Джин-Джин построил сто машин, Джик-Джик проделал дырки в них, А потом пришёл Джо-Джо и всё взорвал к чёртовой матери. х/ф “ Police Academy 4: Citizens On Patrol”, 1987, пер. А.Ю. Гаврилова
За спиной, закрываясь, гулко грохнула железная дверь подъезда. Доводчик и домофон на ней не прижились и, наверное, съехали в другие места ещё в то время, когда Вован и не знал дороги в этот дом. Поэтому тяжёлая дверь, громоподобно хлопая сзади, раз за разом испытывала крепость барабанных перепонок жильцов. Редкой случайностью было, когда кто-то опускался до малодушного придерживания входной двери и оставлял нижние этажи без важной информации о своих перемещениях. Традиция хлопать дверью соблюдалась всеми почти безукоризненно. Экономя воздух, набранный в лёгкие ещё на улице, Вован стал подниматься по лестнице, зажимая нос и мысленно подгоняя себя скакать по ступенькам быстрее. Подъезд дома пропах, как и тысячи других подъездов, мочой и рвотными массами, и лишний вдох стоявшего здесь кумара грозил серьёзными проблемами для здоровья. Он проигнорировал почтовые ящики, потому что газет они с женой не выписывали, а другое их содержимое преумножало пацанские печали. Валя вытаскивала его спокойнее, кроме того, она не зажимала свои рот и нос — подаренные Эдиком китайские духи нерушимой преградой стояли между ней и остальным миром. Поднявшись на третий этаж, Вован профессиональными поджопниками и другими жестами разогнал кучку малолеток, распивающих бутылку «Колокольчика» на троих, справедливо полагая, что сегодня то, что было безобидной газировкой, завтра станет обидной сивухой. Нечего к плохому приучать. Пусть квартира и не их с Валей, а съёмная, но за порядком в округе нужно следить. Наконец, перед Вованом появилась почти родная дверь с оранжевой обшивкой из кожи молодого дерматина. Он быстро провернул ключ в замке, зашёл внутрь и захлопнул дверь. Так пятый этаж услышал звук, которого, казалось бы, из-за удалённости от подъездной двери был лишён. Но никто не должен оставаться обиженным. Так думал Вован. Он шумно задышал и стал раздеваться. Вован вернулся домой с автомойки. Жизнь налаживалась. Холодильник был рядом. Ещё час назад, намыливая капот старой «Хонды», он ужасно, просто зверски, захотел жрать, о чём заявил Антохе. В ответ Антоха, с умным видом листая оставленный кем-то журнал «Современная бухгалтерия» и доедая последний на автомойке чебурек, сказал, что ужасно, просто зверски, хочет женщину (ещё ужаснее и зверее — двух), но об этом сейчас думать не нужно, а нужно мыть машину. В противном случае хозяин тачки, который должен был вот-вот прийти, очень расстроится, если увидит свою «девочку» в прежнем, немытом, состоянии. И ужасно, просто зверски, надругается над ними, так, что не захочется им впредь ни хлеба, ни зрелищ; вообще ничего не захочется. Немного подумав над сказанным другом, Вован мудро заметил, что загнанная в автомойку машина — не «девочка», а мальчик, судя по тёмно-синему цвету кузова и объёмному движку внутри автомобиля. Антоха, как всегда, очень удивился, покачал головой, но спорить не стал, посоветовав лишь не сообщать эту новость водителю, ведь тот, долгие, возможно, годы ошибочно принимавший свой автомобиль за автомобилиху, мог сильно расстроиться из-за такого заключения лысого специалиста, потерять смысл жизни и не заплатить пацанам заслуженную копеечку за помыв. Вован обречённо, под аккомпанемент тяжёлых вздохов и гудящего желудка, домыл машину, а друг сдал её владельцу. Вован последовал совету Антохи и обо всём