Проклятые игры проклятого рода (с)

      Здесь всегда была зима.       Они все замерзали. Постепенно леденели пальцы, неспешно замерзало сердце. Иней покрывал нежную, практически прозрачную кожу маленькими шажочками, но неизменно покрывал, оседая также на ресницах и волосах. Сердце едва трепыхалось, но потом.. тук-тук.. замирало, останавливаясь на полустуке, когда из горла вырывался последний предсмертный хрип, похожий на облачко морозного, но все-таки пара.       Она не помнила, когда подобное произошло с ней. Просто смирилась с тем, что смерть неизбежна, а потому, помня о своем происхождении, готовилась принять ее со всеми почестями, как и полагается наследнице королевского рода. Парадная мантия чище свежего снега и помыслов ребенка, посвященная последнему дню, уже давно была пошита по последнему писку моды. Цвет - обязательно белый, чтобы не контрастировал с заиндевевшей кожей. Корону уже полировали не в первый раз, временами меняя инкрустацию, чтобы так, "под цвет глаз". Сохранят ли ее глаза, льдисто-голубые, свой цвет или лучше все-таки заменить сапфиры на алмазы и аквамарин? Столько еще оставалось забот, а сроки поджимали. Она замерзала. Они же поняли, что пора.       Дрожащие руки, скованные хрустальной корочкой льда, перестали дрожать. Она перестала покусывать посиневшие губы, а потому спокойно поднялась со своего места, чтобы последовать к центру зала, обводя присутствующих ледяным взором навеки остекленевших глаз. Таких же, льдисто-голубых, но совсем прозрачных. Мантия, сотканная из бесконечного числа кружевных снежинок, невесомо опустилась на ее плечи, вот только она не вздрогнула, какой бы ледяной мантия ни была. Корона, чистейший лед с вкраплениями драгоценных камней, лишь дополнила образ, заставив присутствующих в благоговейном трепете преклонить перед ней свои колена. Ей же больше не было страшно. Она перестала бояться в тот самый миг, когда на полустуке остекленело сердце.       Шаги по ледяному полу гулко раздавались в тишине, вот только ее это не смущало. Грациозно и неторопливо, словно пава, она прошлась по тоненькой дорожке, выложенной ледяной плиткой, навстречу трону, в который также неспешно и опустилась. Зала опустела, ведь ей не нужны были раболепные слуги, застывшие причудливыми ледяными изваяниями. Если они ей понадобятся, они оживут, вот только что толку от оживших глыб льда? Звуки труб заменили завывания северного ветра, который и был музыкальным сопровождением для коронации.       Зима хранила безмолвное молчание, приветствуя очередную Королеву, которая наслаждалась царящим вокруг могильным холодом, что намертво сковал ее суть. Рано или поздно она снова почувствует холод, а потому осмелится покинуть свои владения, отправившись за очередной игрушкой. Так поступали все Королевы, надеясь согреться теплой человеческой кровью и жаром живого сердца, которое, как ни странно, не выдерживало царящего здесь холода, а потому безвозвратно леденело. Искусственные ледяные фигурки всегда ломались быстрее прочих, особенно если случайно падали на ледяной дворцовый пол. Каждая подобная сломанная фигурка оставляла глубокий шрам на ледяном сердце очередной Королевы, да только застывшую маску с лица это снять не могло. Королева должна быть сильной, даже если знает, что вот-вот умрет. Королева всегда умирает дважды: первый - от холода, сжимающего мертвое сердце, второй - от трещин, это сердце покрывавших. Какой бы сильной Королева не была, она все равно разлетится снежинками в этой Зиме, чтобы стать мантией на плечах новой Королевы.       Зима знала, что эта Снежная Королева не будет последней.