Бросая Вызов

Я проснулся в кровати. Как я там оказался, мне неизвестно. Рядом со мной мирно посапывал Хантер. В любой другой ситуации я был бы даже рад такому соседству. Я проснулся в кровати офигенно красивого парня, в его одежде и рядом с ним, но уж больно неприятно было лежать на пистолете. А еще... Я буквально терял сейчас голову от его запаха: он на меня действовал как какой-то наркотик. Мне жутко хотелось сейчас поцеловать Хантера. Но нельзя. Не сейчас. Но потом - обязательно. Я медленно встал с кровати и как можно тише, чтобы не разбудить "Вишенку" (так я его про себя прозвал за гигиеническую помаду), прошелся по комнате, останавливая свой взгляд на том, что не заметил вчера. Первое, что я отметил - это то, что на улице не было ни одного человека. Вообще никого. Как будто начался зомби апокалипсис. Хотя то, что людей не было на улице, даже хорошо. Значит, какое-то время у нас есть. Далее, что я заметил сейчас и не отметил вчера - книги. Большой стеллаж был полностью заставлен книгами. От наших школьных учебников до пособий по ведению боя, энциклопедий оружия, учебников по оказанию первой медицинской помощи. Но на том не заканчивалось. На остальных полках стояла серьезная литература: Фридрих Ницше, Пауло Коэльо, Эрих Фромм, Эммануил Кант, Ричард Бах, Иоганн Вольфганг Гете, Николо Макиавелли граничили с Рэем Бредбери, Чаком Палаником, Джоном Толкином, Джорджем Мартином, Джоан Роулин, Гербертом Уэлсом, Френком Гербертом, Луис Макмарелл Буджол, Эндрю Нортоном, и еще с десятком неизвестных мне авторов. "А наша Вишенка образованный человек, оказывается!" - подумал я. —Кто-кто тут Вишенка?! Это ты меня так назвал, а, Сурикат? Совсем страх потерял? И как же я заслужил такое имя? —Блин, я что, это вслух сказал?- я изобразил элегантный фэйспалм. —Представь себе, да. Ты не ответил на мой вопрос. — Твой блеск для губ, дорогой, с вишневым вкусом. Очень по-гейски для натурала, не находишь? —Ох, лучше заткнись, не тебе меня судить. Я пойду принесу что-нибудь пожрать. И да. Не смей трогать мои вещи! Уяснил?- с этими словами он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Я еще некоторое время побродил по комнате туда-сюда, а потом завалился на кровать и тут же почувствовал что-то под лопатками. Приподнявшись на локте, я уставился на три пузырька из-под таблеток. На одном было написано " Варафин", на втором "Эуфилин", а на третьем "Эпсилон- аминокапроновая кислота". От чего эти препараты я не имел ни малейшего понятия. На медицину я буквально плевал. Ну не дается мне ни биология, ни химия. Что ж поделаешь, если мне лучше дается алгебра и физика, как бы странно это ни звучало, при моем похуистическом отношении к учебе. И в это время в комнату вернулся Хантер. Сказать, что он был взбешен, ничего не сказать. —Что-то произошло? - честно, я сам испугался того, что могло произойти, ведь мои родители и брат тоже носили эти хуевины. —Они в полной отключке. Все. Они как зашли, так и стоят у двери без движения, - он поставил на стол пакет молока и колбасную нарезку. Потом снова посмотрел на меня и перевел взгляд на лекарства рядом со мной. —Где ты их взял? Где?!