От звезды до звезды

Торжественная встреча экипажа состоялась в кают-компании. В привычном темпе завершив рутинные процедуры, пилот явился на баррикады, поглаживая браслет-индикатор. Рудольф уже был на месте и выглядел не менее прилично. Лайнер ненавязчиво стоял между раритетным диваном и креслом. Сайнжа восседал на платформе, чем заслужил неодобрительный взгляд Йонге, надеявшегося, что самозваный навигатор торчит рядом с опасным грузом. Сайнжа рассеяно перебирал дредлоки, потом бросил и с внезапным энтузиазмом начал рыть ткань, наваленную на лежбище. – Чего это он? – вежливо осведомился Йонге у напарника. – И откуда кофе? Это заместитель? – Секретный запас. Это насчет кофе. А что касается нашего пятнистого друга, то, похоже, у него кризис гардероба. – М-м? – Йонге налил себе чашку. – Да голый он, – снисходительно сказал Рудольф. – Одно дело по Калисее носиться или у нас тут яйцами трясти. Другое дело – почетных родичей встречать. Паника на борту. Он опять глотнул и вытянул ноги. Йонге сверился с хронометром, прихватил чашку и направился в рубку. До выхода на линию контакта оставалось полчаса, и яуты уже должны были отправить запрос, если, конечно, они придерживались общепринятых правил. На пульте одиноко мигал огонек входящего вызова. Йонге потянулся и сел в кресло, недовольно глянув на сломанный подлокотник и намертво засохшие на полу брызги. В свете последних событий их с Рудольфом дружное решение вычеркнуть из комплектации большого универсального робота-уборщика теперь казалось очень поспешным. Он принял запрос, отдал его на лингвистический анализ «Фелиции» и получил целое послание прежде, чем успел допить хорошо пахнущий, но все же эрзац. Приветствия, витиеватые приветствия, еще приветствия, запрос на стыковку. Представив, как всего через пару часов яут вместе с яйцом покинет их навсегда, Йонге в полном восторге отправил чуть меньше приветствий и разрешение. Корабль яутов начал медленно выравниваться. Йонге включил экран максимального обзора. Угловатое страшилище медленно подползало к «Фелиции», вытянув жесткий треугольный хобот стыковочного коридора. Йонге настроил для них якорную сетку, одновременно передавая на чужой корабль основные сведения о профиле шлюза. Страшилище сделало поправку на относительные скорости и пристроилось сбоку. Хобот мягко ткнулся в бок «Фелиции». – Ну что тут у нас? Бодрый голос механика разорвал тишину. Йонге отдал управление тонким процессом балансировки в виртуальные руки искина, развернулся и показал большие пальцы. – Сайнжа! – позвал Рудольф, оглядываясь в дверях. Яут затопал в коридоре, отпихнул Рудольфа и ввалился на мостик. Йонге поднял бровь. Заморачиваться охотник не стал, просто намотав на бедра длинную тканевую полосу, холодно поблескивающую мононитями. Все оружие, которое яут забрал с брошенного корабля, было при нем. Решительно подойдя к яйцу, Сайнжа потыкал пальцем в консоль, и защитные ограждения отошли. – Эй! – возмутился Йонге, немедленно покидая кресло. Сайнжа присел, заворчал и подхватил яйцо. Все еще опутанное металлической сеткой, оно послушно отлепилось от гладкой поверхности, и до самого пола потянулась густая свежая слизь. – На кой хрен ты его на стол ставил? – злобно поинтересовался Йонге. Рудольф развел руками, а потом молча покрутил пальцем у виска. – Сам чистить будешь, – пригрозил Йонге Ему показалось, что мясистые треугольные лепестки слегка дернулись. Он автоматически нащупал оружие в кобуре. Сайнжа прошествовал мимо, бережно неся яйцо, и Рудольф спешно уступил ему дорогу, стараясь не коснуться мерзкого трофея. Сайнжа неторопливо прошел через весь корабль, добрался до грузового дока и коротко рявкнул у входа. «Фелиция» послушно распахнула створки. Напарники злобно переглянулись, но дружно сохранили молчание. Пройдя до середины дока, Сайнжа остановился и торжественно опустил яйцо на пол. Выпрямившись, он развел плечи пошире и даже стал казаться выше. Герметизация полностью завершилась, «Фелиция» дала команду на раскрытие шлюзов. Под шипение прокачки створы сдвинулись, свет в доке стал чуть ярче. Сквозь бело-желтый туман проступили характерные фигуры. Йонге в последний момент вспомнил, что помимо презентабельного внешнего вида всем нужна еще и система коммуникации, и спешно отдал «Фелиции» команду на дублированный перевод. Сайнжа ударил себя по плечу и сделал два шага назад. Вся троица прибывших неторопливо прошла через док. Им до яйца оставалось чуть меньше, когда главный остановился. Сайнжа зарокотал, извергая потоки шипения и рычания и создавая прочное впечатление, что сейчас он выблюет свои внутренности. «Приветствую братьев по оружию... радость видение... миссия сбытие...» Судя по трансляции, это был не общеупотребительный язык. Йонге поморщился, покосился на Рудольфа, но по лицу механика совершенно нельзя было прочитать, что он думает. Серо-голубые глаза равнодушно скользили по прибывшим – и ни на миг не задерживались. Догадка пришла почти сразу: Рудольф нацепил контактные линзы с прямым обменом и подключился к корабельным системам. «Фелиция» могла напрямую передавать ему все подозрительное, не используя медленные словесные конструкции. Лайнер снова висел на боку, угрожающе выставив длинный ствол. За обиженных гостей Йонге не волновался — яуты лучше других знали, что такое воинственность. С одной стороны Йонге одобрял, с другой – предвидел сезон жалоб и стенаний, когда напарник будет восстанавливать зрение. Рудольф сходил с ума от высокотехнологичных новинок, закономерно расплачиваясь потом больной головой, потерей одного из чувств – смотря какое усиливал – и очередным курсом правильного питания за большие деньги. Йонге регулярно благодарил современную медицину: все было кратковременно и успешно подвергалось излечению. «Трофей слава матери...» – продолжала талдычить система перевода. Представитель гостей поднял руку, останавливая словоизлияния. Несмотря на маску, голос его звучал достаточно отчетливо, чтобы корабль попытался перевести и его фразы, но это оказалось совсем уже непосильной задачей. Поняв свою несостоятельность, «Фелиция» оборвала перевод, уведомив пилота, что трансляция будет возобновлена после распознавания словаря. И тут же предложила подгрузить платный модуль. Йонге шикнул на искин и сосредоточился. Казалось, Сайнже не нравилось, что он слышал. Очень быстро яут начал проявлять все признаки недовольства: взмахнул рукой, выщелкнул клинки и сжал кулак, показывая оружие оппоненту. – Так, вечеринка портится, – прокомментировал Йонге. Предводитель делегации резко прошел вперед, обогнул яйцо и встал перед Сайнжей. Он был выше, мощнее, а дредлоки – совсем белесые, выцветшие. Йонге посмотрел на гостей под новым углом, и они ему не понравились. У второго яута половина черепа была лишена дредлоков, а у третьего отсутствовал нижний левый клык. Седой, Лысый и Щербатый. Будь они сейчас в любом баре, Йонге точно мог бы сказать, что эти трое готовы затеять драку в любой момент. Грузовой отсек на бар походил мало, но рожи у яутов были самые что ни на есть уголовные. Рожу Седого Йонге не видел, но готов был поставить половину стержневого запаса, что она тоже мерзкая. – Эй! – Йонге шагнул вперед. – Парни! Во-первых, невежливо разговаривать на постороннем диалекте! Во-вторых, нам обещали заплатить за это чертово яйцо, так что давайте к делу! Седой внимательно прислушивался к переводу «Фелиции», рокотавшему с потолка, а затем отпихнул Сайнжу и враскачку двинулся к Йонге. Руки он развел в мирном жесте, поэтому пилот напрягся, но не отступил. Рудольф положил ладонь на приклад. «Эта рожа мне подозрительна...» Седой сделал последний шаг, раззявил челюсти и зашипел. – Очень приятно, – сухо сказал Йонге. Седой коротко, без размаха всадил кулак Йонге в подбородок. Среагировать пилот не успел. Удар был такой, что его отбросило. Во рту разлилась пронзительная боль и железный привкус. Он грохнулся на пол, краем глаза заметив, как Рудольф перехватывает лайнер. Седой взмахнул рукой, и пространство вокруг них взорвалось клубами сизого дыма. – Нападение! – заверещала «Фелиция». Йонге услышал, как громко и зло рявкает оружие – не лайнер, – и под потолком прошла серия коротких взрывов. Голос корабля исчез, завоняло паленым, по внутреннему каналу связи пришло огорченное сообщение, что в грузовом доке произошла авария, и он будет заблокирован. – Не... вздумай... – прохрипел Йонге, садясь. – Мы ж здесь... Оттолкнувшись от пола, он вскочил и тут же столкнулся с вынырнувшими из дыма силуэтами. Яуты кинулись на него с двух сторон. Йонге вмазал ногой одному, блокировал удар другого, всадил локоть в светлое пятнистое брюхо, отдернул голову, чтобы не прилетело ударом тяжелой башки... Тяжелая химическая вонь влилась в легкие, и все тело тут же сделалось неподъемным, как гранит. Йонге пропустил удары по ребрам слева и справа, согнулся, и пол качнулся ему навстречу. Яуты подхватили его, заламывая руки за спину. Щербатый попытался схватить пилота за волосы, но не рассчитал и пробороздил по лицу. Йонге едва успел зажмуриться – по одному глазу прошлось кривое грязное лезвие когтя, и глаз моментально заплыл. По щеке потекло. Йонге мотнул головой и с трудом втянул воздух в болящую грудь. Пока он разбирался с двумя – а вернее, они с ним, – Седой успел расправиться и с вооруженным Рудольфом, и с чуть менее вооруженным Сайнжей. Первого свалил все тот же химический коктейль. Лайнер валялся на полу, Седой заломил руки механику за спину. Йонге скользнул взглядом и с тупым удивлением разглядел яута в виде пришпиленного к стене экспоната. Ловчая сеть с зацепами-крюками вдавила яута так сильно, что толстая кожа начала рваться. Нижние мандибулы остались раскрытыми, торча сквозь ячейки, верхние прижало. Дым рассеялся окончательно, Сайнжа поймал взгляд пилота и зарычал, дергаясь в захвате. Йонге медленно, с усилием перевел взгляд на Рудольфа. Седой сделал шаг, Сайнжа снова заревел, и тут Йонге присоединился к нему. Хриплый, полный злобы вопль вырвался из саднящего горла, когда он понял, что Седой идет к яйцу. Рудольф молча выкручивался, пару раз удачно пнул Седого под колено, вынуждая припадать на ногу. Потом яут щелкнул его по затылку. Глухой звук был таким раскатистым, что Йонге испугался, как бы яут не проломил череп механику. Рудольф обвис, и Йонге рванулся изо всех сил. Щербатый зашипел и пнул его. – Сайнжа, сукин ты сын! – наконец, завопил Йонге. – Кого ты привел, мудилище? Ублюдок! Я тебя выпотрошу, говнюк! Седой подцепил когтем металлическую сетку, сдерживающую яйцо. Теперь-то Йонге совершенно точно видел, что лепестки с отвратительным нетерпением подергиваются, словно тужатся, чтобы раскрыться и вытолкнуть из чрева пакостное содержимое. Йонге вновь рванулся, выкручивая самому себе руки. Плечо хрустнуло, Щербатый дернул его в сторону, одновременно невольно вправляя плечо. Пилот застыл на несколько мгновений, переживая боль. Голыми руками двоих ему было не завалить. Но если использовать не совсем руки... «Фелиция! Мне нужна твоя помощь». «Слушаю, первый пилот», – радостно отозвался корабль. «Стигматизатор. Мостиковую передачу!» «Мостик ненадежен, – предупредил искин после паузы. – Расчетное время заполнения – четыре минуты». «Начинай!» Четыре минуты – это двести сорок секунд. Рудольф мог продержаться три минуты, в этом Йонге не сомневался. Трех минут и ему должно было хватить. «Переводи!» – скомандовал он. И разразился отборной бранью, изощренно поминая всех яутов вместе и по отдельности, в самых различных видах совокупления друг с другом, флорой, фауной и, наконец, яйцами и наездниками. Седой поначалу не обращал внимания, однако на выкрике про яйца его, похоже, все-таки задело. Оторвавшись от упихивания Рудольфа лицом в лепестки, он посмотрел на Йонге и демонстративно снял маску, явив предупреждающе оскаленные клыки. Обрадовавшийся пилот успел выдать еще несколько вольных фантазий, прежде чем Щербатый лениво и с оттяжкой залепил ему такой подзатыльник, что едва не сломал шею. Шестьдесят секунд. Седой надавил на спину Рудольфу коленом, уставил на Йонге палец и заговорил. «Вы, низшие существа, – сообщил он. – Вы встретили труса себе под стать. Дрожащего слизня, ставшего утробой для смерти. Позор, который нельзя смыть кровью тысяч жестких зверей. И вы, и он станете кормом». Сайнжа заревел, налегая на сетку. Зеленая кровь брызнула светящимися каплями. «Ложь! – бесстрастно, но громко перевела «Фелиция». – Ублюдки, расхитители гробниц! Ваши матери копошились в навозе харгадов!» Седой зримо побледнел. Лысый и Щербатый дружно зашипели, раззявливая мандибулы. Прижав Рудольфа к себе, как пластиковый манекен, Седой несколькими чудовищными прыжками метнулся к стене и взмахнул рукой. Зеленая кровь широким веером выплеснулась на пол. Девяносто секунд. Сайнжа выгнулся, переходя с рева на клокочущий хрип. Яуты, державшие Йонге, дружно заклекотали, заперхали. Теперь Йонге точно знал, как звучит веселье в исполнении чужаков. Седой почти нежно провел ладонью по разрезанному животу, нагреб полную ладонь зеленой крови и с удовольствием впечатал ее в лицо Сайнже. Размазал, вдавливая раскрытые челюсти, и отступил. Сайнжа харкнул в него зеленым сгустком. Седой уклонился и тоже заклекотал, откровенно развлекаясь. Потом развернулся к Йонге и неторопливо подошел ближе. Рудольф скреб по