Прошлое, живущее в нас.

Сны… Они и раньше приходили, принося с собой тревоги и страхи. Мрачное будущее, наполненное пустотой и разрушеньями. Мы его изменили. Но кто изменит память о прошлом? Никто. С этим приходится жить. Жить дальше, храня воспоминания в самых бездонных глубинах души. Я осторожно сел на постели, спустив ноги на пол. Прохладный воздух пробежался дыханием по влажной от пота коже. Глядя перед собой, я старался избавиться от полночного наваждения. Явь и сон балансировали на узкой грани, оставляя до черты безумия всего лишь один шаг. Страшно. Там было страшно. Даже мне, воину Неба, привыкшему за тысячелетия к сражениям, было страшно до первобытного, дикого, визжащего ужаса. Смерть…Разрушения…Нечеловеческая жестокость… Фанатичная преданность…Кровь… Реки крови и выжженная на сотни миль земля. Спрятав лицо в ладонях, я глубоко вздохнул. Именно в те годы, мир сошел с ума. Один свихнувшийся фанатик растерзал миллионы жизней, бросив их в горнило, принеся в жертву на алтаре бога войны. - Харука, - я вздрогнул, услышав любимый голос в безмолвии ночи. Взглянув через плечо, я столкнулся с обеспокоенным взглядом Мичиру. – Что с тобой? - Все хорошо, милая, - произнес я, обернувшись. Нежно прикоснувшись подушечками пальцев к ее щеке, я заметил, что моя рука дрожала. – Я люблю тебя. И всегда любил. - Господи, Хару, ты меня пугаешь, - перехватив мою руку за запястье, проговорила она. – Ты уверен, что в порядке? - Не бери в голову. Просто дурной сон из далекого, очень далекого прошлого. - Хару, в прошлом имеет значение только одно – мы всегда были вместе. Остальное - лишь прошлое, - голос любимой прозвучал серьезно. - Я знаю, - грустно улыбнувшись, ответил я. – Отдыхай, я пойду приму душ и вернусь. - Может тебе приготовить чай? - Отдыхай, милая, - быстро поцеловав Мичиру, я поднялся с постели и вышел из спальни. Ее понимающий взгляд, брошенный мне вслед, я уже не заметил. Лес окружал со всех сторон. Деревья возносили свои вершины к серым, разрезаемым черными тенями, небесам. Грохот разрывал осенний, звенящий воздух, нарушая мир на Земле. Мир – слово, о котором, казалось, скоро забудут все. За спиной лай собак, выкрики людей, подгоняли, заставляя бежать все быстрее. Взглянув в сторону, я остановилась на мгновение. Бежать туда, разум загнанного зверя звал спрятаться в логове, там, где безопасно. Нельзя! Вниз, в овраг, туда, где ручей. Действие быстрее мысли. Сбить след. Увести подальше. Обдирая руки, я сбежала, съехала по крутому склону. Вода обожгла ледяным прикосновением, отрезвляя. Как же трудно. Невыносимо трудно подняться с колен и бежать. Бежать дальше. Лай все ближе. Жгучая ненависть отравляет тело и душу. Не дождетесь! Стиснув зубы, поднимаюсь на ноги. Вода пропитала одежду, смешиваясь с потом. Жарко. Холодно. Легкие горят от напряжения... Внезапная тишина режет слух тонким лезвием бритвы. Птицы?! Птичья трель возносится над землей, как знак свыше. Останавливаюсь. Замираю на месте. Тишина. Ни криков на незнакомом языке, ни собачьего лая, своры идущей по следу, ни рева самолетов, проносящихся над лесным простором… Ничего. Благословенная тишина. Слезы наворачиваются на глаза. Усталая улыбка ложиться на губы. Ушла. Все хорошо. Все будет хорошо… Треск сломанной ветки за спиной. Резко оборачиваюсь. Глаза! Я помню этот взгляд! - Ты выглядишь измотанным, - Сецуна села за стол, поставив передо мной чашку с горячим шоколадом. Поймав мой вопросительный взгляд, Сецуна мягко улыбнулась. – Нет, дорогой, кофе ты не получишь. Да и не поможет оно тебе. Ты слишком вымотан. - Тебе лучше знать, - усмехнувшись, я сделал глоток и блаженно прикрыл глаза. Сецуна мастер на все руки. - Рассказывай, что случилось? - Я вижу сны… - Хару, все мы видим сны, - девушка накрыла мою руку своей ладонью. – Хорошие или плохие, но видим. - Одно из рождений, Сец… Боже, я не мог, Сецуна, я не мог…, - впервые, с момента последних битв, я почувствовал, как глаза нестерпимо защипало, словно бросили горсть