- если бы не негласный уговор не шуметь, он бы сейчас взвыл как раненый мамонт. —Палехче, парень. Не трогал я твои вещи. С первого раза понимаю. Да и не надо мне это. На кровати они лежали. А ты псих. —Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. И не подлизывайся. Я все еще натурал. —Ой, да ладно тебе! Неужели тебя не возбуждает офигенно горячий парень во всем черном и с оружием? Вот ни за что не поверю! И не заливай про натуралность! Мои нежные уши этого не вынесут. —Вот лучше бы тебе сейчас заикнулся. Ешь. Я сделал сэндвичи. "Стоп. Когда он успел их сделать?! Да он чертов маг!" —Кстати. А что за лекарства у тебя такие страшные, а? Наркоман что ли? Ок, шучу. Если серьезно, что с тобой? Названия у них страшные, - я, не мигая, уставился в глаза Хантеру. Почему-то мне казалось, что это не просто витамины, а что-то более серьезное. —Это не твое дело, - он отвел взгляд от меня. - Не спрашивай о том, о чем тебе знать не положено. Меньше знаешь - крепче спишь. Я заметил, у него в глазах целый спектр эмоций. Грусть, обреченность, страх, гнев, неизбежность. Я никогда еще не видел такой безнадежности. Его лицо тут же изменилось. То он был сильным, независимым и надменным, а сейчас он выглядел потерявшимся ребенком. Плечи опустились, лицо осунулось и даже, как будто, волосы перестали блестеть. Мне даже показалось, что это был тот самый, настоящий Хантер Кларингтон, а то, что он до этого показывал - лживая личина показушника. Я откровенно изучал его сейчас. Сейчас у меня было немного времени, увидеть его настоящего. Со всеми его тараканами в голове. Он заметил мой изучающий взгляд и посмотрел мне глаза. Боже, лучше бы не смотрел. В них было столько боли и почти примитивный страх. Страх смерти. У меня аж плечо дернуло. Никогда ничего подобного не видел. —Боишься? Зря. Тебе-то, как раз нечего,- его голос стал до невозможности уставшим, хриплым и наполненным такой горечью, что мне внезапно стало жаль его. - Бояться надо мне. Хотя, мне уже бояться нечего, в общем-то. —Что ты имеешь в виду?- я еле как сглотнул невесть откуда взявшийся комок в горле. —Ты действительно хочешь знать? - его губы тронула легкая, но, опять же, очень грустная полуулыбка. Глаза же стали наоборот серьезными. Я кое-как кивнул, потому что говорить я не мог. —Ну как хочешь. Только потом не пожалей. Хмм... С чего б начать. Может быть с этого? - он поднял майку и указал на шрам на груди. - Год назад меня отправляли на службу в Афган. Из-за жары и нервного напряжения у меня случился инфаркт. Там еле откачали и на самолете переправили обратно сюда в королевский госпиталь. Там у меня случился еще один. Было принято решение о замене сердца. Операция прошла на следующей неделе, которую я провалялся в коме на аппарате жизнеобеспечения. После этого я хотел вернуться в военную академию, но меня направили делать еще раз полное обследование с МРТ мозга. Там и нашли то, из-за чего меня назад не взяли. На фоне атеросклероза сосудов головного мозга у меня развилась неоперабельная аневризма. И все было ничего, если с детства у меня не были слабые сосуды. Теперь мне приходится глотать таблетки разжижающие кровь, магний и фигню, которая позволяет быстро остановить кровотечение. Мои глаза полезли на лоб от его истории. Если я все правильно понял, то он должен жить вообще под стекленным колпаком. Скачок давления, удар головой или подобная дребедень может запросто его убить! Неожиданно он встал, зашел мне за спину и на ухо прошептал: —И только попробуй начать меня жалеть. Ты пожалеешь, что родился на свет. —Так подожди. Почему ты тогда не надел чип? Он же типа лечит? —Ты совсем идиот? Как может какая-то маленькая хуевина лечить? Да и надо оно мне? Мне надоело жить под стеклянным колпаком. Я хочу жить на всю катушку и помереть молодым, а не сидеть в двадцать пять лет в инвалидном кресле и есть через трубочку! Ты хоть знаешь, каково это? Чувствовать, что за твоей спиной стоит старуха с косой? Что она преследует тебя! Ступает по твоим следам? Знаешь? Нет! Потому что ты здоров! И ты не знаешь, что такое жить сегодняшним днем, этим моментом, а не строить планы на будущее, потому