Нежность

Кисараги Сая... Такая милая и естественная, немного неуклюжая, всегда витающая в своих мыслях и радующаяся каждой мелочи. Как жаль, что это всего лишь маска... Твое истинное «я» уснуло глубоким сном. Как бы мне хотелось, чтобы та ты никогда не просыпалась. Потому что я полюбил тебя именно такой, какая ты есть сейчас. И пусть это мой спектакль. Все здесь фальшиво... Иногда я задумываюсь над тем, как жестоко я поступаю с тобой. И в те моменты я понимаю, насколько же я прогнил изнутри. Ведь правда, которую ты непременно узнаешь через какое-то время, причинит тебе огромную боль. Ведь даже человек, который хоть и является таким же актером, как и все остальные люди, привязался к тебе как к родной дочери. А ведь и он не тот, кем ты его считаешь. Ложь, нарастающая с каждым днем, причинит тебе огромную боль и заставит тебя возненавидеть меня и возжелать моей смерти. И тогда твое истинное «я» пробудится. Высшая Древняя. Королева монстров. Ты все вспомнишь. И возненавидишь и себя. А этого я допустить никоим образом не желаю. Пусть уж лучше ты останешься в неведении. Будешь также по утрам завтракать в моем кафе, ходить в школу одной и той же дорогой, напевая сочиненные тобою песни, и верить в то, что твой отец действительно может предсказывать приход очередного Древнего. Пусть уж так, нежели сплошная тьма в твоей душе и ненависть ко всем, кто участвовал в моем спектакле. Я услышал негромкое пение и цокот каблучков по асфальту и посмотрел на часы. Как раз вовремя. – Фумито-сан! – раздался возле двери звонкий, мелодичный и так обожаемый мною голосок. – Здравствуй, Сая! – сразу же нацепив на лицо добродушную улыбку, поприветствовал я девушку. – Садись, кофе практически готов. – Спасибо вам! Вы ежедневно меня кормите, и как вам еще не надоело? – прощебетала Сая, садясь на свое любимое место. – Кому надоест ухаживать за такой очаровательной девушкой? – ответил я вопросом на вопрос, вызвав у Саи звонкий смех. Мне нравилось вот так, каждое утро, непринужденно болтать с ней о разных мелочах. Тогда я позволял себе забыть о том, что я натворил, и наслаждаться происходящим. Потому что такая жизнь мне нравилась. Жизнь обычного человека, которым я не являлся. – Это бенто, – произнес я, ставя на стойку перед девушкой небольшой пакет. – Не забудь в школе поесть! Твоему организму нужна еда, а то ты совсем отощаешь. – Фумито-сан... – Сая наградила меня осуждающим взглядом. – Вы же знаете, сколько я ем. Просто это на моей фигуре никак не отображается. – Значит, мало ешь, – улыбнулся я, вновь вызвав у девушки негромкий смех. Наконец, кофе был готов. Я налил его в чашку и пододвинул к Сае. Следом за ним появилась тарелка с омлетом. – А это сладкий сюрприз! – загадочно произнес я, ставя на стойку блюдце с двумя розовыми кубиками. Большие черные глаза с недоумением взглянули на меня. – Что это? – Попробуй, тогда скажу, – вновь загадочно улыбнулся я, люто ненавидя себя в тот момент. Кисараги была заинтригована. Она быстро съела омлет и робко пододвинула к себе блюдце. Также робко, словно чего-то боясь, она взяла двумя пальчиками один кубик и слегка сжала его. Повертев угощение перед глазами, осматривая, и понюхав его, девушка наконец положила сладость себе в рот. Я с интересом наблюдал за ней. Все эмоции, испытываемые ею в тот или иной момент, отражались на ее бледном личике, поэтому мне не составляло труда понять, о чем она думает. Между бровями залегла морщинка – Сая нахмурилась, пытаясь понять, из чего сделано угощение. Ах, Сая, Сая, лучше тебе не знать... Лицо девушки прояснилось, но тень непонимания все же осталась. – Так вкусно... – проговорила она, ощущая во рту послевкусие. – Эта сладость такая нежная, прямо тает во рту! Я никогда не пробовала ничего вкуснее этого! – Я рад, что смог угодить такой сладкоежке, как ты, – улыбнулся я. Сае я готов был улыбаться вечно. И сделал бы все, что угодно, лишь бы с ее лица никогда не сходила беспечная улыбка, которую я теперь имел счастье лицезреть. – Так что же это, Фумито-сан? Умоляю, скажите! – Скажу, конечно, я ведь обещал. Это пастила – самая прекрасная сладость в мире. – А вы знаете в этом толк! – радостно воскликнула Сая. – Спасибо вам за такое угощение! Никогда не пробовала ничего нежнее пастилы... – И все-таки существует на свете такая вещь, – приподнял я уголки губ. – Правда? – Сая удивленно захлопала глазами. – Существует что-то нежнее пастилы? – Существует, – кивнул я. – Только я тебе не скажу, что это. Надеюсь, ты сама когда-нибудь это выяснишь. Лицо девушки немного омрачилось, но она продолжала улыбаться. – Я обязательно выясню, что это! Я кивнул. - Несомненно, Сая. Ты поспеши, в школу ведь опоздаешь. – Ой! – спохватилась Кисараги и поспешно положила себе в рот второй кубик пастилы. Быстро допив остатки кофе, она подхватила свой портфель, горячо поблагодарила меня за завтрак и угощение и припустила к выходу. Мой взор упал на стойку и на