Я задушу тебя..любовью.

Джинсы Воды набрали и прилипли. Мне кажется, мы крепко влипли. Мне кажется, потухло солнце. Прости меня, моя любовь.. Тихо. Не слышно ни часов, ни чаек. Послушно сердце выключаем. И ты в песке, как будто в бронзах. Прости меня, моя любовь. Земфира "Прости меня, Моя Любовь"

      Миллионы иллюзий, образовавшихся под влиянием внутреннего фактора - проклятия - мгновенно рассыпались в прах и, будто растаяв под небесным светилом в белые лужи, растворились в прозрачный воздух, наполненный мертвым запахом стен. Все недавние сомнения вдруг отлетели прочь, но не самостоятельно, а с помощью среднего тембра голоса с громкостью в шёпот, который для Джулии показался настолько родным в сие минуты, что она неожиданно встрепенулась. Сердце, недавно готовое уже было остановиться, сейчас же готово было бежать со скоростью света, бежать сквозь века. Да не важно. Главное - это бежать и не останавливаться. Куда - неизвестно. Главное, вперёд, а не назад. Сейчас даже оно не столько бежать хотело всей своей кровью, сколько взлететь в небеса. Вместе с ним Джули хотела раскрыть объятия и, дав волю всем своим чувствам, закричать во всю глотку так, чтобы ощутить только лишь свободу своих мыслей. Но её останавливало только одно - холодные стены, способные привести человека в состояние ужаса, что, в прочем-то, уже и было. Ванг не боялась ничего, на самом деле. Просто для неё всё это было кошмаром, так чётко напоминающем о настоящих страхах в далёком детстве, практически не существующем теперь в её понимании.       Столь тесное помещение сжало все её органы в настороженность, которая ожидала дальнейшего развития событий. Воздух неожиданно стал невыносимо резок для неё, и всё, что оставалось - это сохранять гробовое спокойствие, от которого избавиться она теперь не могла. Стук её сердца с каждым новым вздохом убыстрялся в темпе, будто предчувствовал что-то важное и жизненно-необходимое для Джули. Она не понимала, и не хотела понимать. Скорее, просто внезапно поверила в надежду и, сжав волю в кулак, стала просто ожидать повторение того, что услышала минуту назад. - Джули!       Этот голос можно было узнать среди миллиардов голосов, и его никогда нельзя было перепутать, разве что с шумом волны, которую точно так же, как и Ларину, хотелось задушить в объятиях. - Джулия!       Этот зов разорвал сердце Ванг, сидящей на полу. Ей казалось, что она бредила и именно поэтому слышала голос Тани. Но даже бред привёл её в состояние того, что она была готова зареветь, но не могла, так как не умела плакать. А, может быть, просто ещё не научилась.. Ком слёз встал в горле, загораживая проход дыханию. Первый раз в своей жизни, именно в Этом воплощении, она ясно чувствовала запах своих слёз, желающих выйти наружу. Но ничего такого не происходило. - Джулия! - вновь кто-то растяжно и требовательно шепнул, отчего Джулия вздрогнула и повернула голову к окну, так как именно оттуда слышала свое имя. Не решившись встать на ноги, она лишь вгляделась в светлое небо за окном и замерла, будто ждала чуда, которого не было.       Но чудо произошло.       В окне показались светлые волосы с оттенком рыжего. Эту голову невозможно было не узнать. Потому что это была Ларина.       Словно сумасшедшая, Джулия внезапно подскочила с места и приблизилась к окну, сквозь решетку которого увидела бесценные глаза. Глаза, за которые Ванг готова была отдать свою жизнь. Глаза, в которых отражался весь мир. Глаза, в которые невозможно было не влюбиться, едва ли их увидев. Блестящие и заплаканные за несколько бессонных ночей, в них горела надежда на то, чтобы жить дальше и в них горела Та Самая Влюбленность, от которой уже сходила с ума, желая видеть Свой Предмет воздыхания каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду и каждый миг, столь бесценный и невероятно-красивый для Танечки. Она смотрела на Духа Хаоса, в лице