Никуда не деться

Джо ставит кружку на ровно вздымающуюся и опускающуюся узкую грудную клетку Шерлок. Подчеркнуто медленно Джо по одному отрывает пальцы от ручки, пока Шерлок лениво не подхватывает кружку. За бледными, влажными от жары веками Шерлок — ее живые острые глаза. Она пьет чай, — слишком горячий, она обожжется — вытягивая шею и шумно прихлебывая. Джо думает, что никогда еще не видела ее такой буднично-неловкой: длинная шея, тонкие позвонки, напрягшиеся сухожилия. Шерлок шумно отхлебывает, Джо видит, как прокатывается глоток по ее горлу, как обозначаются мышцы под бледной кожей, и отворачивается. Во рту появляется кисловатый привкус. — Ты собираешься Шерлок, не отвечая, с глухим «тумп» ставит кружку на стол. Джо тут же прикусывает язык, чтобы сдержать неумолимо и упорно рвущиеся наружу слова. — Ты… — заново начинает она, снова совладав с собственным языком, — ты вообще на этой неделе собираешься вставать? А то мне кажется, что на тебе уже мох вырос. Шерлок с олимпийским спокойствием игнорирует ее, роняя руку на пол. Халат на Шерлок сбился, распахнувшись на груди, разоблачая, и под волнами складок по бокам — тени на ее худом теле. Майка — когда-то белая, теперь пожелтевшая от пота у вырезов подмышками, — слишком тонкая, слишком ненадежная броня. Джо сгибает пальцы, сдерживая порыв расправить на Шерлок халат, обернуть полами ее бедра, найти галстук и обвязать их — крепко — изящным бантом. Если взять шелковый, он удержит. — Может, примешь душ? Или переоденешься? Советую тебе встать, пока не заработала пролежни, — продолжает Джо, не смущаясь того, что на ее слова никак не реагируют. Шерлок широко и откровенно зевает. Джо чувствует, как подкатывающийся смех опаляет горло, и он тут же резко и пронзительно раздается в комнате. Отсмеявшись, она встает, отодвигает ногой кофейный столик и наклоняется, хватая Шерлок за безвольно лежащие худые руки. По крайней мере, сегодня она без никотиновых пластырей, хотя это вышло случайно — три дня назад Джо взяла всю коробку и выбросила в мусорный ящик за «Спидис» на тот случай, если Шерлок не поленилась бы встать и покопаться в урне в саду. Но на это потребовалось бы столько усилий — вставать, идти, вряд ли Шерлок стала бы утруждаться. На ее руке еще виднеется след от последнего пластыря, который сорвала с нее Джо; остатки клея свернулись в катышки — чуть ниже сгиба локтя на коже липкий серый кружок. Пальцы Джо обхватывают запястье Шерлок, и та резко вырывается. Но Джо была на тридцать фунтов тяжелее, кроме того, за ее плечами армейская подготовка, и потому она стискивает брыкающуюся Шерлок крепче, рывком вздергивает ее в сидячее положение и одной рукой обхватывает поперек груди. Второй рукой Джо заводит свободную руку Шерлок ей за спину, обездвиживая ее и не оставляя ей ничего, кроме как беспомощно извиваться. Как кошка, думает Джо, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Извернувшись, Шерлок пытается брыкнуться и рывком всего тела вырваться из хватки Джо. Неплохая попытка, но Шерлок — несмотря на собственные протесты вроде: «Да, Джо, я знаю возможности своего тела», «Да, Джо, еда пустая трата времени», — после недели такого летаргического состояния ослабла, сил у нее не хватает. Джо , крепче обхватывает Шерлок поперек грудной клетки, ощущая, как та судорожно взволнованно вздыхает, а потом замирает. Джо уже готовится применить следующий силовой прием, но Шерлок вдруг громко вздыхает и прижимается к ней ближе и… ах. Ах. В борьбе руки Джо сдвинулись так, что теперь крепко прижимаются к мягкой груди Шерлок, и… ах, ее твердые соски, недвусмысленно вплотную упираются в ее кожу на внутренней стороне предплечья. Даже сквозь тонкую влажную ткань майки чувствуется, что грудь у Шерлок теплая и… — и упругая, как отвлеченно отмечает про себя Джо, поворачивая запястье так, чтобы соски терлись о него. Шерлок