cold spring

А в подтаявших лужах отражается солнце, слепящими вспышками метя в глаза. И крупицы льда всё ещё плавают в этой глади, что тревожат колёса проехавшего по ней лимузина. Терпеть не могу его затемнённые стёкла, они поглощают любые намёки на свет, искажают их. Нажимаю на кнопку, щурясь от ярких солнечных бликов, рассматриваю красочные пейзажи раннего марта и выискиваю тебя в быстрой пёстрой толпе. Кожу обжигает даже это «щадящее» касание весеннего солнца — останутся ожоги, но это вовсе не страшно, верно? Тебе нравится ранняя весна. Ты сама как весна... Для него — радужная, а для меня — холодная, но оттого не менее желанная. Лучше уж надежда на такую весну, чем вечная мерзлота. Эту Арктику ты увидела во взгляде «высокомерного наследника миллионов», когда снял тёмные очки, привычно здороваясь за руку с другом детства? Увидела и отшатнулась в сторону, быть может сама не желая этого, прижалась к Паркеру, как будто он был твоим спасательным кругом. Гарантом того, что ты не провалишься под ломкий синий лёд. Не утонешь в нём. Стейси. Гвен Стейси — милая солнечная девочка. Его персональная весна. Бьёт пощёчиной наотмашь, знаешь? Электрическим током по венам, как только твоё тепло коснулось мягко моих льдов. Оно ласковое, утешительное, исцеляющее, прекрасное. Оно — это ты. Теперь понятно отчего Питеру не страшен холод. Пока ты рядом — ничего не страшно. Ему всегда везло. Зависть наверное имеет место быть. А ещё соревновательность, понятная такая, как это бывает у лучших друзей. Хочу такие же игрушки, как у него. Таких же понимающих близких, как у него. Такое же право выбора, как у него. А ещё хочу такую же весеннюю девушку, которая досталась ему. Паркер, зараза, ты должно быть и в лотереи всегда выигрываешь! Эгоистично, знаю. Казалось бы итак «утопаю в роскоши», «осознании собственной значимости» и «перспективах, которые открывает власть», но... всё это так промёрзло, рассыпается крупицами льда сквозь пальцы и ничего не значит. Всё разменял бы на частичку тепла. Я как тот Кай, помнишь эту сказку? Выдерни из меня этот заколдованный осколок, прошу, Герда. Молча прошу, не в силах высказать желание вслух. Не имея права выразить. Ты — чужая весна, не моя, но всё же следую за тобой, слежу украдкой, со дня той первой встречи. Сам не до конца понимаю, для чего это делаю? Твоё тепло — кому угодно, но только не мне. Проклят, внутренний демон не даёт освободиться. Дрожат руки на руле, резко торможу у стены какого-то здания, перекрывая путь. Ты останавливаешься, роняешь в грязь сумку с учебниками и чуть хмуришься, рассматривая автомобиль, замечая в нём меня. И взгляд твой меняется, скользит в нём что-то схожее с испугом, наклоняешься, чтобы собрать учебники. Бледнеешь, когда присаживаюсь на твой уровень, чтобы помочь. Вот чёрт. А ожоги от солнечного света ничто по сравнению с тем эффектом, который оказывает твой взгляд, когда всё же смотришь на меня. Во взгляде твоём, как в тех лужах, отражаются солнечные блики. — Привет, Гвен, — произношу, пытаясь понять, как ты среагируешь. Разозлишься? Нет, только не ты. Ты этого не умеешь. — Привет, Гарри, — твои губы трогает улыбка. То, чего я совершенно не ожидал... — как ты? Этот вопрос, набивший оскомину. Ну да, конечно, для всех я — почти труп. Сижу в своём мрачном особняке пытаясь справиться с подступающей болезнью. Не выхожу на свет. Становлюсь всё более нелюдимым. Такова официальная версия. Но она не отражает и половины того, что происходит на самом деле. Я не сдамся, слышите? Я всё ещё существую и более того — на что-то надеюсь. На свою персональную весну, которая сидит напротив и улыбается. Согревает. Не всё потеряно. — Теперь мне лучше, — и это правда. Ведь ты так близко. — Опаздываешь? Могу подвезти... Ты смотришь на мои подрагивающие пальцы со следами свежих ожогов, качаешь головой, поднимаешься. — Не нужно... Холодная весна. Ледяная по отношению ко мне. Смотрю на тебя снизу-вверх, продолжая сидеть на корточках и сжимать в руках учебник по философии. — … не нужно, Гарри, давай лучше прогуляемся, погода чудесная? И вновь эта улыбка, обнадёживающая. И твоя рука протянутая мне навстречу. Тонкие пальцы. Хрупкие. Горячие, по сравнению с моими. Не отпущу. — Конечно, идём, — пытаюсь улыбнуться — непривычное движение губ. Уже отвык. Или не умел до этого момента? От твоего солнца тают даже Арктические льды, Гвен Стейси. Моя холодная весна...