"Гордость и предубеждение"

* * * Получив особые распоряжения к осеннему Хигану, который в очередной раз неумолимо приближался, Кучики Бьякуя вышел на улицу, взглянул на цветы на клумбах, на только собирающиеся начать желтеть деревья, на пронзительно голубое сейретейское небо - и отметил про себя, что вот и кончилось очередное лето. Он попытался сказать это себе без печали и досады. Их и не было, была только легкая усталость, от всего этого яркого, шумного – и, как всегда, почему-то в основном прошедшего мимо. Впрочем, его не сильно печалило то, что какие-то там дружеские пикники и пьянки происходили без него. Что он – студент, или младший офицер?.. Даже не лейтенант уже, давно. А участие в общих по Готэю официальных увеселительных мероприятиях, порой все-таки проводившихся, всегда скорее напрягало, чем радовало его. Поэтому тот факт, что прошло очередное лето, капитан Кучики должен был бы зафиксировать для себя скорее с некоторым облегчением, чем с недовольством. Но что-то такое было… что-то смутное, что сложно определить, но что определенно есть. В конце лета, как и в конце весны, всегда понимаешь, что вот, опять, время прошло, пролетело – а ты не сделал и того и этого, не успел, не решился. Упустил столько шансов… и теперь новые подобные представятся только через год - а может, и не представятся вовсе. Мало ли что за год может произойти! Хотя, обычно ничего такого не происходит. Год за годом. И вроде, только что было лето – а вот и Хиган… а потом смотришь – а уже и Новый год. Кучики чуть поморщился, подумав, что, да, пожалуй, пора уже продумывать, как будут проходить новогодние празднества, составить некоторые планы и расчеты, отдать распоряжения. Особого смысла он во всём этом, правда, никогда не видел – но так ведь было принято. К тому же, Рукия любит Новый год, и вообще праздники. Приятно делать то, что кому-то доставляет радость, даже если тебе самому как-то и почти всё равно. Рукия любит праздники, и ей, видимо, без разницы, что именно праздновать. Раньше, правда, и выбор был невелик, но теперь… Теперь, когда смотаться в Генсей и потусить там стало чуть ли не проще, чем выбраться из Сейретея в Руконгай, начался какой-то странный «культурный обмен». Нет, серебряные ложечки ручной работы и китайские вазы династии Мин из усадьбы Кучики не пропадали для того, чтобы потом всплыть «на грунте» - но некоторые книги из библиотеки периодически исчезали… на время. Когда озадаченный Бьякуя понял, что они потом всё-таки возвращаются, он подумал-подумал – да и махнул на это дело рукой, не стал ничего говорить и никого ни о чем спрашивать. Если молодежь современной Японии, с которой там сейчас общаются Рукия и Абарай, хочет и может это читать – пусть читает, плохо, что ли. Жаль только, что не обсудишь с ними прочитанное, а то интересно же даже, как оно им. Ну, может, когда-нибудь… Зато дома в усадьбе везде теперь попадались современные книги, и яркие журналы, и какие-то странные предметы, про которые Бьякуя уже знал, конечно, что это диски, или флешки, или миниатюрные радиоприемники – не понимал только, тут-то они зачем и что здесь с ними можно делать. Впрочем, тоже ничего не спрашивал. Он вообще считал, что если ему что-то не рассказывают, то проявлять праздное любопытство – ниже его аристократического достоинства. Так же как и, например, прийти в гости или на вечеринку без официального приглашения. Он не Ичимару Гин, широкая лыба которого, как улыбка Чеширского кота, возникала сама собой на каждом втором мероприятии, большом или маленьком, а за ней и сам Гин: «Оооой, а чтоооо это вы здеееесь деееелаете?...» – и все уже к этому привыкли, и у Ичимару тут же в руках оказывались стакан, или пиалка, или тарелка… И он не Ренджи, который вполне себе считал за приглашение фразу вроде: «Абарай-кун, мы, возможно, вечером выпьем по паре бутылочек сакэ у нас в