Меня зовут Макгайвер: Задания с сюрпризами.

Обсерватория Гриффит-Парк. Лос-Анджелес. Калифорния. Треволнения прошедших суток остались позади. После того, как мы, разобравшись с некоторыми оставшимися формальностями (ненавижу бюрократизм!), отбыли из лаборатории, меня с Эдом Гэнтнером доставили обратно в Калифорнию. Сначала я думал задержаться в Нью-Мексико, чтобы справиться о состоянии здоровья моей случайной спутницы – Барбары Спенсер. Её эвакуировали на вертолёте в лечебное учреждение, где сразу же прооперировали. И, на самом деле, я очень за неё волновался, но решил во время операции в больницу не ездить. Не люблю больницы. С того самого дня, как, почти двадцать пять лет назад, в один день потерял сразу и отца, и бабушку. Нет, врачи и больница не были виноваты в их смерти – это страшное и нелепое стечение обстоятельств. Просто в больнице, даже не будучи пациентом, всегда ощущаешь себя беспомощным. Нет никакой возможности как-то повлиять на ситуацию и исправить её в лучшую сторону. Я решил, что позвоню и узнаю о самочувствии Барбары в воскресение, чтобы потом съездить её навестить. Добравшись до дома и моего диванчика, я тут же на нём и вырубился и чуть не проспал всё воскресное утро. Сегодня, во-первых, миссис Питерсон*, матушка Реджи, оставляла его мне почти на целый день, во-вторых, в обсерватории должны пройти экскурсии, и необходимо было проверить исправность астрономической оптики и механики телескопов. Я вскочил, как по боевой тревоге, и рванул в ванну приводить себя в порядок. Миссис Питерсон я бы в таком виде не сильно понравился: на лице - вся пыль Нью-Мексико, во всклокоченных волосах - бетонная крошка, поэтому они сейчас, скорее, не бурые, а сизые. Нижняя рубашка такая выпачканная, что её, наверное, проще выбросить, чем отстирать. Впрочем, через несколько минут я соскреб со щёк отросшую за пару дней щетину. Надел чистую фланелевую рубашку, в сине-зелёную клетку – родную сестрицу той, что героически погибла в руинах разрушенной лаборатории. Конечно, мне на мой внешний вид, иногда, откровенно говоря, наплевать, но не в этот раз. Миссис Питерсон - женщина строгая, меня она и так всерьёз не воспринимает, считает, что я занимаюсь чем-то подозрительным и, возможно, неподобающим. Ещё пара минут, и вот уже из зеркала на меня тёмно-карими глазами смотрел вполне приличный молодой человек, а не страшненькое чумазое чудовище, на которое я был похож минут десять назад. *** - Ты всё ещё не рассказал, чем ты, по жизни, занимаешься, – стал приставать Реджи, - после того, как мы вернулись из зала астрономических наблюдений, где я проводил осмотр технического состояния телескопа. Моё жилище располагалось ниже научных помещений, и в него вела винтовая лестница с гладкими перилами, с которых парень обожал скатываться. - Ну, я - что-то вроде ремонтника, – помедлив, ответил я. - Что-то где-то ломается, возникает какая-то техническая проблема, а я – устраняю. - Но играть с тобой в баскетбол мне нравится больше, - добавил я. - Так во что играем на этот раз? – спросил он. - Чемпионат. Я повёл мяч к кольцу, укреплённому мной в помещении, служившем сразу кухней, столовой и гостиной (причём, не только мне, но и учёным-астрономам, ведущим здесь наблюдения). - Седьмая и последняя игра ужасно напряжённой серии, – я изобразил голос спортивного комментатора. - Моя команда ведёт, счёт 110-109. - А время? – спросил пацан. - Осталось жалких три секунды! - Смотри! - Низкорослый игрок выбрасывает в аут. - Ладно, подожди. Попридержи коней. - Что? – спросил я. - Лучше поищи кого-нибудь, кто