Из ладони в ладонь

Из-за постоянных тренировок под знойным испанским солнцем ладони и кисти Икера совсем белые. На фоне загорелых рук они кажутся даже почти что прозрачными, и только вены, которые просвечивают так ярко, что их можно сравнить с прекрасным небом над Мадридом, доказывают, что он всё-таки человек, а не привидение. Оставляя влажный след, Серхио проводит кончиком языка точно по границе, где заканчиваются вратарские перчатки. И ещё раз, и ещё. Кожа Икера немного горькая от смеси пота и солнцезащитного крема: редко бывающие на солнце запястья нужно беречь, а в соприкосновении тейповых повязок и обгоревших кистей приятного мало. Серхио повторяет движение вновь, а потом прижимается языком к вздутой вене и замирает. Сердце Икера колотится как бешеное; Серхио бы не составило труда посчитать его пульс, не будь он сам так возбужден, что не смог бы досчитать и до десяти. Серхио аккуратно, но ощутимо прикусывает зубами нежную кожу и тянет на себя. Икер не выдерживает, выдёргивает ладонь, пытается притянуть Серхио к себе, но тот щурит практически чёрные глаза и рычит — на грани слышимости, лишь предупреждая. Икер старше, Икер — капитан, Икер уверен в себе, Икер не поддаётся давлению. Икер покорно откидывается обратно на подушки и позволяет Серхио и дальше вылизывать свою ладонь. А тот с удовольствием пользуется молчаливой капитуляцией: довольно фыркает, а потом медленно проводит языком по каждому пальцу, от мизинца к большому. Затем он начинает обратный путь, но уже вбирая каждый палец в рот, посасывая, легонько кусая подушечки. Серхио отстраняется, напоследок ещё раз лизнув притягивающую внимание полоску, и переходит к другой руке. Икер всё-таки не выдерживает и глухо стонет; освобождённой и всё ещё влажной рукой он обхватывает свой член и успевает лишь пару раз лениво провести по всей длине, как Серхио рычит уже чуть громче и отводит руку в сторону. Словно извиняясь, он облизывает головку и легонько дует, снова заставляя Икера вздрогнуть и податься бёдрами вперёд. Серхио усмехается куда-то ему в бедро и снова возвращается к руке. — Блядь, Чехо... Что с тобой? — наконец прерывает жаркое молчание Икер и закусывает губу, когда зубы Серхио сжимаются на подушечке указательного пальца чуть сильнее, чем требовалось. — Ничего... Но ты же вратарь, — лёгкий поцелуй достаётся выпирающей косточке на запястье. — Руки для тебя — святое. Я лишь пытаюсь отдать им должное, — а голос у Серхио хриплый, и его поцелуи беспорядочно ложатся на ладони. Серхио отстраняется и пристально смотрит на Икера. От жаркого марева очередного испанского дня и от возбуждения, которыми буквально пропитан воздух, их карие глаза больше похожи на чёрные агаты. Напряжение звенит, играет свою собственную, непонятную никому, кроме них двоих, мелодию. Серхио — бунтарь, Серхио — лидер, Серхио всегда знает, что делает, Серхио не поддаётся и не переубеждается. Серхио нарочито плавно становится на колени, упирается ладонями в матрас и прогибается в пояснице. Они весь день провели в постели, так что Икер даже не тянется за смазкой, лишь всё ещё влажными пальцами проверяет, достаточно ли Серхио растянут. Достаточно. Они двигаются почти что лениво, купаясь в связавшем их мягкой волной возбуждении. Икер чуть тянется вперёд и кладёт свою ладонь поверх ладони Серхио, переплетает их пальцы. Контраст молочно-белой чистой кожи Икера с собственной — смуглой, забитой бесконечными татуировками, сводит Серхио с ума: он сбивается с ритма, хватает ртом воздух, сжимается и кончает, сильно сдавливая руку Икера. От этого Икера тоже не хватает надолго: свободной рукой он впивается в бедро Серхио, упирается лбом ему между лопаток и через пару минут тоже коротко стонет, с трудом удерживаясь от того, чтобы не распластаться сверху. Вместо этого он целует вытатуированную четвёрку на пояснице Серхио и вытягивается рядом с ним, лицом к лицу. Серхио счастливо и чуть устало улыбается, вновь переплетая их пальцы. Икер улыбается в ответ. Вокруг его тёплых глаз цвета растопленного шоколада собираются морщинки, которые делают его таким домашним, таким родным, что сердце Серхио пропускает пару ударов. Он не знает, чем заслужил всё это, но уверен, что сделает абсолютно всё, чтобы это сохранить. Для начала он кладёт голову Икеру на плечо и чуть сильнее сжимает его руку.