Аллоды онлайн. Новеллизация (3 части)

      Странные, непривычно высокие деревья со вздыбленными корнями, похожими на щупальца, выглядели так, будто вот-вот оторвутся от земли и зашагают куда-то в неизвестном направлении. Искривленные ветви плотно переплетались друг с другом, и густые, темные кроны почти не пропускали и без того небольшое количество света от уже заходящего солнца. Воздух был очень влажным и после сухой пустыни дышалось здесь тяжело. Мы находились в самом сердце этого оазиса, возле джунских руин, где Иван Шпагин — командир Ястребов Яскера, поджарый хадаганец неопределенного возраста с безэмоциональным лицом и таким же холодным, ровным голосом — разложил на чем-то похожем на древний алтарь карту Мертвого моря. Среди стволов деревьев мелькали злобные взгляды ящеров, не решавшихся приблизиться к такому количеству вооруженных до зубов незваных гостей. Это было идеальное место для сбора подальше от посторонних глаз, не удивительно, что Ястребы облюбовали его. Никто не сунется так глубоко в логово ящеров, а сами они слишком агрессивны и не контактируют с другими расами.       Кроме самих Ястребов Яскера, привыкших к суровой дисциплине и стоявших без движения, словно изваяния, здесь были вся моя группа, Михаил Корнилин, Саранг Еше, Щит Кочевников, Алексей Зеницын и неожиданно Бычара с дюжиной минотавров.       — Мы проверили информацию про банду с Северной отмели, которую возглавляет Большая Шишка, — произнес Шпагин.       — Или Угрюм, — вставил Бычара.       — С Угрюмом мы разобрались. Сильный он был. Но тупой. Вот по тупости своей и погиб…       — Оперативно работаете, — восхитился я. Только утром я узнал про Угрюма, а уже вечером его ликвидировали.       — И берег от воздушных элементалей зачистили по вашей просьбе, — добавил командир Ястребов.       — Почему минотавры сами не разобрались с ними? — спросил я у Бычары. — Лесовик не очень-то подходит для этой работы.       — Ай да Вет Сосник, ай да сукин сын! Ха-ха… Значит, вот кого он на это дело подписал. Хитрый жук! Надо будет его заместителем назначить, — захохотал минотавр и, видя мое недоуменное лицо, пояснил: — Он сто раз просил меня назначить своим заместителем! А какой из него заместитель? От горшка два вершка, справиться ни с кем не может. Слабак! А он мне в ответ про ум, что, мол, уговорами может других заставлять дела нужные делать. Ну, я и велел ему найти охотника сразиться с элементалями.       — Все это очень интересно, но давайте вернемся к делу, — поторопил Зеницын. — Что удалось выяснить о банде Большой Шишки?       — Информация подтвердилась, они сотрудничают с наркомафией… Преступные элементы, одним словом. И, как положено всем преступным элементам, что-то замышляют. Мои ребята целый день прикидывались кустиками на Северной отмели и вот что удалось раздобыть, — Шпагин протянул Корнилину листок бумаги, который затем пошел по рукам. — Ох уж эти гоблины! Всегда их недолюбливал…       Когда письмо дошло до меня, я впился глазами в кривые, неразборчивые строки.       «Соглашение       Виктор Корнилин — с одной стороны, и гоблин Большая Шишка — со всех остальных сторон, заключили это соглашение.       Большая Шишка обязуется всеми доступными ему и его гоблинам способами вредить Малому куполу, именуемому „Седьмым Дном“, вплоть до вторжения внутрь и полного уничтожения всего в нем движущегося и растущего. Оплата производится по факту — золотом и солью-рафинадом.       Составил личный секретарь Большой Шишки       Шибко умный Скрип».       Под текстом стояли две подписи, а в самом низу была приписка ровным, каллиграфическим почерком:       «Активированными „Медальонами отпускника“ вас обеспечит мой курьер. Условленное место встречи — на границе Солохани и Северной отмели.       ВК».       Белый, как мел, директор санатория стоял ни жив, ни мертв. Похоже, соглашение его отца с Большой Шишкой поразило его до глубины души.       — Значит… он решил уничтожить Малый купол и всех, кто в нем, — проговорил он наконец.       — Этого следовало ожидать после того, как вы взорвали склад соли в Солончаках, — сказал Шпагин. — Ваш отец понимает, кто все это устроил, и не хочет, чтобы ситуация повторилась…       — А что с курьером? Нашли? — спросил я.       — Курьера встречают, — командир Ястребов посмотрел на часы. — Они уже должны быть здесь.       — Мы здесь, — из-за деревьев показался орк, передвигающийся так бесшумно, будто не он был шириной с человеческий рост. На его плече бессмысленным кулем висел хадаганец, которого орк небрежно свалил на землю, прислонив спиной к полуразрушенному джунскому постаменту. — Вот, товарищ командир, доставил по вашему приказанию. При нем были документы и медальоны.       Шпагин впился глазами в паспорт.       — Константин Александрович Прытин… — прочитал он и поднял взгляд на пленника, сравнивая его со снимком в документах. — Приведите его в себя.       Какая-то женщина взмахнула жезлом — по солнечным отблескам, озарившим лицо сразу очнувшегося хадаганца, я узнал магию Света.       — Охрана! Моя охрана! Зачем… Что вам надо? Где гоблины? — завопил он.       Шпагин двинул кулаком по лицу курьера — голова того мотнулась в сторону и из носа пошла кровь. Зато он сразу стал более тихим и сговорчивым.       — Не бейте меня! Я согласен на переговоры.       — Имя! — рявкнул командир Ястребов.       — Константин Прытин. Я не воин, я посыльный!       — Ну рассказывай, посыльный, кто и куда тебя послал…       — Да-да… Хорошо… Это Виктор Корнилин, он тут всем заправляет, на него пашут сотни сборщиков соли. Он — крестный отец мафии!       — Это мне известно. Дальше.       — Э-э-э… Ладно. Он заключил сделку с гоблинами с Северной отмели, чтобы те уничтожили Малый купол!       — И ты собирался передать им это, — Шпагин потряс перед носом курьера медальонами, — чтобы они могли пробраться внутрь.       — Зачем вы задаете вопросы, если и так все знаете?       — Действительно, — Шпагин выпрямился во весь рост и брезгливо окинул взглядом посыльного. — Ценность твоей жизни стремительно тает.       — Нет-нет. Подождите! Я сейчас все расскажу! Сейчас! Корнилин хочет захватить власть в стране! Да! И ему это удастся, потому что эта новая соль… она заставляет существ подчиняться, всех, даже самых сильных, независимых и свободолюбивых. Все будут делать то, что он скажет. Все-все! Скажет: спрыгни с аллода в астрал — они спрыгнут. Наркоманы тупые, это да, но для захвата власти большего не надо. Большая партия рафинированной соли уже готова к отправке в столицу. Ее собираются растворить в воде городского водохранилища! Вся Империя падет к его ногам, как уже пало дно Мертвого моря. Вот!       — Не переживай так сильно, мы тут как раз для того, чтобы не допустить никакого захвата власти и пресечь все на корню!       — Вы меня отпустите?       — Конечно! — откликнулся Шпагин и на этот раз заехал кулаком курьеру так, что тот снова вырубился. — Проследите, чтобы он не сбежал.       — Его не хватятся в Большом куполе? — с сомнением в голосе произнес я.       — Это уже неважно. Как и то, что он сказал. Мы знаем все их точки, план по захвату готов к исполнению и откладывать его мы больше не станем.       Ястребы Яскера очевидно были осведомлены о деталях готовящейся операции, поэтому на зов Шпагина подойти к разложенной на алтаре карте откликнулись только я со своей группой и минотавры.       — Итак. У нас есть несколько целей и все они должны быть поражены одновременно, чтобы никто не успел среагировать и скрыться от возмездия. Это важно! Разведка доложила, что Солохань, расположенная к западу отсюда — главный после Большого купола оплот наркомафии. Там добываются основные объемы «белой смерти». И именно по ней я планирую нанести основной удар. Кроме нее есть еще несколько точек, которые необходимо ликвидировать, — он провел пальцем по местам, отмеченным на карте крестиками. — Плюс банда Большой Шишки… это еще одна точка.       Командир Ястребов Яскера достал красный карандаш и добавил крест на Северной отмели.       — Им мы можем помочь выход на тот свет найти, — прорычал Бычара и его соплеменники горячо поддержали. — Что там с этими гоблинами воевать…       — Отлично, — кивнул Шпагин. — Тогда мы не будем серьезно менять первоначальную расстановку сил, я только выделю вам пару ребят для подстраховки. В общем, Северная отмель — на вас. Но учтите, никто не должен ускользнуть! Полная ликвидация врага… И пленных мы тоже не берем!       — Как раз то, что нужно, — оскалился в ухмылке минотавр.       — Покончить со сборщиками соли и их союзниками — это первая часть моего плана. Вторая часть плана — сама соль. Из песка ее, к сожалению, не вытравить, но уничтожить склады с наркотиком нам под силу. Баки с горючим уже подготовлены…       — Взвейтесь кострами синие ночи… — пропел Орел и со всех сторон послышались смешки.       — И наконец цель номер один — Большой купол. Я так понимаю, возможность проникнуть внутрь найдена? — Шпагин поднял вопросительный взгляд на Корнилина младшего.       — Да, Саранг Еше нашла способ, — кивнул тот, но смотрел при этом почему-то на меня.       Зэм тоже сверкнула глазами в мою сторону и осторожно произнесла:       — Помните змей, которым удавалось проникнуть внутрь купола? Я изучила их. И отгадка оказалась до нелепости проста — разум, точнее сказать, его отсутствие. Купола не являются препятствием для неразумных существ. Оба: и Малый, и Большой!       — И что это нам дает? — озадаченно спросил я, все еще не понимая, к чему они клонят и какое это отношение имеет ко мне.       — Как ты относишься к скорпионам? — подал голос Зеницын.       — Отрицательно.       — Очень жаль, потому что дух Великого Скорпиона, хозяином которого ты стал, позволит тебе превратиться в него, но очень ненадолго — поэтому придется подойти поближе к куполу…       — Вы спятили? — с надеждой в голосе перебил я, опешив от такого поворота. — Вы предлагаете мне превратиться в безмозглого паука?       — Ненадолго, — повторил Зеницын.       — Жезл Духа обратит на несколько секунд всего лишь ваш разум, чтобы вы преодолели защитный купол. Внешне вы останетесь собой, — тихо сказала восставшая, стесняясь смотреть мне в глаза. — Это единственный способ.       — То есть я на некоторое время отупею настолько, что перестану считаться разумным существом? — уточнил я и Саранг Еше кивнула.       Теперь понятно, почему они не хотели посвящать меня в суть проведенного ритуала. Вряд ли бы я по доброй воле согласился низвергнуть свой интеллект до микроскопического уровня, пусть и ненадолго. А если что-то пойдет не так и я навсегда потеряю свое сознание и останусь бессмысленным существом в теле здорового человека? Меня даже передернуло от этой мысли. Уж лучше умереть, чем так…       — И что я должен буду делать, когда окажусь внутри? — смирившись со своей участью, спросил я.       — Я примерно помню, где расположены силовые генераторы, которые удерживают магическую завесу, — сказал директор санатория. — Когда вы окажетесь внутри, один из них будет совсем рядом. Уничтожьте его и Ястребы ворвутся следом!       — Надеюсь Корнилин старший там ничего не перестроил за это время, — поморщился Зеницын. — И надеюсь, что когда ты попадешь туда, рядом никого не окажется… но даже если и окажется, помни, что как только генератор выйдет из строя, сразу прибудет подмога и тебе не придется сражаться там в одиночку. Так что постарайся направить все свои таланты на выполнение именно этой задачи. Никакой самодеятельности!       — Нам так и не удалось узнать, как охраняются и охраняются ли вообще стратегические объекты внутри, — добавил командир Ястребов. — Начальник охраны Хмырь Боевых мог понадеяться на неприступность купола, а мог и выставить вокруг генераторов бойцов на всякий случай. Надо быть готовым к чему угодно. В том числе и к тому, что вас, лейтенант, убьют в ту же секунду, как только вы там появитесь. Вы даже среагировать не успеете, поскольку будете… скажем так, немного не в себе.       — У вас есть план «Б» на этот случай?       — Придется просто взорвать купол со всем содержимым. Но взрыв этот будет такой силы, что… Одним словом, лучше придерживаться плана «А». И вот еще что. Хмырь Боевых силен и опасен. С ним лучше не сталкиваться в ближнем бою, тем более в одиночку, имейте ввиду! Сейчас не самое подходящее время геройствовать, — при этих словах Шпагин почему-то в упор смотрел на меня.       Далее он пустился в долгое объяснение стратегии, из которой следовало, что сначала я должен вывести из строя генератор, после чего и мне, и моей группе нужно стараться поменьше путаться под ногами у Ястребов, которые будут проводить зачистку купола. Такой вариант мне не очень нравился, но возразить я ничего не мог — у меня не было ни опыта, ни сноровки в таких делах, и лучше бы, конечно, довериться профессионалам… Но на языке так и вертелся вопрос, почему тогда хозяином духа Великого Скорпиона стал я? И в конце концов я его задал.       — Это самая слабая часть плана, — ничуть не удивившись ответил Шпагин. — Когда мои ребята попадут внутрь, все пойдет по отработанной схеме. Но до этого придется полагаться на удачу… А вам, я слышал, фортуна любит улыбаться.       — Это все слухи, — буркнул я, не удовлетворенный ответом, и до конца инструктажа простоял хмурым.       Разделившись на отряды, мы несколько раз сверили часы, чтобы атака по всем точкам началась одновременно. Шпагин еще раздавал какие-то указания своим бойцам, когда директор санатория вдруг отозвал меня и Лизу в сторону. Он заметно нервничал, заламывал пальцы и постоянно вытирал лоб носовым платком.       — У меня к вам есть… одна маленькая… Понимаете… речь пойдет о моем отце… — заикаясь начал он, отчего-то пряча глаза.       Мне сразу пришел в голову приказ Шпагина не брать пленных. Может Корнилину младшему, несмотря ни на что, все же жаль своего отца?       — На его совести тысячи подсевших на соль существ, сотни убитых в мафиозных разборках и много еще чего… — продолжил он. — Мама… Я до сих пор не знаю наверняка, как и почему она умерла. Но подозреваю… Нет, мне больно говорить об этом, простите.       — Вы хотите спасти его? — осторожно спросила Лиза, очевидно подумавшая о том же, что и я.       — Нет-нет, я совсем не это хочу сказать… Он заслуживает смерти! Единственное… я хочу, чтобы это была быстрая смерть, смерть не в застенках Комитета, а от моей руки.       — Вы слышали командира Ястребов, они не будут брать пленных.       — Я думаю, для моего отца они сделают исключение… Кроме того, семья, я считаю, сама должна смыть пролитую ею кровь. Всю жизнь… я готовился именно к этому… поединку с отцом…       — Даже если и так, как вы собираетесь убить его? — перебил я директора. — Вас при всем желании не допустят к участию в боевой операции.       — Да… я знаю… И поэтому я прошу вас стать моим орудием возмездия, — Корнилин посмотрел на Лизу.       — Меня?       — Я верю, что вы не откажете мне… Отец очень опасный противник! Мощный адепт, владеющий самыми разрушительными ментальными заклинаниями. Я его сын и тоже кое-что могу… Но я гораздо слабее его, гораздо… Когда строишь рай, боевые навыки не так хорошо тренируются, как… когда ты пытаешься захватить мир… — грустно улыбнулся Корнилин. — Вы сильный мистик, через вас я смогу…       — Вы собираетесь вступить с ним в ментальный поединок и хотите, чтобы я стала вашим проводником?       — Это опасно и вы полностью будете правы, если откажетесь…       — Я согласна.       Глянув на решительное лицо Лизы я понял, что она думает о своей собственной семье, с которой у нее свои счеты. Если Михаил Корнилин отказался принять преступную деятельность своего отца, то в душе эльфийки затаилась обида за то, что ее близкие отвернулись от нее, когда она увлеклась язычеством.       Всю дорогу до Большого купола я думал о том, как сложны и болезненны бывают семейные отношения. У меня не осталось родственников, по крайней мере тех, о которых бы я знал. И некому мне было слать открытки на праздники и приезжать в гости в отпуск… как и некому было меня предавать или очернять мое имя. Впервые в мою голову пришла ужасающая своей кощунственностью мысль, что быть сиротой — это еще не самый плохой вариант.       — Помните тот стеклянный шар из корабля?       Из мыслей меня выдернула Саранг Еше, которая тоже направлялась к Большому куполу, чтобы на несколько секунд избавить мой мозг от лишних извилин.       — Да. Вы поняли, что это такое?       — Нет… не совсем… Я изучила его, на сколько смогла. Что можно сказать? Да, этот артефакт когда-то заключал в себе великую мощь. По-видимому, она была выпущена наружу и, скорее всего, послужила причиной какой-то местной катастрофы и гибели вокруг всего живого. По-другому и быть не могло.       — Вы имеете ввиду моряков в Баладурском порту?       Она ничего не ответила, крепко задумавшись. Мои мысли тоже побежали в новом направлении. Какой-нибудь Великий Маг прошлого провел неудачный эксперимент, погубив множество жизней…       — А почему вы о нем вдруг вспомнили?       — Я подумала… может быть этот артефакт и есть причина того, что погибшие здесь не воскресают?       Это была совсем не та тема, о которой мне хотелось вспоминать в тот момент, когда я, возможно, отправляюсь на смерть. Но предположение меня заинтересовало.       — Считаете, это из-за него появляются черные тени?       — Не знаю. В артефакте вроде бы уже нет столько силы, но… из-за чего-то же они появляются!       Только сейчас я вспомнил о мелких серых камнях, которые обнаружил возле обелиска Зэм. Я ведь так и не рассказал о них никому. С другой стороны, со мной была представительница Комитета, которая во-первых взяла с меня подписку о неразглашении, а во-вторых не позволила забрать с собой даже серой пылинки. Но не слишком ли много «могущественных артефактов» для такого захолустья, как дно Мертвого моря?       Большой купол оказался значительно больше Малого, это сразу становилось понятно даже несмотря на то, что глядел я пока на него только в бинокль. Хотя было уже совсем темно, но оцепить территорию в пустыне и остаться при этом незамеченными — задача трудная, поэтому пришлось долго ждать, когда бойцы рассредоточатся вокруг купола, чтобы потом единым марш-броском отрезать противнику все пути отступления.       — Вот в такие моменты жалеешь, что пошел в аналитики, а не в спецназ!       Я повернул голову и посмотрел на Алексея Зеницына, тоже приклеившегося к биноклю.       — Впрочем, каждый должен делать свое дело. Я — думать и анализировать, ты — убивать. Каждый профессионал в своем деле, верно? — усмехнулся он, заметив мой взгляд.       — Верно.       — Что ж, похоже наша совместная работа подходит к концу. Приятно было иметь с тобой дело, хоть ты и засранец… Это тебе на память о нашем знакомстве.       Он снял со своей руки часы и протянул их мне.       — И что это? Подслушивающее устройство? Пси-излучатель? Мини-бомба?       — Просто часы. Слово офицера. Хорошие имперские часы. У них не кончается заряд и они никогда не ошибаются. Уверен, когда-нибудь это тебе обязательно понадобится… иногда ведь от смерти отделяют всего лишь секунды.       Я не понял, что Зеницын имел ввиду, но все-таки принял неожиданный подарок, решив поразмыслить над ним позже. Надев на руку часы, я глянул на циферблат — до начала операции оставалась минута.       — А теперь вмажь хорошенько этим уродам, наживающимся на безумии имперских граждан! Устрой им Ночь Астральных Порталов!       Он ободряюще хлопнул меня рукой по предплечью и я, в последний раз глянув на Большой купол в бинокль, двинулся к цели. Все остальные бойцы уже должны находиться на местах. Рядом со мной была моя группа, а также Саранг Еше, бережно прижимающая к себе Жезл Духа, как величайшую драгоценность.       — Да будет Светлым наш путь, — прошептала она. — Пусть я и не очень верю во всю эту церковную мишуру… Благословение лишним не будет!       