резко отрывисто стонет и обмякает в кольце ее рук. У Джо никак… никак не получается отдышаться, она не чувствует, как лихорадочно хватает ртом горячий, почему-то, кажется, разреженный воздух, не чувствует вдохов и выдохов, от которых ее грудь прижимается к худой, с острыми позвонками, спине Шерлок. Тонкое запястье Шерлок расслабляется в ее руке, и Джо разжимает ладонь; трепещущая, неуверенная, она ложится на бедро Шерлок, пальцы — на пояс пижамных штанов, а большой палец забирается под майку, касаясь кожи. Другой рукой она проводит вдоль груди Шерлок, мягко обхватывая ладонью одну грудь и нежно зажимая сосок между большим и средним пальцами. Грудь у Шерлок маленькая, она ложится точно в ладонь, и когда Джо сжимает ее всеми пятью пальцами, поворачивает голову, и Шерлок, учащенно дыша, запрокидывает голову, утыкается горячим, влажным затылком ей в плечо, Щекой Шерлок прижимается к нижней стороне подбородка Джо, горячим дыханием опаляя ей лицо. — Мы… — начинает Джо, потому что они до сих пор еще никогда так не делали, но раздраженный смешок Шерлок щекочет ей ухо. — Просто… это нормально? В ответ она не хочет слышать ни «нормально», ни «почему нет», ни «да все в порядке». Шерлок отвратительно громко скрежещет зубами и отвечает: — Господи, да, не глупи. Да. И это «да» значит больше, чем просто «всё нормально», оно звучит почти как «это чудесно». — Ладно, — говорит Джо, — хорошо. Просто нам надо… Шерлок поворачивает голову и внезапно кусает ее за подбородок. Джо отмечает влажность ее губ, жар ее дыхания, край зубов, и быстро и сильно сдавливает между пальцами сосок, и Шерлок тут же отрывается от нее, приоткрыв рот. — Раскомандовалась, — то ли говорит, то ли выдыхает Джо. Шерлок издает слабый, тонкий смешок, больше похожий на поскуливание, и вслепую тянется рукой позади себя, чтобы схватить Джо за бедро. — Так, — снова говорит Джо, — давай, приподнимись, приподнимись. — Она опускает руку, лаская бедра Шерлок, и сдвигается так, чтобы та села прямо и ровно, став ногами на пол. Шерлок приподнимает и поворачивает голову, и Джо искоса видит ее нетерпеливые глаза. — Садись ко мне на колени, — говорит Джо, а Шерлок усмехается и отвечает: — Джо, но я же не… Джо несильно шлепает ее по бедру и говорит более твердым тоном: — Садись ко мне на колени. — Я не ребенок, — говорит Шерлок с настороженными нотками в голосе, и Джо смеется. — Боже, надеюсь, что нет, — словно отвечая своим мыслям, бормочет она, потом добавляет: — Но ведешь себя похоже. Шерлок суживает глаза — уголки губ Джо приподнимаются, и она говорит, уже мягче: — Нет, правда, просто… доверься мне, это будет… я буду… тебе будет хорошо. Шерлок моргает, будто не догадывается, будто Джо пообещала ей нечто неожиданное, и приподнимается, неуверенно садясь на ноги подруги. Не убирая рук с ее бедер, Джо придвигает ее ближе к себе — задница у Шерлок, вечно обтянутая узкими брюками и пошитыми на заказ юбками-карандаш и выставленная напоказ, оказывается полнее, чем она ожидала. Кончиками пальцев одной руки Джо проникает под пояс пижамных штанов. На Шерлок нет трусов, и от этого Джо хочется засмеяться. Шерлок чуть подвигается и — да, вот ее теплая задница на бедрах Джо, пижамные штаны плотнее натянулись на волнующем изгибе ягодиц. Растянутая, поношенная ткань, влажный хлопок липнет к костяшкам пальцев. Пальцы поглаживают завитки волос, и Джо вспоминает, как первый раз увидела Шерлок голой и подумала, какие густые…у нее там волосы. Она проводит пальцем по всей вульве, от лобка до самого низа, доходит до складок на внутренней стороне бедра: буйные темные завитки на голове, подмышками, между ног резко контрастируют с тонкими изогнутыми бровями Шерлок, ее длинными конечностями, белым животом. Шерлок извивается, и Джо, часто дыша в ее горячее на ощупь, раскрасневшееся ухо, опускает руку ниже, лаская венерин