Ольгерду
Лето вошло в тайгу душными смоляными парами, гудящими от гнуса вечерами и дымными зорями дальних торфяников. Жаркое лето. Дурное. О другом таком помнила только старая Тигрица – и та была о ту пору котенком. Тигр и Рысь стали закадычными друзьями. Пока Рысь не мог охотиться, Тигр носил ему добычу, а взамен Рысь рассказывал ему самые свежие лесные новости, с которыми постоянно летала мимо него сойка. И новости эти им обоим не нравились. То там, то сям нет-нет да и пропадет зверь – где взрослый, бывалый, где детеныш-несмышленыш. Рысь все порывался отправиться на поиски, но Хозяин Тайги строго-настрого запретил ему делать это. – Дурень, – ворчал он сердито. – Куда несет тебя с твоей раной? Неровен час – поймают тебя снова. Что будешь делать? – А ты меня вытащишь! – ничтоже сумняшеся отвечал Рысь. Но слушался и оставался на месте. И еще бы! Кому захочется от Хозяина Тайги по загривку получить? Постепенно рана затягивалась, и Рысь вновь становился жизнерадостным и сильным зверем, каким был до своего пленения. И таким же безрассудно смелым, к злости Тигра... И когда пришла тревожная весть о краже у Тигрицы Тигренка, Рысь был одним из первых, кто заговорил о том, что пора навестить человечьи берлоги. Но его слова смутили зверей. Как так – самим идти в человечьи логова? И зачем? Людям всегда мало. Они так всех и переловят. Пошел по лесу шум и гам! Казалось, звенело и стонало самое небо. – Тихо! – рявкнул вдруг Хозяин Тайги. И свиристевшая, стонавшая, рычавшая, шипевшая, свистевшая, щелкавшая утро напролет тайга – вся разом смолкла. Под сенью леса словно стало темнее. – Я сам пойду и посмотрю, – веско высказался Тигр. Ясное дело, сказал – и пошел. Рысь нагнал его, стоило ему уйти подальше, и поскакал рядом по веткам. – Я прав – ты увидишь. Они зачем-то собирают всех зверей, как когда-то сделал Великий Тигр. – Да? А зачем он сделал это? – удивился Хозяин Тайги. – Ну, – Рысь спрыгнул на землю и наконец-то пошел бок о бок с Тигром. – Разве ты не знаешь?.. Ладно. Я расскажу тебе. Мне мама рассказывала, а ей – ее мама, а ей – мать ее матери, а той... Тигр нетерпеливо хлестнул хвостом по бедру. – ... ну вот, – поспешно продолжил Рысь, – и, говорят, у рысей в те времена были длинные хвосты, как у тигров, а люди водили дружбу с медведями и волками, – он решил не обижаться на насмешливый тигриный «фырк». – И всем зверям тогда головою был Великий Тигр, живущий в небе. – Но тигры не живут в небе! – оскорбился Хозяин Тайги. – Ты будешь слушать или нет? – обиделся Рысь. – Ладно, ладно. Прости, Мудрейший. Продолжай. Рысь смерил его полупрезрительным взглядом, но смилостивился и продолжил. – Великий Тигр был вхож к Хозяину Лугов Вечной Охоты и многое знал от него о том, что происходило в наших лесах. И почему кукушка кукует, и откуда у бурундука полоски, и почему сойка обязана зверей об опасности предупреждать, и когда поссорились евражка и суслик... В общем, все-все. И вот однажды Хозяин Лугов Вечной Охоты сказал Великому Тигру: «Скоро наступят времена, когда человек завладеет всеми лесами. Так начертано звездами, и этого не изменить. Мы знаем с тобою, что человек неразумен и неосмотрителен, живет днем сегодняшним и не думает о завтра. Я хочу, чтобы ты прошел по тайге и собрал всех животных по два». Великий Тигр удивился. «Зачем?» – спросил он. «Чтобы не перевелись звери в тайге», – ответил ему Хозяин Лугов Вечной Охоты. Великий Тигр улыбнулся. «Ты шутишь надо мною, – уверенно сказал он. – Не может такого быть, чтобы зверь перевелся в тайге.» Озлился Хозяин Лугов Вечной Охоты. «Неужели хоть раз видел ты, чтобы я врал тебе, чтобы мои слова не сбывались?!» Великий Тигр подумал и покачал головою. Этого он припомнить не мог... И