Нельзя просто так взять и выйти из игры

      Кёта: Пожалуйста, не смотри так. Мне страшно. Ты же брат, мы родственники. Не пугай меня, умоляю.       На лице Мару появилась усмешка, словно мои слова его не только не тревожили, но и забавляли.       Неужели Джинн имел в виду это? Но это совсем не похоже на вечер любви. Миша точно не говорил, что желает поехать кукухой. Я не могла настолько его не понять. Это слишком тупо. Как ему может принести удовольствие секс, если он не соображает, что творит?       В голове всплыли образы коварных существ, перекручивающих желания в свою пользу.       Боже... что мне делать?       Симон.       Спаси меня.       «->Simon: Прости за всё, что я наговорила. Мне безумно необходима твоя помощь».       В ушах зазвучал неприятный голос: «Симон добавил вас в список игнорируемых».       Ну почему это произошло именно сейчас, когда я нуждаюсь в нём?       Целительница!       «->Хелена: Умоляю, спасите меня».       «Хелена добавила Вас в список игнорируемых».       Как же так? Почему?       Мару приблизился ко мне вплотную и больно схватил за подбородок. В голове пронеслась мысль о бсое. Я тут же вслух прочитала заклинание. Никакого эффекта.       Что? Какого чёрта? Не может этого быть. Произнесла ещё раз и только после этого до меня дошло, что свитки телепорта закончились. Я ведь ещё на РБ отдала сопартийцу последние, что у меня были. Даже времени закупиться не нашлось. А теперь эта невинная глупость и невнимательность обернулась против.       Кёта: Остановись. Пожалуйста, остановись.       Мару: Непременно, как только мы закончим... Я. Закончу.       Я совершенно не знала это существо: даже голос и тот изменился. Этот холодный, издевательский тон навевал ужас и заставлял леденеть от страха. Я понимала, договориться не выйдет — он лишь марионетка в руках магии Джинна.       Кёта: Борись! Я знаю, ты где-то там.       Что я несу? Возомнила себя героиней из сладкого сериальчика?       Во всех фильмах после этих слов у героя на мгновение светлеет взгляд, тогда жертва понимает, что ещё не всё потеряно. В моём случае это вызвало лишь холодный смех. Ис пальцами сжал мне челюсть, и рот открылся помимо воли. Его язык, скользкий, как самая омерзительная в мире устрица, мерзко обслюнявил мне губы и проник дальше, доставая чуть ли не до самых гланд. Более отвратительного поцелуя ещё никогда у меня не было. Явно желая причинить страдания, он с силой стиснул зубы и прокусил нежную, податливую плоть. Я взвизгнула резко отдернув голову, но сделала только хуже: боль словно дрелью саданула в мозг — по подбородку из прокушенной, пульсирующей губы сочилась кровь.       Ис, будто дикое животное, только что осознавшее триумф победы над жертвой, с наслаждением притянул меня к себе и надавил языком на укус, чтобы после нарисовать на щеке незамысловатую кровавую линию.       Как? Как мне вырваться и сбежать? Нужно сопротивляться, нельзя сдаваться.       Я неистово брыкалась и извивалась, совершенно позабыв все скиллы. В страхе и стрессе вообще сложно думать рационально — тело требует кусаться, царапаться и бежать, но точно не обращаться к памяти. Да даже если бы я понимала, что нужно открыть часы, чтобы взглянуть на заклинания, то ис заранее побеспокоился об этом, заведя руки за спину с таким напором, что захрустели суставы.       Мару: Любишь пожёстче, грязная -_-?       Не нужно его слушать, это не он говорит. Я справлюсь! Смогу за себя постоять и вырваться.       Тут же раздался скрипучий лязг, а в следующее мгновение ступню пронзила резкая боль, — я с ужасом перевела взгляд на ногу: меч проходил через стопу и уходил в землю. Мой когда-то невинный, добрый брат пригвоздил меня намертво, чтобы я точно не сбежала.       То ли шок не давал ощутить боль в полной мере, то ли мозг отказывался принимать происходящее, но я не сразу осознала, что ужас уверенно и по-хозяйски сжал сердце крепкими, скользкими ручонками.       Мару: Не дёргайся, или без ног останешься — они всё-равно не понадобятся.       Кёта: Ты девяносто девятый, я же сдохну от твоих ударов. Ты себе не простишь этого.       Мару: Сдохнешь, говоришь? А знаешь что?       Ис схватил меня рукой за горло и крепко сжал, — я слабо заскребла по его кисти пальцами, пытаясь высвободиться.       Мару: Мне плевать. Надоело переживать за твою жизнь. Сама волнуйся о ней. И сейчас самое время это сделать. И не брыкайся, а то закончишь здесь. Лучше бы тебе слушаться меня, тогда, возможно, я подумаю. Смотря как постараешься.       Тёмный эльф вытащил меч из моей ступни и сунул в ножны. Вероятно мной двигало безумство, но я всё же попыталась перехватить и отобрать его, чтобы дать отпор — пальцы шаркнули по пустоте сквозь рукоятку. Ис расхохотался.       Мару: Ты сделала свой выбор.       Он тут же схватил меня за волосы и с силой потянул вниз, заставляя склониться перед ним, будто внезапно превратился в особу королевских кровей. Я пыталась устоять на ногах: хватала эльфа за запястье и старалась разжать его пальцы, пленившие мою голову. Сопротивление только сильнее его злило, будто я трачу драгоценные секунды. Но даже слыша презрительный рык, я не сдавалась, пытаясь дотянуться зубами до руки иса.       Хотя на что я рассчитывала? Что мои зубы прокусят доспех, и я спасусь? Какие только глупые идеи не приходят, когда находишься на грани смерти. Тёмный эльф намертво вцепился, будто сросшись с моими весьма не длинными волосами, и мотал мной по сторонам, как тряпичной куклой, пока я, наконец, не свалилась ему в ноги. Мелкие камни впились в колени, будто спешили скорее забраться под кожу.       Мару: Как же ты раздражаешь, тварь!       Он, так и не разжав пальцы, бесцеремонно таскал за волосы, рассчитывая поставить меня в удобную для себя позу. Я физически не могла выполнить его желаний: содранная кожа с коленей не позволяла встать на них, — я то и дело заваливалась набок. Но всякому терпению приходит конец, и терпение одержимого куда короче психопата; ис наотмашь ударил ладонью в латах по щеке, и я, мгновенно потеряв равновесие, полетела в сторону. Перед глазами замелькали камни, искры от реки, звёздное небо... или мне это только показалось? Когда я смогла сфокусироваться, то разъярённый эльф снова стоял рядом, а мои глаза заливала кровь из рассечённой о какой-то валун головы.       Мару: Только дёрнись, проломлю череп.       На несколько секунд он замолчал, что-то обдумывая, и у меня тут же мелькнула мысль о побеге. Я рванулась было в сторону, но меня остановил яростный рык и очередной удар: на этот раз ногой. Больно не было, но я ощутила, как быстро намокли губы от крови, текущей из носа, будто кто-то сорвал внутри него клапан. Да и сама переносица словно сместилась в сторону.       Неужели сломан?       По правде говоря, меня ни разу в жизни не избивали. Конечно, в этом мире уже несколько раз перепадало от мобов, была на грани жизни и смерти, но постоянно на помощь приходил камаэль. Никак рыцарь в сияющих доспехах.       Где же ты?       Я не могла поверить, что это происходит со мной. Насилие всегда было для меня лишь страшными историями из прессы. Документальными фильмами в сети.       Я не могу оказаться участником этого. Не могу стать жертвой. Почему это настолько унизительно? Почему я не могу дать отпор? Почему я чувствую себя ничтожеством? Словно мной моют пол, словно кто-то приказал вылизать его обувь, словно ради куска хлеба нужно искупаться в дерьме...       Я пыталась откашляться от крови, пыталась зажать нос, пыталась вымолить свободу, но ис не слушал. Отвлёкшись на несколько мгновений на часы, через пару секунд он уже стоял передо мной без сета в нелепом белье тёмных эльфов. Но если раньше меня бы это рассмешило, то теперь его вид внушал ужас и неизбежность. Поспешно скинув тряпку, что служила трусами, он упёрся возбуждённым членом в мою щеку. Я машинально отвернулась, испытывая отвращение и страх, и это стоило мне ещё одной пощёчины. Мои попытки сопротивляться вызвали ещё большую злость у иса. Он стиснул от ярости зубы, грубо схватил за челюсть и развернул лицом к себе, сильнее вдавливая член мне в лицо.       «Мару: Давай же!».       Я плотно сжала губы, и он, уже в который раз, снова ударил меня по щеке, от чего я зажмурились и почувствовала, как он использовал старый приём — надавил большим и указательным пальцем на болезненные точки в челюсти. Зубы разжались, и губы нехотя, под мой жалобный стон, разомкнулись. Член иса заполнил собой всю полость рта, что я даже послать его не могла; из груди вырывались только всхлипы и мычание. Он крепко держал меня за волосы, будто переживал, что я исчезну, стоит их выпустить из пальцев. А я уже и не чувствовала боли, как он выдирал мне с корнями их целыми прядями. Я лишь сейчас пыталась не захлебнуться собственными слюнями, что отдавали тошнотворным привкусом соли и текли по подбородку, расползаясь двумя полосами по шее.       Одной рукой он держал мои волосы в кулаке, а другой время от времени давал пощёчину, чтоб не забывалась, кто хозяин положения. Как можно это забыть в такой ситуации — не понимаю. От Мару стали раздаваться слабые хрипящие стоны наслаждения. Как же я ненавидела его в этот момент... Плевать на затуманенный рассудок! Просто сдохни!       Раны на лице саднили, ресницы склеились от местами засохшей крови. Внезапно, рот стала заполнять тёплая жидкость, которая попала в дыхательные пути при вдохе. Горло взорвалось сильной режущей болью, захлёбываясь, содрогалась от спазмов и кашля. Тут же подкатила тошнота и всё содержимое желудка вырвалось наружу, залив подбородок, шею и грудь. Мару впал в ярость и с размаху ударил ногой в голову. Зажмурившись от новой вспышки боли, упала на землю, стукнувшись затылком об камень. Перед глазами мир поплыл, неужели умираю? Скорей бы закончился этот кошмар.       «Мару: Не смей терять сознание!»       Слабо понимая происходящее, почувствовала, как меня переворачивают на живот и приподнимают таз. Из последних сил стала сопротивляться, слышала как трещала ткань Династии. Сжимая в руке волосы на затылке, этот ублюдок ударил меня лицом о близ лежащий, плоский камень. Почему не теряю сознание? Чёртов игровой мир! Похоже, буду переносить весь этот ужас пока полоска хп не покажет ноль. Веки на глазах распухли, сквозь маленькие щёлки могла видеть только расплывчатые очертания рельефа локации и красноватый свет заката.       Ис порвал трусики и сжал бёдра руками, оставляя на них тёмно-синие отметины. Лучше сдохнуть! Он меня не получит, только не живой. Неистово брыкаясь, удалось повернутся к чудовищу лицом. Царапалась, верещала, словно дикий зверь. Вцепилась зубами в руку насильника и с кровожадной злостью убийцы, вырвала кусок плоти. Из груди тёмного эльфа раздался утробный рык бешенства.       «Мару: Тварь! Считай ты подписала себе смертный приговор! Ты сдохнешь в аду, -_-!»       Мару достал меч, просунул его между моим телом и одеждой. Сопя от ненависти, резко дёрнул рукоятку вверх. Шмот, треща под напором оружия сдался и представил мою наготу на всеобщее обозрение. Но голый вид не вызвал сострадания, а лишь пробуждал у палача всё большую ярость. Ис поднялся на ноги и потянул за волосы вверх, поставив на колени. Они болели от ссадин, мелкие камешки на земле причиняли невообразимую боль, врезаясь под кожу.       «Мару: А теперь урок на будущее...»       Тёмный схватил меня под локоть и вывернул его за спину, я захрипела от боли. Голоса кричать не было. Всё сильнее выкручивая руку он наблюдал, как из моих опухших глаз льются слёзы, как я захлёбываюсь в рыданиях. Достигнув своего предела, кость поддалась: раздался омерзительный, звонкий треск. Из горла вырвался глухой хрип, раздирающий голосовые связки ещё больше. Вместе со сломанной рукой во мне сломалась последняя часть души, которая едва держала в реальности и давала надежду на спасение. Игра не позволяла отключится от болевого шока, но мозгу всё-равно было нужно как-то оградить рассудок от этих адских, нечеловеческих пыток. Внезапно, боль отошла на второй план, а всё происходящее подёрнулось дымкой нереальности.       Дальнейшее было словно в страшном сне. Ис толкнул меня лицом в землю, послушно ткнулась в неё сломанным носом. Приподнял за бедра пятую точку и резко ввёл член во влагалище. Где-то далеко, в сознании, пронеслась мгновенная вспышка боли, но тело уже не реагировало на это. Толчки становились интенсивнее, сопение возле шеи вызывало отвращение. Сопротивляться и бороться за себя не хотелось и было слишком поздно, теперь стоит надеяться только на смерть. Пусть она наступит поскорее, хочу забыться и исчезнуть в пустоте.       