холм. Шерлок легко, без малейших колебаний, раздвигает ноги, зажимая между ними бедра Джо, и Джо закусывает губу, когда к ее лодыжкам прикасаются голые ноги Шерлок. — Давай, не тяни, — говорит Шерлок, будто ее тело не умоляет само за себя, и Джо сильнее сжимает пальцы на ее ребрах, сдерживая непроизвольный порыв ущипнуть, обнять крепче. Шерлок ерзает, чуть отклоняется, наверное, думая, что Джо хочет так, но Джо подается назад, нажимая пальцами на впадинки между ребрами, а другой рукой скользит все ниже, ниже. Под кончиками пальцев — горячие губы вагины Шерлок, спутанные липкие волосы, будто она… боже…будто… — Ты… — Да, — нетерпеливо отвечает Шерлок и приподнимает бедра навстречу пальцам Джо. Джо убирает руку чуть в сторону, чтобы услышать хриплые выдохи Шерлок, и та в откровенном неумолимом порыве шепчет: — ДА, господи, да, я мастурбирую. Очень часто, последний раз — сегодня. Да, я не мылась, да, на твоих пальцах мой след. Она требовательно изгибается, основание ладони Джо упирается ей в лобковую кость, и Джо сдается, опускает руку, проникая пальцами сквозь спутанные завитки туда, где Шерлок — о, боже — влажная, скользкая, подушечки пальцев за секунды становятся мокрыми. — Но ты ведь не могла… господи… ты ведь почти не шевелилась, — Джо двигает рукой, не лаская Шерлок по-настоящему, а просто бесцельно прослеживая пальцами все складки и впадинки ее вульвы. Во рту у Джо сухо, она прижимается губами к нежной ямочке за мочкой уха Шерлок, и та яростно качает головой. — Нет, — говорит Шерлок, подтверждая слова Джо если не жестом, то словом. — Не могла. Я трогала себя здесь, в этой комнате, лежа на этом диване, когда ты спала или принимала душ или… или была на кухне… — у нее едва заметно перехватывает дыхание от легкого быстрого движения руки Джо, а Джо поражается мощной пронзительной волне желания, которое затапливает низ ее живота в ответ на слова Шерлок. Она представляет Шерлок на этом диване, с рукой в пижамных штанах, в этих самых пижамных штанах, там, где сейчас ее собственная рука. Может быть, через пожелтевшую футболку Шерлок ладонью сжимает грудь, твердый пик соска. Она трогает себя, ласкает, кончает под шаги на лестнице, под звук льющейся воды — вода струится по разгоряченному телу Джо, руку она зажимает между собственных бедер — под веселое насвистывание Джо, когда та готовит на кухне чай. Руками, все еще влажными и липкими — о боже — от собственных выделений она берет у Джо тарелку. Кончики их пальцев соприкасаются. — Тебе нравилось, что я могу… могу тебя услышать, что я войду и застукаю тебя? Джо ужасно хочется впиться зубами в нежную мочку уха Шерлок, но та отворачивает голову. Тогда Джо кусает Шерлок за шею, на губах от ее волос остается намек на сальность, они пахнут влажностью — слишком по-человечески, слишком приземлено и осязаемо, и от этого Джо хочется прижаться к ней сильнее, как можно глубже протолкнуть пальцы ей во влагалище. И так она и делает. Шерлок задыхается, для устойчивости обвивает холодной голой ногой лодыжку Джо, чтобы жадным судорожным движением шире раздвинуть бедра, и произносит таким тоном, будто вполне владеет собой: — Не говори ерунды. Я… ах… прекрасно знаю тебя и твой распорядок дня, сколько времени ты проводишь в душе, даже когда… когда ты мастурбируешь, пока не кончится вся горячая вода. — Боже, — говорит Джо, — ты об этом думаешь… обо… обо мне… — Конечно, нет, — говорит Шерлок таким тоном, что понятно — это означает «да», и у Джо вырывается судорожный вздох. — Не совсем, — говорит она с намеком, будто допуская, что есть что-то большее, но никак не поясняет свои слова. — Не совсем, о боже, — говорит Джо. В душе она не может не признаться, что раньше думала о Шерлок: об ее голове между своих ног, о своих пальцах, запутавшихся в ее волосах, о ее локтях, раздвинувших ей ноги, об ее губах — боже, ее губах — горячих, мягких