Я хочу тебя вы . играть

*** Он перегнулся через прилавок, дернул ящик кассы и схватил купюры. Не самые крупные, но те были дальше, а он был не дурак, и проделал все быстро. Очень быстро. И у него получилось… бы. Волк, стоял возле холодильника, лениво выбирая между семью видами негазированной воды, различавшихся только ценой. Наверное. Стремительный бросок к кассе грабителя он увидел в отражении стеклянной витрины. Старые навыки не подвели: через минуту незадачливый воришка, тихо поскуливая, пытался освободиться из профессионального захвата. – Девушка! – громко крикнул Волк, зовя продавщицу. Она вышла из подсобки, молоденькая, но уже с выражением озлобленной усталости, портившим хорошенькое личико. – Что хотели? – девушка спрашивала скорее по инерции, не в силах сообразить, что нужно здоровенному мужику, который на ее глазах заламывал руку симпатичному парню. – Вы бросили кассу незапертой. Проверьте и скажите, сколько не хватает. Несколько секунд продавщица бессмысленно хлопала ресницами, а потом побледнела и бросилась звонить. – Куда? – рыкнул разозлившийся Волк. – В полицию… – растерянно пролепетала она, снова не понимая происходящее. – Дура! Сама виноватой и окажешься. На… – он ловко выгреб деньги из кармана грабителя, кинул их на пол, а сам, подталкивая парня впереди себя, направился к выходу. Тот пытался упираться и что-то бурчал. Кажется, матерился. Продавщица растерялась. С одной стороны очень хотелось вступиться за парня – в отличие от мужика, который его волок, на преступника он был совсем не похож. Наоборот, парень был таким… нормальным, ну, в общем, таким, какие ей всегда нравились. Но учитывая, что деньги он украл все-таки в ее смену, девушка промолчала. Да и спорить с тем мужиком было страшно. Взгляд у него такой был страшный, волчий, уродский шрам на щеке. Разве он ее послушает? Проводив их взглядом, продавщица вздохнула: все же жаль, что парень оказался уголовником. Выйдя на улицу, Волк тут же сориентировался и свернул в ближайший проходной двор, не желая привлекать лишнего внимания. А уже там резко развернул воришку к себе лицом. Впрочем, продолжая цепко удерживать за руку. – Сука! – с чувством выплюнул тот. – Там же и мои деньги были, козел. – Значит, тебе не повезло, – равнодушно пожал плечами Волк. – Еще как, – согласился воришка, тоскливо косясь в сторону. – Только не ври, что это последние, и жрать ты хочешь так, что даже переночевать негде… – Да пошел ты! – Изловчившись, воришка попытался ударить Волка в поддых. Левой рукой, неловко замахнувшись – Волку было слишком легко перехватить ее за кисть. Глядя в глаза воришке, он стал медленно выламывать пальцы из суставов, причиняя тому сильнейшую боль. – Ссуука! – уже простонал неудачливый грабитель, от слабости опускаясь на колени. – Мент поганый! – Я не мент, я честный гражданин с активной жизненной позицией, – Волк усилил давление, глядя в белеющее лицо. Он был удовлетворен и чуть удивлен: глупый мальчишка продержался довольно долго. Резко отпустив обе его руки, Волк насладился почти что экстатическим стоном: воришка самоотверженно терпел мучительную боль, но как только она отхлынула – выдохнул с наслаждением. Услышав этот сладкий звук, Волк содрогнулся от возбуждения. Это было очень… Очень: джинсы не только предательски обрисовывали «проблему» в паху, они делали ее болезненной. И то, что воришка это видел, вызывало неловкость. Стыд. Волк понимал, что спалился, и надеялся только на то, что у мальчишки хватит ума не нарываться и сделать вид, что ничего не заметил. Хотя, вряд ли: чужой взгляд прожигал сквозь джинсовую ткань, и член Волка, вопреки воле хозяина, вставал все сильнее, увеличиваясь в размерах. Он будто жил своей жизнью, и вот в данный конкретный момент пытался гордо продемонстрировать себя во всей красе перед обалдевшим зрителем. Желание прикрыться руками (а заодно и поправить проклятый член, передавленный сразу в нескольких местах) стало нестерпимым, но Волк упрямо стоял и ждал реакции пацана. И дождался. Мальчишка, не вставая с колен, поднял голову, и у Волка перехватило дыхание, будто он и в самом деле пропустил удар в солнечное сплетение. Взгляд мальчишки светился чувствами, что раздирают ребенка, неожиданно получившего в подарок то, о чем он даже и не мечтал: благоговение, восторженное неверие, капелька жадного предвкушения, желание быстрее схватить и спрятать подарок, чтобы не отобрали назад. Шумно сглотнув и несколько раз облизнув губы, он замер в ожидании. Там было немножко страха, того самого, хорошо знакомого Волку. Страха, что оттолкнут, оскорбят, унизят. Но глубокая искренняя жажда перевешивала все. Эгоистичное, чисто мужское самодовольство затопило Волка – так на него еще никто не смотрел. Лишь за одно это уже хотелось таскать мальчишку на руках, и благодарить, благодарить, благодарить. «Да, давно, ты Волчара, не трахался», – насмешливо сказал он себе, все равно отчаянно желая заласкать, зацеловать, закусать… Он осторожно протянул руку и взъерошил макушку мальчишки, неосознанно притягивая его голову ближе. – Есть где переночевать?.. – слова еще звучали, а Волк уже понимал, что ошибся. – Я, может, и ворую, но я, тебе, честный гражданин с активной жизненной позицией, не блядь! И жопу за еду и хату в жизни не подставлю! – Мальчишка встал и набычился, готовый к драке. Это должно было выглядеть смешным – мелкий щенок против матерого зверя, но почему-то вызывало уважение. Волк смотрел на него и молчал, искренне жалея, что потрясающий, интимно-волнующий момент растворился, оставив неловкость и недосказанность. И как это исправить он не знал. – Мне эти деньги и не усрались, я проиграл желание, сечешь?.. – мальчишка, видимо, неправильно истолковал молчание Волка, и начал оправдываться. Правда, все в той же вызывающей манере. – В карты, на желание… Кто выиграл, тот загадывает, что-нибудь … Дает задание. Сначала было что-то простое, но быстро надоело. Стали придумывать поинтересней и опасней: в закрытую зону залезть, на соседском балконе развесить баннер с нарисованным хуем, украсть что-нибудь. Если струсил, не получилось или попался, то отрабатываешь. – Скучно, значит, было вам, великовозрастным дебилам, и вы решили развлечься… А ничего, что эта девчонка без зарплаты бы осталась? А другие, кто пострадал от ваших игр? – Бля, да я даже не думал, что у меня получится спереть. Я спецом свои деньги в дырку в рукаве спрятал – пацаны все карманы проверили, – а перед входом в магаз переложил… Да я бы все равно ей вернул, потом… Завтра. Ей-то пофигу твоя благотворительность, а я теперь… – Все равно, дебилизм. Перестанет будоражить хулиганка и мелкая уголовка, чужую жизнь на кон поставите? «Иди, зарежь первого, кто встретится»?.. Или будете играть друг на друга? Хотя… Я бы тогда не удержался и перекинулся с твоими друзьями в картишки – очень хочется тебя вы…играть, – Волк намеренно споткнулся на последнем слове и мальчишка не подвел: сначала захлебнулся возмущением, а затем его глаза помутнели и он снова задышал часто и горячечно. – Пошел нахуй со своими советами, дядя, – упрямо пробормотал он, прикрыв глаза, и старательно выравнивая дыхание. – Мы, никогда… Это просто проверка, кто круче… – Кирилл. Мальчишка скривился, явно не понимая. – Меня зовут Кирилл. И со мной ты точно не заскучаешь… Не дослушав Волка, мальчишка отряхнулся и побрел к выходу. – Запиши мой номер. Или запомни: девять-один-ноль-четыре… Номер Волк повторил несколько раз, но тот не оглянулся и даже не кивнул, что услышал и запомнил. Можно было, конечно, его догнать, но что потом?.. Волк смотрел, как пацан уходит все дальше и дальше, сворачивает за угол, чтобы исчезнуть, и не понимал: как же так? И это нелепое, но острое чувство брошенности ничем нельзя было объяснить. «Он позвонит. Обязательно позвонит. Или я сам найду его. Там камера была, договорюсь, сниму записи, пробью через Лешку», – уговаривал Волк себя, уже точно зная, что не будет никакого звонка, а искать он сам не станет – гордость не позволит навязываться. И не будет ничего. Это не смертельно, просто пусто и серо, но жил ведь он как-то раньше? На мгновение перед глазами мелькнула хрупкая фигура ангела, но когда-то лелеемый образ быстро улетучился, оставив горечь и злость: Волк простил слабость, но не подлость. Вынырнув из полумрака проходного двора, Волк недовольно сощурился, и полез за солнечными очками: мир сразу поблек, и эта унылость, точно соответствовала его настроению. *** Разумеется, он не позвонил. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Волк знал, что так и оно будет, но все равно чувствовал себя разочарованным и чуточку обманутым. За это время он успел трижды наведаться в Екатеринский, но так и не решился кого-то снять: на его воришку ни один из катькиных мальчиков не был сколько-нибудь похож. Зато каждый из них напоминал Дениса. Даже не внешне – среди местных педовок хватало и темненьких, и рыжих, и высоких, и крепких, но томная фальшивость, сквозившая в мимике, жестах, манерных интонациях, делала их близнецами. Вот поэтому Волк сразу и не признал в том пацане «своего»: не было в нем этого. Закрыв глаза, он представил мальчишку: короткий ежик русых волос, серые глаза, прямой нос, чуть расширяющийся к низу, ямочка на подбородке. Волк усмехнулся – прямо милицейская ориентировка. Осталось добавить «на вид восемнадцать-девятнадцать лет, худощавое телосложение, особых примет нет» и хоть развешивай листовки. Впрочем, ничего удивительного. Богатой фантазией Волк не отличался, а все его интересы так или иначе были связаны с работой. Которая, кстати, пыталась сожрать все свободное время. Вот и завтрашний выходной пропал: Толик Масянов позвонил и попросил подменить. Его Ирка родила девчонку, и Толик должен забрать их из роддома. Поздравив и напросившись на «лапки», Волк уточнил детали заказа и поморщился – такое он не любил. Назавтра у клиента намечался перерыв в переговорах, и тот собирался развлечься. Все проходило шаблонно, но с размахом: сначала вип-сауна с шашлыком, кальяном, караоке, девочками. Потом поехали в клуб, а после Волку «повезло» получить приглашение в гостиничный номер клиента на «продолжение банкета» с водкой без закуски и пьяной похвальбой «за дела». В общем, довольно обычно, если бы не один момент, зацепивший Волка Когда проститутка в сауне делала клиенту минет, Волк, как обычно, наблюдал. Пускай девицу и проверили по всем базам, но ему платили за безопасность клиента, и он ее обеспечивал. Надо признать, что девушка была очень красивой и работала хорошо: старательно заглатывала член, посасывала, облизывала, внимательно следя за малейшей реакцией клиента, предугадывая его желания. Клиент пыхтел, стонал, матерился, и время от времени, заявлял Волку, что это «охуенно!». Волк молча кивал клиенту: проститутка честно отрабатывала свои деньги. Но в какой-то момент ему захотелось сказать: «Да что ты, урод толстопузый, понимаешь в охуенности. Охуенно – это когда встают на колени не за деньги, подарки или защиту, а просто потому хотят тебя. Ну, или твой хуй. Когда его так желают попробовать, что глотают слюни. Когда отсосать тебе мечтают, упрашивая об этом …» К волнующим воспоминаниям добавились уже грязные фантазии о том, как мальчишка берет его член в рот, и у Волка предсказуемо встало. Клиент, заметив оттопыривающиеся плавки Волка, предложил присоединиться. «А Надюхе доплатим, она хорошая девочка. Ты же не против, да?» Проститутка мягко улыбнулась и поманила Волка. По сути, ее мнение не учитывалось, и она была готова к такому сценарию. – Спасибо, нет. Я на работе, – буркнул Волк, мечтая, чтобы они быстрее закончили, и можно было принять душ. Или прыгнуть в ледяной бассейн. Это было бы совсем идеально. Или постучать головой о кафель, чтобы в нее больше не лезли всякие отвлекающие мысли. Клиент хмыкнул: – Надька горячая штучка, много теряешь. Волк пожал плечами, не объяснять же. Добрался домой он под утро, поспал три часа, но проснулся легко и в приподнятом настроении: прошлое, наконец, отпустило. Он ошибся в Денисе, приняв продажную благосклонность за любовь. Пусть платой были не деньги, а связи и возможности отца, но настоящими чувствами там и не пахло. Тот мальчишка из проходного, был в сотни раз искренней, чище, и сексуальней Дениса, чего уж там. И этот мальчишка уже был в жизни Волка, значит, появятся и другие. Те, для кого секс – удовольствие взамен удовольствия. *** Он стоял напротив входа в их офис, рассматривая выходивших сквозь узкий прищур глаз, и курил. И от того, как он это делал, у Волка снова потемнело в глазах и перехватило дыхание, как от хорошего удара поддых. От сигареты, зажатой между пальцами, но почти у самой ладони, остался уже окурок, и мальчишка втягивал дым, почти целуя собственную руку. Кому-то это могло показаться лишь необычной фишкой, но Волка срубило. – Привет, Кирилл. Сыграем? – Мальчишка показал нераспечатанную колоду. Хотя сейчас называть его мальчишкой было неправильно: он повзрослел, стал увереннее в себе, злее. – Как ты меня нашел? – Выиграл у Стаса. Найти человека по мобильнику вообще-то легко, и Стас обрадовался заданию, но ты у нас жучара с секретом. Так что ему пришлось серьезно повозиться. – А потом? – Что потом? – Где ты болтался столько времени? – Волк злился и сам не знал из-за чего. – До выигрыша, я отрабатывал собственный проигрыш. Это было долго и неприятно, шесть недель домашнего рабства… Я терпеть не могу мыть посуду. И обувь. И полы ненавижу… – Он швырнул окурок в урну. – А после выигрыша… Мне нужно было подумать. – И что надумал? Волку пришлось призвать все свое самообладание: сейчас он мог думать только об этих губах, причем в непосредственной близости от собственного члена. Мальчишка же совершенно спокойно продолжал испытывать его терпение. – Я хочу сменить компанию и раздать карты снова. Ты хотел выиграть. Ну что, по одной? Я – Егор, – он протянул колоду Волку, и тот с радостью почувствовал, что рука Егора дрожит от нетерпеливого возбуждения. – А еще я обещал, что скучно не будет. И ты не пожалеешь. – Не пожалею, – эхом отозвался Егор и это прозвучало таким обещанием, что Волк с трудом удержался, чтобы не завалить его прямо на улице, а цивилизованно, хотя и очень быстро дотащить до машины. После он очень гордился тем, что не только смог завести машину, но и благополучно домчаться до дома, нарушив всего одно-два правила, не больше. Что было подвигом, учитывая наглые и жадные руки Егора.