казармах, если вдруг случайно мимо будешь проходить – присоединяйся!» И уж он совсем не Куросаки Ичиго, которому и говорить-то ничего не надо, он сам всем на голову свалится, в самый неподходящий момент, и спасибо, что хоть не прямо в торт, и даже улыбки при нем при этом с собой не будет. А главное – этого Куросаки совершенно не интересует, кто там что о нем думает, в этот момент и вообще. Он приходит и уходит, когда считает нужным, и плевал он на правила приличия и на всё остальное тоже. * * * Обозначенный Куросаки тем временем сидел с Кучики Рукией в душной забегаловке в одном из закоулков Каракуры, они ели ватно-сырные гамбургеры и жаренную соломкой в масле картошку, жутко, на их вкус, пересоленную, запивали это дело коричневым лимонадом со странным привкусом – и пытались получить удовольствие. - Нет, не могу больше… - наконец, не выдержала Рукия, отодвигая от себя поднос. – И как Ренджи это могло понравиться? - Мне тоже нравится! - Ты уверен?.. – Рукия с сомнением посмотрела на приятеля. - Ну да… Оно просто другое, чем мы привыкли. А хочется же иногда чего-то непривычного! Это нормальная американская еда. А Абарай, кажется, просто всё время голодный – ему вообще всё равно, что есть. - Не думаю. Когда он приходит к нам, он ест совсем немного! - Гм… Сидя перед носом у твоего братца, надо быть зверски голодным, чтобы суметь вообще хоть кусочек проглотить! Он же так смотрит, что у всех сразу спазмы в горле начинаются! - Ну вот что ты, как всегда, наговариваешь! Ничего он так не смотрит, и у них с Ренджи давно нормальные отношения, это только ты… - Я? Ну-ну, и что же «я»? - Только ты все время лезешь на рожон! Бьякуя-сама очень терпелив и снисходителен к тебе, мне кажется! - Снисходителен??? Да он вообще меня игнорирует, холодильник чертов! И не нуждаюсь я в его снисходительности! - Ичиго!!! В голосе Рукии прорезались угрожающие нотки, и Куросаки понял, что пора сменить тему… так как понимания они здесь всё равно не найдут. Нет, Ичиго вполне хорошо относился к Бьякуе - но это, в общем, в их своеобразном «общении» ничего не меняло. - Слушай, Рукия, я вот подумал – хоть американская еда тебе и не понравилась, но есть у них один праздник, он уже скоро, в конце октября… И этот праздник наверняка тебе придется по душе. Как проводнику душ, ха-ха-ха. - Да? Что за праздник? - Хеллоуин, Канун Дня всех святых. Все наряжаются всякой нечистью, зажигают свечи и фонарики, поют, пляшут и всячески веселятся. Вырезают страшные рожи на тыквах, вставляют туда свечки и ставят это дело на подоконники или расставляют по комнате и в саду. Рассказывают страшные истории. Устраивают всякие розыгрыши. Я понимаю, у нас тут свой Хиган на носу, и сейчас не до веселья – но как раз после него будет месяц на подготовку. Можем устроить нечто грандиозное – и созвать весь Готэй. Я с удовольствием поучаствовал бы в подготовке, кстати – а то каждый раз получается, что я к вам на всё готовое на каждый праздник прихожу! Рукия сдвинула брови, задумавшись. В это время на столике рядом с ней замигал экран завибрировавшего мобильника. - Обратно в Сейретей вызывают. Общий сбор, по итогам собрания капитанов. Как раз касательно Хигана, наверное. Я тебе потом расскажу. - Угу. Так что насчет праздника? - А, да… Идея… Идея хорошая. Наверное. Ну, я пока подумаю… а потом обсудим. Мне пора, спасибо за… - она, не подобрав слов, кивнула в сторону подноса. Ичиго хмыкнул, пожал плечами – и отвалился на спинку диванчика, допивая колу. Идти провожать Рукию не имело смысла – она сейчас исчезнет за ближайшим углом. А идея праздника пришла к нему спонтанно, прямо здесь и сейчас – но начинала нравиться уже и самому. Хватило бы, только, действительно, на всё времени – а то, вон, и лето пролетело, просвистев «мимо кассы» в очередных догонялках за Пустыми, да малоосмысленных визитах в Сейретей, вечно заканчивающихся вместо дела какими-нибудь пьянками по поводу непонятно чьих дней рождения, да препирательствах с Абараем, казавшихся теперь на фоне всего прочего наиболее толковым времяпрепровождением. Ичиго допил колу, посмотрел на недоеденный гамбургер, икнул – встал и вышел на улицу. Воздух. Свежий ветер, и уже чувствуется осень. Другие цвета, другие запахи. Темнеет всё раньше - скоро на город начнут опускаться сумерки. Можно прогуляться – позволить себе, наконец, никуда не бежать, а просто брести по улицам, наблюдая, как густеет воздух, наливаясь призрачной синевой, как потом зажигаются фонари – и цепочки огней связывают все районы города, словно опутывая его золотой сетью… Вот, Бьякуя, наверное, так и смотрит на окружающий мир – он же поэзию любит, и всякое такое… А может, и не смотрит: некогда ему, он всегда такой озабоченный и погруженный в себя. Надо и его обязательно на праздник позвать. Гм, особенно если праздник таки будет в его поместье!.. * * * - Ты что с ума сошел?.. - Ну, может, ему понравится! Кучики услышал свистящий шепот в одной из гостиных – и почему-то сразу узнал голоса. Рукия - и Куросаки. Бьякуя и не знал, что Ичиго сейчас здесь, в Сейретее. Аристократ, собственно, просто шел мимо, и хотел пройти через ту комнату – Гостиную С Драконами – но что-то в тоне этих голосов подсказало ему, что входить, наверное, лучше не надо, и он замер, раздумывая, как же теперь выстроить свой маршрут по собственному дому. - Он не придет! - Почему? - Ну… он не любит праздники. Праздники? Какие еще праздники? До Нового года, вроде, все-таки еще прилично – середина октября в календаре. Да, в последние дни Рукия ходит с каким-то особенно загадочным видом, и они с Ренджи как-то странно часто попадаются ему на глаза вдвоем, при этом тут же изображают саму невинность – а получается это у них довольно плохо… как у всех заговорщиков. И понятно, что они к чему-то готовятся, но к чему? А тут, оказывается, еще и Куросаки замешан – и вот это уже начинает несколько напрягать. Кучики всегда считал, что подслушивать нехорошо – ну, если, конечно, дело не касается обнаружения государственной измены. До такого здесь, в его доме, было далеко, но знать, в чем дело, всё-таки хотелось. К тому же, кажется, речь идет о нем, Бьякуе? - Так не бывает. Людям обычно не нравится что-то конкретно. Давай сделаем такой праздник, чтоб ему понравилось. Чтоб он улыбнулся, наконец, - сколько можно ходить с такой постной рожей! - Ичиго!!! - Прости. Но – так же и есть! Звук тумака. Какая-то возня. Сдавленный смех. Вот как. Чего хорошего можно услышать о себе от этого Куросаки. Хотя – он почему-то хочет, чтобы ему, Бьякуе, что-то ПОНРАВИЛОСЬ?.. Странно, очень странно. Кучики, все-таки, решает пойти себе дальше. Пока еще чего-нибудь «приятного» не услышал. Праздник, праздник… Не до праздников ему, традиционно. Наверное, возраст уже не тот. И Бьякуя уходит. Не слушая уже продолжения разговора. - Отстань, Рукия!.. Нет, я серьезно. Ты не думала, почему он каждый раз не приходит? Должна же быть какая-то причина? Может быть, он думает, что он слишком взрослый – тусоваться с нами? Надо тогда кого-нибудь позвать ДЛЯ НЕГО, чтоб не скучал. Унохану. Или Укитаке. - Боюсь, они тоже не придут… - Ксо… Как у вас тут всё сложно! - Ну у нас тут, вроде как, армия, а не курортный отель! - Да это-то я понимаю… Но и в армии бывают отпуска. Даже для командования. В нашем мире, по крайней мере. - Ладно, давай ближе к делу. Я уже нашла, где в Руконгае выращивают тыквы – и договорилась. Дело за малым: кто будет эти рожи вырезать? - Ну как кто – Ренджи! Он у нас любит построгать что-нибудь… вот, пусть и развлекается! - Ему тогда точно придется увольнительную накануне брать! - Ничего, зато как раз выспится… на всю грядущую ночь. Так, что у нас еще? Свечи, фонарики… - Шляпы и маски! - Плащи… - Кстати, что будем делать