и совсем не податливых. Кончиками пальцев Джо прижимается к входу Шерлок, чувствуя, как растягивается ее влагалище, какое оно теплое и набухшее, и быстрым движением большим пальцем скользит по клитору. Шерлок низко стонет — может быть, так же она бы стонала, прижавшись губами к вульве Джо, — и этот бессловесный звук, эти низкие интонации пробирают Джо до самого существа, и она запускает руку под майку Шерлок. Поношенная ткань растягивается под ладонью, большой палец резко сдавливает сосок, а вторая рука в это время не перестает двигаться внизу. Подушечки пальцев медленно, настойчиво крутят сосок, будто переворачивают плотные страницы какой-нибудь очень старой книги. — Давай же, не тяни, — говорит Шерлок, знакомая фраза теперь звучит умоляюще и возбужденно, и Джо впивается губами в упругие мышцы ее шеи. На языке остается густой отчетливый привкус соли, и она, не переставая, целует, кусает, проводит языком, смакуя во рту щедрые свидетельства Шерлоковой лени. — Не… не командуй, — фыркает Джо, большим пальцем сбоку прижимая клитор. Шерлок ловит ртом воздух и почти замирает. Джо чувствует слабую пульсацию крови в ее венах, припухшую плоть — без сомнения, она изнывает — и не двигается. — Сейчас покомандовать тебе не удастся, потому что последнее время ты вела себя как… как последняя сволочь, и с меня… — ее голос срывается, потому что Шерлок поворачивает к ней голову. Губы Шерлок — на подбородке, потом на щеке, потом замирают напротив ее губ. Их тяжелое дыхание раскаляет жалкие остатки воздуха, что еще остался в этой комнате. — С тебя уже хватит, — подсказывает Шерлок, от движения ее губ воздух подрагивает, волнами отражаясь ото рта Джо, и Джо одновременно хочется целоваться и замереть — оставаться вот так — вбирать в себя ее глубокий, низкий, предназначавшийся ей одной голос. — И тебе надоело все время со мной нянчиться. , — Шерлок придвигается чуть ближе, и на висках Джо, во впадинке у горла выступает пот. — Если ты хотела заставить меня быть пай-девочкой, это гиблое дело, — говорит Шерлок и жарко целует ее приоткрытыми влажными губами. Во рту остается кисловатый привкус, но губы Джо с жадностью отвечают ей, а горячие скользкие пальцы ласкают ее внизу. Джо отстраняется, чтобы пробормотать в губы Шерлок: — Тебя…тебя… заставишь… — и скользит большим пальцем по ее клитору. От внезапности прикосновения Шерлок вздрагивает всем телом, подбрасывая вверх бедра, будто от удара током. — …Что бы я ни сделала… — и Джо снова приникает к ней губами. Клитор Шерлок под ее пальцами набухший, твердый. Быстрее, быстрее, потом несколько отрывистых, неуловимых движений, сосок Шерлок между пальцами становится твердым, как камешек, ее дыхание превращается в прерывистые, короткие стоны, бедра приподнимаются все выше и выше, разрывая контакт с бедрами Джо, прижимаясь к ее руке и, наконец, ее пронзает судорога. Ее трепещущее влагалище сжимается вокруг пальцев Джо, и Джо прижимает их к мягким, скользким стенкам ее вагины, чувствуя требовательную, ритмично сокращающуюся хватку. Шерлок тяжело падает на нее, больно зажимая головой ухо, грудь ее вздымается короткими толчками под рукой Джо. — Боже, — начинает Джо, но не договаривает. Шерлок прикрывает глаза и утыкается ей в шею, ее пот просачивается сквозь рубашку Джо, увлажняя плечи. Нога, которая касалась лодыжки Джо, расслабляется, ткань халата мягко щекочет обнаженную кожу Джо у щиколоток. Прилив настоящей нежности, окутывает Джо, он подогревает ноющее желание, от которого все ее нервы снова вспыхивают. Ее скручивает от бесконтрольного смеха. Ее пальцы все еще в теплом, скользком и липком влагалище Шерлок, тело Шерлок напрягается, и все, что Джо чувствует — подавляющую похоть, бессмысленное желание зарыться носом в пахнущие мускусом волосы Шерлок, нежно поцеловать ее в ухо, в висок, в бровь, погладить ее бедра, колени, бока, быть