снимет мерку для моего будущего чемпионского кольца, – нахально заявил юный будущий чемпион. - Да, бросай уже! - Ладно. – Парень мастерски отобрал у меня мяч и запустил в корзину. - Реджи Питерсон остановился, обводка, финт, и он кладёт мяч сверху прямо в корзину! – продолжаю я комментировать наш матч. – Коротышка делает просто феноменальный бросок! Болельщики на трибунах сходят с ума! Я, конечно, поддавался, но Реджи, действительно, владеет мячом гораздо лучше, чем я. Ну, в конце концов, баскетбол – это не мой любимый вид спорта. Это ведь не хоккей! После серии побед грядущей звезды баскетбола пришлось делать для мальца чемпионский перстень - из куска пластиковой трубки и пищевой фольги. Объективно говоря, играет парень замечательно, и не хотелось бы, чтоб он закопал свой талант. *** Вечером, как только миссис Питерсон забрала домой счастливого юного победителя, я позвонил и забронировал билет на самолёт в Лас-Крузес, Нью-Мексико. Перед этим я дозвонился до окружной больницы, куда доставили мисс Спенсер, и осведомился о её самочувствии. Мне ответили, что операция прошла успешно и завтра её из реанимации переведут в палату общей терапии, если не будет никаких осложнений. У меня было ещё пять дней отпуска, плюс дополнительные три дня, которыми меня «наградили» за работу в подземной лаборатории. Поэтому, я очень надеялся, что за эту неделю ничего срочного, требующего моего вмешательства, не возникнет. Международный аэропорт Лас Крузес, трасса 10* Лас-Крузес, Нью-Мексико На следующий день я прибыл в аэропорт Лас-Крузес и оттуда, на такси, поехал в больницу, купив по пути букет цветов. Город располагался восточнее аэропорта, по семидесятому шоссе, а больница, в которую я направлялся, находилась недалеко от государственного университета штата. Водитель попался разговорчивый весельчак, он напомнил мне моего друга-авантюриста Джека Долтона, с которым меня связывает давняя дружба и постоянное влипание, по его милости, в разные неприятности. Второе марта, почти шесть лет назад – день, сильно повлиявший на мою теперешнюю жизнь. Я всего лишь помогал Джеку, чтобы его таксомотор не простаивал, пока тот лечился в госпитале. Джек умудрился поломать обе ноги, и довольно серьёзно. Это был мой первый заказ в тот день. Я подъехал в требуемое место, по адресу в заявке – угол Шестой улицы и Бродвея, и ожидал клиента. К автомобилю подошла представительная дама в чёрном длинном пальто и широкополой шляпе, изящно прикрывавшей лицо. - Свободен? – спросила она. - Я заказывала такси отсюда до угла Южной … - Да, прошу, - помогая леди сесть в кабину автомобиля, ответил я. - Так куда едем, мэм? – поинтересовался я, садясь за руль. - Угол Южной и Третьей, пожалуйста, - ответила она. – Я спешу. Она показалась мне какой-то нервной, словно чего-то опасалась или её кто-то преследовал - Что-то случилось? – спросил я, заметив её озабоченное состояние в зеркало заднего обзора. - Дела, - ответила она лаконично. – Пожалуйста, поедем. - Джек? – затем удивлённо переспросила она, заметив водительскую регистрационною карточку на приборной панели с именем и фотографией моего усатого друга. - Вообще-то, Макгайвер, мэм. К вашим услугам, – ответил я, мягко трогая машину с места. – Мисс… - Сара, - ответила та. - Сара, - повторил я. – Угол Южной и Третьей. Поехали. Через несколько секунд я заметил, что за моим «крайслером»** неотрывно следует светло-коричневый «шевроле»** седан. Когда мы уже подъезжали на место, седана-преследователя я не заметил, подумав, что, может быть, мне всего лишь показалось. И вскоре