Часть 1
26 октября 2014 г., 22:30
На западе медленно заходило солнце, неся за собой ещё одну ночь, полную лишений. К счастью, ударили морозы, и на деревьях ветки зазвенели от инея. Это означало одно: солдаты в белой одежде будут не так сильно заметны.
― Надеюсь, удастся подстрелить какого-нибудь курея, ― сострил бородач, протерев запотевшую на морозе оптическую линзу. ― Может, заделитесь смотрящим и зажарим что-нибудь на ужин?
Несколько стрелков молча улыбнулись, продолжая подготовку к обороне. Пока всё было тихо.
― Хорошо, если б снег пошёл, ― внезапно подал голос другой мужчина с гладко выбритыми щеками. Тино кивнул в знак согласия, проверил свою винтовку, замотав её в белые бинты, и кое-как замаскировал оптику. Он осознавал, что может не вернуться. Противник очень не любил снайперов, поэтому стоило ему увидеть у кого-то из вражеских солдат оптику на орудии, как все силы тут же бросались на его уничтожение.
― Скоро выдвигаемся, ― поднялся командир. ― Кто сегодня займёт новую позицию?
Ответом ему послужило молчание. Все прекрасно понимали, что пути назад нет. Главное правило снайпера заключалось в том, чтобы занять такую позицию, которую удастся быстро и незаметно покинуть. И стрелки, выбравшие укрытия на деревьях, осознавали, на что шли и насколько мизерны были их шансы на спасение. Оставалось лишь уповать на собственное мастерство и удачу.
Все встали на лыжи и скрылись в лесу, затерявшись среди выбеленных снегом деревьев.
***
― За нами, ёб вашу мать, страна! За нами, ёбанный в рот, наши семьи и наша, блять, Родина! Впереди – чухня, потроха сучьи, которым вы всегда ебала чистили и теперь побьёте! Не спать, бля! Вперёд! На врага! За победу! – солдаты с завидным спокойствием слушали гневную тираду Ивана. Кое-кто даже прятал улыбки за усами и бородами, но всё равно ощущалось сильное волнение.
Иван откровенно переживал. Он, который безошибочно чувствует настроение людей, и беспокоится? Опытные солдаты принялись смазывать маслом свои винтовки, чтобы механизм в условиях мороза не подвёл. Кто знает, на что способны финны в партизанской войне? В том, что они были настроены решительно, сомнений не было. Незадолго до текущих событий члены разведотряда вернулись с тревожными известиями: местное население, подвергшись нападению, яростно сопротивлялось ― даже девушки лезли в самую гущу боя, чтобы умереть и прихватить с собой несколько советских солдат. А кто-то из финнок даже ушёл в «белые колготки».
Уже тогда было понятно, что та самая восхваляемая Суоми-красавица не встретит так радостно, как воспевалось.
А лица убитых финнов преследовали в кошмарах. Даже не сомкнуть глаз ночью ― везде мерещились оскалы.
Где-то покажется когда-то красивое лицо девушки с выклеванными глазами и проеденными щеками. А где-то появится почерневшая и покрытая трупными пятнами голова.
Следовало быстрее покончить с этой затянувшейся войной.
***
Выпал свежий снег, который скрыл следы лыж. Финны обрадовались этому. С одной стороны, это было хорошо: не так заметны следы их присутствия, но с другой стороны, осложнялся отход в лагерь. Оставалось уповать на то, что на родной стороне и деревья помогут.
Луна осветила лесную опушку. Казалось, всё застыло в чаще, как будто никого там и не было.
Финны молились про себя. Кто-то надеялся на то, что ему не придётся вновь участвовать в этой бесконечной мясорубке под названием «война». Кто-то жаждал, чтобы русские солдаты ушли обратно. А у кого-то было сильное желание встретиться в смертельном бою с противником и повергнуть его.
Где-то раздался еле слышимый скрип снега под лыжами. Где-то словно ухнула сова. Защитники края озер при этом условном сигнале размотали прежде забинтованную оптику и приготовились к стрельбе.
Они схоронились на деревьях, заняв позицию полукругом. На опушке появились вражеские солдаты, сплотившись и шагая плечом к плечу. Это было их ошибкой.
Раздались звуки выстрелов, и кто-то с криком рухнул, обагрив кровью снег. Солдаты начали в растерянности палить во все стороны, с ужасом осознавая, что попали в ловушку, подстроенную финскими партизанами. Пули свистели, отскакивая от стволов деревьев. Было жутко видеть, как всегда жизнерадостные товарищи падали замертво. И последнее, что они видели, была беспросветная тьма. Не хотелось думать, куда попадали пули финских снайперов: быть может, в грудь, поражая легкие или сердце; в головы, кроша череп на осколки и превращая мозги в кашу. Один из советских вояк схватился за грудь и, выплевывая кровь, принялся бездумно палить во все стороны. Но и тут настиг его чужой выстрел. Боевые братья инстинктивно отвернулись, не желая видеть смерть товарища: пуля вошла в голову через веко. Раздался негромкий звук разрывающихся тканей, и из глаза стала течь непонятная, от того и жуткая, каша, сочетающая в себе кровь и мозговую жидкость, слегка дымящаяся и подмерзающая на холодном воздухе. Даже кое-кто облегчённо вздохнул, когда принявший смерть человек упал лицом в снег, избавляя товарищей от омерзительного вида. Вокруг головы стал постепенно расползаться кровавый ореол.
― С-с-с-суки, пули со смещённым центром тяжести, ― выругался Иван, падая на снег, чтобы сбить с толку финнов. Надо было найти этих грёбаных «кукушек», которые явно ощущали себя хозяевами положения. Взглянул наверх, но никого не заметил. Ситуация стала ещё больше беспокоить. А вдруг везде на границах советские солдаты умирают пачками, не найдя ночью противника? Глупости! Иван стиснул зубы, пытаясь вычислить местоположение хоть одного ночного убийцы. Стрельба раздавалась отовсюду, и не было возможности определить откуда.
Вдруг Иван увидел младшего лейтенанта, подползавшего к дереву. Раненый, он продолжал стрелять из пистолета вверх. Бросившись к нему, Иван заметил на ветках партизана, палящего из автомата. Это с ним сражался младший лейтенант.
Иван быстро прицелился и нажал спуск. «Кукушка» выронил автомат и повис на суку.
Сразу же открылся огонь по Ивану, вынуждая его быстро отползти за поваленное дерево и притаиться там. Оттуда заметил вторую «кукушку». На высокой сосне, почти у самого лабаза, возвышался во весь рост финн в серой куртке. Он стоял на добротно сколоченном мостике из досок и стрелял из ручного пулемёта, поражая мелькающие цели.
***
Иван стоял, подняв руки. Напротив него был Тино, целящийся из ручного пулемета. Под деревьями чёрными тенями маячили снайперы с оружиями. Их лица не предвещали ничего хорошего.
― Проваливай, ― глухо проговорил Тино. Иван взглянул в его карие глаза и увидел в них решимость всего финского народа. И, кивнув головой, покинул поле брани, где нашли вечный покой его солдаты.
Спустя несколько дней советские войска отступили. Хватка войны, душившая финский народ, слегка ослабла.