Я не люблю тебя

Их дружба и соперничество были настолько ненормальными и неправильными, что Лайт попросту привык. Привык к вихрям, неожиданностям, которые теперь казались совсем нормальными, к полному отсутствию границ. Поэтому, когда L, нашарив его руку на столе, сильно сжал ее в своей, переплетя их пальцы, Лайт совсем не удивился. Только раздраженно подумал, что это уже давно должно было произойти. *** Все началось резко и стремительно — и Лайт, и L были людьми, стремившимися добиваться своего как можно быстрее. Спустя пару часов после первого поцелуя, больше похожего на попытку откусить партнеру губы или хотя бы язык, они уже, изнуренные и уставшие, молча лежали в кровати; Лайт почти спал, пока L задумчиво водил пальцем по укусу на его плече. *** — Я не люблю тебя, — прохрипел Лайт, выгибаясь навстречу губам L. Длинный, влажный от выступавшего предэякулята и от нанесенной на него смазки, пахнущей чертовой клубникой, член L терся о внутреннюю сторону его бедра слишком приятно. Сам L не услышал этого или сделал вид, что не услышал, продолжая покрывать поцелуями-укусами его грудь. *** Лайт никогда не чувствовал потребности в происходящем между ними, но ни разу не оттолкнул цеплявшегося за него L. Лишь безразлично раздвигал ноги, опирался на стол руками и старался не слишком громко хрипеть, когда пальцы L смыкались на его шее. *** — Я не люблю тебя, — уверенно сказал дрожащим от возбуждения голосом Лайт, невидяще уставившись в потолок темными от затопивших радужку зрачков глазами. — Не люблю. — Я знаю, — спокойным, ровным голосом ответил L и рывком потянул Лайта за волосы вверх — к своему лицу. *** L всегда был агрессивен. Ни намека на нежность, никакого сладкого томления — за исключением совсем уж плохих дней, в которые L всегда долго целовался, гладил и ласкал. В такие дни он мог брать член Лайта в рот или нежно водить языком между его ягодиц. В такие дни L был другим, и Лайт это даже любил, потому что обычно L больно тянул его за волосы, кусал, тут же зализывая глубокие отметины; оставлял на коже красные следы, которые через пару часов отливали нежно-фиолетовым; царапал кожу неровными, почти всегда обломанными ногтями. L брал то, что ему принадлежит и предъявлял на Лайта свои права, оспорить которые никто и не пытался. *** Лайт, ожидавший от L всего, что угодно, на этот раз испугался, когда тот, дернув за цепь, сковывающую их запястья, потащил его из комнаты в туалет, оставляя недоуменного Мацуду в одиночестве. — Что ты?.. — только и успел спросить Лайт, прежде чем ему закрыли узкой ладонью рот и, толкнув на крышку унитаза, сели на колени. L испытующе смотрел, почти прожигая взглядом, тер колено Лайта второй ладонью и тяжело дышал. — Я ведь не люблю тебя, — то ли спрашивая, то ли уговаривая самого себя, прошептал L. А когда ошарашенный Лайт хотел было спросить, что произошло, L лишь раздраженно повел плечами и прижался ко лбу Лайта своим. — Помолчи. *** Оставалось совсем немного. Еще чуть-чуть, и L-противник будет уничтожен. Лайт был уверен — он разыграл все точно , все ходы сделаны, все пешки расставлены, и теперь оставалось только ждать, мирно сложив руки и ничем себя не выдавая. *** Когда они лежали в постели, L каждый раз говорил Лайту, что тот Кира. Лайт ухмылялся и спрашивал, почему тогда он спит с ним. Не противно ли великому L трахать его — преступника и убийцу. *** — Я не люблю тебя, — едко прошептал Лайт, наклонившись к самому уху L. Его глаза закрывались, сам он выглядел очень удивленным и немного подавленным. В его угасающем взгляде не было ни страха, который Лайт так жаждал увидеть, ни сожаления или грусти. Только разочарование. А потом, когда веки L закрылись в последний раз, Лайт обнял его и с притворным ужасом прокричал его имя. *** Когда Лайт умирал, он увидел L. Тот ни разу не приходил к нему в снах, но теперь, когда Лайт неотвратимо, совершенно точно умирал, распластавшись на холодных ступенях, L, который был давным-давно мертв, пришел к нему. Он присел на корточки и коснулся горячими губами лба Лайта. Посмотрел на него, как смотрел только в самый плохой день — с нежностью и чем-то, похожим на любовь. — Я не люблю тебя, — прохрипел ненавидящий проигрывать Лайт.