которого узнавала родные черты до боли в сердце. Эти большие, нет, даже огромные глаза, пусть и не накрашенные, но до того прекрасные, что едва ли в низ посмотрев, можно было утонуть в бездне бесконечного умиротворения. Эти пухлые губы, от которых даже на расстоянии веяло теплотой и невероятной сладостью, что можно было сойти с ума. Этот идеально правильный нос, к которому так сильно хотелось прикоснуться своей кожей на ладонях. Эти шелковые пряди тонких волос, которые до жути хотелось потискать в своих руках и, приблизив к лицу, ощутить Именно Ее запах. Все это смешалось в едином портрете ее любимого человека, на что она даже улыбнулась.       Но внезапно вспомнила, что пришла сюда не просто так, а спасти из цепких и злых лап Свою Любовь. И тут же заметила, до чего бледной была Джули! Без макияжа, с синяками под глазами, с кровью на волосах - хоть прекрасная и в таком виде, но все же вызывающая страх и недоумение, что с ней здесь делали.       Пытали? Били? Мучили?       Больше. Они наблюдали за тем, как она умирала, каждый раз оставляя наедине со своим собственным проклятием для того, чтобы продлевать страдания и затягивать приход смерти.       Татьяна, не отрывая своего завороженного взгляда о Джули, вдруг шёпотом четко произнесла: - Я спасу тебя, милая. - И, опираясь на свою трость (так как нога еще не зажила, а наоборот затягивала свое выздоровление) отошла в сторону угла дома, как можно тише. Тут же появилась Бантеева, незамедлительно спросив вполголоса: - Ты нашла ее?       В глазах Тани блеснули слёзы: - Да. Её заперли прямо в доме, в одной из комнат. - Отлично.. - задумчиво протянулась Наташа. - Что отлично? - эмоционально воскликнула Ларина, вскинув одну руку вверх. - Что отличного? Отлично, что её украли? Держали её тут несколько дней? Возможно, ещё и мучили?! Что отличного-то?!! - Только без истерики! - повелительно сказала Банти, и Таня, крепко стиснув зубы, чтобы не заплакать, более ничего не произнесла. - А теперь иди в машину. - вновь приказала победительница девятой "Битвы экстрасенсов". - Со своей ногой тебе будет лучше находиться именно там, а не здесь, где повышена опасность. - В смысле? - удивилась Татьяна. - Я никуда не пойду. Я тоже должна здесь участвовать. - Ты в своём уме? - повысила голос Наташа, сверкнув злыми и раздражёнными глазами, но тут же умерила свой пыл и сквозь зубы процедила. - Татьяныч, не беси меня. Лучше иди в машину. - Никуда я не пойду! - словно маленькая девочка, продолжала упираться Ларина. Но это долго не продлилось, так как терпение Бантеевой внезапно лопнуло, и она, ухватив мёртвой схваткой за Танино плечо, поволокла её прочь от дома подальше. Пытаясь вырваться из рук своей подруги, сумеречная ведьма выговаривала какие-то матершинные слова при этом. Но когда они подошли к дороге, смысла дергаться уже не было. Тем более, когда ее запихали в машину, как будто театральную куклу бросили в мусорное ведро от того, что та попросту была уже не нужна на сцене со сломанной ногой. - Сиди здесь. И никуда не уходи. Тебе понятно?       Вновь эти приказания, условности, ограничения. Ларину это бесило настолько, что она только лишь фыркнула в ответ Бантеевой и, сложив обе руки на груди, отвернула голову. И осталась одна.       Ожидание, словно длинная нитка от шарфика, тянулось бесконечностью и разрывало все чувства, желающие вырваться на волю из капкана границ, за которые заходить было запрещено. Ей вновь захотелось плакать. Но каким-то образом она смогла сдержаться и лишь проглотить этот жгучий до боли комок в горле. В мыслях звучало только одно-единственное имя, проговорить вслух которое Татьяна не решалась. Она боялась спугнуть сакральность своего уединения с думами, успокаивающими её, словно детская колыбель в тёмной ночи.. Но день на дворе не дал ей заснуть. А неожиданно громкий звук выстрела испугал её до полу смерти.       