полу, закатывал глаза, задыхаясь. «Здесь, – сказал он, тыкая когтем в грудь пилота. – Вырастет новый воин, которого мы ждали. Гордись» – Отпусти моего напарника, – сквозь зубы процедил Йонге. «На пару? Это твой постельный друг?» – Пошел ты! Чтоб вы все передохли вместе со своими матерями! Седой наклонился и пощелкал челюстями. Коготь потянулся ко второму глазу, и Йонге лихорадочно отдернул голову. Яут довольно заперхал. «Твоя пара станет инкубатором. Для тебя мы тоже придумаем развлечение». Седой развернулся и направился к яйцу. Рудольф дернул локтем, слабо ударил в бок яута. Сто сорок секунд. Способ накачки через молекулярные мостики был давно известен, но не нашел широкого применения в силу нестабильности. Почти любое движение воздуха обрывало мостик, и приходилось выстраивать его заново. На корабле помех не было, и накачка шла непрерывно. Йонге чувствовал, как начинает тянуть кожу, а потом по ней скользнули первые микросудороги. Следом скрючились пальцы, дернулась голова, сами собой расползлись в оскале губы. Яуты, державшие его, неодобрительно заворчали, Лысый без замаха врезал под ребра, и Йонге едва смог кашлянуть, несмотря на содрогнувшуюся диафрагму. Даже согнуться не получилось. Сайнжа взревел с новой силой, рванулся, однако сеть не поддалась, вновь мстительно прочертив узкие ромбы по всему расплющенному телу. В месте прорехи кровь потекла еще сильнее и что-то начало медленно вываливаться. Сайнжа повис как мешок. Рудольф упирался, Седой растягивал пасть и легонько тыкал его в спину и под колени, развлекаясь. Йонге чувствовал, как тяжело наливаются электричеством межпозвонковые диски. В здравом уме он никогда не стал бы делать себе такой муторный апгрейд. Но после того как в кривом прыжке переломало всю спину – и не на такое согласишься. Страховки от «Хайнань Индастриалз» не хватило, но врач предложил выгодные условия: скидка в обмен на испытания прототипа. Ему нужны были гранты, Йонге нужна была жизнь, а не парализованное существование, и они ударили по рукам. К разочарованию возможного патентовладельца, накачка шла медленно, а последствия были хоть и краткосрочными, но существенными. В реальном бою такое не годилось. Хирург всучил Йонге стопку инструкций по управлению апгрейдом и выписал вон из клиники. Рудольф отбивался от перспективы знакомства с яйцом, не тратя времени на ругань, но весовое преимущество было не на его стороне. Седому уже явно прискучило, и он резко вывернул обе руки механика. Рудольф взвыл. «Фелиция» подумала и включила сигнал тревоги – концентрация свободного электричества подскочила до опасного предела. Яуты завертели головами, даже Седой отвлекся на мгновение, и Рудольф смог вывернуть шею ровно настолько, чтобы увидеть напарника. – Йонге! Стой! Йонге до сих пор считал, что ему крупно повезло. Насколько в действительности крупным было это везение, он собирался проверить прямо сейчас. Через четыре, три, две... «Уровень достигнут, – сообщил искин. – Подтвердите высвобождение. Развертка в корпусе и верхних конечностях. Подтвердите, пилот Йонге». Седой пригнул Рудольфа к самому яйцу. Лепестки раскрылись, и даже издали Йонге увидел, как шевелится влажное белое нутро, сдвигая скользкие пласты. «Да!» Тридцать два межпозвоночных диска активировались разом. Тончайшие, почти микронные нити, вделанные искусником-грантоискателем, мгновенно передали заряд по рукам. Кисти согнулись, пальцы конвульсивно сжались на запястьях яутов. Йонге ударил. Сдвоенный визг прокатился по доку. Хватка на руках Йонге угрожала переломать ему кости, но такая цена годилась, чтобы получить два трупа. Оба яута задергались, выплясывая в электрических объятиях. Йонге держался пять секунд, а затем желудок сократился, и пилот блеванул дальше чем видел. Следом то же самое случилось с мочевым пузырем. Кишечник, благодаря своей длине, так быстро не реагировал, и катастрофы удалось избежать. Йонге с трудом разжал пальцы и дернул руками. Пару мгновений ему не удавалось высвободиться. Он шагнул вперед, выворачиваясь из хватки. Два тела рухнули медленно и тяжело, как срубленные деревья. Сквозь одуряющую пелену прорвались звуки. Йонге поморгал, сгоняя светящиеся пятна из поля зрения, и увидел, что Рудольф и Седой сцепились намертво, покатились по полу. Йонге пошатнулся, хотел шагнуть еще раз, но его схватили за ногу. Опустив взгляд, он увидел, что Лысый все же оклемался. Правый глаз поджарился, но левый смотрел на пилота с неукротимой яростью. Свободной рукой Лысый потянулся и откинул крышку на толстом наруче. Когтистый палец начал тыкать по клавишам. Йонге это страшно не понравилось. «Фелиция, нижний блок». «Готова развертка в нижних конечностях», – мгновенно отозвался искин. Колени начало сводить мерзкой судорогой, и Йонге поспешил исправить ситуацию с набором неизвестных команд. – Сгори. Язык еле повернулся. Йонге с размаху наступил на оскаленную морду. Ступня в ботинке скрючилась так, что хрустнули пальцы, и выдала электрический импульс. Яута подбросило, спина выгнулась и очень громко хрустнула. Поток энергии иссяк. Йонге кое-как выровнялся, тяжело встал на обе ноги. Колено «оружейной» подогнулось, и он едва не упал. Голая кожа ощущала холодный ребристый пол. Вся подошва осталась на физиономии Лысого. Драка возле яйца почти завершилась. Рудольф старался бить в глотку, но особого успеха не достигал. Седой развернулся и схватил его за голову. По глейтеру докатилась боль. Еле соображая, Йонге добрался до лайнера и плюхнулся рядом. Перекатил тяжеленный ствол, взгромоздил себе на ноги и уложил длинное дуло на колено. – Эй! Вопль получился слабым, но «Фелиция» сообразительно усилила его, переведя в оглушительный рев чужого языка. Седой от неожиданности пропустил удар и разжал хватку. – Я выстрелю! – крикнул Йонге. Рудольф рванулся и откатился. Противники вскочили почти одновременно. На плечах Седого зашевелилось разнокалиберное оружие, Йонге наугад нажал несколько клавиш, и вокруг ствола лайнера заполыхало сразу пять ярко-оранжевых колец. Седой застыл на месте. Прихрамывая на одну ногу, Рудольф торопливо добрался до напарника, подхватил лайнер и с усилием поднял его, не выключая пугающую иллюминацию. Йонге даже не пытался встать, чувствуя, что это выше его возможностей. «Вы достойно вступили в схватку, – проскрежетал Седой. Взгляд его то и дело соскальзывал на подельников. – Я заберу яйцо и уйду». – Да что ты говоришь, – Рудольф растянул синие от удушья губы в змеиной ухмылке. – Ты забирай, забирай. Только не яйцо, а его содержимое. Желтые глаза панически мигнули. – Иди туда, – ласково сказал Рудольф. – Не забудь широко открыть рот. «Жалкие твари! Я вытащу ваши черепа и позвонки!» Рудольф кончиками пальцев погладил клавиши, и под ноги яуту ударила молния. Седой отскочил. Йонге пьяно улыбнулся, ощущая запах озона. Боже, прямо как у него в позвоночнике... Над краем мясистого лепестка поднялись и осторожно зашевелились суставчатые ножки. Белесое вялое тельце выкарабкалось из уютного яйца и застыло на краю, покачиваясь. Затем тварь почуяла присутствие живых. Хвост изогнулся крутой дугой, ножки нетерпеливо засучили, тельце напружинилось. – Там, – сказал Йонге и указал пальцем. Яут резко обернулся. Наездник прыгнул. *** Йонге с большим удовольствием выступал в роли козла, не дающего спать прооперированным жертвам дипломатических столкновений. Для этого он избрал беспроигрышную методику. В медотсек он явился с грохотом танковой дивизии. Сайнжа немедленно приоткрыл один глаз и пошевелил клыками. Не озаботившись приветствием, Йонге прошествовал через отсек и с размаху уселся на бедра яута, в последний момент поборов искушение хлопнуться на зашитое брюхо. Сайнжа распахнул глаза со сдавленным рыком и даже слегка выгнулся. Но далеко продвинуться в этом вопросе ему не удалось. – Ну как? – вежливо сказал Йонге. – Ты плохо себя вел, и мы решили принять меры. Яут вскинулся, пробуя меры на разрыв, однако ремни мало уступали оружейным сетям. – Я хотел вышвырнуть тебя в шлюз, – искренне сказал Йонге. – Но Рудольф настоял на разбирательстве. После этого я, как мне кажется разумно, предложил ему набор пыток, используемых в древней земной культуре. Яут дернулся, вновь натягивая ремни. – Увы, мой друг порой слишком гуманен, – театрально вздохнул Йонге. – Даже больше, чем я. Сократим процедуру. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Или я отрежу тебе член. Сайнжа раскрыл рот. Переводчик радостно блеснул искорками готовности. – И яйца, – добавил Йонге. Челюсти закрылись с ощутимым костяным щелканьем. Йонге улыбнулся. Замороженная область вокруг глаза осталась неподвижной, и он сам почувствовал, что получилось не сильно приветливо. «Где Рудольф?» – вспыхнул перевод. Йонге откинулся назад и уперся рукой в твердую выпуклую складку, защищавшую главные драгоценности яута. Пока Сайнжа целый день прохлаждался в автохирурге, Йонге успел изучить его анатомию более детально. Исключительно благодаря рентгену и томографии, усердно осуществленных умным штопальным аппаратом. Автохирург даже сумел сделать приличную кровяную плазму для существа с неслабым наличием фосфора вместо гемоглобина. Для этого потребовалось утилизировать поджаренные трупы, но Йонге не испытывал ни малейших угрызений совести. Ему пришлось натуральным образом отливаться биоэлектролитом, залечивать трещины в лучезапястных костях и ходить с прозрачной нашлепкой на пострадавшем глазу. Благо работало все быстро, и из повреждений остался тонкий шрам на веке, переходящий на бровь. «Где Рудольф? Чем закончился бой?» – А, ты же половину пропустил, – вспомнил Йонге. – Вкратце: наши победили. Извини, но твои приятели отправились в расход. «Это не приятели. Это гнусные трупоеды. Сыновья личинок!» – Это я уже слышал. Так вот, вернемся к моему предложению. Вопрос первый – какого хрена ты вызвал на наш корабль уголовников? «Ужасная ошибка. Они представились именами почетных семей. Я знал их воинов, поэтому поверил. Мне нет чести». – Странно. Я думал, такие воинственные ублюдки, как ваша раса, не должны витать в облаках. Сайнжа молча подвигал челюстями, но не ответил. Йонге задумался, стоит ли верить яуту, но потом решил, что тот, кого пришпилили к стенке, а потом еще и распороли ему пузо, не будет выгораживать затеявших это соплеменников. – Почему белобрысый говнюк сказал, что ты трус и утроба для смерти? «Где Рудольф?» – Да что тебе сдался Рудольф? – разозлился пилот. – Я задаю вопросы, а не ты! Он рывком переместился выше и всем весом опустился на твердый живот. Сайнжа выпучил глаза и раскрыл челюсти. Хриплый рев боли отдался в стенах медотсека. «Потому что утробой для смерти станет он!» Йонге застыл на мгновение, обдумывая сказанное. И, наконец, сообразив, искренне захохотал. Яут под ним крутанулся, едва не сбросив. «Ты не можешь понять, умансоо!» – Я понимаю, – Йонге успокоительно похлопал по круглому литому плечу. – Ты не видел, чем все кончилось. Раз ты говоришь, что наши гости – сыновья личинок, то я не буду извиняться. Мы скормили наезднику их главаря. Сайнжа ощутимо расслабился и откинулся на койку. Йонге потыкал его пальцем в грудь и прочертил линию вдоль тонкого светлого шрама. Хирургический разрез кое-что напоминал. – Ты был носителем, – медленно сказал Йонге. – Вы прилетели за трофеями, и тебя выбрали в качестве инкубатора. Запихнули эмбрион в легкие, а потом достали готовенький продукт. «Не так, – яут злобно оскалился, мелко подергивая перепонками. – Мы искали источник. Чужой корабль с грузом жестких зверей. Такие редко, но попадаются. Они всегда хранят яйца». – Чудесно, – сказал Йонге. «Но они давно вырвались и изменились, – неохотно продолжил Сайнжа, вертя запястьем. – Менялись под планеты. Ты похож на них». – Что? «Электричество». – Ну спасибо, – буркнул пилот. «За что? Это истина. Вы сохранили тело и наездника? Ему нужен всего день, чтобы созреть!» – Личный опыт? – осклабился Йонге. «Да». Сайнжа еще раз покрутил запястьем и коротко, резко рванул. Ремень выдержал – не вынесло крепление. Металл лопнул с громким щелчком. Йонге подпрыгнул, и Сайнжа немедленно поймал его за горло, не давая опуститься. Пилот вцепился в широкую кисть, но Сайнжа уже медленно опустил его, слегка толкнув назад, чтобы человек не сидел на животе. И разжал пальцы. «Мы полагали, что у нас есть время. Должны были добираться до своего корабля. Но их было бессчетно, и, пока мы сражались, время ушло». – Но мы не видели там трупов. «Это было давно». – И как вы спаслись? Я имею в виду, кто вас пихал в анабиозные капсулы? Это ваши? «Не наши, – широкая ладонь легла на грудь. – Чужие. Кто остался, избавлялись от наездников сами. Капсулы могли спасти от потери крови и опустить в долгий сон. Мы их донастраивали». – А где же ваш корабль прохлаждался? Спасатели? «Наши братья покинули планету». – Бросив вас? Без помощи? «Конечно». Йонге покачал головой. Если бы его бросили подыхать после самостоятельной операции по удалению паразита, а он смог бы выкарабкаться, то с момента высвобождения пылал бы жаждой мести. Однако то ли Сайнже было наплевать, то ли для яутов такое было в порядке вещей. Яут потянулся к застежке ремня и освободил вторую руку. Потом снял ремень, перекинутый через широкую грудь, и сел, отталкивая человека. Йонге мысленно отвесил себе подзатыльник. Синхронизация мешала воспринимать Сайнжу, как опасного