***
- Гошан, - голос Вершинина заставляет оклематься от полудрёмы, - Гошан, вставай надо бежать! - Я не могу! - из последних сил скулит Петрищев. - Мне холодно, мне холодно! - повторяет он, словно в бреду. - Аня, надо бежать! Аня, надо бежать! - вторит Паша. Расцепляю ледяные руки Гоши, медленно наблюдая как из, некогда друга, вытекает жизнь. - Его нельзя бросать! - глубоко в подсознании во мне теплится надежда на спасение брюнета, однако жизнь играет с нами злую шутку! Ещё с того дня как мы оказались среди вымершего города и запредельной радиации. - Аня, - шёпотом выдыхает Вершинин, - пошли! - повинуюсь, буквально со слезами на глазах. Сырое помещение, в котором теперь не стихает грохот пуль, медленно разваливается: настенная штукатурка постепенно отваливается, ветхие половицы "недовольно" скрипят под ногами - жуткая картина, но времени нет! Помедлишь долю секунд - ты труп. Ноги запутываются от усталости и, наверняка, безысходности, потому как вырваться из беспощадных лап Костенко - практически нереально, но я должна жить, бороться, нет, не ради себя - ради Паши, ради нас и родителей! След в след иду по стопам Вершинина, боясь оплошать или же заплутать в четырёх стенах. Добегаем до комнатушки невнушительных размеров, где по-видимому есть выход на чердак. Запаянный люк успешно "слетает" с петель и, мы моментально протискиваемся сквозь возникшее отверстие. Судорожно вдыхаю радиоактивный кислород. Легче... Парень внимательно рассматривает моё лицо, сконцентрировавшись на губах. Не сейчас... А как хотелось бы! Гул выстрелов настигает. - Бежим, бежим! - командует Павел. - Куда дальше? - растерянно озираюсь по сторонам. Мы подбегаем к самому краю крыши, осматривая лесную местность, где есть возможность скрыться от посторонних глаз убийцы. - Прыгаем! - Нельзя прыгать, мы разобьемся! - пячусь назад, расковывая крепкую хватку блондина. - Другого выхода нет! - впопыхах констатирует парень. Мои глаза округляются, то ли от страха, то ли от неизвестности, которая настигнет там внизу, возможно предоставив нам жизнь, а если нет! Что тогда? - Эй! - послышалось сзади, - отойдите от края! Ну? - на нас уставился Костенко, сжимая оружие. Страх, боль, обида - смешанный микс чувств, не так ли!? Хотя тогда, впервые за всю жизнь мне было наплевать, что будет со мной: Паша - и только он имеет значение! Я влюбилась! И эта любовь, к сожалению, жертвенна - не такая, как у современных подростков. Обезумевшие очи обидчика, будто полыхали огнём - огнём мести и злобы на окружающий мир.Вдох, выдох...
Из-за спины Сергея показался шатающийся силуэт Гоши, который обхватив двумя руками железяку, нанёс сокрушительный удар. Это было... потрясающе, что ли!? Такого Гошу мы никогда прежде не видели, и увы не удастся увидеть! Пистолет силой откинуло на несколько метров. - Бегите, бегите! - отчаянно вопит Петрищев, выбиваясь из последних сил. - Прыгай первым! - шёпотом обращаюсь к Паше, а сама стою как завороженная, наблюдая за смертью друга, который, плюс ко всему, как я поняла, меня любил, вплоть до последнего вздоха. Десяток ножевых ранений превращают его в окровавленный труп. И только одинокая слеза скатывается по замёрзшей щеке. Капелька крови, ветром унесённая, медленно сползает по моему лицу. Как бы безумно это не звучало - это последнее напоминание о брюнете. Тихие всхлипы сменяются беспокойством. "Надо прыгать!" - шипит внутренний голос. Курок, направленный в мою сторону, замер без движения. Не знаю каким чудом, но я успела, оказавшись на сырой чернобыльской земле.