Сестра заучки Грейнджер

Родители приехали двенадцатого декабря сразу же после окончания занятий. В последний день осеннего триместра занятия были сокращенные, по этому придя домой еще засветло и обнаружив там улыбающихся папу с мамой мы с сестрицей радостно вереща кинулись их обнимать. Я даже и не подозревала, как по ним соскучилась, пока их не увидела. Зато теперь впереди нас ожидали почти две недели зимних каникул дома. Чувствуя вину за то что в последние месяцы нам уделяли мало внимания, родители пообещали взять небольшой отпуск и на Рождество мы должны были отбить в Бери-Сент-Эдмундс в гости к бабушке с дедушкой. Сейчас с нами сидела мама, пока папа в клинике трудился за двоих. Дома ни чего не изменилось, все было, так же как и до нашего отъезда. Разве что появилась новая домработница миссис Керк, мама так и не смогла перебороть свое отвращение к домашней работе. В прочем в обязанности миссис Керк входила уборка, готовка и стирка, так что она появлялась лишь, на несколько часов ежедневно не считая выходных дней. Жить дома мне нравилось намного больше, нежели в доме тетушки. Здесь не было постоянного надоевшего до зубного скрежета контроля любимой тети и было где развернуться. Я могла спокойно тренироваться в магии, пусть и с оглядкой на домашних. Правда теперь мне приходилось еще и от Гермионы скрывать свои опыты над собственной магией, но уж лучше так чем вообще ни как. Мои тренировки продвигались с переменными успехами. Я пыталась выяснить время наиболее возможного удержания щита и его плотность. Правда пока к сожалению ни то ни другое выяснить мне не удалось. Если с первым мне мешали домочадцы, то со вторым стоило лишь потерять концентрацию, отвлечься на что-то другое как щит истончался и лопался. А отвлекалась я часто. Промучившись, все каникулы я так и не выяснила возможностей щита. Зато, перед тем как отправиться в гости к бабушке с дедушкой родители решили свозить нас в Лондон по магазинам. Рождественский шопинг прошел просто волшебно. В прошлой жизни я не была ярым шопоголиком, средства не позволяли, но как и любая женщина умела получать удовольствие от покупок. Под конец дня папа предложил свозить нас на Трафальгарскую площадь, где мы смогли посмотреть на установленную там огромную праздничную елку. Добродушная женщина, торгующая горячим шоколадом, поведала нам, что согласно традиции ель ежегодно присылают в подарок королевской семье Англии, из Норвегии, за оказанную помощь во время Второй Мировой Войны. В тот вечер на Трафальгарской площади было не протолкнуться, толпы гуляющих людей пришли на благотворительное выступления артистов, послушать традиционные рождественские гимны, которые исполнялись здесь ежегодно. Все выступление я сидела на шее отца и подпевала со всеми и не скупилась на хлопки артистам, при этом ощущая себя самым счастливым ребенком на свете. Домой мы возвращалось уже ночью. Уставшие от бурного насыщенного событиями дня и укачанные ровным движением машины мы с сестрой заснули на заднем сидении по пути домой. Рождество, прошло просто замечательно. Бабушка порадовала всех домочадцев изготовленными собственноручно подарочными носками. Которые мы повесили на камин, в надежде, что Санта Клаус наполнит их подарками. Дедушка приволок старое толстое полено, а бабушка с мамой весело смеясь и напевая "Jingle Bell" украшали дом вечнозелеными веточками остролиста, плюща и омелы. Как нам с сестрицей поведала мама считаться, что остролист отпугивает ведьм, а омелу древние друиды почитали как символом вечной жизни. Поэтому эти растения некий символ праздника, дань древним традициям. Услышав про ведьм, я спрятала невольную улыбку в вороте свитера, с лукавством в глазах поглядывая на домашних занятых украшением дома. Но на всякий случай старалась не приближаться к тем местам, где мама