Ларина схватилась одной рукой за сердце и, вытащив голову наружу из машины, прислушалась. Нехорошие мысли стали забивать ей голову ненужными страхами, раздирающими сердце. Не имея никакого больше терпения, она выскочила из автомобиля со своей палочкой и поспешила скорее к дому, откуда доносились мужские крики и какая-то непонятная суета, узнать о которой можно было по тому, если взглянуть на неё.       И Ларина взглянула.       Она увидела, как рядом со входом в дом стояли люди в форме, те самые, с которыми приехали она и Бантеева. Один из них полез в почему-то разбитое окно, другой начал обегать дом, как будто разведывая ситуацию. Остальные, сломав дверь, забежали в дом. И только тогда, не медля ни на секунду, ведьма, хромая, и терпя адскую боль ноги, побежала во внутрь помещения. Едва ли туда вбежав, она учуяла странный запах протухшего мяса. Сморщившись от этого "приятного аромата", она последовала за двумя мужчинами с ружьями, но тут же остановилась, так как что-то почувствовала. Повернув в левую сторону, она начала двигаться по коридору. А прислонив руку к одной из двери, ощутила, как пульс стал буквально вырываться из ее вены на руке.       Здесь была Джулия. Однозначно.       Размахнувшись своей тростью, она беспощадно ударила по замку, и тот, мгновенно сдавшись, разломался на две части и с грохотом полетел на пол. Дверь распахнулась перед Таней, и она, сделав шаг в сторону, тут же увидела, как в углу, возле стены, стояла Ванг с безумными от всего происходящего глазами. - Джули.. - прохрипела сквозь слезы Татьяна и, подбежав к блондинке, взяла ту за плечи. - Ты в порядке? Они обижали тебя? Тебе больно?       Дух Хаоса, пребывая в состоянии непонимания и шока, ничего не могла произнести, кроме того, чтобы все свои эмоции выразить по одному лишь взгляду.       Но внезапно похолодела и сказала ледяным голосом, испугавшим Таню: - Уходи отсюда.       И не успела ведьма что-либо произнести на это, как позади неё раздались приближающиеся, тяжёлые шаги, отчего она развернулась и увидела лысого, крупного по телосложению мужчину с пистолетом в руке: - Стоять, сука!       Не испугавшись довольно-таки грозного тона и того, что на неё прицелились, она усмехнулась: - Отомстить так решили, значит? Отомстить самому сильному в мире ковену ведьм, так? - По осторожнее со словами, детка. - предупредил он, не опуская своё оружие и продолжая пронзительно-бездушным взглядом прожигать Ларину. - Ты поплатишься за всё, ведьма. Ты получишь сполна! - громко крикнул он и в один момент, совершенно неожиданно, нажал на курок.       Джули оттолкнула в сторону Татьяну, что та завалилась напол.       И сердце остановилось. . . .       Был грохот выстрела или нет? ...       Ларина так и не поняла.       По её лицу стекали горькие слёзы, глаза сильно были зажмурены, но она не решалась, не могла открыть их. Ужас и шок завладели ею.       Страшно было представить, что она сейчас должна была увидеть. Но вместо этого преподнесла обе руки к своему лицу и закрыла ими глаза. Её начало трясти, словно при лихорадке. Бесшумные всхлипы вырывались из её груди, и она уже не чувствовала. Ничего. Совершенно.       Мир замер. Время застыло. Сердце потеряло свой ритм и, сбившись на пол пути, сжалось от невыносимой боли, пронзившей все тело.       Неожиданно чьи-то холодные руки прикоснулись к лицу Лариной, отчего она опустила свои ладони вниз и открыла свои влажные от слез глаза. Перед ней на коленях сидела Джулия, немного растерянная, слегка улыбающаяся, чуть-чуть с румянцем на лице от только что пережитых эмоций. Возле входа на полу лежал тот самый мужчина, рядом с ним стояла крупная Бантеева с какой-то непонятной вещью в руке, тоже испуганная, но торжествующая над тем, что успела придти вовремя. Одновременно осуждающим взглядом она смотрела на Таню, улыбающуюся от счастья, что вся операция вроде бы закончилась благополучно.