показалось недоумевающее личико Рио. Горло сдавило – я действительно соскучился по этому пацану. Читаю по губам: «Армандо», - должно быть он в шоке. Интересно, а умеет ли он читать по губам? Шепчу ему, старательно открывая рот: «Привет, малыш». Еле сдерживаю смех, увидев средний палец – Рио умеет читать по губам! Отвечаю: «Если захочешь, найди возможность столкнуться». Окно закрылось.