Поцелуй жизни

БРАН Жойен Рид был мертв. - Он знал, - всхлипнула Мира. - Знал день, когда он умрет. Знал место, где это случится, - Она отвела каштановые пряди с бледного лба брата. - С момента, как мы добрались сюда, он знал, что обратно ему не уйти. Бран снова оперся на исцарапанные ладони, волоча никчемные ноги по земле, ощущая себя беспомощным, бесполезным. Оказавшись наконец рядом с Мирой, он осторожно взял ее за руку. Девушка на его прикосновение никак не отреагировала. Ее взгляд был устремлен на брата, а из зеленых глаз все так же тихо катились слезы. - Ходор, - послышалось от входа. Простоумный гигант замер на пороге, растерянно глядя на вытянутое на земле тело. - Ходор, - позвал Бран. В груди было холодно, пусто. Мира плачет, Жойен умер, а он, Бран из рода Старков, сидит тут, не способный ни на что: ни утешить, ни изменить события. - Отнеси меня в зал с чардревами, - приказал он гиганту. *** - Я знаю, тебе больно, - сказал человек, сросшийся с деревом. - Мне доводилось терять близких. - Мне все равно, что вам доводилось, - огрызнулся Бран. Он уже злился, что велел Ходору притащиться сюда. Трехглазый ворон не вернул ему ноги, и Жойена назад он тоже не вернет. - Сядь, - прошелестел человек, движением красного глаза указывая на чардрево, подле которого мальчик размещался во время их занятий. - Не хочу, - запротестовал Бран, но Ходор уже опустил его на обычное место среди толстых белых корней. - Сегодня у нас будет особый урок, - пообещал трехглазый ворон. Бран упрямо стиснул зубы, твердо решив не слушать и не закрывать глаза. Но, повинуясь привычному окружению, веки отяжелели сами собой, Бран не удержался, моргнул, и... …картины, одна ярче другой, одна захватывающей другой, подхватили, закрутили, поглотили невидимого зрителя. Женщина с короной на обритой голове и со смутно знакомым лицом обнимает желтоволосого мальчика и смеется безумным смехом: “Пусть наши враги уничтожат друг друга!” Две армии, растянушись бесконечными цепями, пробираются через горные перевалы, оставляя за спиной красные пески. Рыцари в тяжелой узорчатой броне теснят полуголых меднокожих воинов, лязганью клинков вторит нежный звон маленьких колокольчиков. Вьются по ветру стяги с трехголовым красным драконом, что странно - с обеих сторон поля. И еще знамена: связка золотых черепов на черном копье, незнакомая эмблема. По серому, неспокойному морю плывет армада под еще одним неправильным знаменем. Коронованный олень, но почему-то на фоне алого полыхающего сердца. Навстречу ей движутся другие корабли, под черными парусами с золотым кракеном, и этот герб не вызывает вопросов. Высокий мужчина с обугленной правой рукой схватился в поединке с мускулистым, жилистым человеком, чьи темно-синие глаза лишены какого-либо выражения, а ощеренные в боевой гримасе зубы сжаты так крепко, что кажется: они сейчас пойдут трещинами. В поднебесье реют сказочные существа, слишком большие, чтобы быть птицами, слишком реальные, чтобы быть выдумкой. Черный зверь подлетает туда, где два корабля под темными парусами окружили флагман со знаменем в виде огненного сердца. Мгновение - и сердце занялось огнем по-настоящему. Белый носится над полем битвы. Он выдыхает реже, его огонь слабее, но само его присутствие в небе вносит хаос в ряды рыцарей в позолоченных шлемах. Еще один - зеленый - летун заметен не сразу. Он парит в вышине, не принимая участия в сражении. Часть стаи, он отчужден и одинок. Его песня, хриплый тоскливый крик, полон горечи и тревоги. Черный зверь, погнавшийся за откочевавшим зеленым, замечает далеко внизу небольшую группку людей. Невысокая девушка с короткими светлыми волосами и аметистовыми глазами, одетая в плетеную жилетку и свободные шаровары, стоит лицом к лицу с еще более миниатюрной чернокудрой смуглокожей особой в запыленной дорожной одежде. “При моем дворе ты будешь окружена почетом, - говорит светловолосая. - Суди сама - по эскорту, который я тебе выделяю.” Рядом с черноокой смуглянкой становится немолодой, седой уже рыцарь в белом плаще. Страшный черный зверь за ее спиной распахивает крылья... Когда Бран снова открыл глаза, то услышал длинный вздох. - Я дожил, - прошептал тот, что слился с деревом. - Драконы вернулись в этот мир. *** Когда Бран вернулся в пещеру, где лежал Жойен, Мира уже не плакала. Она сидела неподвижно, держа холодную руку брата в своей и уставившись невидящим взглядом в стену. Все еще захваченный открывшимися его взору картинами, Бран попытался рассказать ей об увиденном. Но образы получались несуразными и скомканными, и даже воспоминание о драконах потускнело. - Как тебе помочь, Мира? - в отчаянии спросил он, когда стало ясно, что она его не слушает. - Я сделаю все, что захочешь! Девушка вздрогнула и наконец перевела взгляд на него. Бран едва не всхлипнул сам. Такой взгляд был у Рикона, когда Оша уводила его, сопротивляющегося, по дороге, ведущей к Белой Гавани. - Останови длинную зиму, - мертвым голосом сказала Мира Рид. - Перенеси меня домой, к отцу. Верни мне моего брата.