Возлюби соседа своего...

      От дома Дениса я добрался до своего за несколько минут. Влетев в подъезд, я даже не стал заходить к себе и направился прямо к Эрику. Я сразу два раза нажал на звонок и подержал его достаточно долго, зная, что Эрик не открывает с первого звонка.       - Да иду я, иду! - раздался приглушённый голос из-за двери.       Затем щёлкнул замок, и Эрик едва не испепелил меня взглядом. Спустя секунду произошло узнавание, и на лице Эрика отразилось искренне недоумение.       - Привет! - сказал я. - Так что с кошкой?       - Эээ... А чё так быстро? - спросил он подозрительно.       - Тебя только это интересует?       - Ой, расслабься! Ты какой-то напряжённый! - Эрик жестом пригласил меня войти. - Или блондинка не дала?       Я замер, едва сделав шаг внутрь квартиры.       - Тебе сразу в морду дать?       Эрик расплылся в улыбке, но в его глазах играли чертенята.       - Дать! Но не в морду!       Резким движением я выбросил руку, хватая Эрика за шею. В один шаг я оказался вплотную к нему, прижав к стенке.       - А может, ты мне сам дашь? Так я возьму! - прошипел я ему в лицо.       Эрик схватился пальцами за мою кисть, но продолжил улыбаться как ни в чём не бывало.       - Любишь пожёстче? - его голос чуть хрипел из-за того, что я сдавливал его шею. Мысленно я уговаривал себя не свернуть её. - Что ж ты как не родной! Сейчас переоденусь и встану в позу!       Я ещё сильнее сжал пальцы и всем телом вдавил его в стену. Моя левая нога оказалась между его ног, и я слегка приподнял колено, нажимая на пах. Эрик не сопротивлялся, но в его глазах на миг мелькнул испуг. Я втянул носом воздух, собираясь сказать длинную речь, но вдруг почувствовал запах Эрика. Лёгкий аромат мускуса, нотка хвои и свежеспиленного дерева. И хотя запах был едва ощутимый, он словно ударил по всем моим рецепторам, заставляя голову закружиться. Эрик пах одуряюще прекрасно. Я принюхался, уткнувшись носом в его шею. Эрик на мгновение задержал дыхание, а затем задышал чаще. Пальцами я почувствовал, как сильнее забился его пульс. Я вдыхал запах Эрика и никак не мог понять, почему он мне так нравится, кажется таким знакомым, родным. Почти минута прошла в полнейшей тишине, но Эрик дёрнулся - и я с изумлением отскочил от него, выпуская из рук. Эрик захрипел и закашлялся.       - Придурок! - сказал он, приходя в себя.       - Прости, - выдал я, всё ещё пребывая в шоке от реакции собственного организма. Я начал возбуждаться от одного только запаха. А главное, кого? Эрика. Я мог бы понять, если бы это был Денис, но это был Эрик. Эрик, который бесил меня, раздражал и одним только взглядом доводил до белого каления.       - Так и будешь стоять столбом? - спросила причина моей задумчивости. - Сейчас принесу список лекарств, которые надо купить.       Эрик прошёл в комнату, а я как привязанный пошёл следом за ним. Едва войдя в помещение, я понял, почему Эрик не хотел брать котёнка себе. Вся комната была заставлена картинами. Одни на подрамниках стояли в несколько рядов вдоль стены, другие уже в багете висели по стенам. На полу то тут, то там стопками валялись альбомы и просто листы бумаги. Возле окна стояли два мольберта. На одном находилась длинная картина с каким-то пейзажем, написанная красками. А вот вторая картина, нарисованная карандашом, привлекла гораздо больше моего внимания, и я подошёл ближе. На белом листе был нарисован мужчина в костюме, сидящий за столом. Перед ним стояла чашка с кофе, но мужчина просматривал какой-то листок, который держал в руках. За спиной мужчины находилось окно, через которое были видны деревья и купола храма, сверкающие в солнечных лучах. И если бы это был просто мужчина, то в картине не было бы ничего примечательного для меня, но там был нарисован я сам. Я, сидящий за столиком ресторана Vаниль и просматривающий документы по договору.       Я повернулся в сторону Эрика. Он стоял, держа в руках листок с назначением врача. Он был напряжён, а на лице застыла безразличная маска, но тёмные глаза, метавшиеся по сторонам, выдавали его волнение.       - Это я? - тихо спросил я, пытаясь поймать его взгляд, но Эрик упорно не смотрел мне глаза.       - И что? - в его голосе слышался вызов.       Эрик протянул мне листок и отвернулся к столу, стал перебирать листы.       - Но... почему? - второй раз за несколько минут я был шокирован.       