промолчал, только шепнул тихо в сторону отъезжающей «Хонды»: «Ты, главное, с голубыми „Митсубиси“ рядом не паркуйся. У них слабость на мужские выхлопы. И с лиловыми „Фокусами“. Эти вообще безбашенные, кому угодно — тёте, дяде — на задний капот заберутся…» Антоха выдал ему заработанный за день косарь и благословил пойти домой похавать. Сам рыжий друг, отвернувшись от Вована, пошелестел какими-то бумажками, прикрыл автомойку и объявил, что тоже уходит — исполнять своё желание. На том они, синхронно стащив рабочие комбинезоны и поругавшись за право повесить свою одежду на единственный имевшийся на стене крючок (проигравшему доставался любой из торчавших в количестве гвоздей), распрощались и разошлись. Вован, посетовав, что Антоха, наверное, опять положил на карман себе больше, а он опять не проверил, направился, как ему хотелось и было указано, домой. Очень быстро направился. Может быть, там Валя вернулась? Хотя ей вроде бы ещё час по-обычному работать, но вдруг она отпросилась пораньше? И Вован бы к ней пришёл. Вот был бы сюрприз, как бы они вместе пораньше встретились! Поэтому Вован не стал ей звонить по мобильнику, чтобы не обломать возможную неожиданную встречу. Но Вали дома не оказалось. Видимо, это был обычный день. Немного грустный Вован подошёл к холодильнику и с замиранием сердца открыл его. И сразу повеселел — там была картошечка! Валя с утра начистила и пожарила целую сковороду своей замечательной картошки, которая почти в первоначальном составе (ну, немного-то точно ушло с женой на работу) сейчас смотрела на Вована из-под запотевшей стеклянной крышки и манила себя попробовать. Такая же офигенная, как Валя! Причмокнув, Вован вытащил сковороду из холодильника, достал её пустую младшую сестру из нычки в духовке, вывалил туда половину картошки и, полив дополнительным маслом, поставил на плиту разогреваться. Затем задумался: а с чем картошку-то есть? Пришлось возвращаться к холодильнику. Увы, внутри не оказалось ни мяса, ни сала. Эх, если бы Валя сейчас с ним была… Нет, Вован не покромсал бы её на кусочки, конечно же. Она бы просто отправила его в магазин, она всегда же знала, где продаются самые зачётные и дешёвые продукты. А сорить деньгами без Вали Вовану было нельзя. Так что и по пути домой он заработанное не потратил, и сейчас не мог выйти; даже за сосисками. Хотя какое в них мясо… Печально, но придётся есть картошку с таком. Вован присмотрелся. В дальнем углу холодильника темнел целлофановый пакет с грибами, всунутый ему намедни соседом Серёгой Хлюповым, многолетним и отчаянным наркоманом, за целых две сотни рублей. Вован был резко против наркотиков и сказал, что не спонсирует покупку Хлюпиком новых. Мол, и рубли не потратит, и здоровье чужое сбережёт, и грибы ему не нужны. Тогда Хлюпик сказал, что деньги ему нужны на лекарства, никакой он не наркоман, а зарабатывает вольным промыслом и собирательством. Грибы, вот, в этот раз насобирал, а завтра за ягодами сходит. Если будет на ногах. Давай, Вовка, от тебя зависит. И Вовка дал. Получив от Хлюпика разнесчастный пакет с грибами, а потом и леща от увидевшей их позже Вали. «Вова, вот нахрена тебе эти драные вешенки? Деньги больше некуда тратить?» — верещала жена, размахивая сжатыми от большой любви в кулак руками. Вове от того семейного вечера остались на память синяки на спине, вешенки в холодильнике и кушетка на кухне для сна. С утра семья, встретившись у входа в ванную комнату, помирилась. Что же, можно и с грибами. Сколько их там жарят? Пяти минут хватит? Они же типа как растения, зачем их долго-то держать? Не мясо же. Биология, однако. И вот, на скорую руку разогрев любимую картошечку (да не одну, а с грибочками), в её компании Вован уселся у телевизора. Вали нет, Антохи нет, Колян почтальонит, а культурного досуга хотелось. Он умел и книжки читать, и музыку слушать, но, как сказал какой-то авторитет, «из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк». Мнение авторитетов нужно уважать, они плохого не посоветуют. В цирк Вован потом, после картошечки, сходит. Грибы получились отличные. Посмотреть бы сейчас что-нибудь интересное…***
Если мыслишь образами, то и 3D в телевизоре не нужно. Недожёванный кусок картошки выпал у Вована изо рта, когда прямо из экрана на него помчался чёрный всадник на огромном вороном коне. Конь так-то был красивый очень. В детстве, когда его, мелкого, батя брал к себе на работу в воинскую часть, там на стенах висели плакаты с точно такими же конями. Плакаты были старые, всё больше про Советский Союз, но всё равно коней на них Вовану рассматривать нравилось. И до кучи воображать, как он, не жалея подвески, несётся в светлое будущее на одном из них. А ещё Коляна Игорь Сергеевич конём назвал когда-то. Итак, конь был шикарный, а вот всадник… Всадник был неприятным, злым каким-то, и рваный чёрный пододеяльник, в который он был облачён, этот образ только дополнял. «С виду-то он ещё тот бандюган», — подумал Вован. — «Сейчас как прискачет и отожмёт у нас с Антохой всю дневную выручку». Стоять. Откуда Антоха? Ещё и Антоха здесь? И правда. Вон он, стоит в коротких смешных штанах с лесисто-шелковистой волоснёй на босых ногах. Опустив взгляд на собственные ноги, Вован увидел точно такую же колосистую растительность и у себя ниже колен. А при таком раскладе приколоться над другом, увы, не получится. Блин, какого чёрта на ногах?! А голова на что нужна? «Ко-ольцо-о, где наше ко-ольцо-о?» — от всадника донёсся до них голос повышенной морозности. — Вован, живо валим! Он, по ходу, думает, что мы у него цацку какую-то хапнули! — Антоха не терял драгоценных секунд и первым помчался по степи, незаметно заменившей комнату, где сидел до этого Вован. — Валим, валим, друганя! Жми! Ничего не оставалось делать, как рвануть вслед за Антохой. Можно было, конечно, постоять и подумать, как они здесь оказались и нужно ли покупать для таких волосатых ног специальный шампунь, но отчего-то не хотелось. — Блин, Вова, там какой-то попугай чернобыльский в воздухе летает с таким же кадром на шее! Что делать-то? Что делать? — рыжий запаниковал и стал мотать головой во все стороны. — О, гаражи! Я сейчас! Отвлекай его, Вован! И Антоха сдулся. Остановившийся на месте Вован посмотрел наверх, гадая, что же за живность могла парить в воздухе. Но там её уже не было. Небо менялось. Облака на нём густели, собираясь в одну серую безграничную массу. В самом зените, где могло быть солнце, теперь скрытое этой мега-тучей, появился сгусток холодного света, стремительно увеличивавшийся в ширине. По нему забегали молнии, и одним огромным всполохом он окрасился в голубой цвет и стал заворачиваться воронкой в глубину. В вышине, куда прямо из земли потянулись высотные здания, залетали какие-то странные мухи, отливавшие металлом. Загудели разбитые машины, закричали испуганные люди. Кричали они, правда, как-то не по-нашему, но кричали же, а значит, шла движуха. Где-то рядом с Вованом раздались выстрелы, мимо, на своём гусеничном ходу, поползла военная техника. Короче, вся местность в округе фонила неприятностями. Но Вовану было не до этого. Он опустил глаза и теперь осматривал то, что появилось на его руках. Железные перчатки с алой и золотой покраской! Но откуда они взялись? Эмаль такого цвета, тем более матовая, только по заказу из-за бугра везётся и очень дорого стоит! Через их с Антохой прежний автосервис вообще никогда не проходила, только в журналах видели. Передёрнувшись под тяжестью, свалившейся на всё тело, Вован понял, что полностью запечатан в железный доспех. Интересно, а металл, из которого он сделан, хоть немного ценный? А то снять бы по-тихому и отнести в знакомый пункт приёма. Может, денег бы и Вале на осеннее пальтишко хватило, и ему на чебуреки с пивом осталось… — Блин, прикольно-то как, — сказал Вован, погружаясь в мысли о будущих вложениях. — Жаль, ведро это на голове лампочками какими-то внутри обделано. — Сэр, это ваша разработка, — вывел Вована из дум раздавшийся из ниоткуда механический голос. — Шлем был вами предусмотрен, как важная конструктивная деталь с функциями связи и управления всем костюмом. Сэр. Мне внести в задачи подготовку проектного решения изготовления костюма без шлема? Сэр? «Сэр. Я — сэр. Почти как „сыр“, и вон даже цвет жёлтый есть», — посмеиваясь, Володя завертел головой, пытаясь понять, с кем говорит, но уточнить не успел, получив удар в бок. — Так-то больно, аккуратней надо бегать, тут не… — неуклюже развернувшись в сторону неизвестного поганца, отвесившего ему, Вова увидел отвратительное с виду существо. — А ты ещё кто такой? — Читаури, сэр, — вновь раздался голос. — Инопланетная раса с очевидным намерением захватить планету Земля и уничтожить человечество. «Точно, я же недавно в кино таких видел», — сообразил лысый, решив, что лучше всё-таки дать сдачи обидчику — ведь в фильме с ними боролись герои. То есть положительные граждане, а Вован считал себя строго положительным, пусть и с условкой, пацаном. Может, в этом супер-костюме можно сделать классическую «в щи с вертушки»? Вот бы попробовать… Но привести план в действие Вован не успел: воздух рассекло тяжёлым свистом, и читаури упал, сбитый прилетевшим в него молотом. Секундами позже к молоту подбежал и нагнулся за ним смутно знакомый мужик. — Колян? — Вован едва узнал друга. Конечно, Наумов всегда был самым высоким в их компании, но одевался по-пацански. Это Эдика лысый не удивился бы увидеть с красной занавеской, развевающейся за спиной, но от Коляна он такого никак не ожидал. — Что это на тебе? А волосы когда такие длинные успел отрастить? Может, мне расскажешь — тоже хочу, но покороче. Вот такие. Или нет. Такие, — Вован на пальцах пытался показать, какой длины хотел бы шевелюру, постоянно меняя решение. — Блин, Вова, вот давай не сейчас? — Колян отправил поднятый молот в очередного врага. — Эти уроды так-то наш район хотят захватить. Вступай давай в зарубу. Чебуречная уже накрылась. — Эй, пацаны, вы долго там стоять собираетесь? — донёсся со стороны срывающийся голос. — Если так дальше пойдёт, они нас уработают, и всё! Прощайте, тёлочки! Обежав друзей, внезапный Антоха метнулся в сторону гаражей, странным образом залегших среди небоскрёбов. — Вот рыжий… Всегда найдёт, где спрятаться, — Колян, наверное, хотел высказать Антохе всё, что думал. Вовану так показалось по выражению его лица. А следом предложить этому не в меру шустрому другу перестать ныкаться то за одним гаражом, то за другим и впрячься уже помогать. А то какого рожна он один за всех отдувается? Так-то это была обычная схема претензий Коляна. Вован не услышал, сказал ли что-то Колян, потому что, увидев, на какое расстояние убежал Антоха, рефлекторно кинулся следом. Бежать в железном костюме было трудно, но Вована подстёгивало желание кое-что спросить… — Антоха, ты не говорил, что у тебя есть лук, — поровнявшись с другом, пропыхтел он. — Дашь пострелять потом? — Обойдёшься, лысый. Мне самому он пострелять нужен! — Антоха огрызнулся, быстро озираясь по сторонам. Девочек он, что ли, высматривал? — Вот ты, рыжий, жмот. Если бы у меня был лук, я бы с тобой поделился. Считай, как себе бы давал. — Заколебал ты, лысый, со своими предъявами! Ты что, не видишь, что вокруг творится? Иди вон, помоги Коляну. Раздался грохот. За углом происходил невидимый им махач, слышались удары металлом о металл. А потом оттуда выскочил человек в сине-красном костюме сухопутного водолаза и дал стремительного ходу в сторону бегущих ребят. — Р’ебята, я увёл гр’ажданских и пр’оституточек! Они пр’едставителю власти сначала не вер’или, но я уговор’ил! Что дальше делать будем? — Вот ты и решай. Ты же мент, — не останавливаясь, отозвался Антоха. — Я так-то пр’осто помощник участкового, — Базанов побежал следом. — Надо потор’опиться и р’ешить, что бы в этой ситуации сделал Игор’ь Cер’геевич. Он мастер' стр’атегии и хитр’ых опер’аций. Но он ушёл на больничный, когда этот злодей его ножовкой со спины пр’ошил. Поэтому нужно думать самим. — О, и ты здесь! — обрадовался Вован, мысленно представляя, что на большом полосатом щите, который тащил с собой Базанов, было бы здорово скатиться с горки зимой. Нужно будет предложить пацанам, даже Антохе — он хоть и жадный, но всё-таки его друг. А лук Вова у него потом втайне возьмёт пострелять, так что рыжий даже ничего не узнает. — Я тебя сразу и не признал, пока не услышал. — Это пр’осто новая фор’ма. Мне очень нр’авится, — Базанов тяжело дышал, стараясь не отстать, — И мама сказала, что мне идёт синий цвет. Ответить Вован не успел: раздался взрыв — это один из захватчиков разбился о ближайший гараж. Антоха выругался и повернулся к другу: — Лысый, ты чего встал-то? Так и до нашей автомойки доберутся, а у тебя самый крутой костюм — сделай что-нибудь. Если б у меня был такой костюм, я бы их давно ушатал всех. — Сейчас-сейчас, — Вован пытался решить, как быть. До него только начало доходить, что всё серьёзно, а тут, как назло, ещё и Базанов решил «обнадежить»: — Их слишком много. У меня даже пальцы считать закончились. — Пацаны, ну вы долго ещё будете болтать? От Наташки и то пользы больше. Растанцевалась там на площади, все замерли, подходить поближе начали, тут я их и накрыл одним ударом, — это к компании вновь присоединился Колян, вооруженный молотом. На скуле у Наумова красовался синяк, волосы растрепались и спутались. Он обвёл друзей взглядом, задержав его на Антохе. — Давайте уже выйдем и уработаем их, наконец. Хватит прятаться за гаражами! — Эй, это вообще-то тактика такая — в засаде ждать по одному… А танцевать я не умею. Все только дальше разбегутся, если увидят. — Ага, рыжий, знаю я твою тактику — ссыкло ты, вот и вся тактика. — Да ты успокойся, Колян. Иду я, иду. И вообще я не виноват, что у вас у всех нормальное оружие, а у меня… Ты, кстати, не буксуй. Это твой Димасик такой замут устроил, а нам разгребать приходится. Козёл он по жизни, а тут и рога козлиные нацепил! — Он, вообще-то, мой брат! — И уже на деньги нас кинул! — Троюродный. Вован отвлекся, услышав уже знакомый голос. — Сэр, на связи Оборин Сергей Иванович, соединить? — Конечно, это же Иваныч, — Вован ответил нарочито серьёзным