вывесила гирлянды из остролиста. Папа, то же не отставал, он принес в дом красивую пушистую елочку. А после весь вечер учил нас с сестрицей ее украшать, попутно рассказывая различные рождественские истории, а дедушка, хохоча его поправлял. Мама же с бабушкой, подхихикивая над отпускаемыми дедушкой шутками, готовили рождественский пудинг, попутно пряча в нем серебряные монетки. Это Рождество было особенным, я на всю жизнь запомнила веселый смех и то ощущение праздника, что витало в воздухе. Да и традиционные хлопушки с веселыми, а порой и просто дурашливыми посланиями заставляли смеяться до слез, создавая то самое настроение, которое принято называть праздничным. Доставшуюся мне серебряную монетку я оставила себе как своеобразный рождественский талисман. Почему то, искренне поверив словам дедушки, что она принесет мне удачу. На следующее после рождества утро мы с сестрицей в пижамах, непричесанные и босые весело хихикая крались по лестнице в гостиную смотреть принесенные Сантой подарки. Пока взрослые ничего не подозревая спали в своих кроватях. Когда они проснулись, то застали весьма интересную картину, кучи разодранной разноцветной подарочной бумаги раскиданной по маленькой гостиной и посреди всего этого хаоса сидели довольные и перемазанные в шоколаде мы с сестрицей. Потроша разноцветную подарочную бумагу и то и дело, срываясь на хихиканье, мы с сестрой рассмотрели все принесенные Сантой подарки и остались довольны добычей. За болтовнёй мы уплели оставленное со вчерашнего вечера нами же для Санты шоколадное печенье. Видимо к нам Санта уже заглянул сытым. Радостная и такая открытая Гермиона была мне намного привычнее того хмурого подобия моей сестры в которое она превратилась в последнее время. Сейчас сидя рядом с ней на ковре в окружении разодранной подарочной бумаги я осознала, что в перемене ее поведения есть и моя вина. Дома в окружении родных людей она словно оттаяла и вновь стала напоминать ту веселую непоседу, что не давала мне покоя, сколько себя помню. Сердце кольнула запоздалое раскаяние. Я не хотела думать о том, что пришлось пережить сестрице, когда нам пришлось переехать в дом тетушки. Но мысли об этом рвались в мое сознание, рисуя картины одна хуже другой. Я знала, что и половины нафантазированного мной в действительности не происходило, но чертово чувство вины уже поселилась в моей голове и ни куда уходить не собиралось. Какого ей было видеть, что единственный человек, с которым можно обсудить сложившуюся ситуацию, не обращает на нее внимания и радуется всему тому что ее так огорчает? Я ведь не скрывала, что меня все устраивает и то, что я совершенно не скучаю по дому! И за все это время она ни чего даже не сказала! Хотя кому ей было об этом рассказывать? Я ни чего не хотела слушать, не тетушке же! Нет, я не хочу сказать что тетушка плохо о нас заботилась. Она замечательный человек и она нас действительно полюбила, но родителей ей не заменить. Такова уж детская доля, любить родителей какими бы они не были. Мне это уж, известно не понаслышке. Чувствовать себя последней сволочь, скажу я малоприятно, а именно ею себя я и сейчас ощущала. А кто я, если не сволочь? Ведь за все это время она не ревела даже, лишь раз сорвалась, когда родители приезжали. И ведь даже тогда, я восприняла ее тоску по дому как истерику не достойную моего внимания! Черт. Возможно, я не хотела иметь сестру, но быть плохой сестрой я то же не хочу! Я успокаивала себя тем, что если мы будем дружить, то по приезду в Хогвартс может произойти, так что Гермиона не подружиться с Поттером и Уизли и все, крышка гроба на счастливое будущее! Ну или моему козырю, в этой истории. Но быть плохой сестрой я то же не хочу! Ведь как бы я не пыжилась и как бы себя не убеждала в обратном, я все токи считаю ее сестрой. А манипулировать родным человеком в некотором роде намного сложнее, нежели незнакомцем. То что в итоге получит тот с кем бессовестно играют, коснётся и того кто играл. Ведь ее интересы как не крутись, касаются и меня. Но что мне делать в таком случае? Подтирать сопли? Так я не нянька. Да и я уже приняла решение ни в коем разе не оказывать влияние на эту историю. Хватит и моего появления в ней, что бы все полетело в тартарары. Гермиона не должна искать в моем лице поддержки. И я не должна быть втянула в похождения Золотого Трио. Ни кто из них не должен видеть во мне друга. И хоть до того момента когда на свет появиться Золотое Трио Гриффиндора еще годы и годы, я как и Дамблдор понимала, что будущее надо планировать сегодня иначе в результате можно получить все что угодно, но не то чего ты ожидаешь. Как бы я не хотела быть за вселенскую справедливость и добро, но я давним давно похоронила свои максимализм. И хоть в отличии от директора мои цели были во истину слизеринскими, то бишь касались непосредственно моего благополучия, но и прямого вреда ни кому не несли. В отличие от действий того же Дамблдора. Мысли о том, что сейчас где-то, если не ошибаюсь в северном море в окружении «теплой» компании дементеров загибается не виновный человек, заставляла меня ёжиться. Сириус Блек, крестный Поттера, именно тот человек, что может изменить все не все, но многое. И хотя я не совсем уверена в действиях Дамблдора на его счет, но видя вершину горы, нельзя судить о ее недрах. Тем более не в моих силах изменить его судьбу, по крайней мере, пока. И хотя чисто по-человечески мне было искренне жалко Поттера, который сейчас сидит в чулане, его судьба во многом уже решена. В основном думая о себе, я убеждала себя в том, что не хочу в конце концов попасть под так называемый «эффект бабочки». Создав тем самым новую линию событий с неизвестным мне знаменателем. Ведь в конце у Роулинг, все кто выжил, жили долго и счастливо. Зачем лишать людей счастья? За прожитые годы я убедилась, что самый лучший способ выжить, это всегда думать о себе. И я старалась следовать этому принципу всегда. Тем более смерть и последующее за ней перерождение не повод менять взгляды на мир. Вряд ли мир изменит свой взгляд на меня. В независимости от того каков мир, волшебный или нет, основа выживания всегда одна, побеждает сильнейший. А уж победителей не судят. Весенний триместр в школе начинался пятого января, поэтому уже первого числа простившись с бабушкой и дедушкой, мы отправились домой. Дорога в прочем не заняла много времени и к вечеру мы были уже дома. Остальные дни мы провели дома то с одним родителем, то с другим. Папа с мамой по очереди сидели с нами, пока один из них пропадал на работе. Я не уставала удивляться тому, сколько проблем у англичан с зубами, если даже в праздники у стоматологов было столько работы. Было немного обидно, что родители у меня такие занятые. Искренне надеюсь, что трудоголизм не передается на уровне ДНК. В прочем уже четвертого января, махнув нам рукой, родители оставили нас в доме тетушки и уехали по своим делам. На прощание, обещав звонить почаще. Думаю, это был некой намек на то, что в ближайшие выходные их не стоит ждать. Немного подумав, стоит ли делиться этим подозрением с Гермионой, посмотрела на погрустневшую сестрицу и решила, что нет, не стоит. Гермиона и так всю дорогу сидела как мышь надувшаяся на крупу. Не хватало ее еще больше расстраивать. Тем более после вчерашнего разговора с родителями сестрица ходила грустная и злилась, почему то на меня! Словно это я виновата в том, что мисс Одли, наш школьный куратор, прислала подробный отчет о нашей успеваемости! И опять же словно я виновата в том, что в отчете Гермионы не было дифирамб об ее успеваемости! Да я даже и не знала, что у нее все так плохо! Теперь выясняется, что моя