Мой граф

Приятного чтения*)       Ночь уже давно вступила в свои права, и можно сказать, что Лондон заснул, но, увы, это не так. Вся британская знать сейчас «гуляла» в закрытых клубах, пила, танцевала на балах… Но кому-то было не до веселья, совсем не до веселья… На заброшенной улице, на которой поселились юные бомжи, только в некоторых домах горел свет. Нет, никто еще не спал, просто и в правду, на несколько домов не хватило свеч. Но в них уже мирно посапывали самые маленькие, и как обычно, в каждом таком доме, был хотя бы один член 1 отряда. Все же остальные готовились к завтра, к такому, казалось, обычному дню, но у детей этой улицы не бывает обычных дней. Ведь каждый день, они борются за право существовать, за то, чтобы только выжить, получить свою порцию еды, много поработать, и почти на голодный желудок, лечь спать…       Это не жизнь, это тупое выживание, на которое способен не каждый. Но ЭТИ дети, не собираются так просто сдаваться, ведь у них есть мечты, у них есть Лидер, который позаботится о них, который не бросит! И они стараются исполнить не только свои мечты, они хотят, в первую очередь, осуществить долгожданную мечты их Лидера, помочь ему, забыть…       Но только один дом, с которого все началось, не готовился к завтра, там было нечто иное, что решит все раз и навсегда! И у Сиэля есть только один шанс, решить все здесь и сейчас: -Сиэль…- грозный голос Себастьяна зазвучал в маленькой комнатке. Это имя было сказано слишком громко, и неловкое молчание поселилось в этом домике. Сиэль, услышав Себастьяна, вздрогнул и резко поднялся со своего стула. -Тише! Глеб спит, пойдем, поговорил на улице! – шепотом произнес мальчик, и голос звучал его очень грустно. Фантомхайв уже направился к двери, тем самым показывая мужчине идти за ним, но тот не пошел. -Давай говорить здесь! – на повышенных тонах сказал Михаэлис, злость в нем так и бурлила. « Я ведь доверял ему! Чертов мальчишка! Я дал ему все, что он пожелает, а он убежал к этим…этим отродьим! Я его не прощу! Пусть узнает, что я чувствовал, когда он от меня ушел!»- думал в сердцах граф, и как-то борясь со своими эмоциями. Ему так хотелось сейчас его ударить! Чтобы он пришел в себя, опомнился. Чтобы сказал, что бесконечно виноват, и что данное обещание он не дал с отчаяния. «Только бы сказал,- думал Себастьян, - и я его тут же прощу, я ведь так его люблю! Черт, почему ты так поступил?». Сиэль остановился, и повернувшись, так же тихо сказал: - Нет, здесь не место! Тебе, как графу, нельзя находиться здесь…- спрятав глаза под челкой, с болью это произнес. «Как же больно осознавать, что мы разных сословий. Что нам, все равно что-нибудь, да, и помешает. А я ведь знал, что это произойдет!»- с горечью подумал Сиэль, сжав кулаки. - Мне плевать на это! Я жду твоих извинений! И поскорее, потому, что нас ждут в поместье!- все не отступал Михаэлис, и тоже сжимал кулаки, но только от того, что бы сдержать себя и не тронуть мальчика. На крики прибежали товарищи Сиэля, но никто не встревал в разговор. Уже знали, что Лидер сам во всем разберется. Но все же были шокированы, что их предводитель все это время жил в поместье, когда они тут так отчаянно пытались выжить! Но все перестали об этом думать, когда Сиэль произнес: -Это тебя там ждут…- совсем тихо сказал мальчик, до боли сжимая кулаки. В душе мужчины бушевал огонь. Он не знал, что делать. Если сейчас «найденыш» не пойдет с ним в поместье, он уже не сможет сдерживать себя. -Что…Ты… Сказал? – грозно отчеканил слова Себастьян, -Говори громче, я тебя не слышу!- заорал граф, так что Глеб проснулся и уже давно сел в кровати и слушал разговор. - Я сказал, что это тебя там ждут! – увидев, что товарищ не спит, Сиэль перешел на громкий голос, при этом пытаясь унять дрожь. «Да как он смеет так говорить! Я ничто перед ним, но не позволю ему так со мной разговаривать!» -Нет, мы вместе уйдем из этого клоповника! Ты тут и не на минуту больше не останешься! Все, пошли, дома поговорим! – прокричал сквозь зубы граф, и, взяв за руку Фантомхайва, он поволок его в сторону двери. Но не тут- то было! Сиэль резко отдернул руку, и встал как солдат, теперь все его тело было так напряжено, что мальчик не чувствовал той слабости от болезни. - Я не пойду никуда! Я и так уже дома! Это ты должен уйти сейчас, и не трогать меня больше! Это мой единственный дом! – упрямо прокричал «найденыш», и как-то по-детски притопнул ногой. « Как же больно это произносить! Но уже нечего не поделаешь, мы слишком разные!»