из еды и как быть с напитками? Сакэ-то, пожалуй, не подходит! Огоньки в светильниках заговорщически подмигивали, кривые тени плясали по углам, и мрачные высокомерные драконы с алых и бордовых шелков, которыми были обиты стены гостиной, казалось, прислушивались и одобрительно качали головами. Праздник обещал быть. И Кучики Бьякуе тоже быть на нем придется! * * * - Нии-сама… - словно из-под земли выросшая Рукия остановилась перед Бьякуей посреди улицы и нервно сжала пальцы, спрятав руки за спиной. - Ммммм?.. – обдумывающий план очередного разведывательно-боевого рейда Бьякуя не сразу вернулся в неприглядную реальность: холодный ветер, срывающиеся с серого неба редкие, но крупные капли дождя, грязные листья под ногами. Золотая осень миновала – как всегда пройдя где-то рядом и не задев, ох уж эта служба, все мысли занимает, на природу полюбоваться некогда. - Нии-сама, вы говорили, что можно иногда устраивать в вашем поместье вечеринки. Я прошу разрешения… устроить небольшое празднество… с костюмами и угощением… в последний вечер октября. Можно? - Можно. Тебе нужны деньги на расходы? - Эээ… Благодарю, нет, мы уже всё, что нужно, сами приготовили… - Прекрасно. Тогда хорошей вам вечеринки – а я возьму пару выходных и отбуду в Генсей. - Но… нии-сама… мы хотели… хотели, чтобы вы тоже были с нами! - Ммм?.. Спасибо, Рукия, но, я думаю, не стоит. Бьякуя кивает, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Рукии ничего не остается, кроме как посторониться – и капитан 6-го отряда невозмутимо продолжает свой путь по узкой сейретейской улице. А она стоит и смотрит ему вслед. На лице – растерянность и почти обида. Хотя, она даже не удивлена. Она, конечно, очень надеялась… но не особо на что-то рассчитывала. * * * - Я? Резать тыквы??? - Представь, что это Пустые, Абарай! – Ичиго радостно ржет, довольный собственной шуткой. - Не смешно, Ичиго. У нас тут тогда будет тыквенное пюре вместо Джеков-фонарей… - Рукия мрачна и совсем не настроена шутить. - Да что с тобой такое сегодня? Девушка тяжело вздыхает. - Я на днях попыталась пригласить брата. На наш праздник. И он, естественно, отказался. Он завтра утром отбудет в Генсей. И вернется только 2 ноября! - Ксо… - Ичиго ударяет кулаком по тыкве. Хотя тут же думает, что радоваться бы, возможно, надо: без Бьякуи веселиться без оглядки гораздо проще. В его же собственном поместье. Но – нехорошо ж это как-то. Да и Рукия, вон, расстроилась. - Может, его надо было как-то по-другому приглашать? – осторожно спрашивает Абарай, аккуратно отодвигая тыкву от Ичиго: он не для того волок всё это через весь Сейретей с другого конца Руконгая, чтобы тыквенное пюре тут сделали без него. – Тайчо очень щепетилен… Мы, конечно, знали, что он разрешит устроить тут наш праздник, но, может, ему не понравилось, что всё уже решили и сделали без его изначального согласия?.. Вечер, сумерки, неразлучная компания сидит в беседке в саду, у них последний «сбор оргкомитета», до праздника остались ровно сутки. Приглашен чуть не весь Готэй, неофициально и между делом, и вроде как все, хоть и удивлялись поначалу, в итоге обещались быть. Даже Укитаке и Унохана. И Маюри, он грозился к тому же обеспечить фейерверки – и пару каких-то особенных страшилок для всех. Сегодня осталось еще раз проверить, всё ли учли, пересчитать инвентарь и реквизит - и с завтрашнего утра начинать украшать к празднику сад и дом. Ичиго чешет затылок. - Не так приглашали, не так приглашали!.. Фигня, дело наверняка не в этом. Кажется, если Бьякуя считает, что ему НУЖНО ГДЕ-ТО БЫТЬ, то хрен он станет ждать приглашения! Тогда он будет выше этого. И придет с такой же высокомерной рожей, звали его или не звали. А если ему НЕ НУЖНО – он всегда может себя убедить, что его не так позвали. Удобно, черт возьми, быть аристократом! Рукия возмущенно смотрит на Ичиго, но