инопланетчика, поэтому Йонге даже не среагировал толком на его высвобождение. Яут обхватил его за пояс обеими руками, усадил надежнее, слегка сжал и повел ладонями вверх, задирая рубашку. Остановился на уровне груди, с интересом провел большими пальцами по напряженным грудным мышцам, задевая соски. Йонге стиснул зубы. Сайнжа осторожно отпустил его, а затем сжал его голову в ладонях и повертел из стороны в сторону. «У тебя останется хорошая отметина воина». – Еще чего не хватало, – Йонге дернул головой, пытаясь высвободиться. – Сведу при первой возможности. «Но это признак настоящего воина». – У тебя крайне устаревшие сведения. Это только потенциальные проблемы со зрением в будущем. «Я рад, что вы остались живые. Иначе мой позор был бы куда больше, чем позор смерти от рук недостойного». Слабый запах ацетона туманил мозги. Йонге с ощутимым трудом концентрировался на словах, бегущих по экранчику переводчика, больше вслушиваясь в низкое горловое рокотание. «Вы сохранили тело Хардгайи?» – Ты про Седого? «Белый Хардгайя». – Да. Запихнули в морозилку. Ты ж не говорил, что нужно именно яйцо. Годится и следующая стадия, а? Сайнжа заклекотал, веселясь. «Хорошо». Ладони переместились на загривок пилота. Хоть и невероятно жесткие, пальцы яута были очень... умелыми. Он нажимал на мышцы так, что причиняемая этим боль моментально становилась весьма приятной. Йонге прикрыл глаза, откидываясь на поддерживающие его руки. Пальцы спускались вдоль позвоночника, не трогая сами кости, но продолжая упражняться на мышцах. Йонге настолько погрузился в ощущения, что почти отключился от окружающего мира. Для собственного душевного равновесия он предпочел не заострять внимания на том, что из-за слишком узкой койки сжимал коленями бока яута. Собственный член тактичностью не отличался и вовсю давал о себе знать, протестующе набухая в форменных брюках. Сайнжа добрался до ягодиц, стиснул их пару раз, умудрился и на таком сомнительном месте найти несколько чувствительных к нажатиям точек, а потом слегка приподнял и отстранил человека. Йонге услышал странный влажный звук, словно разбили яйцо. Обычное, не инопланетную пакость. Он открыл глаза, и одновременно что-то мазнуло его по голому животу. Брошенный взгляд подтвердил, что моментальная догадка была верной: Сайнжа решил не миндальничать и немедленно выпустил собственное достоинство из-под защитных складок. – Черт, это что, терапия для выжившего? – промычал Йонге. «Просто приятное развлекательство». Длинное щупальце возбужденно крутилось и терлось о его живот. Йонге инстинктивно схватил вертлявый орган, и Сайнжа довольно зашипел. Член продолжал извиваться, напряженно раздуваясь и пульсируя в кулаке. Мутная жидкость сочилась быстрыми каплями. Йонге несколько раз сжал и вновь расслабил кулак, а затем, повинуясь смутной идее, выкрутил член и потянул. Сайнжа всхрапнул, раскрывая влажную пасть так, что стала видна красная глотка. Зрачки поехали вверх. От двери кашлянули. Йонге с досадой обернулся. Ухмыляющийся Рудольф обнимался с лайнером как с родным. – Вали отсюда, – мрачно сказал пилот. – Из вежливости ты мог пройти мимо. – А, может, я завидую? «Всегда принимай мое вежливое приглашение», – тут же сказал яут. – Нет, – с сожалением отказался Рудольф. – Мне нужно оформить документы на наш новый корабль. «Ваш корабль?» Йонге с досадой дернул за член сильнее, и Cайнжа моментально потерял интерес к юридическим тонкостям. Механик цокнул языком. – Не перестарайся, я в очереди. Он уставил палец на Йонге, сделал им беззвучный выстрел и отступил за пределы медотсека. Дверь милосердно закрылась, возвращая пилоту и охотнику уединенность. Долгого членоверчения – ему очень понравилось, как звучит это слово, и Йонге мысленно повторил его несколько раз – не получилось. Сайнжа потерял терпение, вырвался из рук человека и одним движением ссадил того на пол. Резко склонившись вперед, Сайнжа расстегнул остальные крепления на ногах и тоже поднялся. Йонге почти инстинктивно вытянулся, чтобы быть чуть-чуть выше. Что удивило его самого – он вроде бы действительно стал чуточку выше, буквально на пару сантиметров. Долго размышлять об удивительных метаморфозах, а тем более заниматься анализом их возникновения ему не дали. Сайнжа зацепил когтем пряжку ремня и дернул. Потом еще раз. Наконец Йонге перехватил его и сам вытащил полосу из креплений. Сайнжа довольно фыркнул, довел дело до конца и осторожно просунул большие пальцы под ткань. Потянув вниз, он дотащил штанины до ботинок, но тут дело встало. Йонге слегка нервно хмыкнул. Сайнжа назидательно щелкнул его по члену, и от этого маленький друг Йонге окончательно подскочил по стойке смирно. Яут развернул человека спиной к койке, бесцеремонно толкнул на нее, и, когда Йонге неловко приземлился на измятую задницу, тут же влез между скованных ног, переступив через штаны. Подхватив Йонге под бедра, он потянул вверх и деловито устроил ноги пилота у себя на поясе. Йонге недовольно пошевелился, и Сайнжа немедленно переместил обе ладони на внутреннюю сторону бедра, прямо на напряженные паховые мышцы – и нажал, разводя в стороны. – Твою мать! Мышцы уступили с болезненной протяжкой, Йонге ударил яута в грудь. Он не был готов к тому, что его попытаются развалить пополам! Член Сайнжи опять влажно потерся о напрягшийся живот. Боль стихла, ноги после такого надругательства внезапно показались очень тяжелыми. Йонге слегка откинулся назад, давая яуту пространство для эротического маневра. Вместо того чтобы пристроиться, Сайнжа подгреб Йонге под зад еще сильнее и оторвал от поверхности. – Оу! Йонге инстинктивно схватился за плечи охотника. Сайнжа слегка пошатнулся, застыл на месте, а потом осторожно сделал несколько шагов назад. Йонге почувствовал напряжение чужих мышц, дернулся, вспомнив о недавней хирургии, и Сайнжа сделал еще шаг. – Там стена! – предупредил Йонге. «Я знаю». Сайнжа остановился в метре от преграды. Подчиняясь движениям рук, Йонге подался ближе, а затем, когда Сайнжа приподнял его еще больше, полностью навалился на яута. Член Сайнжи выскользнул на свободу. Щекочущее прикосновение между ягодиц вновь вызвало у Йонге легкую приятную дрожь. Член начал скользить внутрь. Так хорошо, что аж страшно. Йонге сцепил зубы и уткнулся лбом в напряженное плечо. Гибкий пенис пробирался все дальше, стимулируя подрагивающий анус, и почти в такт его движениям у Йонге начало сжиматься в животе от удовольствия. Он невольно пошевелил бедрами и попытался чуть-чуть сползти, чтобы принять еще больше упругой плоти. Глухой стон сам собой вырвался из груди, стоило яуту слегка двинуться. Больше Сайнжа не шевелился, зато его член совершал чудеса акробатики в ограниченном пространстве. Очень много внимания уделяя тому месту, которым заботливая природа наградила всех мужчин, чтобы они могли не только с удовольствием долбить сами, но и подставляться... А-ах, ох как хорошо! На секунду мелькнуло сожаление, что все происходит так быстро, но немедленно растаяло в жгучем удовольствии. Задница вновь поджалась, и Йонге двинул бедрами. Везде, где их тела соприкасались, на коже Йонге проступала обильная испарина. По животу уже текли редкие струйки пота. Он поддавал задницей, потираясь собственным членом об яута. Как же ему повезло, что щетина на инопланетнике не растет в тех местах, где сейчас двигается его член! Короткая и яркая картина ободранного детородного органа вызвала спазм в животе, и в это же мгновение член Сайнжи вновь изогнулся и сильно нажал на простату. Йонге со звериным рыком впился зубами в толстую непробиваемую шкуру и выплеснул сперму. Член продолжал шевелиться в нем, однако уже не так активно. Йонге даже вспомнил, чем заканчивается оргазм яута и спешно оттолкнулся от широкой груди, отклоняясь назад. Успел он вовремя. Короткий рев оглушил его и обдал ацетоновым запахом, мягко скользящее и наполовину отвердевшее щупальце мгновенно превратилось в толстенную кожистую дубинку. Однажды он все-таки рисковал получить ушиб внутренних органов. Застывший яут был худшим вариантом для отдыха после секса. Йонге попробовал высвободиться, однако Сайнжа держал крепко. Йонге уперся в плечи Сайнжи, попробовал подтянуться и вытолкнуть себя наверх – бесполезно. Когтистые руки не двигались вообще. Присутствие слегка обмякшего хрена в заднице все больше раздражало, равно как и нелепость позиции. Воздух внезапно показался полураздетому пилоту очень холодным. Йонге заизвивался, откинулся на расстояние вытянутых рук и первым делом опустил рубашку. Откинувшись еще сильнее, он всем весом налег на ладони яута и добился своего. Каким бы сильным ублюдком не был чертов охотник, но долго выдержать девяносто килограмм на одних предплечьях не мог. Руки яута медленно пошли вниз. Молясь, чтобы яут внезапно не рухнул и не сломал ему шею, Йонге изогнулся назад так, что увидел пол под собой. Впервые в жизни он пытался встать на мостик в такой противоестественной версии. Вытянув руки, Йонге почти дотянулся кончиками пальцев до пола. Еще чуть-чуть... и он достал. Энергично двигая бедрами, Йонге отжимал руки яута все сильнее и спустя тридцать секунд интенсивных эротических упражнений добился результата, даже двух. Во-первых, член выскользнул из него. Во-вторых, у Йонге встал. – Твою мать, – прошипел отважный пилот, чувствуя, что прилившая было к голове кровь устремилась в обратном направлении. Руки яута окончательно опустились, и Йонге удалось выскользнуть из хватки. Аккуратно сползая по длинным ногам, он умудрился обойтись без повреждений и относительно бесшумно приземлился на пол. Холодный пластик неприятно ощущался голой жопой, а живот неслабо крутило. Изо всех сил сдерживая естественные позывы, Йонге наклонился вперед, обтираясь о ноги Сайнжи, и начал лихорадочно расшнуровывать ботинки. Правый поддался без проблем, левый предсказуемо для таких ситуаций не сдавался: шнурки запутались. Плюнув, Йонге спихнул развязанный ботинок и задрыгал ногой, сбрасывая штанину. Он очень торопился. Благополучно высвободившись, пилот подскочил, с такой же скоростью влетел обратно в штанину, напялил ботинок и ринулся в санузел. Торжественное возвращение состоялось как раз к моменту выхода Сайнжи из ступора. Яут пару раз дернул головой, пленка третьего века сползла с глаз, и скрюченные пальцы разжались. Йонге сложил руки на груди, осматривая инопланетчика с головы до ног. «Ты уходил?» – Странный вопрос, – улыбнулся Йонге. – Конечно. «Это непривычно. Мы не делаем. Двое всегда остаются рядом». – Я уже понял, – пилот вновь не удержался от широкой улыбки. – Ну что, пойдешь проверять своего драгоценного наездника? Сайнжа утвердительно зарычал. *** Когда они рассуждали, какую морозилку лучше установить взамен базовой, Рудольф голосовал за обширную камеру, Йонге же возражал, что образцы столько места не занимают, если не охотиться на низкогравитационных планетах. Теперь он готов был признать, что Рудольф выбрал стоящее оборудование. Из-за раскрытой двери повалил пар, и полметра пола перед входом немедленно покрылись инеем. Сайнжа заворчал и поджал пальцы на ногах. Йонге на мгновение захотелось снять рубашку и отдать яуту — и желание это было таким диким и чуждым, что он вздрогнул. «Сколько здесь единиц градусности?» – Минус семьдесят семь. Сайнжа склонил голову набок, успешно выражая непонимание. – Сто девяносто шесть, – поправился Йонге, сменив шкалу. Выражение яутской морды не изменилось. – Короче, очень холодно. Босиком ходить не советую. Снова накатило, да так, что перехватило дыхание. Йонге протянул руку и взял Сайнжу за локоть, пытаясь передать хотя бы немного тепла. Клубы белого пара немного рассеялись. Сайнжа осторожно заглянул внутрь. Там хранилось то, что Йонге уже давно знал во всех деталях: Седой, украшенный плотно сидящим кожаным аксессуаром. Довольно заворчав, яут отступил, и Йонге с облегчением закрыл дверь. Чихающие в экипаже ему были не нужны. «Мы должны лететь на мою родину». Не моргнув глазом, Йонге развернулся и неспешно проследовал в рубку. Топот сзади он игнорировал, равно как и рычание разной степени тональности. Не видя говорившего, он не получал перевод и был очень этому рад. Попытки «Фелиции» подсказать нужные фразы он игнорировал. Рудольф предсказуемо обнаружился на мостике – нависнув над консолью, он упоенно составлял подробный отчет о найденном корабле. Законы космоплавания в точности следовали древнему кодексу законов мореплавания и поддерживались по всему Блоку Фузии: что найдено без экипажа, то принадлежит нашедшему. – Руди, ты знаешь, что говорит мне этот ненормальный? – вопросил Йонге, глядя в потолок. Механик даже не оглянулся, но плечами изобразил внимание. – Судя по твоему голосу, это что-то крайне извращенное. – Он хочет, чтобы мы летели на его планету! – Ха? Рудольф оторвался от консоли и развернулся всем телом. – Тебе смешно? Мне нет. – Мне тоже абсолютно не смешно, – сообщил Рудольф. – Мы летим на Бэзир-двадцать. Там можешь забирать свою дохлятину, – добавил он для Сайнжи. – И лети куда угодно, но без нас. «Отдайте корабль, я полечу сам». – Ха! Теперь восклицание было сдвоенным. – Корабль, найденный без экипажа, считается собственностью нашедших его, – Йонге помахал пальцем перед физиономией яута. – Ты видишь здесь экипаж? «Возможность имения на корабле...» – Там никого нет, – Рудольф недобро улыбнулся. – Поверь