Стив откинул тонкое одеяло и осторожно опустил ноги, стараясь не потревожить человека на второй половине кровати. Он натянул штаны, рубашку, носки, и, лишь взяв ботинки, заметил, что тот не спит.
— Уже уходишь? — спросил он.
— Если не вернусь на своё место...
— Знаю, знаю, знаю, уволят с голубым билетом, — сказал Говард и надул губы, смотря на Стива огромными карими глазами.
— Голубой билет — плохо, — твёрдо напомнил Стив.
— Но не позорно.
— Официально, — пробормотал Стив.
С этим Говард не мог поспорить. Он вздохнул, закатив глаза, и деланно сказал:
— Отлично.
Стив в ответ тоже закатил глаза и завязал шнурки на ботинках. Когда он целовал Говарда в лоб, жетоны звякнули, ударившись друг о друга.
— Увидимся позже, — сказал Стив, но его тут же притянули назад, ухватив за рубашку.
— И так ты целуешь на прощание? — с издёвкой спросил Говард, лениво улыбаясь полными розовыми губами.
— Полковник Филлипс знает, — сообщил Стив.
Говард немедленно сел.
— Что он сказал?
— Ничем не смогу помочь, если тебя поймают, Роджерс, — ответил Стив. — Он сказал, что я американский символ. И поэтому должен соответствовать.
Говард вновь закатил глаза и упал на кровать.
— Грубый старик даже и не представляет, что значит «американский», — усмехнулся он.
— Он полковник. Мне думается, что знает, — озадаченно ответил Стив.
— В штатах есть не только армия, — ответил Говард. Он вновь ухватил Капитана за рубашку. — И я не шутил о том, как ты целуешься.
Стив закатил глаза и жадно его поцеловал. У них это получалось лучше всего. «Танцевать», не говорить. Несмотря на то, что Стив находил это привлекательным, Говард говорил слишком много. Стив отстранился и Говард негодующе зарычал.
— Да ты издеваешься, — сказал он угрюмо.
— Возможно, — Стив фыркнул. — Увидимся позже.
— Угу, — ответил Говард.
Осторожно выскользнув из комнаты Говарда, Стив незаметно вернулся на свою койку. Даже если Баки не спит, он все равно ничего не скажет и никогда не осудит. Они просто снимают напряжение. На войне тяжело, так что плохого в том, чтобы немного расслабиться? Стив вздохнул, перевернулся и стал ждать подъёма.
~*~*~*~*~*~*~*~
— А что будет, когда все закончится? — спросил Говард. Стив, целовавший его шею, моргнул и уставился на него.
— О чем ты?
— Когда мы победим...
— Если победим.
— Пессимист.
— Не хочу сглазить!
— Хорошо, если мы победим, — исправился Говард. — Что тогда?
Стив слез с любовника и лёг рядом.
— Я думаю, мы... мы поедем домой, — сказал Стив, пожав плечами. — В том случае, если оба будем живы.
— А потом? — спросил Говард, лениво вычерчивая пальцем круги на груди Стива. — Ты женишься на Картер, заведёшь дюжину милых деток? Я вернусь к работе?
— Вероятно, у тебя будет море работы, когда война закончится, — сказал Стив. — Думаю, ты постараешься сделать её столь же прибыльной и в мирное время. И агент Картер... она очень серьёзная дамочка. Знаешь, я в неё влюблён. А с тобой мы просто, просто... — Стив умолк, не зная, что сказать, не желая увидеть в боль в огромных карих глазах.
— Да, просто, — сказал Говард и убрал руку, смотря прочь, на потолок, и шаря по кровати в поисках самокрутки. — Я просто спросил.
Стив прижал ладонью его предплечье, останавливая.
— Хочешь, чтобы я ушёл?
— Нет, сладкий, — ответил Говард со вздохом. — Бутылка, может, и не моя, но пить-то я могу.
Он поймал губами губы Стива, и тот с растущим трепетом подумал, что, возможно, только возможно, увяз куда глубже, чем хотел бы.
~*~*~*~*~*~*~
— Утром пожалуешь в логово к Гидре, — сказал Говард.
— Да.
— Ты сумасшедший ублюдок, знаешь же, да?
— Мне жаловались.
На этот раз они говорили не лежа на подушках (были ли они вообще?), даже не раскинувшись на кровати, а сидя в баре.
— Тебе ведь тоже отдали распоряжения, не так ли? — спросил Стив.
Говард самодовольно усмехнулся:
— Гражданский, Роджерс. Мне не отдают распоряжений. Но у меня есть чем заняться, — он залпом допил свой коньяк.
Стрелки часов убегали. Время убегало.
— Ну, увидимся через пару дней, — попрощался Стив.
Говард посмотрел на него нечитаемым взглядом огромных карих глаз.
— Да. Через пару дней, Капитан, — ответил он, поднимаясь.
Они пожали друг другу руки.
Так всё и закончилось.
