Лучший враг

— Не слишком ли поздно? — усмехается Харрисон, сидя в своём кресле, спиной ко мне. — Не думаю, что ты уже обдумал все. — Ты так и не сказал, почему я еще жив. — Потому что ты еще не совершил самого главного. — И чего же? — Ты еще не спас город. Минута молчания и я неуверенно спрашиваю. — От кого? Не хочу знать ответ, и надеюсь всем сердцем, что Харрисон лишь засмеется и скажет свое коронное: "Размечтался", но происходит другое. Доктор встает с кресла и поворачивается с игривой улыбкой на лице. Это тоже его коронный фокус. — От меня, конечно, — ему ужасно нравится эта фраза, звериное удовольствие мелькает в глазах. У меня будто ком в горле встал. Он ведь стоит передо мной, и я не вижу в нем зла, угрозы. Я вижу человека, которому доверял не думая, а сейчас… он просто поворачивается и практически мурлыкает от мысли, что будет избивать меня в будущем или от еще чего-нибудь не менее «приятного». Харрисон смотрит на меня в упор, играя скулами. — И чем это ты доволен? — фыркаю и присаживаюсь на край стола, понурив голову. — Как ты оказался здесь? — О, мой милый, это слишком длинная история, надеюсь, ты мне ее расскажешь, но это будет, увы, не скоро. — Я расскажу? — вопросительно поднимаю бровь. Харрисон кивает со своей обаятельной улыбкой. — Почему я? — Барри, ты даже не представляешь, что тебе предстоит. Эти загадки начинают надоедать. — Но ты мне помогаешь. Прямо сейчас и до этого. Ты мне помогаешь. Тогда, что это за злобные ухмылки, намеки на то, что мы будем врагами? — Намеки? Я, кажется, все сказал прямо, — сухо говорит доктор и отворачивается. Подумав, говорит: — Ты слишком рано все узнал. — В том то и дело, что я узнал все и одновременно ни хрена, — я злюсь и позволяю себе отвести взгляд от спины Харрисона. Очень зря. Потому что в следующую секунду он оказывается рядом со мной. Наши носы чуть ли не касаются. У меня сбилось дыхание, а Уэллс лишь отчетливо произносит своим бархатным голосом, выделяя каждое слово: — Я не могу рассказать тебе все, потому что дальше будет только интересней. — Что такого интересного может случиться? — я пытаюсь вести себя так, будто он находится дальше от меня, чем несколько сантиметров. Смотрю в глаза, но не выдерживаю. Отворачиваюсь. Смотрю в пол. Нужно собраться с мыслями. Может быть, мне его действительно еще бить в будущем, негоже себя показывать мальчиком, который не может вынести близость… стоп. Он только что погладил мою щеку? — Твоя жизнь, Барри Аллен, самое интересное, что могло со мной случиться, поверь мне, — прямо над ухом и обжигает нежностью. Не верю. Если судить по последним событиям, у него нет сердца и всё, что сейчас происходит, искусная игра. Я не успеваю подумать, перед тем, как спросить самый тревожащий вопрос: — Почему ты меня создал? Он сегодня очень щедр на ответы, которые бьют ножом в сердце. Я был готов услышать ответ… ну лет так, через 10. А не сейчас. — Потому что я убил тебя. Я забыл о том, что Уэллс находится близко. Резко поворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Харрисон лишь нервно сглотнул и отошел. Похоже, соревнования по близости закончились. — Я же говорил, если все расскажу, будет не интересно. — Ты... — спокойно, делаю глубокий вдох. — Ты меня убил. Окей. Допустим. Но... Я запнулся. Внезапное чувство беспомощности окутало меня, словно паутина. Я не мог выбраться. Не мог убежать, потому что впервые в жизни моё будущее было известно. Можно вечно бежать, но рано или поздно я бы остановился и тогда… смотрю на него. Доктор Уэллс, убийца, создатель, кто же он ещё? Внутри меня холод. Не могу даже выдавить из себя какой-нибудь звук. — Именно поэтому я сейчас тебя создаю, — Харрисон подходит и кладет руку на плечо. Слегка встряхивает. Это помогает мне немного прийти в себя и захлопнуть рот, чтобы не выглядеть испуганным