мне, я очень тщательно проверил. Эта находка наша. Сайнжа заворчал, но затем резко вскинул голову и торжествующе сложил руки на груди, встав в позу памятника самому себе. «Вы не полетите на базу без меня». – Чего? «Я ваш... звездный ведущий. Я прокладываю путь». – Да еще чего, – прошипел Йонге. – «Фелиция», карту мне! Голограмма развернулась прямо над вычищенным столом. Йонге заложил руки за спину, всмотрелся в едва намеченные векторы, а потом мотнул головой, молча отдавая сложившийся в голове курс. Минус страховочные точки, минус два вспомогательных маяка. В полтора раза короче, чем по всем правилам. «Начинаю», – отозвался корабль. – Вот! Никаких навигаторов нам... «Для подтверждения маршрута требуется разрешение навигатора». Сообщение искин продублировал на экране, высветив сразу на двух языках. Сайнжа снисходительно оглядел застывшего пилота и пощелкал челюстями. Рудольф тоже сложил руки на груди и оперся бедром на край консоли. – «Фелиция», как перераспределяются обязанности в случае гибели навигатора? – уточнил Йонге. «Обязанности возлагаются на первого пилота», – моментально ответил корабль. – Спасибо, – Йонге демонстративно развел руками, глядя на яута. – Ты не оставляешь нам выбора. – Но я сначала должен его поиметь, – добавил Рудольф, не меняя позы. – А потом уже... И выразительно чиркнул ладонью по горлу. Сайнжа вздернул голову, плотно сложив мандибулы. Однако Йонге, уже навострившийся различать мелкие движения, видел, что яут испытывает сильные эмоции. Настолько сильные, что плохо управляет собственной мимикой, несмотря на очевидно прилагаемые усилия. «Хорошо! – рев был таким злым, что сомнений не оставалось – ни черта это для Сайнжи не хорошо. – Я заплачу вам в полуторный раз! Моя родовая ветка богата! Вы получите свои сокровища, мелкие жадные твари!» – Йонге, да он издевается, – протянул Рудольф. – Сначала притащил к нам говнюков, из-за которых я полдня бегал со сломанной рукой. Потом мешает лететь на базу. А теперь хочет затащить нас на планету, полную таких говнюков! Я согласен обойтись без секса. Можем хлопнуть его прямо сейчас. «Ты не посмеешь!» Одновременно со словами яута Рудольф выдернул игломет из плоской кобуры и прицелился. Сайнжа застыл с вытянутой рукой. Потом крутанул запястьем, и крошечное устройство выдвинулось из толстого наруча. Йонге даже не стал разбираться в предназначении этого оружия и просто вытащил парализатор. Катушка сухо треснула. Сайнжа дернул головой, злобно лупая желтыми гляделками. – Теперь и я не хочу высаживать тебя на Бэзире, – прохладно сказал Йонге. Сайнжа опустил руку, но напарники не спешили убирать оружие. «Почему? Почему вы готовы спать со мной, но не намерения делать что я говорю?!» – Да я даже с женой своей не всегда соглашался! – рявкнул Рудольф. – Ты был женат? – изумился Йонге. – Давно и не слишком долго, – отмахнулся напарник. «Ты не слушал матриарха? И ты до сих пор жив?» – Да ты задолбал! Игломет качнулся, и Сайнжа моментально поднял руки. «Я согласен давать дипломатический вид вам обоим! Мне нужны подход к База Фузийские Соглашения». Переводчик исправно коверкал речь яута. То ли тот глотал слова от волнения, то ли использовал сложные конструкции вроде юридических. Однако суть его речи, звучавшей как набор разъяренных воплей, была ясна. И довольно заманчива. Йонге слегка опустил парализатор и шагнул в сторону, освобождая путь к маленькому терминалу, специально выделенному под официальные запросы. Доступ к блик-связи обходился недешево, но у них стоял тариф «Эскадра», и до конца месяца можно было хоть сутки напролет сидеть на канале. Яут сердито колотил по мягким клавишам, заставляя Рудольфа морщиться. Пару секунд спустя он не выдержал и гаркнул на «безрукую корягу», приказав обходиться с чужой техникой подобающим образом. Снабженный автоматическим переводом запрос на открытие дипстатуса отправился по всем инстанциям, последовательно получая одобрение от одной к другой. Йонге уже успел вознести мысленную хвалу современной бюрократиии. Запрос неожиданно встал на Лиге Экологического Контроля. «Имеется неоплаченный штраф на имя гражданина Берлина-3 Рудольфа Вебера в размере двух тысяч шестисот липатов». Йонге посмотрел на напарника, тот задумчиво глянул в потолок и поскреб кончик носа. «Нехорошо утаивать нарушения закона», – заметил Сайнжа. – Не твое дело, – тут же окрысился Рудольф. – Чтоб я еще платил за то, что их лианы меня чуть не сожрали! Тебе надо, чтоб мы тебя довезли, так сам и плати! В борьбе с жадностью победила жажда славы, и Сайнжа с еще большим ожесточением принялся набирать адрес обменника, принимавшего почти все виды обеспеченных валют. Комиссии они драли невиданные, но зато действительно работали с любым направлением конвертации. Йонге мысленно поставил галочку – не забыть уточнить у Сайнжи, за какие заслуги ему открыли счет в «Первом Галактическом Банке Фузии». Только на его счетах финансы могли храниться бесконечно. Спустя пять минут штраф был оплачен, и Лига Экологического Контроля милостиво пропустила запрос, сопроводив свое разрешение идиотской рекламной подборкой о борьбе за свободу инсектоидных популяций. – А корабль с собой берем? – деловито уточнил Рудольф, глядя на мельтешение символов. – Не стоит. Найдутся еще родственники, затаскают по гражданским судам. «Готово», – Сайнжа шагнул в сторону, одновременно указывая на экран. – Отлично, – Йонге занял его место. Сайнжа смотрел, как человек сверяет свежесоставленный документ, и недовольно ворчал. Пару раз транслятор умудрился выделить в его ворчании «честь» и «недоверие», но ни Рудольф, ни Йонге не усовестились. Только прогнав виртуальную бумажку через несколько независимых центров сертификации, Йонге успокоился и направил ее в последний пункт назначения – на регистрацию в ближайшее посольство планеты Земля. Своих бюрократов пришлось ждать чуть дольше, и Сайнжа даже успел забеспокоиться, но затем красный кружок ожидания сменился на серый и почти сразу же на зеленый. – Вот теперь можно лететь, – удовлетворенно сказал Йонге. «Я укажу цель!» – Эй, куда! – Рудольф перехватил ринувшегося было к пилотской капсуле яута. – Мы сейчас еще балласт оформим! И у нас ремонт по плану! «Что?» – Наш корабль. Наш ремонт. Сайнжа недовольно передернул плечами, но возражать не стал. Рудольф мягко подтолкнул Йонге, освобождая место уже себе, и с первой же попытки достучался до ближайшего транспортного узла. Пиктограмма связи бодро замигала. – База LV-426, это МРГК «Фелиция», борт четыреста сорок двадцать пять, меня слышно? – Слышу вас хорошо, «Фелиция», – отозвался веселый женский голос. – Это, случаем, не вы отправили патент? – А то! – немедленно оживился Рудольф. – Что, мы уже популярны? – Страшно сказать, – хмыкнула девушка с базы. – Всех лихорадит. – А у нас еще корабль есть, – добавил Рудольф. – Милая девушка, хотите покататься на звездных волнах? – В смысле? – удивилась собеседница. – Да отойди ты, – Йонге отпихнул напарника. – База, это первый пилот. У нас тут действительно корабль, принадлежит расе яутов, общий код... – Знаю таких, – перебила девушка с базы. – Вы и его запатентовали что ли? – Нет, нашли, – дипломатично сказал Йонге. – Пустой, по статье сорок пятой. Просим заказать для нас охрану частной собственности. У вас есть свободные патрульные? – Давайте прямые координаты. Вас подобрать? – Нет. У нас тут небольшой круиз в честь находки. Мы будем на... На Лилии, подрихтуемся чуть-чуть. Рудольф уже нырнул в справочник. Сайнжа с интересом уставился на панораму Лилии — ремонтные «лепестки» и впрямь напоминали цветочный венчик. – Удачи, везунчики! – снова развеселилась девушка. – Отметьте как следует! – Спасибо, база, – сдержанно поблагодарил Йонге и отключился. *** Полет в небольшой круиз начался не так быстро, как планировалось. Экипаж столкнулся с непредвиденными трудностями. Станция Лилия-восемьдесят приняла их без вопросов, и Йонге с внутренним неудовольствием открыл транш, выдав его Рудольфу. Механик взял все и потребовал добавки, но тут Йонге возмутился, и от покраски Рудольфу все же пришлось отказаться. В остальном складывались сплошные проблемы. Во-первых, группа сопровождения с базы запаздывала. За это время Сайнжа вдруг успел вспомнить, что на корабле его соплеменников могут оказаться вещи, представляющие историческую и культурную ценность, а вследствие этого не подлежащие изъятию даже по общим правилам космопроходчества. Едва не сцепившись насмерть с Рудольфом, яут все-таки прорвался на корабль и в буквальном смысле растворился среди переходов – трофей был в полтора раза больше «Фелиции». Во-вторых, Йонге чуть не хватил удар, когда Сайнжа начал втаскивать на корабль все, что посчитал нужным извлечь. Грудью встав на защиту «Фелиции», Йонге требовал убрать первобытно-языческие предметы интерьера с территории современного исследовательского корабля. Дискуссия затянулась и продлилась ровно до тех пор, пока из складки не вынырнул патруль. Дальше дела закрутились очень быстро: платить за простой эскорта никому не хотелось, и трофейный корабль торжественно отбыл прежде, чем Йонге успел зашвырнуть через шлюз хотя бы часть вытащенного Сайнжей добра. И, наконец, в довершение всего «Фелиция» напрочь отказалась работать с навигатором. Сколько Сайнжа ни тыкался, раз за разом пробуя подтвердить облегченный пилотскими усилиями маршрут, сколько ни корректировал его – корабль упирался дюзами и требовал провести настроечную сессию. – Да нет у него глейтера, жестянка! – окончательно вышел из себя Йонге. – Как-то же ты сработала, когда мы прыгали на орбиту! Отвечай – как? На этом удар уже чуть не хватил саму «Фелицию». В прямом смысле забормотав чушь, искусственный интеллект сыпал на экран диаграммы, а потом ушел в перезагрузку. Обновившись, «Фелиция» снова потребовала настройки и наглухо замкнулась. И на этот раз не пожелала выстраивать даже обычный маршрут. – Я пошел, – уныло сказал Рудольф. – Дай мне господи терпения размером с Дзету Скорпиона. У Йонге только хватило сил напутственно похлопать его по плечу. Выбравшись из кресла, он размял спину и напоследок стукнул кулаком по экстренному запуску. Корабль, как и прежде, не среагировал. Сайнжа, до сих пор внимательно следивший за действиями пилота, гулко вздохнул и тоже пошел к выходу. Оставшись в гордом одиночестве, Йонге раздумывал, насколько позорно будет новое обращение к базе с просьбой все-таки их забрать до большой цивилизации. На Лилии делать было нечего, даже с корабля сгрузиться было нельзя — весь комплекс работал на безвоздушке. Мрачно посматривая на регистрационный номер, присвоенный патентному запросу, Йонге прикинул, что если прыжок был всего лишь удачным стечением обстоятельств, то от полного банкротства их с Рудольфом спасет только трофей яута. Тут же нарисовался наихудший вариант: если «Фелиция» двинула микросхемы, то Сайнжу на встречу с Родиной повезет кто-то другой. Он же на этом и заработает, а напарники останутся ни с чем. Насладившись самобичеванием и перебрав весь реестр с системными отчетами, Йонге заглянул на камбуз, где от нервов сожрал половину пачки замороженной клетчатки, выкусывая здоровенные куски. Дальше он пошел с неприятным чувством ледяного кирпича в желудке. Корабль стараниями космического бога неудач постепенно превращался в дурдом. Главный механик скрылся в переплетениях искусственных мозгов, по всему грузовому доку и части коридоров были разбросаны пожитки яута, а у «Фелиции» потекла ее синтетическая крыша. Йонге стащил хлам в грузовом отсеке, в одну большую кучу и хотел уже дать команду на розжиг, но потом передумал. Мало ли, в какой плате сейчас ковыряется Рудольф. Еще не хватало, чтобы корабль, произведение тонкой инженерной мысли, перепутал мусор и собственного хозяина. Вообразив эту апокалиптическую картину, Йонге поспешил навестить Рудольфа. По пути он столкнулся с Сайнжей, но задерживаться для очередной лекции не стал. Механик нашелся не сразу. Побродив между снятых панелей, обнаживших приветливо подмигивающие схемы и трубчатые структуры, Йонге наконец споткнулся о ботинок. Причем лежащий отдельно от владельца. – Рудольф! – Чего надо? – отозвались из-за поворота. – Фу ты, я думал, вы какое яйцо пропустили, – с облегчением сказал Йонге. – Лучше бы яйцо. Обнаружившийся в тесном закутке Рудольф был уныл и меланхолично тыкал иглой анализатора в развернутую перед ним обширную схему. – Лежал бы сейчас себе, – продолжил он, шевеля босыми пальцами, – дышал бы потихонечку сквозь чужие жабры, копил какашки в организме... Йонге не выдержал и рассмеялся. Рудольф отложил анализатор и откинулся прямо на стойку поддержки модулей. Йонге поддернул брюки и аккуратно присел рядом, осторожно косясь на мерно пульсирующие шланги охладителя. – Короче, если я в ближайшие пару часов не разберусь, то просто потроха эти все повыдергиваю, – с неожиданной злостью сказал Рудольф. – Задолбали меня эти тонкие структуры! Не тронь здесь, не тронь там, еще психиатра пусть потребует! – Может, лучше отдохнешь? – предложил Йонге. – Работу за тебя никто не сделает, но хоть мозги проветришь. – Наотдыхался я уже. – Сна много не бывает, – поучительно заметил Йонге. – Я вот совершенно точно пойду и завалюсь мять бока. У нас тут еще сутки есть. Только сначала к нашему н-навигатору, чтоб его, загляну. – А зачем это? – с подозрением спросил механик. – Мне кажется, он уже всю кают-компанию трофеями обклеил, – мрачно ответил Йонге. – Последний раз, когда я его видел, он тащил запас очистителя из душевой. – Чтоб мне пусто было. – Вот-вот. Йонге поднялся, стараясь не задеть ничего лишнего, снова похлопал Рудольфа по плечу и направился наводить порядок. Сайнжа оправдывал его худшие ожидания. Не покусился он только на священный уголок с диваном и креслом. Впрочем, какую-то круглую железную хрень все равно на стену прицепил. – А сертификат у тебя есть? – грозно спросил Йонге, видя, как яут быстро и сноровисто перебирает детали некоего оружия. Сайнжа поднял голову и ухмыльнулся. Этот вариант раскрытия челюстей Йонге уже узнавал. Детали мелькали в пальцах все так же быстро, сращиваясь в диковинный корпус. – Смотри, мне тут полигон не нужен, – недовольно сказал пилот. «Церемониальное оружие. Почтительная память. И у него есть запретитель». – Чего-чего? «Предохранятель», – поправился Сайнжа. – А вот это, – Йонге брезгливо подцепил носком ботинка полосатую шкуру. – Это гигиенично? «Это имеет историю в четыре сотни циклов». Йонге опасливо опустил шкуру на место. Он не любил исторические ценности: они имели обыкновение выглядеть как полное говно, но при этом стоить бешеных денег. Лучше не связываться. Итак, корабль бредил, механик экспериментировал, яут пакостил. В морозилке покоился труп с гнусным содержимым. Йонге еще раз убедился, что ему нужно поспать. Для профилактики пригрозив Сайнже тюремным заключением и получив насмешливый клекот в ответ, Йонге самоустранился из активной деятельности. В своей каюте он для начала тщательно заперся. Потом прикинул все варианты и повесил на дверь листок из записной книжки с крупной надписью: «не беспокоить!», выполненной на двух языках. Приготовился было лечь, но снова выскочил, пожертвовав еще одним листком. На этот раз он написал: «ваш случай не срочный!» – и только после этого с чувством выполненного долга воссоединился с постелью. Сон не шел. Йонге полежал на правом боку, на левом, провалился в смутную дремоту и снова очнулся. Не помогла даже любимая поза, которую одна из его женщин метко прозвала «удушение подушки». Йонге вертелся, раздражаясь от самого себя все больше. Потом не выдержал, сел и потянулся к полке, где на всякий пожарный случай имелся лаозин («Лаозин – и ваши нервы словно стальные канаты!»). Одна таблетка не помогла, Йонге выждал пятнадцать минут и принял вторую. Почти сразу его начало разбирать. Тело постепенно наливалось тяжестью, смягчались напряженные мышцы, медленно закрывались глаза. Он счастливо вздохнул и слегка улыбнулся. Корабль вздрогнул. Улыбка застыла на лице пилота. Корабль вздрогнул снова и качнулся, заваливаясь набок. Быть этого не могло, потому что не могло быть никогда. Йонге зажмурился, развернулся на живот и прикрыл голову углом одеяла. «Фелиция» легонько подпрыгнула. – Черти что, – прошептал Йонге, отбрасывая одеяло. Сев и вцепившись в койку обеими руками, он убедился, что его не штормит от передоза. Корабль мягко, но ощутимо раскачивался. Мысль, что Рудольф допрыгался, не сразу посетила набитую лаозиновой ватой голову, но затем медленно всплыла на поверхность и тоже закачалась. На секунду прижав ладонь к лицу, Йонге все же встал и с тяжким вздохом принялся обуваться. С тупым упорством зашнуровывая ботинки, он дважды чуть не потерял равновесие – похоже, «Фелиция» начала резвиться. Загадочным образом при этом не вопила корабельная сирена, а аварийная подсветка не активировалась. Выйдя из каюты, Йонге с мрачным ожесточением сорвал любовно наклеенные листочки, скомкал и швырнул на пол. Затем устыдился, подобрал, едва не ткнувшись носом при очередном качке, и быстро пошел в сторону хранилища высокоточных искусственных мозгов. На подходе он услышал приглушенный вопль и ускорил шаг. Полусонный мозг подкинул еще одну сюрреалистическую картину: взбунтовавшийся искин душит Рудольфа петлями толстых кабелей. На прежнем месте механика не оказалось, но ботинки остались. С трудом прогнав тут же видоизменившуюся картину – кристаллические платы пожирают механика, – Йонге пошел на шум. Рудольф вскрикнул. «Фелиция» начала сотрясаться сильнее. Странное чувство кольнуло под ложечкой – будто чем ближе он подходит, тем сильнее ему пытаются помешать... Вскрик повторился, Йонге плюнул на осторожность и побежал, нарочито громко топоча. Узкий коридорчик мешал разогнаться, а впереди лежало еще несколько поворотов, поэтому бежал Йонге не слишком быстро и успел затормозить, увидев на полу еще что-то странное. Склонившись над находкой, он не сразу сумел опознать в этом рубашку. Свежая, но уже запачканная сульреновой смазкой, которой в мозгохранилище было полным-полно – «Фелиции» нельзя было перегреваться. Йонге уже осторожнее завернул за угол, начиная прозревать, переступил через кабели и немедленно наткнулся на еще одно свидетельство своей правоты. Здесь на полу валялись форменные брюки. Из-за последнего поворота, где покоился модуль прямой связи «человек-корабль», раздалось рычание, которому вторило длинное стенание. Прислонившись к стойке, Йонге закатил глаза. Как минимум с одной проблемой он разобрался. Но хаотичное поведение «Фелиции» не давало ему покоя. Упорно казалось, что стоны и движения корабля совпадают. Йонге потер лицо и тут же машинально схватился за пах. Возбуждение качнулось вместе с ним и «Фелицией». Йонге вздохнул. Мешать чужому сексу было подло, но очевидно совпадающее с ним буйство корабельных систем беспокоило куда больше. Йонге осторожно прошел до конца и буквально одним глазом заглянул туда, где шумно и влажно сталкивались тела. Яут был настолько ширококостным и попросту большим, что накрывал партнера почти полностью. Раскорячившийся на всех четырех Рудольф упирался щекой в пол, повернув голову от входа. Йонге машинально обрадовался, что избежал опасности встретиться с ним взглядом. Ручищи сошлись на бедрах напарника, закрыв его как щитом. Тяжелый запах пота и яутской химии накатывал волнами. Йонге помялся, но затем увидел такое, что вся вежливость вылетела из головы. – Да вы осатанели, ебаться в подключении! Вопил он совершенно искренне. Белобрысое мудило то ли специально воткнул в себя патч-корд, то ли забыл его выдернуть. Хотя – как забыл, если штаны по всему коридору? «Фелиция» подпрыгнула так, что Йонге пришлось вцепиться в стойку. Сайнжа удержался, впившись когтями в пол, а заодно придавил дернувшегося напарника. Йонге вновь открыл рот, чтобы обрушить на головы идиотов все матерные слова, когда «Фелиция» внезапно вышла из состояния слабоумия. «Статус маршрута переведен в предварительно одобренный». Сайнжа склонился совсем низко, так что грива рассыпалась по полу, и содрогнулся. Рудольф под ним задергался, и Йонге почувствовал ужасающий по мощности синхрон, от которого в штанах просто заполыхало, как на вольфрамовой дуге. – А-ах! Полупридушенный вскрик напарника подвел итоговую черту. «Настроечная сессия завершена, маршрут подтвержден». Еще никогда в своей жизни Йонге не бегал по кораблю с такой скоростью. И никогда не бился об углы с таким размахом – и все это с чудовищным стояком. *** Собрав все выступающие детали на корабле, пилот ворвался в рубку. По пути он поклялся себе перевести все управление на полную визуализацию, чтобы даже из душа, из сортира и из черной дыры иметь возможность управления. На панели уже сердито мигали желтые огоньки, предшествующие отмене неодобренного маршрута. Йонге перепрыгнул через рулон ткани, для которой проклятый яут не нашел лучшего места, и с размаху припечатал мягкую кнопку. «Прыжок через три секунды». Йонге успел плюхнуться на пол и вцепиться в стойку технической консоли, прежде чем круговерть усовершенствованного маршрутного прыжка высосала его из привычной рубки. *** – У-у... Собственный голос напугал Йонге. Он был хриплым и тягучим. Еще до того, как сообразить, что происходит, Йонге почувствовал, что ему хорошо. Прямо с каждой секундой делается все лучше... А затем он сосредоточился и осознал, что уже давно запустил обе руки в штаны, и лихорадочно надрачивает. Остановиться он не успел, но зато умудрился вспомнить Рудольфа в их прошлый прыжок и в полной мере ему посочувствовать. После кратковременной потери сознания особенно остро воспринимались все ощущения. Благополучно пометив уже третьи по счету штаны, Йонге спешно начал приводить себя в порядок. Только убедившись, что теперь никто не сможет застукать его в неприличном виде, он рискнул подняться. «Фелиция» вела себя примернейшим образом. Прыжковые координаты показывали идеальное финиширование. Абсолютное попадание в конечную точку расчета. Еще в ходе настройки Сайнжа пояснил, что специально выбрал несколько отдаленные от планеты координаты, дабы не провоцировать силы орбитальной обороны. Теперь у команды «Фелиции» было время, чтобы подойти ближе с достоинством, присущим дипломатическому кораблю. В ответ на пространные размышления на основном терминале загорелся огонек входящего запроса. Йонге пригладил волосы, проверил воротничок рубашки, уселся в кресло и включил связь. Физиономия, нарисовавшаяся в голографической проекции, ничем не отличалась от типичной яутской. Речь тоже звучала стандартно – все тот же набор рыка, хрипов и взревывания, благополучно переводимых системами корабля. – Это дипломатическая миссия, – отрекомендовался Йонге. – Корабль «Фелиция», первый пилот Йонге Далине, главный механик Рудольф Вебер. Раса – люди. Пассажир Сайн... Сар... Тьфу, короче, пассажир из яутов. Мы привезли вам ценный груз. Голограмма пару секунд сохраняла неподвижность, а потом яут пошевелил клыками. «Мы видим ваши разрешения. Где Саааржанайяахтаунир Владеющий Копьем Первого Дома? Могу я говорить с ним?» – Он занят, помогает нашему механику, – невозмутимо соврал Йонге. «Помощь обслуживающему персоналу?» – Это почетная должность, – помахал пальцем Йонге. – Важнее роли воина. Снова повисла пауза. То ли яут осмысливал сказанное, то ли сверялся со справочниками. «Ожидайте прибытия наших кораблей. Сопровождение будет до посадки. До встречанья». – До встречи, – машинально поправил Йонге. Яут кивнул и отключился. Прикинув, что эскорт прибудет часа через полтора, Йонге потянулся, с неудовольствием ощущая застывшую сперму в штанах, и решил навестить изобретательный дуэт, чтобы предъявить им по полной программе. Но сначала – душ. Душ оказался занят. Йонге грозно засопел. Сайнжа ковырял пальцем облицовку предбанника, из кабины доносился шум воды и звуки, в которых Йонге с трепетом признал мелодию. Перестав пробовать на прочность декоративные материалы, яут измерил пилота взглядом с головы до ног и потянулся с очевидным намерением взяться за рубашку. Йонге уклонился, локтем блокировал запястье яута и постучал в дверь душевой. – Занято! – весело отозвался Рудольф. – Давай быстрее, – терпеливо сказал Йонге, – у нас скоро будет делегация. – Опять? – Надеюсь, не такая, как в прошлый раз. И чтоб никакого больше перепихона со шнурком в загривке, ты меня слышишь? – Хм-м... Но мы же прыгнули! Залезай тогда. Йонге нахмурился. Несмотря на длительный синхрон, несмотря на полетевшую к чертям дистанцию и целых две групповухи, он не мог просто так взять и влезть в душ к напарнику. Рудольф посвистывал, но Йонге слышал, как он фальшивит, а тонкая нить синхронизации нервно вздрагивала в такт. Нахмурившись еще сильнее, Йонге взялся за пуговицы и резкими движениями начал расстегивать рубашку, тут же сдирая ее с себя. Следом полетели ботинки и брюки. Йонге перешагнул скинутую одежду, распрямил спину, задрал подбородок и полез в душ. – Я думал, ты не придешь. Рудольф улыбнулся и посторонился. Сначала Йонге хотел повернуться к нему спиной, но потом понял, что хочется ему совсем не этого. Кабинка была тесной, и одного шага оказалось достаточно, чтобы они столкнулись нос к носу. Йонге не очень уверенно поднял руку и положил на плечо Рудольфу. Напарник ответил точно таким же жестом, и уже в синхронизации они одновременно наклонили головы, чтобы столкнуться лбами. Йонге ухмыльнулся, видя, как расползаются губы Рудольфа, и прикрыл глаза. Вот теперь все точно было правильно. Нитка синхронизации выпрямилась и стала толще. Можно, еще как можно было обходиться без влезания в койку друг к другу, что бы там ни болтали про засинхроненных. Главное, найти человека, которому доверяешь как самому себе, и чтобы он точно так же видел тебя... Почти духовному единению помешал недовольный сигнал от системы очистки, предупреждавшей, что запас обогащенной воды заканчивается, через несколько минут пойдет техническая, и за последствия отвечать будут только пользователи. Напарники неохотно разлепились. Техническая вода означала, что придется ширкать по себе мочалкой и дезоциклом, а потом еще отдельно поливаться восстановителем бактериального слоя. Рудольф напоследок взъерошил волосы товарища, а потом пихнул дверь, впуская холодный воздух и заинтересованный взгляд яута. – Места нет, – предупредил он, выбираясь сам и придерживая дверь для Йонге. – А теперь есть. Две минуты, – и для наглядности показал на пальцах. Отсутствие переводчика не помешало понять друг друга – Сайнжа мигом скрылся в кабине. – На этот раз при встрече с яутами, пожалуйста, обойдись без электропотенциала, – вежливо попросил Рудольф, обматываясь полотенцем. – Только если ты не будешь хлопать глазами и лайнером. – Эй! Йонге тоже обмотался полотенцем и осторожно поднял штаны. Аккуратно сложил и повесил на руку. – Так что я советую респиратор. – Дельная мысль, – согласился Рудольф, точно так же бережно поднимая свое. Оставив Сайнжу наслаждаться водными процедурами, напарники разошлись. Оказавшись в родной каюте, Йонге решил взяться за дело со всей ответственностью и взвалил на «Фелицию» подбор гардероба, который будет указывать на статус своих хозяев. После недолгих раздумий и сопоставления желаемого с имеющимся в действительности искин выдал свои варианты. В первую очередь Йонге отказался от всего, что «Фелиция» подсмотрела у яута в кают-компании. Потратив еще полминуты на оставшиеся варианты, он выбрал один и немедленно продублировал его на терминал Рудольфа. «Фелиция» уже готовила программу синтеза, запуская горячий отсек. Секунду спустя видеофон пиликнул. – Что это? – строго спросил Рудольф. – Модель «озверевший десантник», – невозмутимо ответил Йонге. – Внушает страх и трепет любому окружению. – Здесь железа больше, чем... чем... Обрати внимание, я даже не могу подобрать сравнения! – Просто делай, что я говорю. – Давай еще начни бормотать: «верь мне», – недовольно среагировал Рудольф. – Не мне, а «Фелиции», это ее разработки. – Хм-м? Что ж, логику искусственного разума я еще могу понять. Йонге милосердно промолчал, не перечисляя все заскоки «Фелиции». Возможная пикировка грозила затянуться, и встречать почетных делегатов пришлось бы впопыхах, толком не подготовившись. – Ну тогда через полчаса забирай в кладовке. *** В назначенное время Рудольф не явился, и Йонге без зазрения совести забрал те ботинки, на которые «Фелиция» потратила больше блестящих заклепок. В одинаковых параметрах были свои преимущества. Едва пилот облачился в костюм наполовину, как к нему вломился озабоченный вопросами транспортировки яут. Йонге пожалел, что не наклеил листочки обратно на дверь. – ...