Получить больше

— Покажи. — Нет. — Ну покажи. — Нет! — Пожалуйста! — Надо же, ты такое слово знаешь! — Гарри. — Нет!       Наглости Малфоя нет предела. С тех пор, как это чучело появилось на Гриммо, я веду осадный образ жизни. Жрать мне носит Сириус, Северус таскается ко мне на осмотры, Ремус приходит поддержать морально, профессор МакГонагалл прислала сочувствующее письмо, даже Малфои–старшие изволили выразить мне свои соболезнования и чаянья удачного и скорого разрешения моей «маленькой проблемки» в паре высокопарных фраз, хотя гомерический хохот Люциуса так и пер из каждой строчки. И только эта белёсая образина, будь он неладен со своими фантазиями, прискакала чуть ли не с радостным визгом. Эти его плотоядные взгляды совсем не способствовали восстановлению моего душевного равновесия, ну вот ни капельки. — Поттер! Ну дай посмотреть! Только посмотреть, обещаю, трогать не буду!       Я даже отвечать не стал. Тоже мне, герой-любовник, интересно ему, посмотреть хочется. Знаю я это его «посмотреть». В прошлый раз, когда он «посмотрел», я проснулся утром в одной с ним постели, уже помолвленным. Потому что высокородные джентльмены ложатся в постель только с будущими супругами, во как. А не очень трезвые поттеры ведутся на любую подначку. Острое ощущение, что меня элементарно развели, наверняка бы причинило мне немало неприятных минут, если бы уже целых два года я целенаправленно не раззадоривал Драко с целью удобрить, окучить и заполучить этот плотоядный вредный цветочек в свое частное владение. Важно было только не дать ему понять, что его тушка мне понадобилась. — Поттер…       Не хочу его слушать, и видеть не хочу. Все еще злюсь и не знаю точно, чего жажду больше – обнять это пугало или все-таки влепить оплеуху. Пожалуй, лягу я лучше спать. Утро вечера… ну и все такое.       Пока я мылся, Кричер принес мне чистое полотенце. Увидев то, что Снейп назвал «мегафаллосом», бедный эльф завопил и рванул прочь с такой прытью, что сразу стало понятно — Сириус зря надеется, что Кричер в скорости покинет этот мир, став слишком старым. Этот тощий мелкий пакостник явно чувствует себя прекрасно, а вся его демонстративная немощность и гроша ломаного не стоит. Особо беспокоиться о такой реакции я не стал – Бродяга отреагировал приблизительно так же, чего же хотеть от сумасшедшего эльфа?       Ночью я проснулся от того, что кто-то осторожно поглаживает мой… ну, этот самый. Драко просочился, не иначе. Как умудрился только, вот ведь проныра! Воспользовался тем, что я, в связи с экстраординарными обстоятельствами, сплю голышом, и полез приставать! Одной рукой я схватил его руку, другой — палочку, невербальный «люмос»… Через несколько секунд, поняв, что бездумно таращусь в громадные, перепуганные глаза Кричера, я заорал благим матом. Рванув прочь от озабоченного эльфа, я сверзился с кровати, причем в два этапа – сначала упал собственно я, и только потом на меня приземлился мой новоприобретенный мегачлен. Получив по морде самым натуральным образом, я на мгновение онемел, потеряв ориентацию в пространстве. Да что же это такое, так и погибну во цвете лет, ни за что, ни про что! Злорадствующий Снейп установит на моей могилке надгробие фаллического вида, чтобы страна, так сказать, знала своих героев в… кхм, «лицо».       Пока перед моими глазами проплывали вереницы рыдающих граждан, во главе которых гордо вышагивали Малфои всем семейством (вот умру, Драко еще пожалеет!), комната вокруг потихоньку перестала вертеться и я осознал, что лежу на полу, раскинувшись звездочкой. А мой член при этом гордо высится сверху, покоясь как раз точнехонько на носу – так, что я тут же скосил глаза на самый кончик. Кончик носа, естественно – свои гениталии за этих пару дней я (и не только я, смею заметить!) разглядывал столько раз, что видеть их уже было тошно.       