песка в лицо. Уткнувшись лицом в ладони, я постарался глубоко дышать. Воздух с трудом проталкивался в легкие, застревая где-то в горле. Теплые руки сомкнулись у меня на плечах. Брюнетка подошла ко мне и обняла со спины: - Тише, дорогой, тише. Это всегда больно – вспоминать. Я долго не мог прийти в себя. Сецуна терпеливо ждала, обнимая меня и шепча слова успокоения. Слова, что не значат ничего, но приносят мир в опустошенную душу. Светлые волосы едва шевелил ветерок, что еще недавно танцевал в кронах деревьев. Ненавистная форма заключала в себя натренированное тело. Даже под тканью был заметен рельеф мышц, накаченный долгими, изнуряющими упражнениями. Усталый взгляд скользил по мне. Незнакомец настороженно изучал меня. Страх, сковавший изнутри ледяным оцепенением, исчез. Не важно. Умирать – так с музыкой! Расправив плечи, я прямо посмотрела в глаза незнакомца… И утонула в них. Мир исчез, превратившись в омут его взгляда. Тысячи вопросов роились в голове. Кто ты? Я знаю тебя? Откуда ты? Почему так тепло на душе? Я знаю тебя? Я… Знаю… Тебя… Движение сбоку от меня. Ветви кустарника зашевелись. Казалось, незнакомец секунду назад стоял в десяти шагах от меня. Но, мгновение… И он рядом. Сильное тело вжимает меня в землю. Одиночные выстрелы проносятся над нами. Секунды похожие на вечность. Глаза в глаза. Я знаю тебя. Дикая улыбка на красивых губах. В глубине глотки рождается рычание. Щелчки затвора оповещают – у стрелка закончились патроны. Зверь спущен с поводка. Мужчина вскакивает и бросается туда, откуда в нас стреляли. Стреляли в меня. На поляну вываливаются двое, сцепившись в смертельной схватке. На них одинаковая форма. Что происходит? Он спасает меня? Снова? Зачем? Борьба проходит в полной тишине. Лишь тяжелое дыхание и приглушенные звуки ударов. Спаситель оказывается сверху. Резкий удар в челюсть и нападавший отправляется в забвение. Незнакомец тяжело поднимается. Противники по силе равны. Он обходит лежащего на земле человека. Долго смотрит на него. Сняв ремень, захлестывает его на шее противника. Лицо без эмоций, лишь в глазах пылает ярость. Хрип человека доносится до меня, словно сквозь ватную пелену… Темнота благословенно забирает меня в свои пучины. Аэропорт встречает нас своей обычной суетой. Вокруг снуют люди, спешащие по своим делам. Я нервно сжимаю чашку с кофе, рискуя раздавить хрупкие стенки, в ожидании рейса. Мичиру сидит напротив. Ее понимающий взгляд проникает в самые темные, потаенные уголки моей души. Она знает обо мне все. Она знает меня даже лучше, чем я сам. - Хару, - ее изящные пальчики ложатся на мои руки. – Не волнуйся, все будет хорошо. Я с тобой. Я никуда не уйду. - Знаю, милая. Знаю, - отставляю чашку кофе в сторону, и беру ее руки в свои. Нежно провожу по шелку кожи, не глядя в ее глаза. Свыкнуться с мыслью, что когда-то… Я тряхнул головой, отгоняя не прошеные мысли. Все станет понятно. Там, где все и случилось. Всего лишь нужно подождать. - Харука, - я посмотрел на Мичиру. Девушка отвернулась к окну, глядя, как серебристые исполины взмывают в небо. – Чтобы ни случилось, помни… Каждый решает сам, - знакомые до боли слова, сжали сердце в дурном предчувствии. – Я решение приняла давно, и отступать от него не намерена, - вздохнув, девушка взглянула на меня. – Я люблю тебя. И всегда буду любить. Что бы ни случилось в этой жизни, в следующей или в прошлой, это ничего не изменит. Я улыбнулся и порывисто поцеловал ее руки. Мичиру, где найти мне слова, чтобы рассказать, как я люблю тебя?! - Наш рейс объявили, идем, - улыбнувшись, ответила она, крепко держа меня за руку. Звездное небо проглядывалось сквозь редеющие кроны деревьев. Темный бархат ночи укрыл мир, давай короткие минуты передышки уставшим людям и скрывая опасность от глаз, не спящих в ночи. Приближающаяся зима давала о себе знать холодными, промозглыми ночами, что стали повторяться все чаще. Иней по утрам покрывал пожухлую траву и опавшую листву. Сломанный лапник и ветви защищали от