В сарае

Гирон очнулся от жуткой ломоты в висках. Последнее, что он помнил – сильный удар по голове, а потом наступила темнота. «Где я?» – была его первая мысль. Гирон ясно видел круглое пятно света прямо перед собой на земляном полу, едва присыпанном соломой. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Не мог даже закричать – мешал примотанный к голове кляп. «Что со мной?» – вновь мелькнула у него отчаянная, паническая мысль. Гирон с ужасом понял, что он раздет догола и привязан к какой-то непонятной штуковине. Лежал он лицом вниз, опущенные руки были крепко связаны, а ноги – раздвинуты и тоже к чему-то прикручены. Штука, к которой он был привязан, напоминала козлы: плохо оструганное бревно на ножках. Гирон извернулся и вытянул шею, пытаясь еще хоть что-то разглядеть. Валявшаяся неподалёку лопата только подтвердила его подозрения – это какой-то сарай. Немного прищурившись, он различил в дальнем углу груду мятых тряпок. Да это же его собственная одежда! От сырого пола поднимался холод, и бывший всадник быстро начал замерзать. Запястья болели и уже начинали затекать из-за тугих верёвочных узлов. Как и почему, во имя Скорлупы, он здесь оказался? Гирон озирался по сторонам, лихорадочно ища возможности для побега. В углу сарая он разглядел дыру, но она явно была слишком узкой. Даже если бы Гирон чудом смог избавиться от верёвок, пролезть туда всяко не получится. А как же тогда отсюда можно ещё спастись? Он было задумался, но тут едва слышно скрипнула дверь. Вошла Телла, держа в руках свёрнутый в несколько раз кнут. Она подошла к Гирону и, наклонившись, встала перед ним на одно колено так, чтобы он мог видеть её лицо. – Так ты не хочешь мне ничего сказать? – с лёгкой издевательской улыбкой спросила она, касаясь кинжалом его шеи. Гирон рванулся и, мотая головой, протестующе замычал в кляп. – А, значит, продолжаешь упорствовать? – угрожающе произнесла она. В пятне света на земляном полу что-то промелькнуло. Мгновением спустя плечи Гирона прошила нестрашная, но внезапная боль. Он вздрогнул – скорее от неожиданности. Телла всегда добивалась своего любыми способами. Гирон слышал от других членов банды о побоях кнутом, но впервые попал под раздачу сам. Чего она от него хочет? Накануне Телла снова приставала к нему с расспросами, почему всадники могут исчезать в одном месте и появляться в другом. Он же в очередной раз не хотел ей этого рассказывать: рана от потери его Талгета ещё кровоточила. Стоило начать вспоминать, как они сражались с Нитями вместе со всем Телгар-Вейром, и тут же предсмертная агония Талгета вставала перед глазами. Так что Телла тогда ушла ни с чем. Вот в чём дело. Наивная: разве может быть пытка хуже, чем осознание потери своего дракона? Об этом невозможно забыть. И хоть Гирон уже не был всадником, крупица свойственной всадникам гордости ещё в нём оставалась. – Знаешь, что происходит с теми, кто не подчиняется приказам и продолжает упорствовать? – продолжала Телла. Гирон даже не успел ничего промычать: на его спину и плечи обрушился целый град ударов кнутом. Он скрипел зубами от боли, но терпел. Да когда же это закончится?! Но вот Телла наконец положила свой кнут. – Ну что, будем молчать по-прежнему? – встав над головой Гирона, резко спросила она. Гирон же сделал вид, будто не слышал вопроса. – Молчишь… Теперь попробуем по-другому развязать тебе язык! – ласково пообещала она. – Я знаю много способов, так что не переживай! Гирон тревожно замер, предчувствуя новые побои. Но всё сейчас произошло в точности наоборот – и совершенно неожиданно. Телла подошла к Гирону, и, встав прямо перед ним на колени, сорвала кляп, и припечатала поцелуй к его уставшим от затычки губам. Он попытался увернуться, но не тут-то было: она схватила его за волосы и буквально впилась поцелуем в его рот, протолкнув язык ему чуть ли не в глотку. Гирона чуть не вырвало, но Телла вовремя прервала это жалкое подобие поцелуя и снова вставила кляп. – Ах ты, мой сладкий! – усмехнулась она. «Решила сменить тактику», – в ужасе понял Гирон. Может, кому-то это и было бы лестно, но только его-то Телла совсем не привлекала! Тем временем Телла выпрямилась и медленно развязала на груди ремни, скреплявшие одежду. Рубашка сползла с плеч и обнажила круглые белые груди. Разглядев, что тёмные круги вокруг сосков Теллы покрыты редкими волосками, Гирон передернулся от отвращения. Рубашка полетела в сторону, и Телла стала гладить твёрдыми, возбуждёнными сосками щёки, лоб и нос бывшего всадника. Соски скользили по коже, щекотали её, и бывший всадник невольно покрылся потом – такого он не ожидал. Что она еще выдумает? Затем Телла встала на ноги, сняла штаны и осталась совсем голой, показав стройную талию и треугольник густых курчавых волос, темневший ниже живота на фоне белой кожи. Гирон невольно уставился на прелести, неожиданно открывшиеся его взгляду. – Что, милый, хороша? – усмехнулась Телла. «Даже и не мечтай», – вновь упрямо подумал Гирон. – А