Переведя взгляд дальше, я тут же снова узрел Кричера, который подбирался ко мне на полусогнутых, что-то тихо бормоча себе под нос и даже слегка повизгивая. Честное гриффиндорское, ни одно живое существо еще не пугало меня так, как приближающийся с каким-то подозрительным огнем во взоре Кричер. С тех пор, как Лорд сгинул, все кошмары благополучно сгинули вместе с ним, но эти тянущиеся ко мне тощие скрюченные лапки, жадно хватающие воздух, будут преследовать меня долго.       Мои голосовые упражнения не остались незамеченными, и в скорости я оказался в центре всеобщего внимания. Бродяга тыкал во все подряд палочкой, шаркал единственным тапком, таращил глаза и никак не мог сообразить, где опасность. Северус сориентировался быстрее и теперь неодобрительно разглядывал живописную композицию из нас — меня и члена — на полу, чуть слышно комментируя сей натюрморт. Ремус держал за шкирку Малфоя, не давая ему приблизиться ко мне. Драко вопил, отбрыкивался и требовал, что бы его пустили к будущему мужу, пока тот еще жив. Оттертый всем этим балаганом в сторону, Кричер даже и не подумал сбежать, а только скукожился больше, чем обычно, и начал покачиваться, тихо, но отчетливо напевая. Филлит Великий, эльфов родитель Нам принесет процветания век. Даст нам тепло, и еду, и обитель, Когда к нам трехногий придет человек. Род наш эльфийский опять возродится, Проклятье безбрачия с эльфов спадет. Сможем семьей мы своею гордиться, Когда к нам трехногий хозяин придет. Чем больше младенцев, тем служение выше Чтоб в безопасности магов был род. Каждый эльф только для этого дышит! И ждет, что хозяин трехногий придет…       К тому времени, когда Кричер закончил напевать, заткнулись все. В наступившей звонкой тишине выроненная Сириусом волшебная палочка произвела эффект взорвавшейся петарды. Присутствующие вдруг шарахнулись в стороны, а я попытался мимикрировать под ковер. Эльф, не увидев больше ни одной преграды, стал снова бочком пробираться в мою сторону. — У… у… уберите его! – Сорвался я в совсем уж позорный визг. Сколько можно, мне что, мегачлена мало, чтобы еще и с озабоченным эльфом возиться?! Нагайну им в печень, меня даже Вторая Магическая доконать не смогла, но мое семейство явно управится куда успешнее, чем все эти пожиратели и лорды с министерствами вместе взятые.       Срочно пойманный эльф был прочно усажен на табуретке с категорическим приказом – не трогать Гарри Поттера, не смотреть на него и даже не дышать в его сторону (последнее – от Драко). Я был поднят с пола заботливым Северусом («ай, не надо, я сам, ай, Северус! Больно же! Ой!») и водворен обратно на кровать. С той же… бережной… «заботой» он укутал меня простыней («чтобы не смущать юного мистера Малфоя», вот умора), при этом проехавшись по моей макушке чувствительной затрещиной. Второй затрещиной Драко был отправлен в кресло. Рем и Бродяга ускорения дожидаться не стали и ретировались на кушетку в углу самостоятельно. Обведя довольным взглядом столь эффективно наведенный порядок, Снейп остановился возле кровати и стал пристально разглядывать Кричера. К чести эльфа, тот держался очень стойко. Я вот ни разу не смог выстоять под тяжелым взглядом Северуса больше пяти минут, несмотря на все мое геройское прошлое и стрессоустойчивость.       Время шло, молчание давило на психику, упрямый эльф изображал неприступную крепость, мимикой демонстрируя, где он видел Снейпа и в какой позе. Хм, при Кричеровой-то страсти к подглядыванию, он наверняка хорошо представлял, куда и как посылает моего второго крестного папочку…       Что там было про трехногого хозяина? Раз он назвал меня «хозяином», значит, должен послушаться приказа. Слегка успокоившись и покрутив в голове и так и этак парочку интересных идей, я принял грозный вид «а ля Снейп» — не очень успешно, но Рем впечатлился – и холодно приказал эльфу: — Говори! Я приказываю!       