ледяного ветра, который изредка проносился, тревожа полночный покой. Нестерпимо было желание развести костер, согреваясь в его первобытном тепле. Но, запах дыма и свет, могли привлечь ненужное внимание. Незнакомец сидел напротив меня, обхватив руками колени, уперевшись в них подбородком. Он прикрыл глаза, стараясь хоть немного подремать. Но, стоило в тишине раздаться хоть какому-то звуку, поднимал голову и прислушивался. В этот момент он становился похожим на зверя, спящего в своем логове. Что-то свободное и дикое было в его облике. Хотя правильные, красивые черты лица навевали мысли о благородной крови, текущей в его жилах. Ветер сменил направление и заглянул в наш шалаш, пробравшись под так и не высохшую одежду. Дрожь пробежала по телу. Как же холодно. Я подтянула колени к груди, обхватывая их руками, скопировав незнакомца. Перед холодом все равны. Мужчина поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Внезапно он встал, пересев ко мне со стороны входа, оттеснив вглубь убежища. - Ты чего? – спросила я тихо, но довольно грубо. Он попытался что-то сказать, но потом покачал головой. Еще днем мы выяснили, что говорим на разных языках, а тот словарный запас что есть, не поможет объясниться никак. Вздохнув, он жестами показал мне снять сапоги и верхнюю одежду. - Сдурел что ли?! – возмутилась я. – Да я лучше сдохну, чем с тобой... Сильная, грубоватая ладонь легла на лицо, закрывая мне рот. Мужчина покачал головой, что – то проговорив. Я возмущенно смотрела на него. Нахмурившись, он задумался. - Тихо. Опасно, - с трудом произнес он. – Зима. Больно. Снять. Прислушавшись к тарабарщине, что сказал он, я смутно начала догадываться, о чем речь. Я кивнула, давая понять, что буду молчать. - Не бойся, не заболею, - пробормотала я, получив возможность говорить. – Все равно сушить вещи негде. А так, хоть какое-то подобие тепла. Мужчина задумался. Лунный свет пробрался в наше убежище, выхватывая из мрака профиль моего нежданного спутника. Я увлеченно начала рассматривать его. Красив. Девчонки, наверное, табунами за ним ходят. Он казался моложе сейчас. А может и был настолько молод. Война быстро старит. Внезапно, хлопнув себя по лбу, он вскочил на ноги и выскочил наружу. Я удивленно смотрела ему вслед. Малахольный что ли? Минуты одиночества тянулись, медленно перетекая в разряд вечности. Внезапно тишина стала пугать. Я настороженно оглядывалась, всматриваясь в призрачный лунный сумрак. Высокая тень появилась среди деревьев. Я отпрянула в шалаш, прячась в его густой тени. Луна осветила силуэт, и я узнала своего незнакомца. Он осторожно шел. За плечом виднелась какая-то непонятная масса. Он нырнул обратно в шалаш. В его глазах появились искры озорства. Я удивленно смотрела на него. С ума, что ли, сошел? - Ты где был? – прошептала я, стукнув его кулачком в плечо. Он посмотрел сначала на плечо, потом на меня и улыбнулся. Странное тепло разлилось от его улыбки в душе. Он указал на мешок, что бросил рядом с собой, а потом обнял себя руками, блаженно закатив глаза. Поймав мой непонимающий взгляд, он усмехнулся. Отвернувшись, начал копаться в мешке. Вскоре на свет появилось что-то аккуратно свернутое. Он посмотрел на меня, и протянул мне свою находку. Я удивленно рассматривала шерстяное одеяло в своих руках. Тряхнув головой, он вышел из шалаша и встал спиной ко входу. Сообразив, что дает мне возможность раздеться, я быстро стянула с себя влажные вещи. Не до гордости. Главное выжить. - Эй, я все, - тихо произнесла я. Мужчина вернулся в шалаш. Бросив взгляд на раскиданные на ветках вещи, одобрительно кивнул, вновь начиная копаться в своем мешке. - Спасибо, - проговорила я. Незнакомец лишь улыбнулся, извлекая на свет свой скарб. Что-то держа в руках, он сел рядом со мной. Дразнящий запах еды коснулся обоняния. Он протянул мне жестяную банку, накрытую куском хлеба. Я вновь удивленно на него уставилась. Он показал, что у него в руках то же самое. Откусив хлеб, он ножом извлек содержимое из