По ногам текла кровь. Должно быть, из-за разрыва: смазки перед половым актом не вырабатывалось. Казалось, внутренности яростно перемешивают деревянной палкой, превращая их в кашу. В следующее мгновение ис перевернул меня на бок, задрал одну ногу вверх и снова ввёл раскалённый член внутрь. Колени содраны. Ноги в ранах, синяках и крови. Сломанная рука болтается, словно плеть, загибаясь под различными углами при манипуляциях с телом. Лицо распухло до невероятных размеров, казалось, на нём лежит подушка, затрудняющая дыхание.       «Мару: Теперь перевернись на спину».       Этот ужасный, скрипучий голос вызывал тошноту. Едва сдерживала рвотные позывы, ещё чуть-чуть и снова вырвет. Но второй раз меня уговаривать никто не собирался, насильник жёстко дёрнул за плечо сломанной руки и перевернул тело лицом вверх. Вскарабкавшись сверху, раздвинул ноги и стал грубо тереться членом о половые губы, размазывая кровь. Пальцами, до дикой боли, сжимал грудь. Казалось, что её пытаются выдрать с корнем. Снова агрессивные толчки... Когда он кончит? К боли уже привыкла, но чувство тошноты не покидает. Его движения только сильнее укачивают, вызывая спазмы в желудке. К горлу подкатил ком, не могла его сдержать и остатки ужина полезли наружу. Захлебываясь в рвотных массах, услышала, как ис громко застонал... С моего живота стекала тёплая, вязкая жидкость.       Наглотавшись непереваренной пищей, хотела перевернуться на бок, но тёмный прижал меня к земле.       «Мару: Это ещё не всё. Вечер только начинается».       Где-то читала, что можно откусить себе язык и умереть от потери крови. Интересно, я смогу это воплотить в реальность? Больше терпеть невыносимо, теперь только один выход — смерть.       Вдруг, недалеко от нас, услышала знакомый голос, но совершенно не могла сфокусироваться на нём. Внимание рассеивалось.       Simon: Хочу сказать, что я переборщил. Тебе не нужно приползать ко мне на коленях, но при условии — мы поговорим. Даша? Вы где? О, Мару, твоя сестра снова сбежала?       Человек, произносивший речь, видел из-за холма только часть тела иса. Перед глазами возникла вспышка и груз, давящий сверху, пропал. Похоже, силуэт, направляющийся к нам, спугнул это животное. Уже стали слышны шаги рядом с моим телом. Кто это? Он тоже будет насиловать?       Simon: Даша? Да-аша!       Совершенно не узнавала обладателя нежного голоса. Чувствовалось только, что это кто-то родной и очень близкий. Из опухших глаз текли слёзы, разъедая раны на лице, словно кислота. На истерзанное тело легла какая-то ткань, чуткие пальцы осторожно поглаживали окровавленную щеку. Мягкие губы едва прикоснулись ко лбу.       Simon: Кто это сделал? Умоляю, скажи мне, кто это с тобой сделал?       Память отказывалась выдавать картинку обладателя ласкового голоса. Но я точно понимала, что рядом с ним мне ничего не угрожает. Попыталась открыть рот и произнести имя, но из груди вырвалось только шипение.       Simon: Я понял, всё понял. Не говори больше, не нужно. Потерпи ещё немного, сюда бежит Хелена, она поможет тебе. Помнишь её? А меня помнишь? Узнаёшь меня?       Не узнавала ни сидящего рядом со мной человека, ни имени, которое он назвал. В голове вертелась одна мысль — умереть. Произнести в слух своё желание не удавалось, язык распух и совсем не слушался.       Simon: Всё будет хорошо. У тебя десять процентов хп, это же много для смелой Дашки, так? Ты и с двумя выживала. Ты сильная девочка, ты сможешь всё перенести. Мы справимся. Больше не оставлю тебя одну. Никогда. Ни на секунду. Обещаю. Ни в этом мире, ни в реальном. Как только выберемся отсюда — найду тебя. Сразу же найду. Только потерпи.       Слова незнакомца убаюкивали, успокаивали и вселяли надежду. Словно кто-то мягкий и пушистый обнял меня.       Simon: Вот и Хелена. Сейчас всё пройдёт. Прости. Прости меня. Прости, что не смог защитить. Умоляю, прости.       Меня окутал яркий свет и по телу стало разливаться тепло. Сломанная рука снова обрела подвижность, раны на лице перестали ныть и я смогла, наконец, открыть глаза. Передо мной сидело незнакомое существо, из его красных глаз текли слёзы. Оно было похоже на... камаэля. Взгляд заметил летающие искорки вокруг тела парня... герой. Камаэль — герой... Медленно ко мне пришло осознание происходящего, боль ушла и стало проще сосредоточиться на деталях. Поняв, кто сидит передо мной, слёзы сплошным потоком хлынули из глаз. Бросилась на шею к Симону и зарыдала навзрыд.       Кёта: Я... я... меня... Мару... он... не могу... Симо-о-он...