начал он собирать животных. Но всех собрать не сумел. Не нашел Леопарда и Тигрицу – так и пришел к Хозяину Лугов Вечной Охоты без них. И повелось отныне так: как выбьет человек всего зверя, Хозяин Лугов Вечной Охоты берет детенышей тех животных, что успели народиться за это время, и отправляет их вниз, в тайгу. Леопардов становится все меньше: некому их заменить. А Великий Тигр, чувствуя неизбывную вину перед своим родом, всякий раз отрывает от себя куски, и из тех являются новые тигры. Говорят, когда Великий Тигр не сможет больше рвать себя, тогда и тигров не станет... Если человек не образумится. Рысь завершил рассказ и некоторое время печально глядел себе на лапы. Тигр не мешал ему. – В общем, я тут подумал... может быть, люди тоже собирают животных для того, чтобы спасти их?.. – Свежо предание, – фыркнул Тигр. – Мы, звери, умеем верить. Этого мы не потеряли, в отличие от человека. Рысь почесал себя за ухом и скакнул через ручей, брезгуя ступить в воду. Хозяин Тайги степенно перешел на тот берег вброд. – Если Тигренок у них, мы заберем его. Тигрица почти отжила свой век и другого детеныша принести не сможет. – Это понятно. А другие животные? – Что я им, нянька, что ли? – проворчал Хозяин Тайги, но в душе ему приятно было, что рысь печется о чужом благе. Они шли самой короткой тропою, не тратя лишних сил, ведь звериные силы дороги. Но вдруг Рысь насторожился. Пробежал за Тигром еще с три шага, остановился и уселся на землю. Тигр не сразу заметил его отсутствие и прошел еще вперед, но в конце концов остановился и он. В ветвях поблескивало что-то странное. Пахло железом. Тигр заворчал и попятился назад. Железо было вечным спутником человека, несло беду. Он помнил, какую рану нанесло железо его другу, как тот не мог сам выбраться из железной западни. В полном молчании обошли они с Рысем это место и двинулись было дальше, когда заслышали характерный барсучий топоток. Рысь с Тигром переглянулись, и тут же залязгало, загрохотало, а потом стихло. Не сговариваясь, развернулись они, вышли с разных сторон к тропе и увидели, что дядюшка Барсук неведомо как оказался в клетке с крепким деревянным полом – не подкопаться. Хозяин Тайги подошел ближе и обнюхал все вокруг. Ничто не указывало на присутствие человека поблизости, кроме довольно-таки слабого запаха. Да и тот почти полностью перекрывал жуткий холодный дух железа. Но если человека нет – кто же пленил Барсука, от ужаса притворившегося мертвым? – Люди очень хитры, – сказал Рысь из-за его спины. – Они и меня так поймали. – Как это? – заинтересовался Тигр. – А вот так же. Идешь по тропе, никого не трогая. И вдруг – под лапами мягко и шатко, а сверху на тебя клетка валится. И не успеть отпрыгнуть – так все скоро. – Да быть такого не может! – воскликнул неприятно удивленный Тигр. – Нет-нет, все правда, – слабым голосом подтвердил Барсук из клетки. – И я так попался. Понял тут Тигр, что люди свою слабость во много крат компенсируют умом да смекалкой. Пошли они с Рысем дальше, оставив Барсука, вызволенного из ловушки, приходить в себя самостоятельно. Хозяин Тайги и говорит другу: – Мало отобрать у людей зверей. Надо так сделать, чтобы они никогда сюда не вернулись. Рысь ничего не ответил. Он знал, что Тигр на самом деле давно уже все для себя решил, но не мог облечь свое решение в слова с рысьей скоростью. Вот только как прогнать из лесу человека, когда тот умеет придумывать столько саморазных хитростей? Лешего просить без толку, он малый неразумный: одного заведет да в болоте сгубит – троих выведет. Зверь человека боится. Птица – тоже. Человек против человека в лесу кум и брат. – Эх, – вздохнул Рысь. – Вот бы сам Великий Тигр к нам спустился с Лугов Вечной Охоты... – О чем это