Картина была очень живая, словно вот сейчас подует порыв ветра - и деревья зашелестят листьями, а я возьму чашку в руки и сделаю глоток. Моё лицо было сосредоточенным, но оно словно было наполнено каким-то внутренним светом. Я подошёл к Эрику, надеясь, что он повернётся и посмотрит на меня, а я загляну в его глаза и прочитаю там ответ.       - Почему я?       - Да потому что ты мне нравишься! - Эрик словно взорвался, всплеснув руками и разворачиваясь ко мне. В его взгляде был вызов. - Нравишься! Ясно?       - Ясно, - ответил я, а губы сами собой растянулись в идиотской улыбке.       Мне вдруг стало тепло в душе от осознания того, что я нравлюсь Эрику. И хотя он бесил меня до чёртиков, выводил из себя, но Эрик волновал меня, раскрасил мою жизнь в яркие цвета, обнажил все мои эмоции, вытащив меня из ракушки, в которой я уже долгое время пребывал. Ещё ни разу в жизни я не испытывал столько противоречивых эмоций за столь короткий промежуток времени. Я вдруг отчётливо осознал, что и Эрик мне нравится и что я хочу, чтобы он и дальше волновал меня, бесил, радовал, злил. Это стало удивительным открытием для меня.       - Значит, всё же дёргаешь понравившуюся девчонку за косички? - спросил я и удостоился испепеляющего взгляда Эрика.       - Иди, куда собирался! - он толкнул меня в грудь и отвернулся к окну, нервно кусая губы.       - Ага, - я вдруг почувствовал себя полным идиотом, потому что с моего лица никак не сходила самая идиотская улыбка на свете. - А где Селёдка, кстати?       - На кухне, в коробке спит, - буркнул Эрик.       - Ну, я пошёл...       - Иди.       - Ага.       - Да свалишь ты уже наконец?! - Эрик гневно сверкнул глазами.       Я повернулся в сторону двери и уже на выходе оглянулся на Эрика.       - Знаешь, а с твоими замашками - быть тебе снизу! - сказал я и едва увернулся от степлера, полетевшего в мою голову. - Истеричка!       Я вылетел из квартиры Эрика, заливисто хохоча. Захлопнув дверь, я услышал, как в неё стукнулось что-то довольно тяжёлое.       Дождя на улице уже не было, и сквозь тучи периодически проникали лучи солнца. Пока я бегал по району в поисках ветаптеки, а затем покупал лекарства, с моего лица не сходила улыбка. Я сам не мог понять, почему чувствовал себя счастливым. Какое-то внутреннее ощущение, что всё происходит так, как должно быть, и это немного сбивало меня с толку. Я не привык долго размышлять и анализировать собственные чувства, всю жизнь обычно плыл по течению, поддавался сиюминутным порывам, но сейчас вся ситуация заставляла меня задуматься и попытаться понять, чего же я хочу в дальнейшем и каким образом мне это удастся получить. Купив все необходимые лекарства, я поспешил домой, а про себя махнул рукой на все рассуждения, решив: авось, всё само рассосётся.       Я вновь стоял перед дверью Эрика, но моя рука замерла, прежде чем нажала на кнопку звонка. Эрик сказал, что я ему нравлюсь, значит, он чего-то хочет от меня, какой-то реакции на свои слова, ответа. Я задумался, какой ответ я могу ему дать, но долго думать у меня не получилось. Дверь открылась, и на пороге стоял недовольный Эрик. Его глаза метали молнии.       - Тебя только за смертью посылать! - выдал он и, отвернувшись, пошёл в комнату.       - Ну, вообще-то, мне пришлось побегать, чтобы найти ближайшую ветаптеку, - объяснил я, заходя в квартиру и снимая ботинки. - Как Селёдка?       Я зашёл в комнату и увидел, что Эрик склонился над коробкой, в которой сидел котёнок. Судя по звукам, Селёдку рвало.       - Не очень хорошо, но врач сказал, что болезнь диагностировали на ранней стадии и всё будет в порядке, - сказал Эрик, посмотрев на меня. - Всё купил?       - Да, шприцы для инъекций взял инсулиновые, там иголка тоньше и должно быть не так болезненно, - я подошёл к Эрику и опустился на коленки рядом с коробкой.       Котёнок выглядел больным, вокруг мордочки вся шерсть была мокрая, а глазки смотрели с такой надеждой, что у меня защемило сердце.       - Бедная моя маленькая девочка, - запричитал я, чувствуя как к глазам подступают слёзы.       - Ей нужно сделать инъекцию, - сказал Эрик и посмотрел на меня. В его глазах стоял ужас. - Я не смогу! У меня руки дрожат!       Я нервно сглотнул. Когда в аптеке мне объясняли, как сделать укол котёнку, всё казалось простым и понятным, но, посмотрев на Селёдку, я понял, что это будет неимоверно сложно.       - Ты будешь её держать, чтобы не вырывалась, - сказал я охрипшим от волнения голосом.       - Ладно, - согласился Эрик и взял на руки Селёдку. - Но колоть будешь ты.       - Зафиксируй её, - я достал лекарство из пакета, подготовил его, а затем набрал нужную дозу в шприц. - Мне нужна задняя лапка.       Эрик перехватил котёнка поудобнее, чтобы я смог взять в руку лапку. Я пощупал её, определяя, куда колоть. Эрик зажмурился.       - С тебя стопка водки потом, - сказал я и воткнул иголку.       Котёнок дёрнул лапкой, но я удержал её в одном положении и не дал вырваться. Лекарство я вводил медленно, стараясь не причинять боли Селёдке, но тем не менее она запищала.       - Всё! - я вытащил иголку и трясущимися руками закрыл шприц, посмотрев на Эрика. - Выпить, срочно!       - Угу, - буркнул он, его глаза были расширены, но в них сквозило облегчение. - Вино подойдёт?       Эрик положил котёнка в коробку и поднялся на ноги.       - Что угодно, главное - с градусом.       Эрик подошёл к столу, открыл самую большую дверцу и, достав бутылку вина, протянул мне.       - Вчера открыл, - сообщил он, когда я вытащил зубами пробку и глотнул из горла.       Вино оказалось портвейном, и после нескольких глотков я оторвался от него и вернул Эрику бутылку. Тот тоже сделал глоток из горла. По телу начало разливаться тепло.       - Хороший портвейн! - сказал я и устроился поудобнее у стенки, прислонившись спиной и наблюдая, как Селёдка возилась в коробке, укладываясь на подстилке. - Слушай, а пожрать у тебя ничего нет?       - Есть, - Эрик удивлённо посмотрел на меня.       - Будь другом, накорми, а? - попросил я, состроив умильно-просящую мордочку. - Я с утра кроме чипсов ничего не ел, а уже время ужина почти.       - Борщ будешь? - спросил Эрик, направляясь в сторону кухни.       - Борщ? - изумлённо воскликнул я, так как борщ я любил больше всего на свете, украинский, на сале, с пампушками. - Кого убить надо?       Я встал и, как привязанный, пошёл вслед за Эриком.       - Никого, - усмехнулся он. - Так и быть, накормлю по доброте душевной!       Кухня у Эрика была такой же маленькой, как и у меня, но на удивление уютной и компактной. В углу рядом с окном стоял угловой диван со столиком. Я ожидал, что на кухне у Эрика будет такой же творческий беспорядок, как и в комнате, но оказалось всё совсем не так. На сушилке блестели чистые тарелки, на столе только стояла одинокая чашка с дымящимся чаем, который Эрик, наверное, заварил прямо перед моим приходом и не успел выпить. Все поверхности блестели от чистоты, а вещи находились каждая на своем месте. Я был приятно удивлён, садясь на диван. Эрик достал из холодильника кастрюлю, взял половник и налил в глубокую прозрачную тарелку тёмно-красного супа. Тарелку он поставил в микроволновку, разогревая, а суп вернул в холодильник, из которого достал сметану. Я облизнулся, а Эрик тем временем открыл хлебницу и достал то, за что я готов был его расцеловать. Пампушки! Я подумал, что я умер и попал на небеса. Вытащив суп, Эрик немного разогрел пампушки в микроволновке и всё поставил передо мной, положив рядом ложку. Я посмотрел на него влюблённым взглядом.       - Можно я на тебе женюсь? - спросил я, глотая слюни.       - Ты его ещё не пробовал, - усмехнулся Эрик, но по его взгляду я понял, что он доволен похвалой. - Вот попробуешь - и тогда женишься!       Я облизнулся, положил в борщ сметану и с улыбкой блаженного приступил к еде. Через несколько минут тарелка была пуста, а я, облизав ложку, сыто потянулся.       - Бери паспорт, едем в ЗАГС, - сказал я, ощущая, что жизнь полностью удалась.       С самодовольной улыбкой Эрик забрал тарелку в мойку.       - Значит, путь к твоему сердцу можно проложить через желудок? - спросил он, моя посуду. - Тогда, может быть, мне тебя ещё и ужином потом покормить? У меня зразы картофельные с грибами...       Он оглянулся через плечо, поглядывая лукаво. Я замер, не веря своим ушам. Картофельные зразы - моя вторая любовь.       - Согласен отдать не только руку и сердце, но и душу!       Эрик рассмеялся.       - Тогда приходи через пару часиков, я собирался их пожарить на ужин, - сказал он и поставил тарелку на сушку.       - А ты меня уже прогоняешь? - спросил я с ехидной улыбкой.       Эрик посмотрел на меня удивлённо.       - А ты хочешь остаться?       - Ну, во-первых, Селёдка пока находится у тебя, а во-вторых, я хотел посмотреть на твои картины, - я улыбнулся.       Эрик посмотрел сначала недоверчиво, а затем расплылся в такой очаровательной улыбке, что у меня на миг остановилось сердце и спёрло дыхание. Его глаза словно засветились изнутри.       - Пойдём, покажу! - сказал он, хватая меня за руку и таща за собой в комнату.       Через два часа я знал о картинах всё. О том, как надо держать кисть, как пользоваться карандашами, как выбирать краски. И хотя голова у меня шла кругом от обилия информации, мне было очень приятно находиться в обществе Эрика. Он, как заводной беспокойный ребёнок, кидался то к одной картине, рассказывая что-то про неё, то тут же хватал другую и давал мне в руки, описывая историю создания и то, что вдохновило его. Моё первое впечатление полностью изменилось о нём. Сейчас он казался мне маленьким солнышком, озаряющем комнату и дарящим приятное душевное тепло. Я с удивлением и любопытством наблюдал за его горящими глазами, за тем, с каким упоением он делился со мной своими мечтами о планируемой поездке в Италию в следующем году.       - Эй! Ты меня слушаешь? - спросил Эрик, теребя за рукав.       - А? - я отвлёкся от своих мыслей, выныривая из омута его глаз. - Да, я слушаю.       - Тогда что я только что спросил? - он с подозрением уставился на меня.       - Э-э-э, - я завис. - Про озеро Сенеж?       Судя по искрам, вспыхнувшим в его глазах, ответил я что-то не то.       - Я спросил у тебя, что ты делаешь в следующую субботу!       - Ничего, наверное, - ответил я, пытаясь вспомнить, а планировал ли я что-то или нет.       - Тогда в субботу мы с тобой поедем в одно место, я хочу нарисовать тебя на фоне природы, - сказал он тоном, не терпящим возражений.       - Хорошо, - согласился я.       - А сейчас я пойду жарить зразы, а тебе придётся напоить Селёдку отварами из травок, - Эрик поднялся с дивана, на котором мы сидели и отправился на кухню.       Я напоил Селёдку и, так как сидеть спокойно в коробке она не захотела, я взял её с собой на кухню. Ужин получился выше всяческих похвал, о чём я и сообщил Эрику. Селёдка дремала у меня на коленках, помурлыкивая иногда, и я чувствовал себя полностью довольным жизнью и счастливым.       - Колоть её надо два раза в день, - сообщил Эрик, поглаживая Селёдку за ушком. - Зайдёшь завтра? Пусть она пока у меня побудет.       - Хорошо, - я переложил Селёдку на коленки к Эрику. - Мне, наверное, пора уже. Во сколько завтра зайти?       - Как проснёшься, только забери у меня её до двух, у меня вечерняя смена, - сказал Эрик, когда я встал из-за стола.       Я вышел в коридор, и Эрик вышел за мной, держа котёнка на ладонях. Надев кеды, я открыл входную дверь и шагнул за порог. Мне почему-то было грустно расставаться, и я оглянулся. Эрик в два шага оказался возле меня и, прижавшись, стараясь не навредить котёнку, поцеловал меня в губы. Он на мгновение отстранился, оставаясь всё так же близко ко мне, и посмотрел в глаза. Я разглядел в них испуг и мольбу, которую неожиданно для себя не смог проигнорировать и, притянув рукой за шею, впился губами в его губы. Эрику достаточно было одной секунды, чтобы ответить мне, впустив в свой рот мой настойчивый язык, которым я раздвинул его губы. Голову вдруг повело, как от хорошего алкоголя, а возбуждение нахлынуло с такой силой, что я застонал. Все мысли куда-то исчезли, оставив в голове пустоту, а взгляд заволокло туманом. Несколько минут я с упоением целовался с Эриком, и только полузадушенный мяв заставил меня отстраниться. Я несколько раз глубоко вдохнул и, облизав губы, отошёл на несколько шагов. Глаза Эрика были шалыми, а дыхание частым и прерывистым. Мы смотрели друг на друга и боялись сделать лишнее движение.       - Мне пора, - сказал я и обнаружил, что голос внезапно охрип.       - Ага, - Эрик кивнул. - Приходи завтра.       - Хорошо, - я отступил ещё на шаг в сторону лестницы и отвернулся, разрывая визуальный контакт.       - Позвони, как проснёшься, - сказал Эрик в спину.       Я кивнул и, не оглядываясь, спустился на свой этаж. Мои руки дрожали, пока я искал ключи и открывал дверь. Только войдя в квартиру, я захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.       - Кажется, я сошёл с ума, - констатировал я. - Что же будет завтра?