банки и отправил в рот, начав довольно жевать. Желудок недовольно заурчал, требуя внимания. Незнакомец посмотрел на меня, слегка подтолкнув меня локтем. - Спасибо. Он лишь кивнул, продолжая есть. Сон оплетал нитями, утягивая в свои сети. Я не заметила, как привалилась к плечу незнакомца. Спокойствие разлилось по телу, убаюкивая словно колыбельная. Приоткрыв глаза, я взглянула на него. Как странно. Почему мне так спокойно с тобой? Мужчина посмотрел на меня. Его рука коснулась моего лба, убирая выбившийся локон. Он улыбнулся. Мне нравится твоя улыбка. У тебя добрые глаза. У тебя не должно быть такого взгляда. - Кто ты? – неожиданно спросила я. Он вопросительно смотрел на меня, ожидая объяснения. Сев, я приложила ладонь к груди: - Марина, - произнесла я и, переложив руку ему на грудь, спросила. – Ты? - Иоганн, - ответил он, накрывая мою руку своей широкой ладонью. Мы замерли. Время перестало существовать. Тебя всегда зовут по-разному, но глаза остаются прежними… Странные слова, картинки проносились перед внутренним взором, пугая и очаровывая. Невероятная мощь, грозясь сломить хрупкие преграды слабого тела, наполнила душу. Бескрайний простор раскинулся от края до края… Океан? Здесь странная, гнетущая тишина. Сухая листва перешептывается, стараясь не нарушить покой этих мест. Покой – последняя почесть тем, кто остался здесь навсегда. Я брел по пожелтевшей траве, чувствуя, как с каждым шагом удары сердца все глуше отдаются в груди. Застаревшая чужая боль. Моя боль. Овраг. Заросшее русло ручья. Воды уже в нем нет, лишь углубление напоминает о нем. Но, скоро и это хрупкое воспоминание укроется слоем опавшей листвы. Спускаюсь вниз, придерживая Мичиру. Упрямица, она всегда делает по-своему. И никогда не оставляет меня одного. Девушка поскользнулась и влетела в мои объятия. Я улыбнулся, крепко держа за талию свою любимую. - Ты, как всегда не даешь мне упасть, - улыбнувшись, произнесла она. Ее изящные пальчики запутались в моих непослушных волосах. - Это моя обязанность – оберегать тебя, - так же тихо ответил я. – Идем. - Идем. Вперед. Прозрачный осенний воздух наполнен ожиданием заморозков. В этой стране суровые зимы. Я замираю. Мичиру от неожиданности утыкается мне в спину. - Хару? – выглянув из-за плеча, озадаченно спрашивает она. И также застывает. - Это произошло здесь, - шепчу я, неотрывно наблюдая за картиной развернувшийся перед нами. Яркое солнце заливало все вокруг ласковым светом, расцвечивая мир красками осени. Иоганн шел впереди, крепко держа меня за руку. Все должно было казаться странным. Мы принадлежим к разным мирам, к разным сторонам. По сути лютой ненавистью должны ненавидеть друг друга, но… Все иначе. Покой разливается в душе. Что-то теплое заставляет биться сердце в груди, наполняя радостью и счастьем. Пустота исчезла, растворилась вместе с ночной мглой. А на смену пришел новый день. День, который станет началом… Иоганн напряженно замер, вглядываясь в лес перед собой. Тишина больше не казалась благословением. А воздух внезапно наполнился напряжением. Словно в небе начала собираться гроза… Темные силуэты замаячили впереди. Лающая речь перемежалась с лаем собак. Мужчина крепче сжал мою руку, другой выхватив пистолет из кобуры. Он быстро оглянулся, и, что-то зло сказал. Видимо выругался. Я проследила его взгляд. Такие же силуэты приближались к нам. Звуки обрушились внезапно со всех сторон. Мы не заметили, как оказались в кольце. Иоганн резко дернул меня к себе, обнимая свободной рукой. Чужая речь и такой знакомый голос. Он что-то быстро говорил, целуя меня в висок. Я подняла голову и столкнулась с его серо-стальными глазами. - Вместе, - тихое слово сорвалось с губ. Я произносила его тысячи раз на различных языках, в странах и мирах, пыль от которых блуждала теперь в безграничных просторах вселенной. - Immer, – тихо добавил он, сильнее прижимая меня к себе. Наклонив голову, он нежно коснулся моих губ своими, - Марина… Мое имя последнее, что услышала я, прежде