Ренджи, помедлив, кивает. - Ну… наверное, ты прав… - Значит, для него это всё – просто неважно… Ничего не поделаешь, Рукия. Рукия низко опускает голову. Бьякуя… Бьякуя опять невольно слушает весь разговор. Так получилось. Он просто решил перед «командировкой» прогуляться напоследок по своему саду. И вот он шел, пытаясь не стараться представлять, как оно всё тут будет следующим вечером, со всеми этими гирляндами, огнями, и теми забавными оранжевыми круглыми овощами, которые он мельком увидел днем в беседке… и его сослуживцами в странных костюмах… Кучики захотелось еще раз взглянуть на овощи, и он направился к беседке – а там, оказывается, «заседание штаба»… Бьякуя понимает, что ему снова следует уйти – но в беседке наступила тишина, и он опасается, что, если станет уходить сейчас, его заметят. Надо немного выждать, пока они снова будут поглощены своим разговором. Но тут неожиданно появляется новое действующее лицо: из темноты, сгущаясь, проявляется темный силуэт – темнее чёрного – и в беседку заходит Кира Изуру, лейтенант третьего отряда и давний друг Абарая. Поприветствовав собравшихся, он достает из широкого рукава небольшую плоскую коробку. - Вот, достал, как обещал… Хоть и пришлось побегать. Не китайская. Венецианская! Но с эдаким «готическим» уклоном. Кира открывает коробочку, и все с интересом склоняются над ней. - Красотааа!.. – выдыхает Рукия. - О, ты сечешь в готике, Кира-сан?.. – тем временем веселится Ичиго. – И в готах?.. Рукия тихо прыскает, даже Ренджи усмехается. Изуру же только чуть улыбается и опускает ресницы. Бьякуя не понимает шутки, хотя чувствует, что они все подразумевают под «готикой» отнюдь не стиль европейской архитектуры. Они понимают друг друга, им смешно… а он снова чувствует себя здесь совершенно лишним – и хочет уже убраться, наконец, и начать готовиться к своему небольшому путешествию. Но Кира тем временем говорит: - А я тут заодно и про ваш праздник почитал… не такой уж он и веселый, кстати! И Бьякуе становится интересно. - Да я-то знаю… кажется… - неуверенно произносит Ичиго. Ренджи ехидно зыркает на него, и Куросаки умолкает. - Расскажите, Кира, расскажите! – просит Рукия. - Это ежегодный праздник смерти. Праздник сбора последнего урожая, в том числе урожая человеческих душ. В этот вечер души всех, кто умер за прошедший год, посещают свои дома, и потому столы накрываются для них, и для других, которые захотят зайти. Это - ночь духов, когда истончаются границы между всеми мирами. В эту ночь можно встретить кого угодно – и задать любые вопросы. Это – конец осени и начало зимы, своеобразный Новый год. Поэтому нужно обдумать, чего мы достигли в прошедшем году, подвести итоги. Но любой конец – это только новое начало, и смерть также. Нам, шинигами, это должно быть близко и понятно. И в пору величайшей тьмы всегда есть место свету великой надежды, написано про этот день в их книгах. Поэтому это также день готовности к трансформации. Самое темное время ночи – перед рассветом, и за зимой опять придет весна. Этот праздник восславляет смерть – и напоминает о скором новом рождении. Очень подходящий для нас праздник, я считаю, так что спасибо тебе, Ичиго! - Угу… - бурчит Ичиго. Видимо, склонный к философствованиям Изуру основательно сбил его с толку, но признаваться в этом не очень-то хочется. - Так вы-то – придете? Ичимару мне ничего толком, как обычно, так и не ответил, только смеялся! – обратился к другу Абарай. - Мы придем, придем – и я, и Ичимару-тайчо… У нас только, эээ, с костюмами проблемы. Ну кем там Богам Смерти еще в такой праздник выряжаться!.. - О, костюмы! – Рукия, до этого словно загипнотизированная тихим и ровным голосом Киры, тут же оживляется. - Ну, я вот всё продумала. Ренджи, ты оденешься вампиром, тебе пойдет, а ты Ичиго – каким-нибудь оборотнем, эх, вот бы нии-саму одеть в католического священника, а вы Кира-кун, может