мальчишкой. — Компенсация, — уточнил он. — Ты меня убил, — я говорю это тихо, почти шёпотом и абсолютно безразлично. — Убью, — так же тихо отвечает Уэллс. Нужно перестать удивляться очевидным вещам. Интересно, он еще не растерял свою щедрость на ответы? — Что я сделал? — Давай не будем об этом, — Харрисон морщится и убирает руку с моего плеча, собирается отойти. Я хватаю его за запястье и тяну назад. — Была причина и я хочу ее уз... Харрисон совершает быстрое и ловкое движение, зажимает мне рот рукой и смотрит в душу. Не в глаза, а именно в душу. — Послушай меня, мальчик, ты впутался в ужасную историю, но тебе её не избежать. Ты только что изменил свою судьбу раз и навсегда, зачем тебе знать старые сказки? И убирает ладонь, позволяя вставить мне свои пять копеек. — Потому что ты меня убьешь, и я хочу знать почему. — Потому что я был не прав. Железобетонный ответ. Хочу ударить его посильнее. Но вместо этого тупо спрашиваю: — Что? Я чувствую холодные пальцы на шее. Ох, черт. — Тебя нужно было прибить раньше, — злобно шипит Харрисон, но тут же отскакивает. Закрывает глаза и делает глубокий вдох. — Господи, Барри, ты так и тянешь меня на убийство. Я решительно подхожу к нему вплотную. Он не успевает отойти. Не сильно похоже, что хочет. Но свои руки, надо признать, он теперь контролирует. Держит за спиной. — Либо ты отвечаешь, либо я ухожу, и мы больше никогда не увидимся. Это не угроза. По крайней мере, мне так кажется. Но может быть сработает. Харрисон состроил страдательную мину, но лишь засмеялся. Эх, наивный Барри Аллен. — Мы с тобой, Барри, связаны, — тут он задумался. — Хотя знаешь, кажется, мы можем исправить наше с тобой несчастное будущее. Я не успеваю среагировать, и он резко вцепляется мне в губы. Руки на затылок и не позволяет выбраться. Пытаюсь оттолкнуть назойливого доктора, но не выходит даже разорвать поцелуй. Харрисон пытается углубить его. Но супергерои без боя не сдаются… они вскрикивают, когда их бьют в живот, а наглые злодеи пользуются этим моментом и лезут своим проклятым языком в невинный рот героев. В данном случае, я подвергся этой пытке. И надеюсь, больше никто не наступит на эти грабли. А он засовывает свой язык мне в рот и сплетает с моим. Черт, дерьмо. Я вляпался не на шутку. Тут он резко разрывает поцелуй, который я бы назвал явным домогательством с элементами насилия. Уэллс прикусывает мою шею и рычит что-то вроде «быстрый ублюдок». Стоит ли говорить, что воспользоваться моментом и сбежать, у меня не получилось. Его мягкие губы снова накрывают меня, но на этот раз я, сам того не осознавая, отвечаю, и тут же с ужасом пытаюсь уйти от профессора. Он явно недоволен, что нужно останавливаться и говорить мне: — Посмотри на меня. И я послушно смотрю, как никогда осознаю себя лишь жалкой игрушкой в руках могущественного кукловода. Что со мной происходит? Почему я не хочу убегать? — Расслабься и получай удовольствие. Собственно этими словами заканчивались мои попытки анализировать ситуацию и попробовать убрать от себя похотливого мужчину. А дальше я решил, что это поможет мне жить в будущем, а не сдохнуть. Проще говоря, Барри Аллен перестал думать головой. — А если кто-нибудь прид... — Заткнись, — не выдерживает Харрисон и прижимает меня к себе. Воу, воу, доктор Уэллс. Когда он снял с меня футболку? Наверно в тот же момент, когда я со злостью разрываю его рубашку, и пуговицы летят на пол. Если коротко о главном, то Харрисон посадил меня на стол и пытается преодолеть самое сложное. Снять ремень. Пришел поговорить, а выявил явный сексуальный талант у своего создателя и киллера одновременно. Он рывком стягивает с меня штаны и делает точно также со своими. Что же я делаю. Что он делает. А он целует шею. Медленно. Дразнит и издевается, проводя тонкими пальцами по бедрам, но, не касаясь самого сокровенного. Когда