чем разрывающая боль вгрызлась в тело, опаляя все внутри. Небеса зашатались, грозясь рухнуть на землю. Слезы и боль в его глазах рвали на части душу. - Иоганн… Острые коготки Мичиру вонзились в мою руку, оставляя на запястье следы. Я не чувствовал боли, неотрывно наблюдая за сценой, что предстала перед нами. Картинка медленно бледнела, превращаясь в туман, пока не исчезла совсем. Пронизывающая боль сдавила виски, я упал на колени, обхватив голову руками. Яркими вспышками проносились кадры из далекого прошлого. Разрывы снарядов, лай собак, автоматные очереди. Форма, что я носил с гордостью, а однажды возненавидел всеми частичками своего существа. Народ, что считался избранным, родство с которым я проклял. Все это разрывало разум на части. Я с трудом сглотнул, и, посмотрев на свои руки, начал остервенело тереть их о штаны. Кровь… На моих руках ее кровь! - Харука! Харука! – голос Мичиру доносился словно сквозь толщу воды. – Очнись, Хару! – девушка схватила меня за плечи и сильно встряхнула. Невидящим взглядом я уставился на нее. Твои глаза. В них только понимание. - Кровь, на руках кровь, - как будто в забытье прошептал я. - Хару, успокойся, - тихо заговорила Мичиру. Так успокаивают сумасшедших. Да и был я безумен в тот миг. – Твои руки чистые. Посмотри. Вновь взглянув на руки, я увидел совершенно чистые ладони с паутинкой линий на них. Ошалело посмотрела на Мичиру. Она провела руками по моему лицу: - Хару, смотри на меня. - Мичиру, я убил… Ты же видела… Я убил… - Это был не ты. Слышишь? Не ты. - Я, - паника начала охватывать меня вновь. - Ты защищал. - Нет, Мичиру… Что-то обожгло щеку. Звон пощечины разорвал воздух, вспугнув ветер, уснувший в вершинах деревьев. Удивление сменилось странным ощущением. Что-то горячее сбежало по щеке. Мичиру обхватила меня за плечи и прижала к себе, успокаивающе гладя по голове. - Успокойся, любимый. Это всего лишь прошлое. Оно ушло. Его больше не повториться. Успокойся. Я обхватил ее за талию, пряча лицо у нее на плече. Сколько мы просидели на земле, я не знаю. Сумерки медленно заполняли лес. - Хару, - тихо позвала меня Мичиру. – Нам пора. Мы встали и побрели сквозь лес к машине, ожидающей нас. Я чувствовал усталость и опустошенность внутри. Мичиру, молча, шла рядом, крепко держа меня за руку. Пламя, танцующее в камине, разгоняло мрак, затопивший комнату. Мужчина, сгорбившись, сидел в кресле. Искры играли на отполированных гранях пистолета. - Иоганн, вам следует пойти в постель, - женщина в форме прислуги поставила чашку с горячим чаем на стол. - Хорошо, Ингрид. Можешь быть свободна, - произнес мужчина хриплым голосом. Он запустил руку в непослушные серебристые волосы. Свой золотистый цвет они потеряли в один день, сменив на благородное серебро. Женщина вышла из комнаты, аккуратно затворив за собой дверь. Молодой хозяин вернулся неожиданно. Красивое некогда лицо было обезображено ужасным шрамом, пересекающим правую скулу, уходя вниз к подбородку. Улыбка не касалась его губ. Угрюмый и нелюдимый, он не выходил из комнаты. Казалось, что кроме огня в камине и пистолета в руке, для него больше ничего не существовала. Ингрид вздохнула. Эта война сломала многих. И до ее конца еще неизвестно сколько. Кто победит? Об этом все еще неизвестно. Ветер ворвался в окно, распахнув неплотно закрытые створки. Пламя затрепетало на его холодном дыхании, грозясь погаснуть. Иоганн вскинул голову. За окном простиралось бескрайнее чернильное небо в россыпи звезд. - Марина... Звук выстрела разорвал тишину. Ингрид испуганно замерла, чтобы спустя несколько секунд бросится в комнату молодого хозяина. Женщина упала на колени перед человеком, лежащим на полу у камина. На белоснежной коже выделялась зловещая линия черного цвета. Ингрид коснулась жилки на шее, в которой некогда отдавалось биение сердца Иоганна. Подушечки пальцев обожгло льдом. Холодный. Взглянув на мертвое лицо, женщина замерла. Улыбка застыла на красивых губах молодого мужчины. 1. Immer (нем.) - вечно.