быть… - Ну уж нет! И какого черта все всегда лучше меня за меня знают, что мне нравится, а что – нет??? Достало уже!!! Ренджи и Ичиго выдали это хором. И ошалело посмотрели друг на друга. А возле беседки стоял тоже совершенно ошалевший Бьякуя. Который хоть и не СКАЗАЛ, но ПОДУМАЛ ровно то же самое. И даже, в общем, в тех же выражениях. - Но… Как же… Вы не хотите переодеваться в костюмы? – Рукия растерянно переводит взгляд с одного на другого, Ичиго и Ренджи упрямо смотрят в пол. - Рукия-сан, может быть, нам вполне хватит масок?.. – осторожно спрашивает Кира. – А остальные сами придумают что-нибудь, если захотят?.. - Ну хорошо… Главное, чтобы все чувствовали себя удобно, в конце концов… - пожимает плечами Рукия. – Участие в празднике никого ни к чему не обязывает! Надеюсь, всем и так будет весело! - Весело будет тем, кто будет настроен веселиться… Обязательно. Всё будет хорошо, не переживайте! А мне, пожалуй, пора. – И Кира простившись, выходит из беседки. А Бьякуя думает, что и ему, наконец, пора… и что есть нечто, о чем он не подумал: праздник этот, видимо, получает всё большее распространение, и возможно, два дня в Генсее пройдут среди тех же гирлянд, тыкв, масок и странных костюмов, шума и гомона – только это будут чужие и незнакомые люди, и он снова будет чувствовать себя более чем посторонним среди чужого веселья. Проще уж тогда было быть среди своих! Но Бьякуя горд, и упрям, и не знает пути назад. Он решил, что он на эти дни покинет Сейретей – значит, так тому и быть! - Кучики-доно… - тихий голос Киры Изуру заставил Бьякую вздрогнуть. Но старший аристократ «сохранил лицо» и даже не обернулся. Он и так хорошо себе представлял лейтенанта третьего – стройного, худощавого, гибкого, в сливающейся с темнотой черной форме, Представлял и его лицо, словно светящееся сквозь сумрак – такая светлая кожа… - Да, Кира-фукутайчо?.. Он официален, он принципиально официален. Он держит дистанцию - то ли отодвигая собеседника... то ли сам отгораживаясь от него... Даже сейчас и здесь - почти ночью и у себя дома. «Фукутайчо»… Но Изуру всё это изящно проигнорировал. - Кучики-доно, простите, что вас беспокою… но я почувствовал вашу рейацу – и рассказал про глубинную суть этого праздника специально ДЛЯ ВАС, а не ДЛЯ НИХ. Они будут просто веселиться, как и хотели – почему нет… Но эти дни – подходящее время для всяческих размышлений… и для того, чтобы отпустить, наконец, эти размышления прочь. Если вам будет угодно… я с огромным удовольствием составил бы вам компанию следующей ночью не только для веселья и шуточной беседы. - Но я… «Я не собираюсь идти на этот праздник» - хотел сказать Кучики. Однако Кира не прервался и с легким нажимом закончил свой монолог: - Ваш сад будет прекрасен в новом облике завтра ночью. Мне кажется, мы все должны это увидеть! А вы – особенно. А теперь позвольте откланяться. И Кира бесшумно исчез. Красивое шунпо… Да и Изуру красив, в очередной раз отметил про себя Бьякуя – и подумал, что, возможно, и не стоило бы упускать такую редкую возможность: провести немного времени ВНЕ СЛУЖБЫ с молодым аристократом, который был ему очень симпатичен, обсудить НЕ служебные вопросы, а что-нибудь гораздо более приятное. В конце концов, такой замечательный повод: это просто праздник, и это их обоих ни к чему не обязывает… Побродив еще некоторое время по саду, Бьякуя понял, что в итоге окончательно запутался. Он же, вроде бы, имел вполне конкретное решение… и не собирался его менять… Да и костюма на завтра у него никакого не было подготовлено… Его тут же передернуло при одной мысли о наряде «католического священника», потом ему стало смешно, когда он представил себе Ренджи в образе вампира… А потом он озадаченно замер, подумав, почему, собственно, вообще размышляет об этом? Ведь завтра утром его уже здесь не будет! Спать, надо ложиться спать. Хватит