По старинке

Дождь барабанил по подоконнику, мерный стук должен был успокаивать и заглушать тиканье часов на стене, но вместо этого раздражал. Марко в который раз за последние пять минут глянул на циферблат. Бой Эйса начался больше полутора часов назад. Причин для волнения не было: Эйс не был новичком в своем деле и не впервые выходил на задание после тяжелой травмы. И все же Марко волновался. К операции в подпольном клубе Эйс готовился больше года и на этот бой его попросил не ходить. Марко, скрепя сердце, послушался. Дело чести все-таки. Он снова посмотрел на часы. Марко невольно вспомнил, как несколько месяцев назад Эйс затягивал бинты на вывихнутом запястье, придерживая зубами белую ткань. Он морщился от боли, но продолжал накладывать слой за слоем до тех пор, пока не смог сжать кулак и ударить в воздух. «Я не отступлю», — упрямо заявил он тогда. Следующую неделю у него не получалось удержать в руках ложку. Марко злился за то, что Эйс не разрешил помочь и бросился в драку, не слушая возражений, а потом смотрел на упражнения с ложкой и подавлял желание кормить Эйса самостоятельно, желательно приковав к постели, чтоб не бегал по городу. Или огреть его хорошенько по голове – чтобы уж точно не рыпался и не сопротивлялся. Лечить Эйса после заданий с каждым разом становилось все труднее. Приходилось напоминать себе о том, что он — всего лишь еще один пациент, которому необходимо вправлять вывихи, смазывать синяки и царапины. К счастью, на Эйсе все заживало быстро, и в гости к Марко он чаще заходил просто так. Выпить пива после смены, посмотреть футбол по кабельному, потрепаться, съесть пиццу из ближайшей забегаловки. Эйс часто засыпал посереди вечера, порой — не договорив предложение или с куском пиццы в руках. Тогда Марко накрывал его пледом и оставлял спать на диване. Иногда ему казалось, что они давно живут вместе, иногда, что диван в гостиной — слишком далеко от спальни Марко, почти другая Вселенная. Если бы до начала операции кто-нибудь сказал Марко, что он будет испытывать такие чувства к коллеге, он бы рассмеялся или дал в морду – по обстоятельствам. И все же жизнь диктовала свои условия. Марко мог сколько угодно не быть готовым к этому, но отрицать очевидное перед самим собой было смешно. Он хотел Эйса. Упрямого, упорного, вспыльчивого, слишком доброго, когда не нужно, с дурацкими привычками и неуемным аппетитом. Всего. Что бы сказал на это Эйс, вздумай Марко признаться, он старался не думать. Он не видел смысла в сослагательном наклонении, проще было договориться с собой, дышать глубже. А еще можно было подать заявление на перевод в другой отдел, но Марко считал это ниже своего достоинства. Хотя заявление написал, на всякий случай, когда станет совсем невмоготу. Но это будет нескоро, а пока Марко жил в соседней с Эйсом квартире и лечил его, когда было нужно. А днем подрабатывал в районной больнице. Хорошее прикрытие, хоть и не приносило денег. Он вздрогнул, когда дверь с шумом распахнулась, и Эйс — бледный, мокрый, взлохмаченный — ввалился в квартиру. Марко бросился к нему, помогая дойти до дивана, почувствовал, как его колотит дрожь. Эйс выдохнул: «Плечо, нож». Марко захлопнул дверь, повернул ключ несколько раз, подтащил чемоданчик скорой помощи и расстегнул рубашку Эйса, пропитавшуюся дождем и кровью. Рана была неглубокой, но без швов обойтись было нельзя. Эйс благодарно кивнул, принимая стакан с виски. Редкая форма аллергии на обезболивающее, приходилось действовать по-старинке, отчего Марко ощущал себя героем черно-белых фильмов. Врач, латающий соседа-полицейского после уличных драк. В полутьме, за окном дождь, где-то на фоне должна еще играть музыка. Для полноты картины им не хватало только шляп, старых таких, фетровых, темно-серого цвета. Марко видел такую недавно в магазине, долго смотрел и подумал, что надо будет, наверное, подарить ее Эйсу на день рождения. Тот, правда, наверняка нацепил бы на шляпу свои дурацкие очки и испортил бы весь образ. Ну и ладно. Сейчас Марко готов был позволить Эйсу испортить все, что угодно. — Я победил, — улыбнулся Эйс, наблюдая за тем, как Марко готовит инструменты. — Но в последний момент к ним подоспело подкрепление. Завязалась драка, один из них, высокий и тощий как ходячий мертвяк, швырнул нож. — Ясно, — кивнул Марко, сразу представив человека, о котором говорил Эйс. Они встречались несколько раз на турнирах. Он сделал первый стежок, Эйс дернулся, закусил губу и поморщился. — Старик звонил? — спросил Марко, отвлекая его. — Ага, пока я шел домой, орал, чтоб я ехал в ведомственную больницу. Нес что-то о повышении и каких-то новостях. Как обычно, в общем. — Он глотнул еще, отставил стакан, пожал плечами и скривился от боли. Марко и самому хотелось выпить. Близость Эйса действовала одуряюще. Нос забивал запах крови, спиртового раствора и чего-то типично Эйсовского, горчившего на языке. В горле пересохло, в паху стало жарко. Хотелось прикоснуться к Эйсу, провести пальцами по горячей коже, собрать капли пота и дождя, осевшие на ключицах. Марко покачал головой, прогоняя непрошенные желания, и вернулся к работе. Когда он закончил и отстранился, Эйс коротко вздохнул, не открывая глаз, и потянулся к нему. Машинально, — закончил мысль Марко, убрал иглу и оглянулся. Бутылка виски стояла на столе, чтобы налить себе, надо было подняться и сделать несколько шагов. Марко снова посмотрел на Эйса: тот сидел, плотно сжав губы, на щеках проступил румянец, веснушки на его фоне казались не золотистыми, а почти черными. Марко наклонился, завороженный игрой цветов. Эйс открыл глаза, когда он уже собирался потянуться за пледом. Зрачки у него были расширены, выражение лица — непонятным. Такое случилось впервые на памяти Марко – обычно по Эйсу сразу все было ясно: злится он, или радуется, или предвкушает хорошую драку и не менее бурную попойку. Сейчас же Эйс смотрел на него, Марко видел свое перевернутое отражение в его глазах и чувствовал, как с каждой секундой все больше и больше проваливается в темноту. Пальцы Эйса сомкнулись на его запястье, удерживая на месте, и Марко подумал, что никакого алкоголя ему не надо, ему вообще больше ничего не поможет, он пропал окончательно и бесповоротно. Марко подался вперед, отрезая все пути к отступлению, не желая думать о том, что будет, если Эйс сейчас его оттолкнет и уйдет. Время для размышлений закончилось минуту назад, пришло время действий. Губы Эйса были горячими, дыхание — неровным, а может, это сам Марко не мог надышаться им, насытиться поцелуями и прикосновениями. — Я видел твое заявление, — медленно произнес Эйс, когда они, наконец, оторвались друг от друга. Марко вздрогнул, в мыслях пронеслась вереница дурацких объяснений, но Эйс прерывал их, снова потянувшись к нему. — Не хочу, чтобы кто-то другой зашивал мои раны на следующем задании, — выдохнул он в губы Марко. — Заметано, — ухмыльнулся Марко, целуя его в ответ. Заявление на перевод он порвет завтра. Сегодня есть другие дела.