Секрет Комамуры

Вечер опустился на Сейрейтей. Улицы пустели, в домах зажигались огни. На территории четвёртого отряда, в своих покоях капитан Унохана принимала гостей. Точнее гостя. - Капитан Комамура, прошу Вас, чувствуйте себя как дома, - тепло улыбнувшись, сказала хозяйка дома. - Я Вам очень благодарна. Вы просто спасли меня, ведь никому из моих подчинённых я не могла бы доверить разгрузку столь ценного груза. Ящики невероятно тяжелые, а их содержимое очень хрупкое. Хотя я Вам это уже говорила, - она продолжала улыбаться, но создавалось ощущение, что это просто дань вежливости. - Да, Вы говорили, - огромный антропоморфный волк, облачённый в капитанское хаори, сидел перед накрытым низким столом, смотрел в одну точку и, кажется, чувствовал себя не совсем уютно. Он оглядел стол, на котором стояли две пиалы, бутылка качественного саке, тарелка с закуской и большая причудливая корзинка с фруктами. - Унохана-сан, мне кажется, это лишнее. Я помог Вам потому, что для меня это было не сложно, поэтому... - А мне несложно угостить Вас саке, Комамура-сан, - перебила его Унохана. - Поверьте, это меньшее, что я могу для Вас сделать. К тому же, у меня к Вам есть разговор, который лучше всего начать именно в такой неформальной атмосфере, - она опустилась на подушки по другую сторону стола и разлила саке по пиалам. Саджин лишь молча кивнул, соглашаясь. Его лицо оставалось непроницаемым, словно он был не в гостях, а на официальном собрании капитанов. Как ни крути, а свой досуг он привык проводить в одиночестве. Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь звуком перемещения керамической бутылки и журчанием её содержимого. Когда пение поздних птиц и крепость алкоголя немного разрядили атмосферу, Ретсу нарушила молчание. - Какой чудный вечер, неправда ли? - она легко поднялась и подошла открытым сёдзи, ведущим во внутренний садик. Закат догорел, и ветер донёс аромат распустившихся ночных цветов. - Да, вечер и правда прекрасен. Унохана-сан, Вы ведь хотели со мной о чём-то поговорить, верно? - Комамура всё так же чинно сидел перед столом, пытаясь ничем не выдать закравшееся в его душу волнение. - Верно. Но это не для посторонних ушей, - она закрыла сёдзи и провела рукой сверху вниз, едва касаясь их стыка. Комамуре показалось, что она ставит барьер. Но зачем? - Если этот разговор столь секретный и важный, может, стоит поговорить в более подходящем месте? - в жёлтых волчьих глазах читалось удивление и непонимание. Хозяйка дома улыбнулась ещё обворожительнее, и вернулась за стол. Но села не напротив, а слева от гостя, спиной к выходу в сад. - Поверьте, это самое лучшее место для разговора. Ведь я хотела задать Вам вопрос личного характера, Комамура-сан, - Ретсу пристально посмотрела в глаза капитана седьмого отряда. От неожиданности он поперхнулся саке. - Вопрос личного характера? Мне? - шерсть на загривке капитана встала дыбом. Он хотел сказать ещё что-то, но похоже потерял дар связной речи. - Да, - Унохана перестала улыбаться. - Я хочу задать Вам вопрос, который мучает меня уже давно. Знаете ли, не только членам двенадцатого отряда свойственно любопытство, - она решила не дать Саджину опомниться и даже вставить слово. - Так вот, Комамура-сан, я знаю, Вы до сих пор отчасти стесняетесь своей внешности, но скажите, Вам никогда не хотелось получить от своей звериной природы больше, чем просто нечеловеческая сила и невероятная реацу? Пробовали ли Вы когда-нибудь получить то особое удовольствие, что недоступно для обычных людей? - Унохана сверлила взглядом Комамуру, и глаза её сверкали нездоровым блеском азарта и любопытства. Теперь уже вся шерсть Комамуры встала