я доставил мисс Сару по тому адресу, который она назвала. - Мне сюда. Здесь остановите, - сказала она. Место было странное. Жилых или офисных зданий тут поблизости не было. Слева -законсервированная обанкротившаяся фабрика. Справа – стена здания какого-то производственного предприятия. - Вы уверены, что вам нужно выйти здесь? – поинтересовался я. - Не беспокойтесь. Всё будет в порядке. - Ладно. Хорошо, - согласился я и назвал цену поездки. - С вас три пятьдесят, мэм. Затем выскочил из салона, чтобы открыть дверь и помочь мисс Саре выйти. Она протянула мне десятидолларовую купюру. - Сдачи не надо, – сказала она и поспешила через дорогу в здание неработающей фабрики. - Удачи, Сара! – пожелал я и, уже собираясь отъезжать, заметил, что на служебной парковке возле входа, куда вбежала Сара, остановился тот самый «шевроле», что следовал за нами всю дорогу. Из машины выскочил мужчина плотного телосложения и примерно раза в два старше меня. Пиджак его был в такую мелкую чёрно-белую клетку, что в глазах зарябило. Этот мужчина, вытащив пистолет, скрылся внутри, за входными дверями. Я понял, что Саре угрожает опасность. И, хоть мне и не сильно по душе была эта идея – противостоять человеку с пистолетом, но я просто обязан был вмешаться. Плотный мужчина нацелил пистолет на Сару и другого мужчину, с которым она здесь встречалась. - Стоять! Руки! – громко скомандовал мужчина из «шевроле». - Сара, берегись! – крикнул я. Сара, с поразительной легкостью, для столь импозантной дамы, схватила и швырнула в своего преследователя деревянный ящик. Я в этот момент попытался задержать вооружённого человека, наскочив на него со спины, и между нами завязалась небольшая драка, которая быстро закончилась не в мою пользу, поскольку этот не молодой мужчина оказался довольно силён и тренирован, и «уронил» меня очень точно и эффективно, применив приём армейской техники рукопашного боя. Пока преследователь меня «ронял» - Сара убежала. - Не знаю, кто ты, но лучше не лезь! - буквально прорычал преследователь Сары, направив оружие на меня, лежащего на куче пенопластового наполнителя и щепках разбитого ящика. - Ладно! – воскликнул я, увидев дуло, направленное в меня, - только не стреляйте! - Заткнись! – зло прорычал тот. - Я ничего не сделал! Он бросился вдогонку за убежавшей женщиной. Однако та оказалась более расторопной. К тому моменту, когда преследовавший её «пёстрый пиджак» выскочил на улицу, она взяла с места в карьер, на его же машине. Тот вновь поднял оружие наизготовку с намерением выстрелить. С криком «Нет» я снова бросился на него и повалил на асфальт, не дав ему этого сделать. - Ты мне надоел парень! – в бешенстве набросился он на меня. И, направив на меня пистолет, скомандовал: - Живо в машину! Двигайся, давай! - Хорошо, хорошо, - согласился я (трудно спорить с человеком, у которого оружие). – Только не стреляйте! - Вперёд! Быстро! – скомандовал он. - Я уже еду, – ответил я, трогая такси с места, пытаясь успокоить разозлённого человека. - Это я уже еду! – раздражённо ответил он. – Гони за той машиной! Пошёл, пошёл! - Да, сэр! - Давай, жми на газ! Для меня, профессионального автогонщика, догнать кого-то на автомобиле раз плюнуть, ну, почти. Если, конечно, тот, за кем гонюсь я, не такой же профессионал в этой области. Поэтому нагнать сбежавший коричневый «шевроле» с дамой, за которой охотился тип, что сидел сейчас справа и размахивал своим пистолетом возле моего уха, для меня особой проблемы не составило, однако, нужно было что-то придумать, чтобы предотвратить трагедию. Наличие оружия у