История моей жизни

Ув. читатели! Простите, что без предупреждения долго не было новой главы: я уезжала, а в день отъезда не смогла зайти на сайт(он был перегружен) и выложить последнюю главу до отъезда, в заодно и предупредить вас всех) надеюсь, вам понравится новая глава, как всегда жду отзывов))) Весь мир растворился в дыму и пламени. С деревьев обламываются горящие сучья и падают, разбрасывая снопы искр, мне под ноги. Я продолжаю бежать, если остановлюсь хотя бы на секунду или сбавлю темп, меня собьют с ног мои же союзники, практически дышащие мне в спину. Жара страшная, но хуже жары дым, от которого я уже задыхаюсь. Дым душит, ветки, внезапно выныривающие из серой пелены, царапают лицо в кровь. Когда я пытаюсь свернуть вправо, чтобы обежать высокие кусты, там вспыхивает стена огня, приходится ломиться через заросли, несколько веток едва не выкалывают мне глаза, чувствую, что на щеке осталась глубокая царапина, но нет времени стереть кровь, нужно бежать. Дальше хуже, горло и нос обдирает жаром. Я захожусь от кашля, а легкие, кажется, сейчас сварятся. Положение становится буквально невыносимым: каждый вдох пробивает грудь жгучей болью. Кажется, что мы бежим вечность, а стена огня все еще продолжать нас настигать, когда в меня летит огненный шар, я беру влево, и шар пролетает мимо, но за ним следует еще и еще. Несколько раз шар пролетает в сантиметре от меня, и попадает в дерево, вместо моей головы. Сколько это будет продолжаться? Когда Распорядители наиграются? Внезапно все прекращается, но я все еще бегу. В нас больше не стреляют, огонь пропал. Тяжело дыша, я приваливаюсь к дереву. Дым все еще стоит в воздухе и ничего не видно больше чем на несколько метров, но мне плевать. Медленно сползаю по стволу и усаживаюсь на землю. Кто-то кашляет, я различаю несколько силуэтов, кто-то, так же как и я сидит под деревом, кого-то рвет. Пытаюсь восстановить дыхание, но начинается сильный кашель. Когда он прекращается, я, дрожащими руками, достаю бутыль с водой и делаю несколько глотков. Становится легче, но я снова кашляю. Еще пару глотков. Мысли понемногу проясняются, дым рассеивается. Теперь я могу рассмотреть, что творится вокруг. Нас все еще шестеро. Справа от меня сидит Софи, через все щеку простирается длинный ожог, ее глаза закрыты, а по телу проходят судороги. Марвел, согнувшись пополам, держится одной рукой за валун, а второй - за живот, наверное, это его рвало. В центре разлегся Катон, его рубашка все опалена, на лице несколько мелких ожогов, рядом сидит Диадема и трет разбитое колено, одновременно дуя на обожженные руки. - У кого-нибудь есть с собой лекарства? – спрашивает Софи, так и не открыв глаза. - Нет, - отвечаю я, - Все осталось в лагере. - Тогда нужно вернуться, - говорит блондинка, - У меня все руки в ожогах и болит колено. - Если мы сможем дойти до лагеря, - Первый садится на камень. Вот именно, если сможем дойти. Не уверена, что мои ноги удержат меня. Я сворачиваюсь клубочком, в висках бешено стучит. - Отдых, - через несколько минут, раздается голос Катона, - А потом решим. Все соглашаются. Этот пожар неплохо потрепал всех нас..и не только нас. Я уверена, что пожар не случайность. Игры стали слишком скучные, поэтому Распорядителям пришлось расшевелить трибутов, собрать в одну кучу. Нас определенно куда-то гнали и именно поэтому, мне не позволили свернуть направо. - Идемте в лагерь, - подает голос Диадема, после долгой тишины, - Мне плохо. - Нам нельзя в лагерь, - твердо заявляю я, медленно поднимаясь на ноги. - Почему это? – спрашивает Марвел. - Они снова устроят пожар или придумают еще что-нибудь, - открываю бутыль, делаю несколько глотков и, намочив руку, протираю лицо, - Мы должны были придти сюда. - Тебе кажется, - протягивает Первая, - У меня все тело болит. - Не знаю как вам, а мне хватило на сегодня, - подает голос Софи. - И что ты предлагаешь? – осведомляется Мелларк, его волосы сильно опалины. - Идти искать трибутов. Пожар для того и придумали, чтобы свести нас лицом к лицу. - Ты бредишь, - заявляет блондинка, - Мы должны вернуться в лагерь, - настаивает она, - Мне плохо, - на последнем слове она практически рыдает и еще рез пять повторяет одно и то же. - Заткнись, Диадема, - обрывает ее Катон. Кажется, даже его это достало. Блондинка мгновенно замолкает и вопросительно смотрит на союзника, который все еще лежит на земле. Все молчат, никому не охота идти искать соперников, но и перспектива снова попасть в передрягу, никого не привлекает. - Мирта права, - Катон встает с земли, - Нужно идти, - я нервно сглатываю. Когда Брэндент в последний раз соглашался со мной? Дайте-ка подумать. Да никогда, - Вставайте, - поторапливает он остальных, - Если кто-то против, пускай возвращается в лагерь, но есть вероятность, что это будет ваша последняя прогулка. Все, кроме Диадемы, поднимаются на ноги, собирают оружие, пьют воду. Только блондинка гневно озирается на союзников, ясное дело, что одна в лагерь она не сунется. - Но мне очень плохо, - в который раз говорит она, - Нога болит. - А у нее ожог на пол лица, - я указываю на Софи, - И она не ноет. Блондинка испепеляет меня взглядом, но поняв, что ее никто не пожалеет, со