Пробираться под покровом ночи к куполу пришлось практически ползком. Иногда помогали торчавшие тут и там кораллы и небольшие, сотворенные ветром, песчаные холмики. Передвигались мы очень медленно, из-за чего дорога казалась бесконечной. Когда голубая, подернутая волшебной рябью, как поверхность чистого озера, стена замаячила перед глазами, у меня уже было ощущение, что я подмел брюхом половину дна Мертвого моря. Где-то недалеко, в кромешной тьме, прятался целый взвод бойцов, готовых атаковать, но я никого не видел. Вокруг было так тихо и спокойно, что в голову полезли шизофренические мысли — а не напридумывал ли я себе эту операцию, Ястребов Яскера, их безэмоционального командира и всю эту историю про наркомафию…       — Я проведу ритуал и вы на три или четыре секунды… э-э-э… перестанете быть собой, — зашептала восставшая. — Мы подтолкнем вас в нужном направлении, чтобы вы оказались внутри. Там вы придете в себя и… вы все помните, что нужно делать?       — Я установлю на генератор поля мину. Ее мощности хватит, чтобы вывести его из строя, — послушно отозвался я.       — Мы будем рядом, Никита. Если ты там окажешься не один… — произнесла Матрена, впервые обратившись ко мне напрямую с того момента, как мы повздорили в Придонске. — Ты только поскорее уничтожь генератор и мы сразу зайдем следом.       — Я помню, — я хотел сказать ей еще что-то, прежде чем потеряю рассудок, но Лиза меня опередила.       — Вообще-то я не чувствую за стеной никого рядом. Может, конечно, поле мешает мне что-то разглядеть, но…       — Время, — перебила Саранг Еше.       Больше я ничего не успел ни сказать, ни сделать. Только рефлекторно закрыл глаза, когда восставшая взмахнула Жезлом. Интересно, как это будет?..       Очнулся я уже внутри. Мысли ворочались тяжело, будто я только что проснулся, переход сквозь магическое поле уже подернулся в сознании мутной пеленой и быстро таял, как сон. Четыре секунды моим рассудком владел скорпион, но я почти ничего не запомнил и даже почувствовал некоторое разочарование.       — Вы кто?       Выхватил меч я быстрее, чем отыскал глазами говорившего, и за эти доли секунды успел обругать себя всеми известными словами. Я на территории противника. Один. И вместо того, чтобы быстро найти укрытие, оценить обстановку и выполнить задание, стою как истукан у всех на виду и пытаюсь вспомнить, каково это — быть скорпионом.       — А вы кто?       Это был Зэм. Он замер неподалеку со стопкой книг в руках и удивленно оглядывал меня с головы до ног. Для него мое появление стало полной неожиданностью и только поэтому он еще не поднял тревогу.       — Я архивариус, Иавер Шах.       — А я… я… — окинув взглядом все вокруг — какие-то строения, склады и механизмы — я наконец увидел генератор. Он действительно был совсем рядом — мерцал электрическими разрядами метрах в двадцати от меня. — Генераторы проверяю.       Иавер Шах уже оправился от удивления и начал пятиться назад. У меня оставалось мало времени и надо бы срочно что-то предпринять… но архивариус был безоружен и я в растерянности продолжал сжимать меч, не решаясь напасть. Лучше бы передо мной оказалась группа охранников, обвешанных с ног до головы оружием, по крайней мере я бы тогда не раздумывал. Восставший медленно отступал, я, обуреваемый сомнениями, сделал шаг в его сторону, и это промедление стоило мне дорого. Зэм вдруг молниеносно юркнул внутрь какого-то склада, и едва с меня спало оцепенение и я, чертыхаясь, ринулся за ним, как оглушительно завыла сирена. По всему периметру вспыхнули фонари, залив все вокруг таким резким светом, что я едва не ослеп. Преследовать дальше архивариуса не имело смысла и я, плохо видя перед собой, по памяти кинулся в ту сторону, где должен быть генератор.       Инстинкты швырнули меня на землю раньше, чем я в полной мере разглядел и осознал ледяной поток, с сухим треском пронесшийся над моей головой. Я откатился в сторону, больно ударившись плечом о какие-то ящики, но это было укрытие, позволившее мне принять сидячее положение и потереть пальцами глаза, чтобы они перестали слезиться. Стало немного легче. