Хочу всю жизнь тебя любить, О грусти навсегда забыть. Ведь счастье — только лишь с тобой, Любви не нужно мне иной. Хочу обнять тебя скорей, Ведь в мире нет тебя нежней. И больше нет прекрасных слов, Чтоб выразить мою любовь.
Себастьян кинулся к мальчику, лежащему в грязи около лавки с шубами. Он заметил удар слишком поздно, и не смог предотвратить его: от осознания того, что он (Себастьян) опять не смог защитить Лидера больно резануло сознание. Но больше всего причинило боль то, что сейчас мальчик лежал, совершенно не двигаясь - явно без сознания. Михаэлис слишком долго добирался до Сиэля, а продавец уже замахнулся для второго удара. Он был зол на воришку: ярость затмила его сознание, и он не замечал что, возможно, этот удар принесет смерть… -Ты… ты, - задыхался продавец, - я убью тебя, слышишь? Эти вещи мне дорого достались, а ты посмел трогать их своими грязными лапами? Ты не стоишь даже и рукава моей великолепной шубки!- побагровел он, ненавистно смотря на Лидера. Голова Фантомхайва безвольно лежала на кучке снега, а его одежда была мокрой и грязной. Одна его рука лежала около головы, а другая откинута вправо: создавалось ощущение, что мальчик еле-еле дышит, так как его легкие сокращались слишком медленно. Рваная рана находилась на правом виске, представляя собой длинную полосу начиная от брови и заканчивая ухом. Из раны текла слишком жидкая кровь, пачкая ворот рубашки и землю под ним. Народ уже собрался вокруг Сиэля и его обидчика, не давая Михаэлису подойти ближе. Пришлось лезть через толпу, на ходу прося прощение. Когда же брюнет увидел Найденыша, его сердце сжалось: так сильно было его не узнать. Бледное личико, бескровные губы приоткрыты, глаза плотно сомкнуты, а из них текли дорожки слез. «Ему больно! Помоги Сиэлю!»- кричало сознание, вопреки телу, что не захотело слушаться. В горле собрался комок – он все-таки сумел подойти к ребенку. -Малыш…- прошептал он, наклоняясь и беря раненную голову мальчика в ладони,- Ну же… посмотри на меня… Но Фантомхайв не просыпался. Его грудь тревожило дыхание, но еле заметное: он уже потерял много крови. Разъяренного продавца куда-то оттащили, а народ стал расходиться, не видя долгожданного драматического представления. Остались только одни: раненый Лидер и его возлюбленный граф, что сейчас бессилен. «Куда, куда сейчас идти? Если он опять попадет на улицу, Найденыш может получить заражение… Так, нужно в больницу… Точно!»- рассуждал мужчина, полностью беря Сиэля на руки. Ребенок промычал от боли, и чуть приоткрыл темно-синие глаза. -Все хорошо… хорошо, Сиэль…- говорил Михаэлис успокаивая. Только неизвестно, успокаивал он себя, или же Лидера? Добрались они до больницы относительно проблемно. Простоять в очереди на прием у брюнета не хватило терпения, и он всполошил всю больницу. Ребенка поместили на каталку, и отправили на томограф. Ждать результатов остался один человек, верящий во что-то лучшее… -Нет, нет! Не бывать этому!- слезы тяжелой дорожкой потекли из глаз, а мужчина продолжал быть кулаком в стену. Руки были в собственной крови, но он не почувствовал ни малейшей боли. Кроме боли бессильного сердца. Оно билось так часто, прося поскорее увидеть Сиэля, но тот не отвечал, будучи без чувств. Мальчик лежал на железной кровати, напичканный кучей лекарств. Жестокая судьба ждала этого ребенка – сегодня он мог умереть. -Внутреннее кровотечение, - безэмоционально пояснил доктор, покачав головой, - сегодня, возможно, будет его последняя ночь. Если он справиться с этим, то будет жить, но я не уверен, что случиться такое чудо… Потерять этого маленького, милого котеночка, было равносильно самоубийству. Фантомхайв дарил не только надежду юным сердцам, но и был теплым лучиком для графа. Только для него, только для того, чтобы спасти, уничтожить рутину, и призвать свет. -Не просто ребенок - мой Найденыш…- говорил Михаэлис, давясь слезами, - он сильный, пожалуйста, сделайте все возможное…- но врач только качал головой. «Сиэль, Сиэль, Сиэль!»- кричала душа, когда руки, раз за разом, пачкали кровью стенку. Это не была боль, это была сама смерть! -Сиэль!!!- из последних сил кричал граф, упав на колени возле кровати. Дрожащей рукой он схватил бледную, худую ручку Лидера, прижав к собственному сердцу… -Забери его вместе с собой,- горько призвал брюнет, окровавленной ладонью проведя по холодной щеке малыша, - Оно мне не нужно, слышишь. В нем не будет тебя, не будет любви к тебе, там будет отныне пустота, если ты не откроешь свои глаза! Пожалуйста, любимый…- рыдания захватили горло, он больше не мог говорить. За него говорила душа, навеки оставшееся без любви… Он еще долго плакал, сидя возле постели, прижимая правую ручку мальчика к груди. Там билось сердце, теперь навсегда принадлежащее Сиэлю…***
На следующее утро, мальчик не проснулся. По щекам ребенка катились соленые слезы, вопреки законам, не прекращаясь. Легкое одеяло небрежно наброшено на голое тельце, а там, вопреки всем прогнозам докторов, билось отданное Себастьяном сердце. Теперь, они живут на одном дыхании, на одном сердце, но вечным, несгораемым пламенем. Михаэлис улыбался, глядя на спящего сорванца, который снова потревожил непоколебимость графа. Теперь все в порядке, дальше будет только движение вверх, ведь Сиэль открыл глаза, с улыбкой говоря: -Ты ведь ждал?