Нет у нас шести почетных носильщиков! «Механические слуги?» – Тоже нет. «И как вы хотите достойно представить груз?» – Мы... Йонге запнулся. Яут сердито шевелил клыками. Тема действительно оказалась важной: на корабле просто не было переносных криокамер или платформ для перевозки, способных поддерживать низкую температуру. Махнув рукой, Йонге предложил яуту переговорить со своими друзьями и попросить транспорт у них. Сайнжа тут же оставил его в покое, и Йонге сообразил, что, скорее всего, именно этого яут и добивался. Спустя полминуты после ухода Сайнжи на связь вышел Рудольф и затребовал инструкций к застегиванию многочисленных пряжек, произведенных гением «Фелиции» в качестве украшения парадных костюмов. И наконец, когда Йонге, громыхая рифлеными подошвами, уже вышел в коридор, ему на персональный коммутатор свалился спам с предложением немедленно взять кредит интергалактических размеров под наноскопическую процентную ставку. С остервенением уничтожив сообщение, Йонге прошествовал по коридорам, ввалился в кают-компанию и грозно огляделся. Сайнжа на месте не обнаружился, и пилот, мысленно чертыхаясь, выдвинулся обратно. Идти под грузом нескольких килограмм армированной ткани было не слишком весело, но он утешал себя тем, что теперь точно защищен от возможных неприятностей, вплоть до легкого огнестрельного оружия. На самом подходе к мостику он столкнулся с Рудольфом. Оба несколько мгновений рассматривали друг друга, а затем одновременно показали большие пальцы. Рудольф поправил ремень лайнера, чей ствол угрожающе возвышался над плечом, и протянул Йонге загадочную парную конструкцию. Вид у него был такой, будто он дарит цветы и не знает, каким выражением физиономии сопроводить этот деликатный момент. Йонге предусмотрительно спрятал руки за спину. – Вот, сам собрал, – наконец, сказал Рудольф. – Чтоб ты не лупил электричеством через мясо. – Вот теперь возьму, – сказал Йонге. Толстые браслеты в медной обмотке надевались на руки, а штыри из оргстекла, замотанные проводами, крепились уже на них. – Главное, глаз не вздумай почесать, – со смешком посоветовал Рудольф. – Прошу вперед. Йонге кивнул, обогнал его, и дверь в рубку предупредительно отворилась сама. – Ух ты ж епт! – вырвалось у Йонге. Сайнжа слегка обернулся через плечо. Йонге показалось, что красная линза просканировала его с ног до головы. – Чего там? – Рудольф пихнул его в спину. – Ого! Смотри, не ты один такой умный оказался. Йонге почти с восхищением подумал, что никогда не видел полную броню яута, построенную в соответствии с современными технологиями. Что в справочных материалах, что в реальности постоянно фигурировали варварские наряды. Надетое на Сайнжу сейчас плохо укладывалось в голове. Взгляд выхватывал отдельные детали вроде подсветки по кромке сегментов, тяжелого пояса, установок наплечной системы, защиты на руках... Даже дредлоки каждый по отдельности были унизаны металлическими пряжками. Небольшое облегчение Йонге испытал, только увидев, что до армейских ботинок яут все же не дошел. Но зато обмотал все ноги чем-то смахивающим на патронные ленты. Сайнжа обернулся чуть сильнее, чуть поднял и опустил голову, демонстративно разглядывая людей, и неожиданно показал большой палец, неловко сложив остальные. Рудольф засмеялся, толкнул Йонге плечом и направился к своей любимой консоли. Йонге хмыкнул и тоже пошел на место. Садиться он не стал, опасаясь развалить кресло окончательно, и все команды отдавал из неудобного положения, стоя сбоку. «Фелиция» развернулась, подстраиваясь под вектор движения кораблей сопровождения. Здоровенные дурищи, почти с крейсер каждая, торжественно подрулили к меньшему собрату, минут десять маневрировали и в конечном итоге образовали идеальное построение. Захваченная гравитационными полями «Фелиция» послушно развернулась, и вся троица медленно поплыла к планете, подчиняясь силе притяжения. – Я думал, они к нам явятся, – высказался со своего места Рудольф. Сайнжа подошел ближе к Йонге, потянулся со своего места и поводил пальцем над кнопками. Затем сдался и достал переводчик. «Мне нужна прямая связь. Я не вижу нить». – Что не видишь? «Струну. Полоса. Вибрация». – Дадим нужную частоту, – кивнул Йонге. – Военные используют открытые диапазоны? «Всегда есть слежение за стандартами». Яуты действительно откликнулись почти сразу. Йонге предусмотрительно вышел из сектора, который видел собеседник. Голограммы были бы слишком хорошим шпионским средством, если бы имели такой же объемный обзор, как и проецируемое изображение. Диапазон просмотра настраивался индивидуально, и в данном случае был очень маленький. Сайнжа полностью занял его и неторопливо разговаривал с соплеменником. Рокочущая речь, похоже, охватывала сводки с поля событий за последние лет сто пятьдесят, не меньше. Иногда яуты начинали говорить одновременно, и Йонге тщетно поглядывал на экран, пытаясь понять — точно ли они понимают друг друга или просто упиваются возможностью поговорить. И, похоже, переговоры прошли гладко, хотя опять велись на неясном диалекте. Им «Фелиция» толком не владела и больше несла чушь, чем переводила – пока Йонге не отключил опцию принудительно. Обсудив еще как минимум лет пятьдесят, яуты наконец распрощались. Собеседник Сайнжи постучал себя по плечу. Голограмма погасла. Пару секунд в воздухе еще висели контуры клыкастой хари. «Мы договорились», – Сайнжа обернулся к пилоту. – Очень рад. Когда стыковка? «Нет стыковки. Прямая посадка в нашем космопорту. Честь воина требует, чтобы ваша помощь в сохранении великого зверя была оценена». – А кислород там у вас есть? – подал голос Рудольф, не отрываясь от консоли. Сайнжа склонил голову. Йонге не видел его лица, но был уверен, что челюсти вопросительно двигаются. – Обернись, – посоветовал Йонге. – Он же не видит твой перевод. – Мог бы и так уже научиться, – хмыкнул Рудольф, разворачиваясь. – «Фелиция» у него в голове покопалась как следует. – Вопрос о вашем нестандартном калибровочном тренинге я отложу на потом. «Какой был вопрос?» – перебил яут. – Дышать там у вас можно? Кислород, азот? Сайнжа молча прошел к консоли, стараясь не задевать предметы обстановки, и немного повозился в послушно разделившемся на два окна интерфейсе. Наконец во второй половине появились сведения о составе атмосферы, температуре, осадках и гравитации. Полтора G. Не страшно, но утомительно. Зато с кислородом хуже, многовато примесей. «А что сам не запросил?» – поинтересовался Йонге. «Больше веры аборигенам, чем справочнику». – Сколько нас там будут чествовать? Вопрос был обращен к Сайнже, но, поскольку тот стоял спиной, Рудольфу пришлось ткнуть его и показать, куда развернуться. Йонге повторил, и яут добросовестно посчитал про себя, даже пальцы загибал. Выглядело это довольно смешно. «Четверо суток. Потом ваша награда». – Ничего себе, – протянул Рудольф. – «Фелиция», это местная система исчисления или ты перевела в стандартные? «Осуществлен перевод, – с едва уловимой обидой ответил корабль. – Сообщаю, что группа сопровождения использует глубокое сканирование». – И что? – удивился Йонге. «Это причиняет эстетическое неудобство», – признался корабль. – Ага! – обрадованно сказал Йонге. – Что, не нравится, когда к тебе лезут? Терпи! Может, потом перестанешь меня щупать при каждой синхронизации. Корабль умолк, талантливо изобразив этим оскорбленную невинность, но Йонге торжествовал и не испытывал ни малейших угрызений совести. – Так. Нам нужны компенсаторы, – подытожил он. – Экзо или эндо? – деловито уточнил Рудольф. – Эндо. Только давай на неделю. Рудольф довольно кивнул. Без всяких подсказок Йонге чувствовал, что напарник всецело одобряет выбор и сам бы сделал точно так же. А на втором слое синхронизации качалось легкое недовольство — без личного присутствия заявителей патентные конторы не работали. Йонге прислушался еще больше и убедился, что Рудольф тоже размышляет о важности яута, как элемента всей прыжковой системы. «Давай потом», – наконец сказал Йонге. Рудольф бросил на него нечитаемый взгляд, оттеснил яута от консоли и быстро набрал несколько длинных рецептурных команд. Сайнжа повернулся к Йонге. – Я же говорил, что механик в должности выше иного воина, – ухмыльнулся тот. Под эндокомпенсаторами оба подразумевали мощный набор стимуляторов, максимально безопасных для организма и позволяющих работать в условиях до двух G без применения специальных костюмов. При более высоком тяготении резерв организма оказывался недостаточным, и тогда уже в ход шли экзокомпенсаторы разных версий: от суставных фиксаторов до костюмов полной обратной тяги. Подумав о фиксаторах, Йонге подошел ближе к Рудольфу, всмотрелся в рецепт, убедился, что хондропротекторов Рудольф насыпал в избытке, и попросил у «Фелиции» доставку воды на мостик. – Слабак, – заявил Рудольф. – Блокаторы понравилось без воды глотать? – напомнил Йонге. Рудольф поморщился и тоже потребовал от корабля выдать ему чистой аш-два-о. «Фелиция» успела рассчитать скорость движения, уточнить угол вхождения в атмосферу, сориентироваться на посадочные маяки и выдать результат всей этой сложной системы в виде простых и понятных цифр обратного отсчета. Сцепка шла быстро, по прогнозу выходило всего сорок минут. Йонге полистал отклики маяков и убедился, что космодром оборудован орбитальным лифтом и передовыми технологиями захвата по воздушным коридорам. Сайнжа нетерпеливо перебирал когтями, то и дело обдирая спинку кресла пилота, чем вызывал грозные взгляды Йонге. Рудольф обнимался с лайнером и вслух рассуждал о перспективах распоряжения доходом, полученным от продажи трофейного корабля. Доходы от будущего мероприятия он благоразумно не упоминал. К чему делить скальпы живых тапасов. Йонге выудил из библиотеки документальное исследование пояса Ялги и полностью погрузился в чтение. «Эндокомпенсаторы по набору один и два готовы, – уведомила «Фелиция» – вход в атмосферу через четыре минуты. Прошу подготовиться к турбулентности, плотность воздушных потоков составляет...» На этом Йонге привычно перестал внимать подробным цифрам. Страсть искинов к расчетам и уточнениям оставалась неистребимой, и экипажам приходилось мириться с тоннами информации. За химической болтушкой отправился Рудольф. Вернулся он очень быстро – облаченный в респиратор. Йонге хотел поинтересоваться, к чему такая спешка, и тут же сам схватился за полумаску. Сваренные по рецептуре составы невыразимо воняли. Даже Сайнжа обеспокоенно заворчал и демонстративно прикрыл маску рукой. – Пей быстро! – прогундосил Рудольф. Схватив с подставки стакан, Йонге задрал маску, затаил дыхание и залпом употребил. Выпитая следом вода смыла запах, и пилот облегченно вздохнул. Рудольф гримасничал и вел себя как человек, прислушивающийся к организму в ожидании страшных последствий. Но ничего не происходило. Потом экипажу стало уже совсем не до внутренних переживаний. Их обняло чужое гравитационное поле. Костюмы, собранные «Фелицией», среагировали на неблагоприятную обстановку и усилили ребра жесткости. – В этом панцире я похож на безымянного солдата из «Звездной пехоты», – проворчал Рудольф. – Главное, не нарваться на их соперников, – хмыкнул Йонге. – Эй! Зачем тебе такой визор? Опять будешь глаза насиловать? – Не без этого. Рудольф опустил мощный полноформатный визор, и его экран подсветился голубыми и зелеными маркерами корректировки нейросвязи. Приземление «Фелиции» ознаменовалось легким толчком. «Открывайте выход!» Сайнжа выглядел невозмутимо, но резкие лающие интонации показывали, как он волнуется. – Спокойно, – буркнул Йонге, натягивая респиратор. – Все вовремя. Рудольф полностью оставил ему управление, а сам поманил Сайнжу пальцем, и одна за другой их высокие фигуры исчезли за дверью. Йонге опять показалось, будто Рудольф подрос. Но затем пилот сосредоточился на всех положенных процедурах парковки и забыл о странной иллюзии. Заякорив «Фелицию» и настроив программу максимальной безопасности на пять суток, он похлопал по мягким кнопкам, оглядел рубку и направился к выходу. – Не скучай, малышка, – обронил он. – Скоро вернемся. «Спасибо, первый пилот». Быстро идя по коридору, Йонге хозяйским взглядом отмечал надлежащую задраенность всех панелей и дверей. Выйдя в грузовой отсек, он ускорил шаг еще больше, видя, что шлюз медленно начинает разворачиваться, и успел присоединиться к Сайнже, Рудольфу и трупу как раз вовремя. Сквозь зеленоватое свечение прошли двое и остановились, едва покинув свою территорию. Рудольф поправил лайнер, Йонге молча встал у скрученных ног Седого. Сайнжа наклонился, подхватил импровизированные лямки, и Йонге повторил за ним. Полностью тушу он не поднимал, лишь следил, чтобы ноги совсем уж откровенно не волочились по полу. Но даже так проклятый дохлый яут был тяжелым, как половина корабля. Навскидку Йонге предположил, что потянет килограмм на двести. Двести кило мертвечины, набитой паразитами. Спасибо компенсаторам, иначе пришлось бы корячиться. Дойдя до границы стыковки, все трое остановились. Сайнжа поднял ладонь, сделал витиеватый жест, и оба часовых ответили ему тем же. Сайнжа двинулся дальше, увлекая за собой Йонге. Рудольф держался к ним вплотную, охраняя мини-процессию. На чужой территории их встречали еще двое, пропустившие церемонию и пристроившиеся в хвост. Все как один носили маски. Бесконечно длинный стыковочный хобот вел их дальше и дальше, температура в нем поднималась. «Как-то быстро все», – пробормотал Рудольф. «Как-то очень тяжело!» Рудольф негромко фыркнул, и далеко за спиной глухо щелкнул стыковочный шлюз посадочного кластера. За диафрагмой зашумело. Процессия остановилась перед очередным шлюзом. Медленно и торжественно сегменты развернулись – и вот за ними уже Йонге увидел чужой космопорт. Сайнжа опять двинулся вперед. Под ногами глухо застучало покрытие. Над головой взлетали гигантские конструкции. Красно-оранжевое свечение вспыхивало в полотнах силовых полей. А прямо по курсу их ожидала грузовая платформа. И вместе с ней – толпа яутов того самого варварски-первобытного вида. Некоторые даже были разукрашены. «Ну вот и встреча...» Дальше глейтерная связь мягко пошла в понижение. В посадочной зоне, как и полагалось, работали глушилки, отсекающие искусственные шумы. Яуты к искусственным не относились, и дружно загорланили, едва увидев покрытое инеем тело с присосавшимся наездником. Йонге оглянулся. «Фелиция» казалась совсем маленькой и удивительно одинокой. Но Сайнжа буквально тащил всю процессию за собой, и на ностальгические размышления времени не осталось. Платформа тоже выглядела древней, словно прямиком из докосмической эпохи. Под горловые протяжные вопли, быстро сливающиеся в ритмичные стоны духовного экстаза, Йонге приложил все усилия, чтобы помочь непринужденно взгромоздить Седого на выделенное транспортное средство, и наконец-то с облегчением расправил плечи. – Ну, либо нас сейчас попробуют принести в жертву, либо все обойдется, – пробормотал Рудольф. Стоявший рядом сопровождающий глухо фыркнул, повернулся к нему и погрозил пальцем. – Чего? – удивился механик. – Понирра-ать... стандаррх... – Вообще-то у нас есть переводчик. Подкрепляя свои слова, Рудольф развернул наплечный микротранслятор. «Различаю ваш язык. Никаких жертвоприношений». Рудольф даже не пытался поглядеть на экран, и Йонге сообразил, что хитрый берлинец вывел себе трансляцию на сканер. Ни о чем подобном пилот не подумал, поэтому приходилось как малость двинутому смотреть на плечо напарника. «Вверх», – сказал часовой. Пожав плечами, Йонге полез на платформу. Рудольф крякнул и тоже штурмовал борт. Следом поднялись, один за другим, сопровождающие лица, и пандус поднялся. Горловые стоны-вопли сделались еще протяжнее. Йонге внутренне поежился. И впрямь выглядело так, что еще чуть-чуть религиозного экстаза — и их всех прирежут во славу монстра. Платформа двинулась с места. Вокруг трупа явственно начал разливаться холодок. Йонге с трудом поборол желание подойти ближе и освежиться. Например, сев на вытянутую ногу. Сайнжа возвышался на носу платформы сжимая копье. Оранжевый блик прочно занял самый кончик лезвия, пылая тревожным маяком. Красно-оранжевое сияние местного солнца тут же заставило пожалеть, что «Фелиция» не встроила парочку кондиционеров в костюмы. Пристанывающие яуты быстро рассыпались в два крыла и по мере продвижения платформы заходили в хвост. Один из часовых присел рядом с телом, сноровисто раскатывая поверх него тонкую пленку. За полминуты труп был тщательно упакован по самое горло. – Ну и пекло, – пробурчал Рудольф, отражая мысли напарника. Йонге по-прежнему чувствовал себя не лучшим образом, когда ему в затылок дышали под полсотни хищников. Даже Рудольф, непринужденно несший не только лайнер, но и две батареи к нему, мало спасал ситуацию. Платформа медленно прокатилась сквозь защитное поле и оказалась посреди нигде. Йонге невольно поднес руку к глазам, прищуриваясь. Коричневая и оранжевая, степь простиралась, куда ни глянь, и только далеко впереди к полыхающему небу взлетали пронзительно-четкие шпили. Яуты замолчали, и слышен был только шорох множественных шагов да звяканье. Йонге снова оглянулся, уткнулся взглядом в титаническую постройку и не рискнул выворачивать шею еще дальше, чтобы посмотреть, как она уходит в небо. Сейчас даже дышать приходилось аккуратно, хотя эндокомпенсаторы почти все делали за него, незаметно и слаженно управляя организмом. Рудольф удивленно хмыкнул. Йонге развернулся всем телом. Весь торжественный ход приближался к еще более торжественному и удивительному транспорту. Первое ощущение прошло, и Йонге наконец разглядел, что по правую руку от космопорта тянутся явно индустриальные строения, среди которых торжественно кивали длинными стрелами башенные краны. Из космопорта выныривал и разбегался лучами десяток направляющих рельс. И на одной из таких полос стоял вагонный наземный транспорт. Не современный аэроэкспресс, а что-то гораздо более древнее, демонстративно тяжелое и бронированное, украшенное с все тем же варварским размахом. – Это же поезд! – наконец сказал Рудольф. – Докосмический! В тишине голос прозвучал невероятно громко. Механик слегка втянул голову в плечи. Сайнжа обернулся, но ничего не сказал и вновь устремил взор в раскрывающиеся перспективы. Рудольф опять хмыкнул, на этот раз выражая отношение к слишком зазнавшимся невольным навигаторам. Стоящий чуть позади часовой тихонько заворчал, и на экране переводчика деликатно засветились строчки, заставив Йонге несолидно вытянуть шею: «Единственный экземпляр древнего транспортного средства. Используется торжество мероприятий. Высокое почетность». – Спасибо, – вежливо и так же негромко отозвался механик. Платформа обогнула поезд и встала на рельсы. Йонге с ужасом вообразил, как им придется ехать на открытой всем ветрам колымаге, где нет даже поручней. Когда задняя стенка вагона опустилась, образуя пандус, он вздохнул с облегчением. Яуты проходили мимо, и Йонге машинально считал. К его удивлению оказалось их на борту совсем не много — всего двадцать пять. А в грузовом вагоне осталось всего двое: Сайнжа и тот самый образованный часовой. Йонге не особо осматривался: ему хотелось сесть, причем на что-нибудь мягкое. Пока же он настраивал собственный микротранслятор, вшитый в рукав, а затем развернул еще и наплечный проектор. Самый последний, третий вариант транслятора, выполненный в виде планшетника, надежно скрывался в одной из пластин, вмонтированных в материал куртки. Подгрузкой словаря в визор можно было заняться и позже. Как минимум, когда Рудольф перестанет ехидно посматривать на все манипуляции со вспомогательными устройствами. Как только поезд тронулся, Сайнжа выудил из набедренного кармана ранее отданный ему транслятор и пояснил, что им предстоит несколько часов поездки до перевалочного узла. – Почему нельзя быстрее? – почти взвыл пилот. «Ждет несколько остановок. Приветствия и почести», – с удовольствием ответил яут. – А кормить нас будут? – более практично осведомился Рудольф. Сайнжа подвис на несколько секунд. Часовой насмешливо заворчал. Сайнжа обернулся к нему и выразительно сжал руку на зубчатом диске, подвешенном на бедро. «Мы заготавливать заранее», – сообщил часовой. Йонге моментально почувствовал симпатию к этому представителю расы яутов. Сайнжа, наоборот, потерял очки. Видимо, почувствовав это, охотник, проходя мимо Йонге, сделал быстрый жест и неуклюже, но с большим чувством разлохматил волосы пилота. Йонге проводил его остекленевшим от удивления взглядом. Рудольф, очевидно исчерпав на сегодня запас многозначительных звуков, промолчал. Часовой смотрел вслед Сайнже и, едва закрылась дверь, обернулся к напарникам. «Вы супруги?» – Чего? – Рудольф со стуком поставил лайнер прикладом на пол. «Вы... отношения, которые закреплены?» – Нет, – Йонге прислонился к платформе и задушил желание привести волосы в порядок. – У нас вынужденное сотрудничество. Плюс большие деньги, которые вы нам должны за уникальную находку. «Да, большая ценность», – закивал часовой. – Так что насчет пожрать? Напомнив о себе, Рудольф оглянулся, ногой отпихнул непонятные предметы, вроде больших узорчатых шаров, попятился и уселся в огромное кресло, тем не менее заскрипевшее под его весом. Аккумуляторы он снимать не стал, да и лайнер устроил между колен, надежно придерживая обеими руками. Часовой удалился из вагона, загрохотал прямо в тамбуре и тут же вернулся с двумя пакетами из плотной серебристой ткани. Оба он метнул одновременно, как снаряды. Йонге автоматически вскинул руку, поймал утяжеленный гравитацией пакет, и локтевой крепеж мягко скрипнул, намекая, что он-то несет свою службу исправно, но и забывать об излишней нагрузке не стоит. Пищевой рацион был далек от изысков. Снова одно и то же: типовые брикеты, напичканные витаминами, микроэлементами и всеми необходимыми для жизнедеятельности, но такими пресными компонентами. – С какого корабля сперли? – с подозрением спросил Рудольф, вертя свой пакет. «Гуманитарный помощи». – Что? Гуманитарная помощь? Вы сбили корабль спецмиссии? «Договоренность», – с сомнением добавил часовой. Получив брикеты, оба отважных сопровождающих великой реликвии столкнулись с проблемой. Никому из них не пришло в голову, что мало иметь еду – надо еще иметь возможность ее есть. Вновь оказавшись перед перспективой быстро жевать и глотать, не делая при этом лишних вздохов, Йонге обреченно постарался надышаться впрок и первым поднял маску. Часовой, с интересом наблюдавший за приготовлениями, тут же отвернулся. Йонге мысленно фыркнул. Постаравшись изничтожить еду как можно быстрее и едва не подавившись напоследок, в полной мере оценивший отвратный вкус пищевого концентрата Йонге опустил маску. Воду он глотнул уже свою, синтезированную. По сравнению с брикетами она казалась божественным напитком. Рудольф разделался со своим пайком точно так же быстро. Часовой зашипел. «Отвратительные лица». – Твое не лучше, – угрожающе пробасил Рудольф и тут же закашлялся. Йонге сжал губы, удерживая смешок. «Саааржанайяахтаунир нравится?» – Мы не испытываем неприязни к представителям других рас, – дипломатично сказал Йонге. «Не он вам. Наоборот?» – Не проявлял признаков нетерпимости, – почти чопорно ответил Йонге. Часовой кивнул и отчетливо задумался, не отводя взгляда от людей. Рудольф нежно погладил лайнер, не делая особенных намеков, однако синхронизация подсказывала, что он готов в случае чего начать межрасовый конфликт в полный рост. Йонге обернулся, внимательно оглядел замороженное тело, убедился, что тонкая пленка, закрывшая Седого, по-прежнему герметична, и еще несколько секунд пристально вглядывался, стараясь уловить признаки движения под застывшей широко расправленной грудью. Ничего. Рудольф негромко кашлянул, Йонге снова развернулся к часовому и увидел, что тот успел продвинуться вперед на пару шагов. Остановившись под пристальным взглядом пилота, часовой слегка дернул головой, а затем потянулся рукой вперед, подался всем телом, не сходя с места. «Дозволение потрогать мягкую расу?» – Хреново работает переводчик, – наконец не выдержал Рудольф. – Это диалект хреновый, – рассеянно ответил Йонге. – Зачем тебе трогать посторонних людей? «Это высокий диалект, – хрипло прощелкал часовой. – Могу разговаривать на низком, он упрощенный, для разговоров с внешними расами». – Так удобнее, – кивнул Йонге. «Потрогать?» – Зачем? «Хочу узнать, почему Саааржанайяахтаунир нашел в чужой расе любовных партнеров». – Да у тебя крыша едет, – не выдержал Рудольф. – С чего ты взял? «Вижу» Напарники переглянулись. Выражения лиц скрывались под респираторами, но Йонге был уверен, что у Рудольфа точно такая же озадаченная мина, как у него