И Кричер рассказал.       Когда-то давно лопоухих прокляли за какой-то очень некрасивый проступок. Кричер долго распинался, пересказывая легенду, но я все равно часть не понял, а часть банально проспал, задремав. Вся суть сводилась к тому, что домовики постепенно теряли возможность к воспроизводству. А вернуть радость семьи и отцовства, согласно предсказанию («Ну, опя-я-я-ять предсказание!» – заныл Драко), эльф может только одним способом — получить благословение, прикоснувшись к трехногому человеку.       И, судя по всему, этот человек — я. Прав оказался волдемортик. Третья нога.       Спешно выдернутый из кровати для консультации Люциус в общих чертах подтвердил то, что наговорил старый эльф, присовокупив, что это все легенды и не стоит им особо доверять.       К утру в доме было больше сотни домовиков обоего пола.       Драко на всю эту ораву рычал, кривя хищную мордашку в весьма угрожающем оскале. Требовал прекращения произвола, утверждал, что к моим гениталиям может прикасаться только он, а кое-кто пусть и не думает тянуть свои тощие корявые ручонки, а то он мигом их повыдергивает… Пока он так упоенно истерил, эльфов в дом набилось еще больше. И откуда их столько, вроде же Кричер говорил, что они вымирают? — Поттер! Чего ты молчишь? Я не позволю, чтобы кто ни попадя тебя за член лапал!       Черт побери, надо бы успокоить свою истеричную дражайшую половину, а то светит мне ранняя плешь – и это будет еще наименьшей из моих проблем. Я подозвал нашего горе-эльфа к себе. — Кричер, скажи, а обязательно касаться именно третьей ноги, или две другие тоже подойдут?       Эльф оглядел меня с ног до головы и сдержанно ответил: — Для Благословения достаточно просто прикоснуться к Великому Трехногому Хозяину. Только эльфы его рода имеют право прикасаться к третьей ноге, дабы очистить себя от проклятия.       Вот тут я и порадовался, что эльф у нас всего один. И «благословение» он уже получил.       Пережидать паломничество эльфов пришлось три дня. К нашему большому облегчению, домовиков и впрямь осталось не так уж много, но уже через год их поголовье имело все шансы увеличиться как минимум на треть. Уже на четвертый день я жевал на обед биточки за родным гриффиндорским столом, между делом приветственно махая знакомым. На душе были мир и покой, и в кои-то веки я мог им не торопясь наслаждаться.       Сидеть и вкушать радости жизни в обществе «мегафаллоса» я бы, безусловно, не смог, так что можете быть уверены, от него вполне успешно удалось избавиться. На протяжении всего «Великого прихода эльфов», как называл это Сириус, Драко сидел, запершись в комнате, задернув шторы и судорожно сжав в руке проклятый артефакт. Даже в душ не ходил, а это весьма серьезный подвиг для такого хронического чистоплюя, как Малфой. Очень уж не понравилась ему перспектива делить с кем-то мою «третью ногу». И ему таки все удалось. Утром, после «Прихода», я проснулся с причиндалами вполне удобного размера, смог наконец-то нормально поздороваться с унитазом и задорным кентавром проскакал по всему коридору, топотом и радостными воплями перебудив обитателей дома на Гриммо, вычищенного до идеального состояния пришлыми эльфами.       Конечно же, не обошлось без последствий. Теперь все, без исключения, эльфы называют меня трехногим хозяином. Драко каждый раз давится и ржет, так что мне пришлось пригрозить ему, что если он хоть словечком кому обмолвится, то у него не будет такого замечательного, геройского и влипающего в неприятности мужа, как я. Малфой меня любит, так что не проболтается.       И все же, нутром чую, Хорёк оставил «его» немного больше, чем «он» был изначально. Малфои всегда получают больше, чем вкладывают. Хотя я, пожалуй, с этим смирюсь.