что у тебя его нет! Ты не знаешь, каково это, когда тебе грозила блестящая карьера, а в одночасье тебя лишили всего и поставили смертный приговор! Когда все, что ты делаешь, упирается в твою никчемность! Ты ничего не знаешь, Себастьян Смайт! Внизу опять раздался звук открываемой двери. Я схватился за пистолет и проверил на наличие в нем патронов, Хантер хватил два рюкзака, кинул в них по бутылке воды, аптечку и щедрую горсть патронов. Потом тоже достал пистолет, и мы двинулись в боевой готовности вниз. Когда мы вышли в холл, там уже никого не было. Я поставил оружие на предохранитель и заткнул себе за пояс, Хантер же убрал его в кобуру. Мы, не сговариваясь, сделали постные лица, и вышли на улицу. Там происходило нечто невероятное. Как будто на соседней улице объявился живой Курт Кобейн. Такого массового паломничества не видела еще ни одна церковь. Все люди вышли их своих домов, и шли по направлению выезда из города. Дождь лил как из ведра, и спустя минуты две мы все были мокрые до нитки. Более противного ощущения я еще не испытывал. Во-первых, мои ожоги начали жечься как бешеные из-за влаги. Во-вторых, меня еще не отпустили слова, сказанные Хантером. Странное дело. Меня раньше вообще не волновало то, что говорят люди. Что со мной делает этот парень? Почему мне внезапно захотелось его защищать? ЧТО, МАТЬ ВАШУ, СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ?! Тему болезни мы больше не поднимали впредь до того, пока я не захотел пить. Я достал бутылку, которую мне в сумку кинул Хантер, сделал глоток и поморщился. Вода оказалась сладкая. Сладкая! Какого черта вода сладкая?! Я вопросительно уставился на Хантера. Собственно на конспирацию мы наплевали. В ней не было необходимости. В толпе нас было не видно, а толпа - загипнотизирована. —Да, она сладкая. Я храню в комнате только сладкую воду. Эпсилон-аминокапроновую кислоту запивают только сладкой водой, иначе не подействует, - объяснил он и я предпочел заткнуться. Мы шли очень долго и без перерыва. Мои ноги уже ныли, а позвоночник отказывался поддерживать тело в вертикальном положении. Да и спать хотелось безумно. Уже светало. Небо было такое же темно-серое, как и вчера, но дождь кончился. Тяжелые свинцовые тучи давили на психику. Мне стало это надоедать, и я заметил, что Кларингтон разделяет мои ощущения. Так же я заметил на его лице маленькую морщинку между сведенных вместе бровей. Конечно, для человека, с проблемами с головой, такая погода даром не проходит. И еноту было бы понятно, что она начнет болеть. Я сунул руку в карман джинс и вытащил пластинки с обезболивающим (благо я все содержимое своих карманов брюк, переложил в новые штаны) и протянул ему. Хант сначала непонимающе смотрел на меня, потом заметил название таблеток и как-то с облегчением вздохнул, и с удовольствием принял их у меня. Закинув в рот сразу две штуки обезболивающего и каких-то еще таблеток, он запил их сладкой водой и с облегчением расслабился. —Спасибо, - едва слышно пробормотал он и замолчал. Перед нами предстал пугающих размеров колосс. Что-то вроде огромного цеха. Мы с Хантером переглянулись и рванули в строну растущих рядом кустов. И вовремя: как раз в это время к тому месту, где мы стояли, подошли два странных существа. Они были вроде как люди, но полностью заключенные в железо, что даже лица было не заметно. Существа спокойно прошли мимо в противоположном направлении от цеха и не заметили нас. Мы снова переглянулись, и Хантер на языке жестов приказал следовать за ним и подчиняться его приказам. Собственно спорить я не хотел. Кто из нас служил в Афгане он или я? Я без лишних вопросов последовал за ним.