голосом, стараясь придать моменту лишку важности. — Лысый, или кройте этих тварей и возвращайте мои деньги, или я к вам бомбу в гости отправлю, — раздался голос Оборина. — Как так-то, Сергей Иванович, Вы шутите? — Я шутить буду, когда вас, утырков, на воздух поднимет. — Ой-ой-ой… Мы сейчас что-нибудь придумаем. — Только думайте скорее. Если умеете, конечно, — Иваныч отключился. «Что же нам делать? Хрен мы их всех здесь уложим. И Димасика ещё нужно найти! А бомбу по сюжету и так пустят…» Тут Вован вспомнил, что в том фильме Железный Человек унёс бомбу в портал. А теперь он, вроде как, за Железного Человека, хотя предпочёл бы быть Человеком-Пауком, тем более, что такой опыт у него уже имелся. Вова стал перебирать все просмотренные фильмы, придя к выводу, что все крутые пацаны поступили бы так же, как поступил Железный Человек. А значит, теперь Вованова очередь спасти друзей и родной район. В чужом, правда, городе, но это не важно. Оставалось лишь перехватить бомбу, и об этом Вован мало беспокоился: он как-то почти поймал летящую ласточку, хоть Антоха и уверял, что та просто врезалась в него; но тут-то точно получится, а ласточка была слишком маленькая — ловить неудобно.***
Они сделали всё, что смогли. Вован даже словил Димасика на крыше автомойки. Когда тот начал пугать, что у него есть армия, Вован сказал, что у них есть Эдик, который будет впаривать Димасику свои кастрюли, пока у того не закончатся деньги. Димасик сразу дал обратного и вернул украденное. Увы, не всё. Иваныч очень расстроился и хлопнул по красной кнопке, сказав на прощание, чтобы считали себя героями, павшими в неравном бою с инопланетными захватчиками. Все будут ими гордиться. И «Сергеич» по выздоровлении даже премию выпишет. Посмертную. Вован, услышав такое, вмазал по огненным газам и устремился в небо, исполнять концовку фильма. Пролетая над водой, Вова вновь услышал механический голос: — Позвонить Валентине, сэр? — Так-то можно было бы. Звони! Раздались гудки, напрягающие своей монотонностью. — Эй, ты! Как тебя там? — Джарвис, сэр. — Ну, блин, и погоняло. Где Валя-то? — Соединяю, сэр… Вовану показалось, что звонок не закончится никогда, но тут сквозь помехи пробилось что-то похожее на голос, но что он говорил, разобрать было невозможно. — Алло, Валя? Валюха, это ты? Ему что-то ответили, но фразы растворились в белом шуме. Сеть, наверное, отключилась. Может, из-за того, что он над водой. А, может, режим «в самолёте» включился. Вернуться, что ли, назад, на землю. Звонок-то, кажется, халявный. Вован обернулся — он был уже слишком далеко, не успел бы. Да и кто, если не он, спас бы его друзей?***
— Вова. Настойчиво, но словно откуда-то издалека звучал, глухо резонируя внутри черепа Вована, голос, в котором кому угодно, даже родному мужу, было бы очень сложно узнать Валю. В нём вообще было сложно хотя бы кого-то узнать: такой звук бывает, если кричать в пустой железный бак — Вова как-то проверял, тогда ещё эхо очень прикольное получилось. — Вова! Блин, Вова! Да, лысый, кому говорят? Голос звучал всё требовательней, а впереди уже показалась летящая на него прямым ходом бомба Иваныча. Она посверкивала непонятными лампочками спереди и по бокам — наверное, они что-то типа фар у автомобиля, только устроены по-другому. Военная хитрось, небось. Эх, надо будет потом у бати спросить, что за лампочки такие — он ведь работает в воинской части, должен получше разбираться в этих секретных технологиях. Ещё немного — и всё будет кончено. Ещё совсем чуть-чуть… — Да Вован, блин, проснись