ты? – дернул ухом Тигр. – А что? Глядишь, и распугал бы всех наших недругов. – Великий Тигр, говоришь?.. – Ну да. Он, говорят, величиною с десять медведей, что встали на дыбы. Тигр ничего не сказал. Вскоре они добрались уже до места, и стало им не до разговоров. Друзья залегли в кучу валежника и стали наблюдать. Люди сновали туда и сюда, суетились, перекликались своими странными монотонными кликами. Судя по всему, недавно вернулись охотники. Рысь часто видел такие группы: они уходили из берлог в разные стороны по одному и по нескольку и возвращались – кто через ночь, кто через несколько ночей, кто с добычей, кто пустой. Проведя в человеческом лагере столько времени, Рысь считал себя очень сведущим в людских делах и обычаях. – Представляешь, – рассказал он Тигру, – они еду в огонь бросают, а потом достают и едят. – Ну?! – насмешливо встопорщил усы тот. – Неужто угли едят? Все же знают, что огонь изо всего делает угли. – Наверное, угли. Раз они дым умеют выдыхать, то, наверное, и огонь у них внутри горит. Тогда конечно – им надо кормить его углями. – И дым выдыхают? – Ну да. Я сам видел. Вот же! Вот, смотри, – Рысь взглядом указал на человека, отошедшего в сторону от остальных. Тот достал из кармана что-то, сунул в рот (Тигр увидел, что это была маленькая белая палочка), а потом в руках у него мелькнул огонек, человек поднес его к концу палочки и выдохнул огромный клуб дыма. Шерсть на загривке Хозяина Тайги невольно встала дыбом. Вот оно что... Люди носят огонь с собой. Видно, это они и выпускают его гулять в тайгу... Нет, людей определенно нужно было выгнать. – Пошли, – скомандовал он. Рысь торопливо запрыгал за ним следом, стараясь успеть за размашистым тигриным бегом. Потом забылся, заигрался и, не снижая скорости, перемахнул через него раз, другой... – А куда... мы бежим? ... третий, четвертый... – К Большому болоту. ... пятый, шестой... – Нешто к водяному? ... седьмой... – Хватит! – Прости, – Рысь присмирел. – Не к водяному. Будем Великого Тигра вызывать. Рысь восхитился, ужаснулся и молча побежал рядом, на ходу гадая – всерьез Тигр или нет. И если всерьез, то как же? Ведь он не верил в рысьи предания, сказками их называл... От болота пахнуло стоялой водою и туманом. Слышно было, как зашевелился, зачавкал тростниковыми плавнями старый Секач, уловив тяжкий хищный дух, предательски несомый водными испарениями. Рысь сбавил шаг. Но Тигр шел себе и шел вперед, не снижая скорости, словно оглох. Тростник угрожающе заскрипел и зашуршал. Мгновение – и Секач вылетел из него, словно горошина из перезрелого стручка. – Что?! – злобно взвизгнул он. – Что надо? Тигр стал против него, осел слегка на задние лапы, изогнув хвост и шевеля лишь самым его кончиком. – Тише, – мирно рыкнул он. – Я сегодня не за вашим братом. – А зачем? И тут же заросли окрасились многоголосым перекличем маток: – А зачем тогда? – Да, зачем? – Зачем? – Молчать! – скомандовал Секач, поглядывая маленькими глазками по сторонам. И все смолкло. – Люди приходят в лес. Люди берут наших детенышей и уносят их, – Тигр старался объясняться максимально четкими фразами, зная о том, что копытные туповаты. – Моих детенышей никто не берет. И тут же вновь, как ветер: – Не берет. – Да, не берет. – Мы бы им... – Молчать! – снова скомандовал Секач. – Чего от меня хочешь? – вопросил он Тигра. – Слышал я, что есть у тебя на болоте заповедная грязь. И коли обмазаться ею, сиять будешь, словно вечно умирающий и возрождающийся огонь в ночи. Врут, верно? – Правда это, – тяжело хрюкнул Секач. – Что мне с того, что я покажу тебе ее? Тигр растерялся. Об этом он как-то не подумал. – Ну... Твои жены и дети будут в безопасности, и люди не тронут их. – Мои жены и дети и так в