давай попробуем это? – нехорошо улыбнулась она. Телла наклонилась к Гирону и взялась обеими руками за не то верёвки, не то ремни, удерживавшие кляп во рту Гирона. Он почувствовал, как натянулись было завязки, затем Телла справилась с узлами и вытащила изо рта Гирона дрянную обслюнявленную деревяшку. Хвала Скорлупе – Гирон едва подавил вздох облегчения и наконец-то, хоть и с трудом, смог закрыть рот и облизать пересохшие губы. Но Гирон рано обрадовался. Едва он смог перевести дух, бандитка поднесла к его лицу деревянную, обшитую шершавой кожей с металлическими заклёпками рукоять кнута. – Давай теперь откроем ротик, – вкрадчиво предложила она. Он отвернулся и попытался протестующе стиснуть зубы, но ослабевшие челюсти плохо ему повиновались. Тогда Телла, силком повернув его голову к себе, без труда засунула ему в рот эту рукоять. У Гирона ёкнуло сердце. Плюясь, он попытался вытолкнуть рукоять кнута изо рта, но не тут-то было. Телла, вцепившись ему в волосы, проворачивала рукоять на манер вертела. Один поворот рукоятки, другой… Дубленая кожа с заклёпками безжалостно царапала ему рот, и Гирона передёргивало от боли и отвращения. В какой-то момент ему показалось, что это будет продолжаться вечно – но в этот самый момент Телла дёрнула рукоятку к себе, едва не выбив ему зубы. Гирон не успел и вдохнуть, а она уже впихнула ему в рот всё тот же деревянный кляп и туго затянула ремни на затылке. Справившись с кляпом, Телла подскочила к Гирону сзади, и он почувствовал, как её жёсткие пальцы раздвигают ему ягодицы. Он застыл. Во имя Скорлупы! Что за бред? Что-то холодное и твёрдое ткнулось в его зад. Мгновенно покрывшись потом от ужаса, бывший всадник дёрнулся и замычал. Бесполезно – Телла уверенной рукой вдавливала дьявольскую штуковину как можно дальше. – Не бойся! – хохотнула Телла. – Это такая игра! «Ничего себе у тебя игры, сука!» Гирон сгорал от злости, стыда и страстного желания сбежать. Эта сука раздирала ему зад, а он ничего не мог с ней сделать! Гирон извивался, безуспешно пытаясь хоть немного ослабить и облегчить зверскую боль. – Что, нравится? – с нежностью в голосе произнесла Телла. Одним движением – Гирон взвыл от дикой боли, – она выдернула из его зада чёртову штуковину и поднесла к его глазам… окровавленную и вымазанную в дерьме рукоять кнута. Так вот чем она... – Хочешь ещё? Да что тут может нравиться-то? Гирону никогда ещё не было так гадко, мерзко и стыдно. Ему и так казалось, что его зад разорван в клочья. Стерва, какая же всё-таки Телла стерва! Хотелось тут же сдохнуть – и одновременно отомстить, проделав с Теллой то же, что она творит с ним. – Снова молчишь? Ну, молчи, молчи… – пробормотала Телла, отходя куда-то в сторону. Повеяло тёплым воздухом, а потом – обжигающим жаром. Запахло палёной шерстью. Что?! Спину Гирона обдало огнём, а из глаз посыпались искры. Сердце его яростно колотилось в то время, как он безуспешно и неистово рвался из верёвок. «Бежать отсюда! Бежать любой ценой! – билась в его голове лишь одна мысль. – Бежать и отомстить за всё это!» Тут Телла вдруг сняла с Гирона кляп. Наклонившись к нему, она ласково, вкрадчиво, но с явной ноткой угрозы в голосе задала всё тот же вопрос: – Ну что, скажешь, наконец? Гирон упрямо сжал кулаки, поднял голову, посмотрел на бандитку измученными глазами и выплюнул прямо ей в лицо: – Чтоб тебе ни Скорлупы, ни Осколков, окаянная ты стерва! – Что ты сказал?! Повтори, кусок драконьего дерьма! Повтори! – рявкнула Телла. – Я сказал, что ты от меня ничего не добьёшься! – упрямо повторил ей Гирон. – Ах, так! – взвизгнула Телла и снова схватилась за кнут. Кошмар наяву продолжался. Гирону казалось, что разбойница из женщины превратилась в разъярённую фурию. Самих ударов он не чувствовал: спина и так горела огнём. Одной болью больше, другой меньше – какая теперь разница… Вдруг один из ударов пришёлся прямо по затылку Гирона. «О, Скорлупа! Нет!» – успел подумать он перед тем, как вновь погрузился в беспамятство. Второе возвращение Гирона в реальность было мучительным. Очнувшись вновь, он понял, что наконец отвязан от козел и лежит на животе, уткнувшись лицом в вонючий пол. Разодранный зад страшно ныл и пульсировал. Голова тоже дико болела – от затылка боль волнами прокатывалась по всей голове. По спине словно промчался табун скакунов – её нестерпимо выкручивало, ломило и раскалывало. Гирон полежал некоторое время, собираясь с силами, а затем еле-еле коснулся затылка всё ещё непослушной после верёвок рукой. Там его пальцы обнаружили довольно приличную вмятину, просто чудом не проломившуюся, иначе живым бы он сейчас не был. Зато прямо над вмятиной его волосы спеклись от крови. Судя по тишине, царившей в сарае, Теллы в нём уже не было. Видно, она сочла его умирающим или вовсе мёртвым, отвязала его и решила оставить тут. «Только попадись мне, гадина, – обессиленно поклялся себе Гирон. – Только попробуй подвернуться мне под руку, и увидишь, что я с тобой сделаю!»