ты уже! Теперь он узнавал в голосе Валю… Валю?! Откуда она здесь? Звонок же не дошёл. Надо срочно сказать ей, чтобы уходила отсюда! А ещё через мгновение страшная бомба как будто бы дрогнула и сбледнула. Словно бы она переместилась за мутное стекло, а потом стала просто цветной картинкой, на которую плеснули воды — размокшей, размытой. И, наконец, когда, медленно моргая, Вован стал приходить в себя, перед глазами появилась и пухлая физиономия самой обладательницы голоса, склонившейся над ним. Очень и очень, надо заметить, недовольная физиономия. Даже ещё больше недовольная, чем была, когда Валя отчитывала Вову за вешенки от Хлюпика. — А? Что? Что случилось? Мы победили, да? — осоловело спросил Вован. Валька тяжело вздохнула: — Лысый, ты чего несёшь? Какое победили? Там я принесла сумки из магазина, помоги разобрать, а то что — я одна, что ли, должна по дому впахивать? Что-то не поняла. Ты хороший муж мне, а? Вован послушно кивнул. — Хороший муж всегда должен жене помогать! — продолжала Валя лекцию — Тем более, вы и так с этим рыжим недомерком на своей мойке груши хреном околачиваете и чебуреки весь день жрёте. А у меня сегодня бабульки пёрли одна за другой с глупыми вопросами, я даже пообедать толком не успела… Вон, картошка со мной обратно приехала. На слове «картошка» Вован окончательно пришёл в себя. — Блин, Валя, ты мне такой сон обломала… — Знаю я твои сны! Мы ещё поговорим, что тебе за фигня снится. «Валя, уходи, уходи, Валюха!» — Валя не угадала с интонациями, но с жутким выражением на её лице это было малозначительной деталью. — Что, этот рыжий козёл опять медичку какую-нибудь на мойку притащил, а ты её потом во сне и видел, так что ли? Сейчас ты у меня получишь! В подтверждение своих последних слов Валя возмущённо, хотя отчасти и наигранно, замахнулась. Нет, ну, а что? Всё правильно — мужа надо в строгости держать, уж кто-кто, а Валя это точно знала! Она в семейной психологии эксперт с почти мировым именем. С районным уж точно. — Валюха, ты чего? — Вован всё ещё не мог до конца понять, куда же делась бомба и всё остальное, и как так вышло… Эх, жаль, так и не смог до конца досмотреть эти удивительные приключения! — Я ничего, — ответила Валя уже поспокойнее. — Просто не беси меня, понял? Опять фильмов насмотрелся, а мне за тебя впахивать и на работе, и дома. — Ничего я не насмотрелся. Всего-то разок посмотрел, а потом пару моментов отмотал и ещё посмотрел. — Отматывал чем, грибами этими? — она кивнула на его колени, где осталась лежать тарелка с недоеденным обедом. Среди оставленной картошки валялись и вешенки. — Чего грибами-то сразу? А ведь я так-то тебя тоже там спасал, Валя. А ты про грибы. Валечка моя, Валюха… Я потому и шептал во сне: «Валя, уходи», чтобы с тобой ничего плохого не случилось, понимаешь? Я люблю тебя потому что. И если бы тебя бомбой шарахнуло, то мир бы я уже не стал спасать. Не захотел. А ты про грибы ругаешься, — Вован закончил эту речь тихим и смущённым голосом. — Иди уже пакеты разбирай, спаситель, — тон Вали стал совсем мягким, спокойным. — С вешенок не прёт. Нанюхался опять бензина на своей работе, пока рыжий ни черта не делал, и поплыл. Вован ничего не ответил, но твёрдо решил, что, когда закончит с домашними делами, обязательно свалится на диван и досмотрит сон. Однажды у него как-то уже получалось так сделать. И бензина с грибами не нужно, он же не из этих. Устал просто, уснул перед телевизором и кино уже там посмотрел. А ещё не мешало бы доделать свой костюм, пока Антоха не запалил, что он в заваленном всяким хламом углу их автомойки собирает старые запчасти от машин. Так-то Вова больше хотел стать Человеком-Пауком, но пауки его почему-то отказывались кусать, а миру в любой момент могла потребоваться его помощь.***