вроде как «самая умная» сестрица является самой отстающей в классе. Мисс Ванесса даже обозначила свое сомнение в том, что Гермиона сможет сдать вступительный экзамен по достижению семи лет. Необходимый для поступление в младшую школу Берджесс Хилл. Перепуганные родители, конечно же устроили ликбез о важности образования и как «истинные педагоги» в пример поставили меня. Так что теперь вроде как я враг народа. Загнулся мои план по наращиванию хороших отношений с сестрицей. Хотя в принципе и не очень то и хотелось. Правда где-то на периферии сознания засела мысль, что надо бы быть с сестрицей помягче. Совесть видимо шелушит. Но ладно бы, если бы на этом все кончилось. Но нет, не знаю что дернуло маму, но она предложила установить приз. Видимо хотела выяснить наличие у нас мотивации. И как в лучших традиция, соревновательной практике был оговорен приз. Бред. Вот скажите, зачем мне велосипед? С учетом того, что сестрица просила у Санты на Рождество, становиться понятно кому «показали» сладкую морковку. Но меня-то, зачем в это было втягивать? Я пони просила! А меня втянули, причем по самые уши. Гермиона со мной теперь не то что разговаривать не хочет, она на меня смотрит с таким выражением лица, что будь у ее дубина точно бы огрела. В общем я начинаю побаиваться за свою безопасность. Одно успокаивает, хоть колдовать перестала. Иначе бы я за свою безопасность точно бы ни фунта не дала. Первый день в школе прошел спокойно. Мисс Одли, провела с нами беседу об успеваемости и взаимовыручке. Теперь в мои обязанности входило помогать сестрице с уроками. Взгляд которым меня одарили, стоило мне заикнуться о помощи вечером того же дня, вызвал желание спрятаться в шкаф. Кажется ненароком мы разбудили дракона. Выкинув из головы любые мысли о прекращении конфронтации, еще несколько дней я старалась обходить сестрицу по широкой дуге. В выходные родители не приехали, как собственно я и предсказывала. Мама позвонила накануне и в очередной раз отговорилась занятостью на работе. Гермиона даже к трубке не стала подходить, притворилась, что спит. Кажется, не я одна тогда поняла, что так и будет. Ночью меня разбудили тихие всхлипывания. Немного полежав, прислушиваясь, я все токи откинула одеяла, но не нащупав в темноте тапочки и грустно при этом вздохнув прошлепала босыми ногами к соседней кровати. - Двигайся, - недовольно пробурчала я приподнимая одеяло – пол холодный. Сестрица молча потеснилась. Укрыв нас обеих одеялом и потеснее прижавшись к всхлипывающей сестре я постаралась сказать по мягче: - Тетушка завтра обещала испечь твое любимое миндальные печенье. – немного помолчав, поскольку в голову ни чего умного не приходило, добавила – Как думаешь, она обрадуется если мы ей предложим в этом свою помощь? В темноте царившей в комнате, я не видела выражения лица сестрицы, но ели заметный молчаливый полу кивок, полу всхлип почувствовала. Улыбнувшись своей маленькой победе, я погладила сестрицу по непослушным волосам и сказала: - Ну тогда нам надо хорошо выспаться, иначе тетушка не доверит нам даже тесто замесить. – поправив одеяло на сестрице я уже собралась вернуться в свою кровать когда ладошка Гермионы коснулась моей руки. - Рози, - тихо позвала она – останься, пожалуйста. На минуту замешкавшись, я соскользнула с кровати, прошептав: -Сейчас, подожди. На носочках пробежав по холодному полу я схватила свое одело и быстро вернулась к Гермионе, взобравшись на кровать укрыла нас вторым одеялом. Сделав себе на памяти зарубку поговорить с родителями по поводу ковра, а то пол ужасно холодный, я поудобнее устроившись, обняла сестру. И еще долго потом лежа рядом со спящей Гермионой я не могла уснуть, чувствуя ее дыхание на своем лице. Кажется, за окном уже забрезжил рассвет, когда мои глаза сомкнулись, и я провалилась в тревожный сон.