самого. «Тепловые метки, – добавил часовой. – Я их вижу на Саааржанайяахтаунир, ваше зрение, видимо, не работает». – Так-так, – оживленно сказал Рудольф. – И что за метки? Может, зрение у меня не работает, но зато сканер хороший. «Узоры на кайилах». – Где? Часовой молча провел когтем по рисунку из пятен на коже, небрежно очерчивая извилистую линию вдоль бока. – Как они выглядят? «Цвет... свет... сияние кожи. Где светлая, там и светится». – И у тебя такие есть? – Рудольф отчетливо ухмылялся. «Дашь потрогать – будут», – моментально среагировал часовой. Рудольф перевел взгляд на напарника, и пилот молча показал ему кулак. Однако Рудольфа это не смутило, и он кивком головы указал на часового, одновременно уже начиная подкручивать верньер на боковой полосе сканера. Йонге посмотрел на яута, нетерпеливо пощелкивающего когтями. Тихое клацанье почти не было слышно в гуле двигателей, тащивших поезд к цели. – Мы не товар, – наконец, сказал Йонге. «А если я много заплачу?» Деловой хватке яута можно было позавидовать. Йонге сдержал смешок, внезапно представив, какие выражения принимает под маской физиономия клыкастого. Такое было настолько несопоставимо с образом сурового охотника, что ему самому начало становиться интересно. – Чем заплатишь? – уточнил он. – Только конвертируемая валюта. Часовой похлопал себя по бедрам, а затем полез в болтавшуюся на поясе сумку и достал оттуда черепушку неизвестного животного. А может, и неизвестного разумного, только очень маленького. Йонге собирался уже вежливо отправить часового куда подальше, но черепушка качнулась на подвеске, и казавшиеся черными глазницы вспыхнули. Йонге протянул руку, и часовой с видимым сожалением опустил ему в ладонь черепушку. Повертев изделие, Йонге кинул его Рудольфу. Яут аж зашипел от столь небрежного обращения. Рудольф точно так же покрутил подношение и кинул обратно. Сцена была разыграна как по нотам. – Берем, – заявил он. Йонге сунул черепушку в карман, расстегнул и размотал ремни на перчатке, стащил ее и снова протянул руку. Яут быстро преодолел разделявшее их расстояние и осторожно ткнул пальцем в ладонь пилота. «Мягкая». Йонге вновь сжал губы, чтобы не смеяться. По человеческим меркам ладонь у него была какая угодно, но только не мягкая. Обладание собственным кораблем подразумевало еще и постоянную помощь механику в плановом ремонте, перетаскивание грузов, полное самообслуживание и множество иных действий, результатом которых стали мозоли, огрубевшая кожа и хватка стального манипулятора. Но у яутов все было куда сложнее. Йонге заметил это еще у Сайнжи и на примере часового убедился – их природная шкура-броня была настолько толстой, что пальцы сгибались не очень хорошо, и прежде чем делать мелкую работу, яут несколько раз быстро сжимал-разжимал кулак. Йонге зубами расстегнул вторую перчатку, размотал ремень и потянул. Прицепив липучку на пояс, он перехватил ладонь яута обеими руками и стиснул. «Мягкая!» – повторил часовой и заклекотал. – Но если что, кости поломаю, – предупредил Йонге. Яут свободной рукой потянулся к креплениям маски, отщелкнул их одно за другим и явил уже привычную взгляду страшную рожу. Челюсти были вытянуты даже сильнее, чем у Сайнжи, и пасть была не красной, а коричнево-желтой. Он повесил маску на пояс, потянул Йонге на себя, схватил его за запястье и направил чуть вверх. Йонге со вздохом продолжил движение и выполнил явно только что сформировавшуюся фантазию часового – провел пальцами по раскрытым челюстям и перепонкам, погладил толстенные надбровные дуги, сминая почти негнущиеся щетинки, ухватил за пару толстых дредлоков и потянул. «А-ах, мягкий... Вы всюду такие?» – Череп у нас твердый, – подал голос Рудольф. Яут заклекотал, дергая челюстями, и повернул голову, подставляясь под руку человека. «Я говорил о куниях. Мягкие внутри?» – Йонге, он светится, – с радостным удивлением сказал Рудольф. – Чтоб мне лопнуть, у него пузо светится! Йонге разжал ладонь и отступил на шаг. Часовой фыркнул и почти неуловимым движением выбросил руку к нему. Йонге перехватил мощное запястье, стиснув зубы от напряжения. Эндокомпенсаторы не только помогали справляться с гравитацией, но и усиливали работу мускульной системы. Плюс костюм, сделанный «Фелицией», позволял несколько превышать человеческие возможности. Яут недовольно заворчал. Йонге напрягся всем телом и отвел его руку, радуясь, что респиратор позволяет скрыть оскаленные от усилий зубы. «Мягкий, но сильный», – подытожил часовой. И присел на корточки, одновременно скользнув еще ближе к пилоту. Йонге, все еще нацеленный на атаку в лоб, не успел моргнуть, как яут обнюхал его с самых колен и до груди. Теперь он совсем не напоминал разумное создание. Открытые челюсти подрагивали, глубоко сидящие в черепе глаза мерцали оранжевым. – Это уже тянет на второй взнос, – строго сказал Рудольф. – По-моему, ты с радостью выступаешь в роли сутенера, – холодно заметил Йонге, с подозрением оглядывая яута. – Я беспокоюсь только о нашем благосостоянии. – Эй, охотник, гони побрякушки, – велел Йонге. Аккомпанируя его приказному тону, Рудольф опустил лайнер и демонстративно громко чем-то на нем щелкнул. Яут покосился в сторону сидящего человека, полез в сумку и вытащил уже не черепушку, а украшение из металла. Перебрасывание подарком повторилось в точности как в прошлый раз. Йонге снова припрятал добычу, подумал и расстегнул внешний замок, державший на одежде легкие пластиковые бронепластины. Яут ткнулся башкой в прикрытый одним слоем ткани живот, Йонге напрягся, блокируя удар, и даже слегка отставил ногу назад. Часовой повернул голову, прикладываясь щекой, и под шумок ковырнул когтем пряжку замка на брюках. Йонге молча взял его за дредлоки и потянул, прилагая все усилия, на которые был способен в проапгрейженном костюме. Яут зашипел, но находился в слишком неустойчивом положении, чтобы сопротивляться движению. Только после того как когтистые руки оказались демонстративно спрятаны за спиной, Йонге разжал хватку. Часовой опять потерся головой, ощутимо царапаясь жесткими черепными наростами. Рубашка поползла вверх. Йонге уставился в потолок, вновь подавляя желание засмеяться. Покосившись на Рудольфа, он обнаружил, что механик прикрывает респиратор ладонью, а прищуренные глаза вовсю искрят весельем. Часовой все же обхватил Йонге обеими руками и продолжил водить головой. «Всюду мягкий!» – всплыла восторженная надпись на переводчике под утробный рокот и ворчание. Рудольф глухо кашлянул, привлекая внимание. Йонге перевел на него взгляд и на секунду даже растерялся, не сумев сразу понять, что имеет в виду напарник. Но потом до него дошло: не снимая маску, Рудольф изображал отсос, энергично двигая рукой. Потом постучал себя по дуге респиратора, где пряталась гарнитура. Йонге пошевелил языком, нажал на щеку, и сенсорная передача сработала. Глейтерная по-прежнему глючила – яуты использовали нестандартную полосу частот. «Скажи ему, если отсосет – вернем черепушку». Рудольф откровенно развлекался. Голос у него подрагивал от смеха. Но в то же время в интонациях было нечто такое, от чего Йонге всерьез посмотрел на огромную голову яута и почувствовал, как в штанах начались медленные, но верные изменения. А стоило представить, как узкая коричневая глотка сжимается вокруг члена, как медленное превратилось в мгновенное, и Йонге прикусил губу, сдерживая стон. Пальцы сами собой сжались на дредлоках сильнее. Идея казалась все привлекательнее. Во рту пересохло, и он непроизвольно сглотнул. Синхронизация немедленно отозвалась радостным напряжением в позвоночнике. Рудольф заворочался в кресле, перехватывая лайнер, а когда Йонге посмотрел на него, механик успел стиснуть себя сквозь штаны. «Наверное, это была не лучшая идея», – почти прохрипел он. «У тебя мало хороших идей», – выговорил Йонге в ответ. Нагнуть яута хотелось почти нестерпимо. Йонге даже боялся представить, как дальше начнут развиваться события. Рудольф решительно отпихнул лайнер. Дверь отворилась, и вломился Сайнжа, обвешанный украшениями, совершенно не подходящими к продвинутой ультрасовременной броне. Сделав два шага, яут остановился, склонил голову и вперился взглядом в происходящее. – Мне кажется, друг мой Йонге, я наблюдаю сцену ревности, – восторженно сказал мигом оправившийся Рудольф. Сайнжа заревел. Транслятор, косо закрепленный на плече, выдал несколько местоимений, судорожно попытался перевести нечто, звучащее как оскорбление, и сдался. Последние несколько иероглифов смутно напомнили Йонге древний азиатский язык, который им демонстрировали на курсах как образец типового галактического письмопостроения. Часовой обернулся к негодующему соплеменнику и в ответ тоже выдал несколько фраз, по звучанию похожих на работу камнедробилки. Сайнжа почти бегом пересек вагон, наклонился, вцепился в ремни на спине оппонента и рванул его вверх и на себя. Йонге успел напрячься, чтобы не полететь следом за часовым. Тот вовремя разжал руки, а Йонге еще и помог ему, толкнув в плечи. Возбуждение не проходило, но в голове прояснилось, и мыслей, как трахнуть постороннего яута, уже не возникало. Вывернувшись из хватки, часовой выпрямился во весь рост. Сайнжа тоже расправил плечи, и яуты начали орать. Очень быстро от утробного рыка пошла такая вибрация, что ее можно было ощутить всем телом. Йонге ретировался ближе к Рудольфу и занял стратегическую позицию за креслом, демонстративно заткнув уши. В глубине души он рассчитывал посмотреть на драку яутов. Вероятно, синтезируемый малыми дозами адреналин в составе эндопротекторов дурно влиял на ксеногуманистические принципы. Поезд чуть качнулся, поворачивая, и яуты одновременно присели в широких бойцовских стойках. Йонге мысленно потер руки и мельком глянул на конвоируемый труп. Потом глянул еще раз, уже внимательнее. А потом хлопнул Рудольфа по плечу, и, когда тот отвлекся от яутов, молча указал на Седого. Наездник отвалился. Сморщенная плоская тушка повисла, зацепившись краем правого дыхательного мешка за длинный клык, и от этого физиономия яута приобрела слегка дебильный вид. Сайнжа и часовой по-прежнему мерялись крепостью голосовых связок, поэтому Йонге продолжил использовать удобную комбинацию из полу-глейтерной и коротковолновой связи. «Хреновая у них консервация». «Сейчас тут все будет хреново». Слова у Рудольфа с делом расходились редко. Миг спустя он слегка наклонил лайнер и пальнул в потолок над головами яутов. От неожиданности Йонге присел и успел проклясть напарника, но когда открыл непроизвольно зажмуренные глаза, увидел, что вагон цел. Разве что потолок слегка опалило. Яуты обернулись к людям. Часовой сузил глаза и утробно заворчал. Йонге молча ткнул пальцем на хорошо упакованный труп и происходящее под упаковкой безобразие. Часовой выпрямился, моментально отцепил от пояса маску и навесил обратно. Только крепления щелкнули. «Зверь просыпается!» – торжественно прорычал Сайнжа. «Это он про твоего маленького дружка в штанах», – шепотом добавил Рудольф. «Пошел ты», – так же вежливо и тихо ответил Йонге, и продолжил уже вслух: – Вы знаете, как быстро вылупится ваша зверюга? «Мы успеем доехать». – А если не рассчитаете? «Можете уйти отсюда». Рудольф немедленно встал с места, перекинул лайнер через плечо и уверенно пошел на выход. Йонге застегнул бронепластины и точно так же решительно проследовал за ним. Клекотание яутов осталось без перевода, но его не особенно интересовали их комментарии. – Так, а дальше куда? – спросил Рудольф, едва за ними закрылась дверь. – Предлагаю найти уборную. С их едой того и гляди скрючит. Рудольф посмотрел на него с искренним любопытством. – Сортир, – поправился Йонге. – Так-то лучше, интеллигент. Альтернативных предложений от Рудольфа не поступило, поэтому Йонге вышел вперед и неторопливо побрел по коридору. Этот вагон был сборным, в отличие от предыдущего, и через каждые два метра в стене красовались двери, куда Йонге с добросовестностью исследователя пытался вломиться. Открылось всего несколько, но за ними ничего интересного не было. Йонге стыдливо прижал алчность, шепчущую, что неплохо было бы пошарить по чужим ящичкам, если таковые найдутся. Этнические приблуды можно было загнать на ярмарках в сильно цивилизованных мирах. Где средний клерк не может себе позволить сафари по экзотическим мирам, но всегда готов отвалить множество мультиен за настоящий сувенир. Искомый сортир обнаружился в третьем по счету вагоне. Йонге диву давался, но ни одного яута они так и не встретили – и оставалось думать, что все сидели в закрытых отсеках. – Может, на крышу вылезли? – предположил Рудольф. – Ветер в морду, клыки нараспашку… – Или они здраво полагают, что их могут сожрать. Подспудно Йонге опасался, что не сможет опознать уборную, предназначенную для инопланетников, пусть они и двуногие-двурукие. Но все оказалось предсказуемо. Рудольф первым сунул руку под струю воды, невзирая на предупредительное шипение напарника. – Не жжется, – довольно сказал он и вновь покрутил настройки сканера. – Серы многовато, а так обычная вода. Пить не советую. – Да я б и купаться в такой не стал. Лихой рассказывал год назад, как у него на Вестфанге от курортных источников аллергия пошла, вся шкура клочьями лезла. – Лихой – это который Лиховченко? – уточнил Рудольф. – Ну. – Русские – все сумасшедшие. – Мне кажется, мы ничуть не лучше.