это успело стать таким прекрасным? Я обхватываю его ногами и прижимаюсь к груди. Сам срываю с губ поцелуй. Я чувствую его улыбку, кажется, она даже не злобная. Барри Аллен, который явно против секса с мужчиной, в данный момент вышел погулять. — Не царапай спину, — недовольно рычит Харрисон мне в ухо. Ах, ты ублюдок. Решил нагнуть меня просто так? Тут я выворачиваюсь из его объятий и вскакиваю на пол. — Пошел ты, — задыхаясь, отвечаю. — Далеко собрался? Либо я тут самый быстрый человек на планете, либо Харрисон. Потому что он снова оказывается рядом и упоительно медленно прикусывает, посасывает кожу на шее. Руки неторопливо проводят по спине, но тут же с требованием прижимают к себе. Стон срывается с моих губ. А этот похотливый киллер лишь улыбается. Господи, пусть это никогда не заканчивается. И да, это все еще говорю я. Он снова насильно усаживает меня на стол. Обводит подушечками пальцев живот и низ живота. Я шумно вдыхаю запах его одеколона и кожи. Вцепляюсь пальцами в спину и что-то шепчу на ухо. От чего слышу тихое: «Потерпи». В его голосе столько желания, что я готов сделать что угодно. Пронзительная боль заставляет меня выгнуться и вскрикнуть. Харрисон тут же получает смачные царапины на спине. — Мать твою, — ругается Уэллс и дергает меня за волосы назад. — Я же просил. Секунда размышления и... — К черту, — многозначительно отвечаю, лишь слезы на глазах не увидел, и губами вцепляюсь в него. К черту все на свете. Каждый его толчок сопровождается ужасной, нестерпимой болью. Я прикусываю губу до крови, что угодно, лишь бы не кричать. Он нежно, с любовью, целует мокрые щеки. Но даже в этой ситуации обязательно надо сказать что-то остроумное. — Значит, я первый? — усмехается он. — Не говори, — шепчу, снова пытаясь отхватить поцелуй. — Действуй. Уэллс слушается и слегка ускоряет толчки. Я вжимаюсь ему в плечо, пока он снова не лезет ко мне за поцелуем. Кажется, вкус крови заводит его еще больше. Я дрожу. Харрисон снова сбавляет темп и, как можно ласковее целует меня. Как будто мы женаты уже 10 лет. Шепчет, как можно спокойнее: — Потерпи еще немного. Харрисон и сам не понимает зачем говорит это. Зачем ему вообще проявлять какую-то нежность к этому юнцу. Можно просто отыметь его и все. Но нет, он целует его окровавленные губы и снова делает осторожные толчки. — Мой мальчик, — не сдерживаясь шепчет Уэллс, как бы извиняясь и делает резкий, грубый толчок. Я пытаюсь вскрикнуть, но доктор затыкает меня поцелуем и продолжает. Боль перерастает в безумное удовольствие. В голове мелькает мысль, что не такой уж и плохой будущий убийца. Уэллс вжимает меня в стол, не давая дышать, но кажется этого и не нужно. Я не собираюсь разрывать поцелуй, не собираюсь уходить отсюда, он не собирается прекращать это. Вот и нашли друг друга. Я стону во весь голос от накатившего оргазма. Харрисон тянет меня за волосы и впивается в шею. Черт, да как же он любит оставлять засосы. Я чувствую горячую влагу внутри и замираю. Не уверен, что знаю, как события будут развиваться дальше. Следует легкий поцелуй от моего соблазнителя. Какое-то время мы застыли в этой странной позе. Супергерой шумно дышащий в плечо своему будущему злодею, и злодей, который гладит его по спине. — Прости меня, пожалуйста, — вдруг шепчет Харрисон. — Прости, прости. Я не знаю, что сказать. Похоже и не нужно. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Нужно сказать тоже что-нибудь неожиданное. — Ты прекрасен. — Я просто эталон сексуальности, — смеется Харрисон и отстраняется, отправляется на поиски одежды. — Думаю, твое будущее мы изменили раз и навсегда. — Раз? — вопросительно поднимаю я бровь. — Ты думаешь, что теперь все останется между нами, как было? Харрисон смотрит на меня очень внимательно, а затем подходит и целует. — Ты сам напросился, — рычит он.