дыбом. Было видно, что своими вопросами она попала в самую точку. Проникла в самые тайные ночные фантазии звероподобного синигами. Он понял её намёки сразу и правильно. И тщетно пытался взять себя в руки. А женщина, видимо, решила сразу пойти напролом и добить и без того обескураженного бравого тайчо седьмого отряда. - Я видела Вас вчера, там, на тренировочной площадке за рощей. И не только вчера. Я всё знаю и готова помочь. Стыд, шок, растерянность и отчаяние отразились на лице обычно невозмутимого Саджина. Он не знал, что делать: хвататься за катану и отстаивать свою честь, или попробовать хоть пару слов связать в своё оправдание. - О чём Вы говорите? Капитан Унохана, да что Вы такое несёте? - его голос предательски задрожал и сорвался на рык. - Не притворяйтесь, Комамура! - с нажимом выцедила Унохана. - Вы всё прекрасно понимаете. Не противьтесь мне! - она говорила властно и громко. Но опомнившись, чуть смягчилась. Её интонации вновь обрели мягкость, но взгляд оставался гипнотически тяжёлым. - Подойдите ко мне, Комамура-сан. Позвольте мне помочь Вам. Позвольте мне доставить Вам удовольствие, которое не доставляла Вам ещё ни одна женщина. Позвольте мне уже наконец... почесать Вас за ушком, расчесать Ваш роскошный мех, как он того заслуживает! После недолгой внутренней борьбы Комамура пал. Он был сражён наповал. Не в силах сопротивляться, на ватных ногах он подошёл к Унохане и опустился перед ней на колени. Она нашла его единственную слабость. Он не ожидал, расслабился, почувствовал себя в безопасности и поэтому проиграл. Унохане. Себе. Казалось, такого позора ему не пережить, но непослушное тело уже взошло на этот эшафот и сдалось. И в этот момент ласковые пальцы коснулись его мохнатой щеки. Зарылись в шерсть, игриво пробежались по загривку, а после добрались до нежного места за ухом. Комамура закатил глаза от удовольствия, его тело пробила мелкая дрожь. Как же он давно мечтал о таком прикосновении! Тем временем ловкие руки Уноханы перешли на шею и подбородок, покрытые светлым нежным подшёрстком. Комамура заскулил, бросился на пол и, перевернувшись на спину, положил голову на колени сияющей от счастья Уноханы. А та выудила откуда-то заранее припасённую щётку для собак особо крупных пород и начала водить по спутавшейся волчьей шерсти на шее и загривке. - Ещё, Унохана-сан, ещё, молю Вас, не останавливайтесь... - капитан седьмого отряда оставил свою гордость и отдался на милость этих нежных, но не по-женски сильных рук. Осуществлялись его самые тайные фантазии, ещё никогда ему не было так хорошо, как сейчас. Он был готов сражаться и умереть за эту женщину. За её острый ум и ласковые руки. Никогда ещё инстинкты не захватывали его настолько сильно. А Унохана тем временем пробралась руками под косодэ Саджина и теребила мех на его груди и животе, помогая щёткой и еле слышно бормоча: - Кто у нас хороший ма-альчик? Комамура у нас хороший ма-альчик! Ути-пусечка моя! - судя по выражению детского восторга на её лице, она исполняла тайную мечту не только Комамуры, но и свою. Они были счастливы оба. Отринув предрассудки и забыв обо всём, два взрослых и серьёзных капитана предавались совершенно непристойным для их положения вещам. Он скулил как щенок, она счастливо смеялась. Но звуконепроницаемый барьер, поставленный Уноханой, стоял на страже их маленькой тайны. *** Глубокой ночью, растрёпанный Комамура вышел из дома Уноханы. Она окликнула его с порога: - Комамура-сан! Приходите послезавтра днём. Привезут вторую партию груза, и я очень рассчитываю на Вашу помощь. А вечером я опять угощу Вас саке. Как сегодня. Придёте? - Вы всегда можете рассчитывать на меня, Унохана-сан.