оставленный там пакет. – Сая! – крикнул я, выбегая на крыльцо. – Ты забыла бенто! Девушка хлопнула себя по лбу и подбежала ко мне. – Я такая забывчивая... – переводя дыхание, пробормотала она. – Со всеми так бывает, не переживай. А теперь поспеши, урок скоро начнется. И я тебе положил в бенто пару кубиков пастилы, чтобы скрасить твой обед. Сая просияла. – Спасибо, Фумито-сан! До свидания! – До свидания, Сая! – помахал я ей вслед, а вернувшись в кафе, пробормотал: – И прости... После школы Сая вновь навестила меня. Буквально минут за пятнадцать до ее прихода я разговаривал с ее мнимым отцом – Кисараги Тадаеши. Мы обсуждали визит очередного Древнего. Я сообщил место и время, когда и куда монах должен был отправить Саю с очередной миссией. Девушка вошла в кафе, поздоровалась и села на свой стул, задумчиво подперев кулачками щеки. – Тебя что-то тревожит, Сая? – спросил я, включая кофеварку. Черный кофе – любимый напиток Саи. – Я весь день не могла ни на чем сосредоточиться, все думала о ваших словах, – заговорила девушка, подбирая слова. – Я опросила подруг, и они не смогли сказать мне, что же нежнее пастилы. Я думала об этом весь день, перебирая в мыслях многочисленные варианты, и ничего не придумала. Она вздохнула. Я про себя усмехнулся и поставил перед ней чашку с ароматным напитком и блюдце с пастилой. Сая взяла кубик и задумчиво повертела его в пальчиках. – Нет, мне ни за что не догадаться, Фумито-сан, – огорченно произнесла она, отправляя сладость в рот. – Я сдаюсь. – Времени на размышления и поиски ответа у тебя еще много, – возразил я. – Прошел всего день, рано сдаваться. – А я сдаюсь, – упрямо сказала Сая. – Я не знаю, о чем вы говорили. Ничего из того, что я знаю, не подходит. Ни-че-го, – последнее слово она пропела, снова погружаясь в свои мысли. Сая... Глупенькая. Тебе так понравилось угощение не только из-за того, что это пастила. Ее я приготовил специально для тебя, по особому рецепту. Я добавил сюда кровь Древних, которых ты убила до сего дня. Так что еще и поэтому тебе так понравилась сладость. Обычные люди не смогли бы ее съесть. Внезапно я поймал себя на мысли, что готов бросить все. Плюнуть на свой глобальный эксперимент, забыть, что этот городок – всего лишь полигон для спектакля, декорация. Забыть, что все люди здесь – фальшивки. Я был готов бросить все это ради Саи. Ради того, чтобы она была счастлива. Чтобы ее истинная сущность никогда не пробудилась и не уничтожила эту Саю, милую и нежную, красивую и добрую, веселую и любимую. В моей душе давно поселился червь, грызущий меня изнутри – а для чего мне нужен весь этот спектакль? Для чего я все это делаю? Для чего обманываю ту, которую люблю больше жизни? А ведь и правда, – для чего? И я сдался. Это все мой спектакль – наплевать, я хочу остаться в нем навеки. Истинная сущность Саи может пробудиться – наплевать; этого не произойдет, пока я того не захочу или пока мои марионетки не начнут действовать в своих целях, чего я, безусловно, не допущу. Мне придется врать Сае всю жизнь – наплевать, как-нибудь справлюсь. Главное, что и она, и я будем счастливы. Наплевать на преграды, мы сможем их преодолеть. Вместе. И я решился. Я вышел из-за стойки и медленно подошел к девушке. – Сая, – негромко позвал я и, встретившись своим взглядом с ее, спросил: – Хочешь узнать, что нежнее пастилы? – Конечно, очень хочу! – оживилась Кисараги. – Тогда не шевелись, – попросил я, медленно, несмело наклонился к ее лицу и поцеловал. Сая замерла на стуле, глядя на меня широко раскрытыми глазами. А я все не отстранялся, пытаясь углубить поцелуй и вложить в него все свои чувства. И вот, наконец, Сая сдалась под моим напором. Она приоткрыла ротик, впуская в него свой язычок, а руками обвила мою шею, притягивая меня ближе к себе. Я не сопротивлялся. Наоборот, я был счастлив, что девушка не оттолкнула меня, а ответила. Мы оторвались друг от друга, лишь когда нам обоим стало катастрофически не хватать воздуха. Я немного расслабил галстук и вытер со лба выступившую испарину. Потом я взглянул на Саю. Она раскраснелась и сидела, тяжело дыша. Ее неизменная прическа – два длинных и густых хвостика – немного растрепалась, но это нисколько не портило ее. – Это было... – наконец начала она совсем тихо, – действительно нежнее пастилы. Теперь я поняла, что вы тогда имели в виду. – Тебе понравилось? – спросил я, боясь получить отказ. – Да, – она робко улыбнулась и покраснела еще больше. – Очень. – Я очень рад, – произнес я, притягивая Саю к себе. Уткнувшись ей лицом в волосы, я прошептал: – Я люблю тебя, Сая. Тонкие бледные ручки обвили мою талию. Кисараги подняла свое личико, встречаясь со мной взглядом. – И я вас... – начала она, но, увидев мое качание головой, мгновенно исправилась: – И я тебя люблю, Фумито. Я прижал ее к себе, боясь, что если выпущу ее, она исчезнет. – Мы справимся, – прошептал я. – Обязательно справимся. Иначе и быть не могло.