безопасности, и люди не трогают нас. А коли даже тронут... Размножаемся мы быстро. – Быстро. – Да. – Очень быстро. На этот раз голоса смолкли до окрика вожака. – Клянись, что никогда не коснешься кабаньего мяса. Вот тогда я отведу тебя туда. Тигр оглянулся на Рыся. Но того как ветром сдуло. «Тоже мне друг», – обиженно подумал Хозяин Тайги. И поклялся. Не любил он кабанятины*. Легко клясться, коли клятва не стоит ни гроша. Кабан провел его тайными своими тропами в самое сердце болот, где ночами летают загадочные огни и со дна ревет кто-то жуткий и, наверное, страшно голодный. Там, среди выходов каменных пород, поблескивала малая прогалина. Будто луна упала и расплескалась по земле. Тигр, не мешкая, ступил туда и принялся валяться и кататься по сияющей земле, постепенно пропитываясь ею и начиная тоже светиться. И так он валялся до тех пор, пока не сделался словно лунь, или призрак-трава, или сгусток тумана. И когда каждая шерстинка пропиталась грязью, стало казаться, что Тигр стал больше. Поклонился он седому патриарху кабаньего стада и отправился в обратный путь. Стоило ему покинуть болото, откуда ни возьмись, рядом вновь беззаботно запрыгал Рысь. – Ну же, куда ты запропастился? – попенял ему Тигр. – Мне внезапно нестерпимо захотелось... ну, ты понимаешь... пометить территорию. – Пометить территорию? Рысь! Это же территория другой рыси. – Может, я хочу привлечь к себе внимание. Эй! – Рысь вдруг встал как вкопанный и уставился на друга круглыми глазами. – Да ты весь белый... Красиво. А чем это от тебя так странно пахнет? – Грязью. – И зачем ты... Постой-ка... Мы бегали сюда, чтобы ты мог поваляться в грязи?! Тигр ничего не ответил, продолжая продвигаться к цели. Он знал, что к утру света, исходящего от него, будет не видно, а к вечеру следующего дня грязь осыплется. И поэтому он очень торопился. – Ну скажи мне, что ты задумал? – не отступал Рысь. Наконец, почти у самой кромки леса, Тигр остановился. – Я хочу напугать их. Так, чтобы никогда-никогда уже они не вернулись в нашу тайгу. Рысь улыбнулся. Сверкнули в темноте белоснежные клыки. – Я с тобой. Ты же знаешь, – просто сказал он Тигру. И тот знал. И вышел из тени деревьев. И направился в сторону людских берлог. Здесь, на самой вершине сопки, он сиял – совершенно невозможно сиял, словно сам Великий Тигр сошел из Лугов Вечной Охоты. Люди увидели его. Тогда Хозяин Тайги подал голос. Рысь за его спиной тоже подал голос, пусть и не такой громкий в сравнении с тигриным, но в крошечную чашу долины тут же хлынули птицы и звери, предупрежденные по просьбе Рыся быстрыми и болтливыми сойками. Даже старая Тигрица была среди них. То здесь, то там раздавался ее мощный зов. К утру люди покинули это место, напуганные, потрепанные, но в общем-то целые и невредимые. А множество зверей и птиц вернулось в свои дома, норы, гнезда и логова. Небольшая долина опустела. В ней остались только брошенные берлоги и сломанные клетки. И Тигр с Рысем. Последний задумчиво рассматривал свои когти. – Я не понимаю, – подал голос Хозяин Тайги, когда солнце позолотило верхушки кедров. – Откуда столько зверей? Они ведь не хотели идти... – Ну, видишь ли... Я передал, через соек, что сам Великий Тигр решил отомстить людям, ведь мы вроде как ходили его вызывать, – невозмутимо ответил Рысь и принялся вылизывать свою роскошную пятнистую шкуру. Как и у всех истинных кошек, безразличие к окружающему миру в этот момент достигало в нем апогея.05.07.2011
_________________________ * В дикой природе хищники обычно избирают себе определенную добычу по вкусу и способностям (как правило, ту, к которой приучила мать) и преследуют только ее, когда позволяют условия. Любимой пищей нашего Тигра, как вы помните, являются маралы.