нежной, доброй и всепрощающей. Джо мягко дотрагивается пальцем до клитора, и Шерлок вздрагивает. — Сможешь… еще раз? — запинаясь, спрашивает Джо, и Шерлок резко открывает глаза и откидывает голову, чтобы посмотреть на нее. — Думаю… — говорит Шерлок, и Джо не может сдержать улыбки в ответ на ее неуверенно дрогнувший голос. — Мне кажется, да… если ты просто… пальцами… нежно и быстро. Джо кивает, трется щекой об ее ухо и выскальзывает из нее, сгибая руку так, чтобы большим легонько потереть клитор. Шерлок отзывчиво двигает бедрами навстречу, и Джо прижимается губами к острому краю ее челюсти, целует, прикасается кончиком языка и одновременно трахает ее пальцами, и Шерлок — о да — подбадривая ее хриплыми выдохами, в считанные секунды кончает еще раз. От быстрого, пронзающего дрожью оргазма остается лишь легкая улыбка в уголках губ. Шерлок лениво поглаживает пальцами ног кожу на внутренней стороне лодыжек Джо. — М-м-м, — мурлычет Шерлок, и вибрация от звука отдается на губах Джо, посылая дрожь ниже по ее телу. — Пожалуйста, давай, — говорит она. — Что? — спрашивает Джо. — Разберемся с тобой, — говорит Шерлок как нечто само собой разумеющееся и чуть ерзает на бедрах Джо. Не отстраняется, не уходит — подвигается ровно настолько, чтобы Джо было удобно просунуть руку между их телами и нащупать пуговицу джинсов. Шерлок еще немного шире раздвигает ноги, чтобы Джо могла чуть развести в стороны колени и засунуть руку себе в брюки, а потом и в трусики. Когда Шерлок наклоняется вперед, Джо другой рукой беспорядочно скользит в ее вагине, чувствуя, как Шерлок дергается. Пальцы Джо, которыми она неловко гладит себя между губок, быстро становятся мокрыми, липкими. Шерлок хватает Джо за руку, вытаскивает ее из своих пижамных штанов — пальцы оставляют влажный след. Джо говорит: — О, прости, я… — и давиться собственными словами, когда жаркий рот Шерлок смыкается вокруг ее пальцев. Лижет, смакует, исследует, сосет от кончиков до самой ладони, и, боже, клитор Джо наливается и твердеет в слишком тесном пространстве брюк, под катастрофически неудовлетворяющими движениями ее неловкой руки, а Шерлок слизывает, слизывает себя с ее кожи. Запах в воздухе — острый, солоновато-горький, и Джо завидует рту Шерлок, ей тоже хочется ощутить его, но Шерлок крепко держит ее за запястье, а ее язык движется так, будто она прослеживает все завитки рисунка на кончиках пальцев Джо. Голой ногой она плотнее прижимает дрожащие ноги Джо. Джо беззастенчиво поскуливает и прижимается лбом к уху Шерлок, сильнее и резче двигая пальцами. Где-то внутри собирается напряжение, подкатывает оргазм, острый взрыв удовольствия прокатывается от живота до груди, мышцы напрягаются, ее подбрасывает вперед, и Шерлок крепче прижимает ее к себе. Джо просовывает руку ей под локоть, их ладони сплетаются и прижимаются к грудной клетке Шерлок, Джо дрожит и захлебывается воздухом. Потом она обмякает, опираясь на Шерлок, благодарность затапливает все ее существо, она ждет, когда к от сдавленным параличом легким вернется способность дышать. Шерлок поднимает ее руку и целует все еще влажные пальцы. — Ты можешь… — начинает Джо, и Шерлок ослабляет пальцы, не совсем выпуская ее запястье, и Джо с неохотой убирает руку. Ноги — они будут держать, думает она — но на них уже ощущается немаленький вес Шерлок, а руки неудобно вывернуты. Шерлок поднимается, не встает на ноги, просто освобождает бедра Джо, и снова заваливается на диван. Джо хрипло смеется и говорит: — О нет, ты не… Шерлок моргает темными, слипшимися от пота ресницами: — Ну и? Как ты убедишь меня встать? Джо открывает рот, но потом захлопывает его. Чувствуя, как приятно отяжелело тело, она наклоняется над диваном, подхватывает Шерлок под колени и тянет ее к себе, потом берется за пояс ее пижамных штанов и говорит: — Думаю, у меня в запасе есть пара идей.