Пацан решил — пацан сделал. Даже если не после «домашних дел», которыми тогда нагрузила его Валя, а после слов клиенту, прощебеченных через две недели после непреложного пацанского решения. Так что стоило клиенту — после его ненавязчивой заманухи «Приезжайте к нам снова!» — поспешно ретироваться с территории автомойки, Вован отправился прямиком к дивану. Как раз Антоха ушёл: деловая встреча. Но лысый не сомневался, что встреча будет по-любому с тёлочкой. У рыжего всегда так. Что в кафешке, что на автомойке — новые партнёры по бизнесу непременно девушки, Вова даже удивлялся, сколько в их пацанском бизнесе девушек, причем всегда таких, что Вова раньше бы точно объявил другу о своём желании «вдуть» незнакомке. Но теперь у него была Валя, так что лысый напрочь забыл о других девушках (вдруг ещё Валя узнает — рука у нее тяжёлая), а рыжий не упускал возможности подшутить над ним. Да и новыми клиентами автомойки в итоге всегда почему-то оказывались мужики. Некоторые из них, по мнению Вована, были теми ещё козлами. Вон, например, этот, последний. Заподозрил Вована в каком-то косяке. Мол, тот слишком любезничает, чай ему ещё предлагает. Всё ясно: либо накосячил, либо блаженный. А Вован просто хотел привлечь побольше постоянных клиентов. Постоянные клиенты — это стабильность, стабильность — это бабосики, а чай в пакетиках Вован всё равно у Эдика стырил. Да и каждый пакетик можно по несколько раз заваривать. Так что схема вообще прибыльная выходила: и сам попил, и клиента угостил, а тот, в свою очередь, в следующий раз поедет не куда-нибудь тачку мыть, а к ним с Антохой. Только рыжий ещё этого плана не знал, а клиент дебилом обозвал. «И ведь чай даже не попробовал, а уже не понравилось. Может, он горячий не очень любит? Пар вон какой от стакана шел, я его еле удержал в руках. Или кружка с цветочками не понравилась? Мне вот тоже с рыбками больше нравится, но ничего, значит, в следующий раз в Антохиной заварю». Именно в этот момент размышлений Вован наконец-то заснул. Он даже как-то подзабыл, что хотел сконцентрироваться на продолжении прошлого сна. И в итоге обнаружил себя в лесу. Вокруг царил сумрак, а тишину нарушали какие-то подозрительные звуки. «Звери, что ли, какие-то?» — Вован стал мысленно перебирать звуки всех знакомых зверей, но никак не мог найти подходящий, хоть тот и казался знакомым. Может, стоило покричать самому, тогда бы зверь сам ответил — вороны же отвечали. И Вова закричал, вот только зверь ему не очень понравился. Динозавр, выскочивший из темноты, оказался не очень крупным, но очень шустрым. С толпой товарищей, которые тут же кинулись на Вована. Если новый сон и был продолжением прошлого, то лишь потому, что лысый снова побежал. Рефлекторно. Вова решил: «Если на тебя бежит толпа, лучше убегать, а потом уже выяснять их намерения. Если догонят. А если бежали не за тобой, есть шанс, что ты прибежишь раньше и всё равно всё узнаешь. Но так-то первым». Вот только из динозавров оказались отличные бегуны, а Вован, хоть когда-то и опередил своё отражение, стал выдыхаться. Преследователи с азартными визгами гнали его через грязь и густые заросли, так что лысый уже мысленно попрощался с новым — всего несколько раз постиранным — спортивным костюмом и стал морально готовиться к выговору от Вали.