этого чувака очень сильно напрягало. Мы выехали за пределы города, здесь трасса была свободнее. - Ладно, не гони так, - сказал мужчина. – Просто не выпускай из вида, а то глаза мозолим. - А ты чего это там из себя героя-то строил? – поинтересовался он, уже немного успокоившись. Оказалось, что он по-человечески очень даже неплохо разговаривает, а не только рычит. - Я подумал, что даме нужна помощь. - Эта дама – высококлассный и всемирно известный (в узких кругах) наёмный убийца, и один из самых разыскиваемых – Мердок, за которым мы охотимся вот уже пятый год, и которого я ловлю последние полгода. Я подозрительно посмотрел на своего пассажира: - Ты коп? – спросил я. - Коп? – переспросил тот, вроде даже немного раздражённо. – Я похож на копа? - Да, - ответил я, хотя и не был в этом абсолютно уверен. - Я агент правительства США – DXS***. - Что? – переспросил я. - Оперативный отдел внешних операций. - Извини, что вмешался. Я действительно подумал, что ей угрожает опасность. - Да уж, откуда тебе было знать правду. – Примирительно заметил он. – Вот ты и влез. И, надо заметить, влез по самые уши, парень. Ну да, еще моя мама заметила, что попадать, вернее, вляпываться в неприятности - мой особый талант. - Меня зовут Макгайвер, - представился я и протянул правую ладонь. - Питер Торнтон, - ответил тот на моё рукопожатие. - Похоже, Мердок поворачивает. Коричневый автомобиль Торнтона свернул влево, на грунтовую дорогу, в сторону старого песчаного карьера. - Осторожно, не подъезжай слишком близко, - предостерёг меня Торнтон, и очень вовремя, поскольку, не сбавь я скорость, мы бы врезались в белый фургон, вылетевший из-за поворота наперерез нам. Я еле успел затормозить. Фургон резко остановился, и его боковая дверь отъехала в сторону. Я попытался быстро сдать назад и не сразу увидел, что вызвало реакцию Торнтона. - О, нет! – произнёс он. – Ты только посмотри! У них гранатомёты… Я понял, что мои дальнейшие автоманёвры обречены на провал, вернее, на выстрел из гранатомёта. Вот уж попал, так попал! Я поднял руки. Из-за фургона вышла Сара, то есть Мердок, с фотокамерой на штативе-треноге, и установила её напротив такси, направив объектив на нас. - Это было организованно мною на всякий случай, - говорила она своим приятным голосом, снимая шляпку, парик и, на глазах превратившись в мужчину, добавив уже нормальным мужским тембром. – А вы так здорово мне подыграли! - Она – мужчина?! – немного ошалело не столько спросил, сколько констатировал я, и моей прозорливости мог бы позавидовать капитан Очевидность. - Да, он – убийца, – проворчал Питер Торнтон. - Гранатомёт - очень эффективное оружие, - сообщил нам Мердок, указывая на двоих хмырей с базуками. – Два гранатомёта – двойная эффективность. Если машина сдвинется хоть на дюйм – они её взорвут. Попытаетесь выбраться – они её тоже взорвут. - Почему ты мне не сказал? – удивился я, обращаясь к Питу. - А что бы это изменило? – ответил он. – Я работаю по принципу: «Знаешь то, что нужно». Полагаю, тебе нужно знать. Мердок – наёмный убийца и террорист, специалист по маскировке. Человек-хамелеон со змеиной душой. У него есть своя фишка, когда он наносит удар, он всегда фотографирует убиваемую жертву. - Хранит на память? Вот чокнутый извращенец! - Не совсем. Один снимок – заказчику, как доказательство выполненной работы, а копию - нам в отдел. Шутки ради. - Всё равно, псих! И я ему пытался помочь?! – риторически заметил я. Это меня довольно сильно расстроило и говорило лишь за то, что я в людях ни черта не разбираюсь. - Точно! Прости, что я тебя впутал, парень. Мне жаль. - Мне тоже, – ответил я. – Только впутался-то я сам. Что будем делать? - Что ж, я тебе скажу: понятия не имею. – Честно ответил мой пассажир. И уже через миг мне пришла в голову идея. Я осторожно приподнял ногу и стал незаметно расшнуровывать свои кеды. - Что ты делаешь? – тихо поинтересовался Пит. - Шнурки вынимаю, – спокойно ответил я. Да, и действительно, чего было спрашивать, если и так видно? - Шнурки? – изумлённо переспросил Торнтон. – Зачем? - Есть идея. - Послушай, не паникуй, не делай глупостей. Ты меня слышишь? Мердок продолжал полоскать нам мозги своей речью: - Мне кажется, за эти годы я хорошо узнал тебя, Питер, - почти прокричал Мердок. – Можно мне называть тебя Питером? Торнтон озадаченно смотрел на то, что я делаю со шнурками. - Продолжай улыбаться на камеру, - сказал я и изобразил на собственном лице самую широкую улыбку, на которую только была способна мои мимические мышцы, что требовалось и от Торнтона. - Просто, я подумал, что мы можем перейти на «ты», пожалуйста, - продолжал Мердок. – Это была очень интересная шахматная партия. Я против целого сонма организаций, пытающихся меня поймать: DXS, ФБР, интерпол… В это время я не особенно слушал, что там вещает этот чокнутый, я был занят своим. Вытащив шнурок из второго – правого кеда, и, связав их вместе, я сделал на одном конце затягивающуюся петлю, вроде лассо. - … особенно партия против DXS в лице такого опытного агента, как грозный Питер Торнтон. - Что это? Лассо? – полушепотом удивился Пит. - Да, чтобы подцепить педаль газа. - Ты спятил? Зачем это? Даже если ты её зацепишь, она же пойдёт вверх. - Если правильно перераспределить направление приложения сил, то всё получится. Ты отвлекай его. - Послушай, Мердок. – заявил Торнтон, очевидно, последовав моей просьбе, - ещё не всё кончено. - Еще как кончено! – возразил убийца. – Ты помнишь Лиссабон? - Ну, ещё бы?! Я тебя тогда почти поймал. - В том-то и дело, что почти. Но в этой игре «почти» не считается. Не считается, Питер. «Точно, больной на всю голову», - заметил я, не знаю уж, про себя это сказал или поворчал себе под нос. - Для тебя это игра, а я – серьёзно… - Нисколько не сомневаюсь в твоей серьёзности, Питер. Возможно, это - твоя главная проблема? Я нащупал ногой валявшийся на полу, почти под водительским сидением, разводной ключ и достал, поддев его пяткой. - Зачем тебе разводной ключ? – поинтересовался Пит. Но я не сразу ответил, мои мысли были заняты другим: что использовать для направления шнурка? И, наконец, я нашёл, что мне пригодилось. - Продолжай, Мердок, я слушаю, - Пит по-прежнему отвлекал внимание убийцы. - Я выиграл, а ты проиграл. Ты ведь уже проиграл, – сообщил самоуверенно Мердок. - Дай мне эту скрепку, - попросил я Пита, указав на канцелярскую скрепку, прицепленную к водительской регистрационной карточке. - Что теперь? Больше мне его не задержать, – пожаловался Пит. - Если тебе послужит утешением: я лично позабочусь о твоей фотографии и помещу её в свой альбом на почётное место. «Значит, он и для себя фотки делает, - сердито отметил я про себя. – Точно, психо-неврологическая клиника по нему скучает.» - Может быть, мне удастся обратиться к его чувству справедливости? – произнёс Торнтон. – В конце концов, ты тут действительно ни при чём, и тебе незачем погибать… Я неодобрительно взглянул на Пита, но ничего не сказав, продолжил собирать шнурочный педале-опускательный механизм. Я нанизал скрепку на шнурок таким образом, чтобы он свободно скользил через неё, а длинную сторону скрепки с двумя загибами зажал губками разводного ключа. - Мердок, он ведь пытался тебе помочь, может, хотя бы его отпустишь? - Да, согласен, немного несправедливо, что случайный свидетель падёт жертвой в этой игре. Прошу прощения, Макгайвер. - Разводной ключ и скрепка? Зачем это? – вполголоса спросил Пит. - Я собираюсь поменять направление силы, которое приложу к шнурку при воздействии на педаль, – пояснил я. - Но мы живём в тяжёлое, жестокое время, - продолжал Мердок, словно декламировал роль со сцены. - И добрые самаритяне умирают молодыми. Пусть тебе будет утешением, что ты обретёшь бессмертие в моём альбоме, рядом с Питом. Ну, такая перспектива меня уж точно не устраивала. Я продолжил сооружать шнурочную систему, пропустив её под педаль тормоза, через руль и зацепив за рычаг, открывающий водительскую дверь. - Теперь я понял! Педаль газа нажимается при открытии двери, – восторженным полушёпотом заметил Торнтон. - Ты не будешь забыт, - продолжал вещать Мердок. – Только будешь мёртв. Но я буду вспоминать тебя с благодарностью. «Мне прямо сразу полегчало!» – съязвил я про себя. Поясняя, убийца добавил: - Эта камера на электроприводе активируется при выстреле гранатомёта. Так что ваши фотографии я сохраню для личной коллекции. - Пять минут, - обратился он к головорезам с базуками в фургоне. – Не потеряйте фотокамеру. Насчёт фотографий, свяжемся позже. - Да, сэр, – ответил тот, что сидел в кабине. Мердок ушёл, пританцовывая и помахивая шляпкой, и вскоре из-за фургона выехал автомобиль Пита и умчался в сторону шоссе. - Чёрт! – раздосадовано воскликнул Торнтон. – Он ушёл и увёл мою машину! Но это уравнивает шансы. Пит достал пистолет. - Это не в моём вкусе, - возразил я. – Давай, сперва проверим мою идею, пожалуйста. - Но это глупо. Мы же не будем полагаться на самодельное устройство. - С точки зрения науки-физики – оно надёжно. - Итак, - перешёл я к инструктажу. – Когда мы потянем ручку двери, шнурок натягивается и тянет педаль газа. Машина трогается – мы выпрыгиваем. Торнтон посмотрел на меня с кислым выражением лица. - Почему мы не можем их взорвать прямо сейчас? – поинтересовался один стрелок у другого, того, что сидел в кабине. - Этот Мердок сказал: «пять минут». Значит, они их получат. Пит взялся за ручку своей двери. - Скажи, когда. - Сейчас! – скомандовал я. И мы, одновременно открыв двери, выскочили из автомобиля, рванувшего вперёд к фургону и уже в следующую секунду взорвавшегося от двойного попадания из гранатомётов. Пит выскочил из-за кустов, за которые спрятался, и нацелил свой пистолет на парней в фургоне. - Ни с места! – рявкнул он им. После взрыва Пит быстро пришёл в норму. Меня же слегка оглушило. Я подбежал к фургону. Незадачливые стрелки в результате отдачи от выстрелов их оружия попадали в фургоне и сейчас барахтались, что жуки, перевёрнутые кверху брюшком. - Получилось! – восторженно заметил Торнтон. - Как насчёт этого? – спросил я, помахав выуженным из кармана куртки мотком скотча. - Ты в порядке? А что это? – спросил Пит. - Клейкая лента - очень полезная штука. Всё время с собой ношу, – пояснил я. - На случай встречи с гранатомётом или двумя? – пошутил Пит. - На всякий… случай, – сказал я, заматывая руки гранатомётчиков лентой. - Полагаю, я тебе должен? – обратился ко мне Торнтон, когда оба преступника были «упакованы». - Нет, - ответил я. – Мне - нет. Ты должен Джеку Долтону. - А кто это? - Джек Долтон – мой друг, – ответил я и указал я на горящие и чадящие чёрным дымом останки машины. – А это была его «рабочая лошадка». Поэтому, с тебя машина и … оправдываться тоже будешь ты.