стонами встает с земли и, подняв лук, взятый из Рога, присоединяется к нам. Мы проходим около километра, когда я замечаю, что кусты переломаны, на земле отпечатки чьей-то обуви, все вокруг указывает на то, что здесь кто-то был. Дальше мы натыкаемся на довольно большую лужу и тянущуюся от нее отчетливую цепочку следов. Я ускоряю шаг, трибут впереди, видимо завидев профи, пытается бежать. Но нас больше и мы вооружены. Выходим на довольно большую поляну и видим забирающуюся на дерево Эвердин. Первое, что приходим мне в голову, это прикончить ее прямо сейчас. Выхватить нож и бросить в нее, но я вовремя понимаю, что из-за веток и листвы я, скорее всего, промахнусь. — Ну, как дела? — бодро кричит Двенадцатая, обернувшись к нам. Я крепче стискиваю кулаки. — Нормально, — отзывается Катон, — А у тебя? — На мой вкус было жарковато, — да она просто издевается над нами! — Здесь вверху воздух чище. Не хотите подняться? — С удовольствием, - Брэндент подходит к дереву. — Катон, возьми с собой, — говорит Первая, протягивая серебряный лук и колчан. — Не надо. — Катон отстраняет лук. — Кинжалом сподручнее. Пока Катон залезет на дерево, Эвердин поднимается выше. Она уже забралась довольно высоко, когда сук под Катоном ломается. Союзник летит вниз, цепляясь за сучья и ветки, он здорово стукается о землю, встает на ноги, ругаясь трехэтажным матом. Следом решает лезть Диадема (не смотря на ее якобы ужасно ушибленную ногу) у нее хватает ума не лезть дальше, как только сучья под ногами начинают трещать. Теперь Двенадцатая почти на самой верхушке, тогда блондинка стреляет в нее из лука, но она совсем не умеет с ним обращаться. Одна стрела все-таки застревает в ветках возле Эвердин . Она вытаскивает стрелу и дразнит Первую, размахивая над нею стрелою. - Может кто-нибудь еще попробует залезть? – спрашивает Диадема, косясь на дерево, когда мы собираемся, чтобы решить, что делать. - Нет смысла, - отмахивается Софи, - Мы все будем падать вниз. - Копье и ножи тоже бесполезны – только в ветках застревать будут, - говорю я. - Она же сидит у нас под носом! – злится Катон. - Нам ее не достать, - разочарованно вздыхает Марвел. — Ладно. Пусть сидит там наверху, - встревает Мелларк, - Никуда она не денется. Займемся ею завтра, - что же, никуда она не денется, это точно. Мы разводим костер, еды у нас, к сожалению нет, поэтому вскорости собираемся ложиться спать, но кому-то нужно сторожить Двенадцатую. Мы, как всегда, долго спорим. В итоге решаем, что будем дежурить по очереди. Первый – Мелларк, потому что ему никто особенно не доверяет. Я ложусь на землю, но засыпать сейчас бессмысленно, потому что через несколько часов я должна буду сменить Двенадцатого. Чтобы не уснуть, я смотрю на догорающий костер, глаза слипаются, еще немного, и я усну, но нельзя. Встаю и начинаю ходить, Пит не обращает на меня никакого внимания, проходит около получаса, я отправляю Мелларка спать, а сама сажусь под дерево. Упорно заставляю себя не спать, думаю обо всем подряд. Союзники мирно спят. Как скоро мне придется их убить? Неделя? Две? Вдруг, всего несколько дней? Я не сомневаюсь, что смогла бы убить Пита, но с ним скоро будет и так покончено. Избавиться от Диадемы – тоже нетрудно, только это будет ближе к финалу или Катон сделает это раньше? Убить Марвела я тоже смогу, а Софи… это будет трудно, если бы она не была моей соперницей, то мы могли бы подружиться. Мне пора бы разбудить Четверную, но, вспомнив ужасный ожог на ее щеке, я продолжаю сидеть под деревом. Единственный, убийство кого я еще не планировала – это Катон. Каково это, лишить жизни человека, которого знаешь с детства? Да, мы ругаемся, частенько он меня бесит, и порой хочется пригвоздить его ножом к стене, но когда у меня будет реальная возможность убить его, что будет дальше? Время идет, я бужу Марвела, который должен дежурить после Софи, спросонья он даже не обращает внимание на то, что караулила Эвердин не Четвертая, а я. Подложив руки под голову, я мгновенно засыпаю. Мне снится, что-то странное, я от кого-то бегу, но не могу обернуться и посмотреть кто мой преследователь. Бежать тяжело, я падаю, и мою ногу пронзает боль. Распахиваю глаза, но боль не проходит. В воздухе летают какие-то насекомые, и одно из них жалит меня в щеку. От боли я вскрикиваю и размахиваю руками, пытаясь отогнать тварей, еще одна жалит меня в шею. - К озеру! К озеру! – кричит Мелларк. Мне плевать, что женишку нельзя верить. Срываюсь с места и бегу за ним, насекомые продолжают преследовать нас, непослушными руками я натягиваю на голову капюшон, чтобы хоть как-то защититься от них. Перед глазами все плывет, деревья сливаются в одну линию. Озеро. Я просто падаю в него и пытаюсь отплыть подальше от берега, несколько раз едва не захлебнувшись, сзади барахтается еще несколько человек. Насекомые кружат над озером, но больше не нападают. Со мной творится что-то странное: вода кажется зеленой, а твари над головой размером с яблоко. Когда ужасные насекомые все-таки улетают, я кое-как доплываю до берега, так и остаюсь лежать на песке, который попадает мне в рот. Оказывается, он сладкий, как сахар. Наверное, я схожу с ума. Ища спасения, я проваливаюсь в черноту.