- думал юный бомж. Себастьян уже не смог сдержать себя: - И это ты называешь домом? Я понимаю, ты жил в нищете, и много чего не видел, но у тебя уже все есть! У тебя есть мое поместье, у тебя есть я и много людей, которые хотят с тобой дружить! Зачем тебе эти вшивые ублюдки? Они нечего не должны для тебе значить! Понимаешь? – с злобой сказал мужчина. Но Сиэль не сдавался. - Кого ты назвал вшивыми ублюдками? Ты не смеешь их так называть! Вернуться? В поместье? Этот чертов особняк твой! Я там не к чему! Черт! Неужели ты не понимаешь? Здесь всегда был мой дом! Все эти дети, моя семья! Я не за что не брошу их! Ни сейчас, ни потом! Все, проваливай… Мы слишком разные, чтобы считаться даже друзьями… - последние слова он проговорил шепотом, что очень задело Себастьяна. -Не смеши меня! Семья? Ты сам себя слышишь? Они не могут быть твоими друзьями!- совсем обезумев, Михаэлис схватил мальчика за плечи, и начал трясти, в то время как Сиэля не сопротивлялся ему, силы с каждым словом его покидали,- Эти бомжи, не могут быть твоей семьей! Я твоя семья! Больше никто! Скажи это, скажи это, Сиэль!- продолжая трясти Лидера. - Неужели ты так хочешь, чтоб я сказал это? – со злостью сказал Фантомхайв, намереваясь полностью разозлить Себастьяна. « Пусть. Ему пойдет это на пользу! А то привык, что ему всегда все достается!» - думал больной, для которого каждый встряск отбивался тупой болью в голове. -Неужели, ты так желаешь меня? Или может… Ты просто одинок… Я… У меня ведь есть они все. У меня есть семья, и хоть они и не богаты, но я не одинок… А… ты… совсем один…- через силу говорил мальчик, борясь с приступом тошноты. Глеб, заметив это, все-таки влез в разговор: -Отпусти Лидера, пожалуйста… - умоляюще обратился он к Михаэлису, но тот уже не слушал…. - Я? Одинок? Да ты вообще думаешь, что говоришь? У меня есть все, что пожелаю! Все! А у тебя есть только жалкая толпа детишек, которая в первую же зиму окочурится от холода. А ты не сможешь нечего сделать! Ты будешь один, и, может, тогда поймешь, как я был прав! Но меня уже не будет! Ха-ха, ты останешься один у горы гниющих трупов! Что тогда скажешь? « Что я делаю, я ведь согласен с ним! Тогда почему? Я ведь, и правда одинок…»- думал мужчина, хищно улыбаясь. Такого никто не ожидал! Все дети, что слушали разговор, зашептались. Они ведь знали, что этими словами граф сильно ранил Лидера, и он уж точно что-нибудь, да сделает! Но он молчал. До мозга еще не дошло все сказанное Михаэлисом, но когда осознание пришло, в голове всплыли ужасные картины. -Нет! Нет! Нет!- закричал мальчик, брыкаясь в руках графа, - Этого никогда не будет! Ты не знаешь! Это ты умрешь! Они всегда будут жить, они не оставят меня! – дальше он зашептал, так как силы истощились, - Нет, не оставят… никогда… они поклялись… клялись… До затемненного разума, наконец, дошли слова мальчика. « Я? Умру?»- в голове так и раздавались эти слова, брошенные вспыльчивым ребенком. «Нет, я не умру!»       Раздался шлепок. Дети стояли в шоке, а Глеб и многие девочки закричали. Повисло молчание. Щеку Лидера жгло. Его ударили. В миг перед глазами пролетело жестокое прошлое, как его били, насиловали, а затем, перед глазами восьмилетнего ребенка, убили самых дорогих и близких ему людей. Сейчас, не смотря на ссору, Сиэль все же ощущал, то чувство защищенности. Но… Сердце разрывалось… Сиэля снова бросили, предали, растоптали… Мир для него рухнул, и, наверное, навсегда.       Осознание пришло спустя несколько секунд. « Я его ударил? Как я посмел? Черт! Почему я его ударил? Зачем? Проклятье, мне надо успокоиться…». Михаэлис опустил на пол почти бессознательного мальчика, и сразу направился к выходу, пряча глаза под челкой.       И только одинокое «прости» соскользнуло с губ обидчика, как Сиэль, не удержавшись на ногах, упал на пол. Грудную клетку сдавило, а правое легкое словно обожгло, и мальчик отчаянно пытался вздохнуть. На полу Лидер как-то смог поджать под себя калении, и руками уцепившись за грудки рубашки, пытался дышать. Сейчас ему это почти не удавалось. Юные бомжи тут же подбежали к Лидеру, который свернувшись клубочком, медленно успокаивал бушующее сердце. Услышав за спиной звук падающего тела, Себастьян обернулся, и тут же подбежал к Фантомхайву.       Михаэлис приподнял Сиэля и устроил его голову у себя на левой руке. Правой же рукой, он стал расстегивать верхние пуговицы рубашки, как-то борясь с холодными руками мальчика. Все остальные же с замиранием сердца наблюдали за этой картиной. В это мгновение все забыли, что было минутой ранее. Сейчас жизнь их Лидера зависит он графа.       Сиэль задыхался и отчаянно хватался руками за одежду Михаэлиса, пока тот, высвободив маленькое тело из лап мокрой рубашки, проводил ладонью по выпуклым ребрам. Поняв, что дело не во внешних факторах, он положил руку на лоб Фантомхайва. Он горел. Щеки залились красным румянцем, а тело стало жарче солнца. Но не смотря на это, конечности ребенка были ледяными. - Кто-нибудь, принесите тряпки, и теплую воду. Поживее! – дождавшись пока несколько ребят побегут за тряпками и водой, он продолжил, - В этой дыре есть градусник и хоть какие-то лекарства? А так же мне нужна хорошо отапливаемая комната, желательно маленькая, чтоб в ней можно было легко согреться. Чистое белье, и мягкая кровать. Все поняли? – спросил мужчина, видя, как ошарашено сморят на него бомжи. Затем дети не уверенно кивнули и разбежались кто куда. А Глеб, доселе лежавший на кровати, быстро слез с нее и подбежал к Михаэлису. -Черт! Ведь знал же, что так будет! – отчаянно провозгласил мальчик, беря ледяную руку товарища и нащупывая пульс.Мужчина непонимающе смотрел на сосредоточенное лицо Глеба. Затем перевел взгляд на Сиэля, и оценил ситуацию. « На вид простая простуда, но она так не проявляется! Это либо, что-то посерьезней, например, недомогание какого-нибудь органа, лидо особая болезнь. Да его еще и трясет!- увидев, что Фантомхайв дрожит, подумал мужчина. Надо что-то срочно делать, ведь походу что-то серьезное!» и, как будто прочитав мысли Себастьяна, Глеб сказал: - У него это бывает. Это болезнь, которая преследует его со времен очищения улицы. Это астма, и если вы не знаете, что из себя она представляет, то расскажу. Астма сидит в нем с глубокого детства, и только когда организм ослабевает, и еще и добавляется, в нашем случае, злость, огорчение, в общем потрясение, то она вернулась. За семь лет, которые мы дружим, я видел его болезнь только четыре раза, и то не так сильно как сейчас. Вы его чем-то задели, и он был потрясен. Не знал я, что можно его так разозлить. Пока Глеб рассказывал, Сиэль пару раз дернулся, как от кипятка, и прерывисто мычал. Видимо, ему было больно.       Когда принесли все необходимое, и сказали, где находится самая теплая комната, Себастьян решил отнести Сиэля туда. Но это оказалось трудной задачей, что показалось до этого, потому как мальчику отчего-то было невыносимо больно, и он протяжно мычал. Когда же Михаэлис все-таки поднял его с пола, то удивился легкости тела, который в поту, что-то шептал. Сиэль был весь мокрый. « Надо же! За каких-то минут 5 он уже мокрый как будто попал под ливень. Что-то не так. Определенно что-то не так!» - подумал Себастьян, неся «найденыша». -Себа… бас…тян…- с перерывами тяжело дыша, произнес мальчик. На уголках его глаз скопились слезы, но они пока не текли. -Тише… Мы уже пришли. Потерпи еще немного!- волнующе сказал мужчина, несмотря на то, что был так зол совсем недавно. Весь гнев сменился на жалость к этому пареньку, что запыхавшись, все-таки держался как мог. И пока они шли через улицу, в старый маленький домик в середине «мини деревушки», никто не обмолвился и словом. Тупое молчание повисло над улицей, и были слышны лишь шаги, что шли медленно, чтобы не потревожить Сиэля.       Фантомхайв был закутал в старый плед, и на руках графа, он пытался извиниться перед ним, на что Себастьян шикал, призывая заткнуться. Но чувства он не мог заткнуть, поэтому терялся в сомнениях, стоило вообще приходить сюда и орать на него… В пустой комнате была лишь кровать, и стул возле нее. Мужчина поморщился, никогда он не был в таких местах, и не очень-то ему хотелось опускать Сиэля на такую кровать. Но что поделать, теперь он тоже как пять минут бомж…       Мальчик больше нечего не говорил, да не мог просто, потому что его постоянно переворачивал Себастьян и протирал тёплой тканью. Ему только приходилось мычать, что бы Михаэлис понимал, где сильнее у него болит. Оказалось, что тело мальчика не такое уж совершенное, как представлял граф, но потом удостоверился в том, что это просто старые раны, которые не полностью зажили. После чистки тела, Сиэль остался в одном нижнем белье, а Себастьян принялся мерить температуру. После трех минут ожидания, было известна тяжесть болезни мальчика. Температура оказалась выше 38 градус. Это очень напугало графа и он, покрыв теплым одеялом Сиэля, положил холодную тряпку на лоб Лидера, и тот, наконец-то, беспокойно уснул.