уже. Все эти праздники – не его дело. Да его, и действительно, толком никто и не приглашал. Понятно, что он как хозяин дома в любом случае может остаться и присутствовать… Но это же НЕ ЕГО праздник, значит, он тут тоже гость. А к гостям нужно проявлять должное уважение! * * * Осень, осень. Время шорохов и шепотов, реальных и мнимых. Там еще опадают последние листья, тут ветер гоняет их туда-сюда по земле. За спиной словно бы чьи-то шаги – но нет, наверное, это тоже ветер… Бьякуя вдруг понял, что замерз, и захотел горячего чаю. Причем ему пришла блажь не чтобы слуга приготовил и принес в его комнаты напиток в одной отдельной чашке – а самому вскипятить воды, выбрать из разных сортов какой-нибудь, какого захочется именно сейчас, самому заварить, в малюсеньком чайничке… и пить, пиалу за пиалой, снова и снова заливая воду в чайник и быстро выливая. Есть такие сорта чая, которые иначе и не заваришь, а не то будет сплошная горечь. - Некоторые вещи нужно делать быстро, чтобы получалось хорошо. И Бьякуя отправился на кухню, и выгнал оттуда всех, кто там ненароком оказался, и провел там почти час. А когда, наконец, направился в свои покои, ему снова послышались шорохи, и шаги, и шепот. Он настороженно замер перед дверью в свою спальню, прислушиваясь. - А думаешь, он увидит?.. - Увидит, конечно! Он может, правда, как всегда СДЕЛАТЬ ВИД, что НЕ УВИДЕЛ… Но это уже его дело. Мы сделали всё, что смогли! - Тогда сматываемся… он сейчас придет! Шепот стих, крадущиеся шаги угасли в конце комнаты – там, где раздвигались двери в сад. Щелкнуло, будто эти двери осторожно закрыли. Бьякуя выждал еще чуть-чуть – и толкнул свою створку. В его комнате горела свеча в маленькой пустой тыкве, только вырезана там была не плебейская ухмыляющаяся рожа – а два дракона, изогнувшиеся в танце не то битвы, не то страсти. Красиво и оригинально. А рядом с тыквой лежал запечатанный пакет. На пакете – наклейка: «ВАЖНО!» Похожая на пометки «СРОЧНО!» на служебных пакетах. Такая – да не такая. Пародия. Игра… И вот Бьякуя задумчиво стоит у стола, в одной руке держа черный матовый кусочек плотной бумаги ручной работы, на котором мерцающим ярко-оранжевым написано : «Просим дорогого Кучики-доно быть почетным гостем на небольшом празднике, посвященном Колесу Жизни, Приходу и Уходу, Смерти и Рождению… На празднике Душ – и Проводников Душ. Просим ничему не удивляться и не относиться ни к чему серьезно – но в то же время со всей серьезностью надеемся, что наши шутки не покажутся Кучики-доно скучными, а розыгрыши – глупыми. Только одна ночь в году… Чтобы надеть карнавальную маску – и снять ту маску, которую приходится носить каждый день. Веселиться и грустить, быть собой – и не собой… и просто БЫТЬ. Карнавальный костюм приветствуется, но не обязателен. Форма шинигами вполне подойдет, просим только в таком случае убрать с нее любые знаки различия. Все приглашены, и бокал горячего глинтвейна полагается в знак приветствия каждому гостю. Ждём! Веселого Хеллоуина!» Это «приглашение» он достал из небольшой плоской оранжевой коробки, а еще в ней на черном бархате лежала черно-фиолетовая, очень в меру украшенная золотой росписью и серебряными блестками маска. Кажется, это летучая мышь. Красиво… Бьякуя рассматривает маску, не спеша взять ее в руки – и улыбается. Потом вспоминает слова Куросаки о том, что надо сделать такой праздник, чтоб ему, Кучики, понравилось и он, наконец, улыбнулся. Что ж, может, улыбки под маской всё равно будет и не видно… но сейчас Бьякуя разве что не смеется, понимая, что, кажется, в этой партии ребята его таки переиграли… только вот он не чувствует себя при этом проигравшим. Что ж, если его присутствие так важно для Рукии – он останется. Не вопрос. Ее друзья действительно сделали для этого всё, что только можно. А еще ему очень интересно, какая же маска будет завтра у Киры Изуру…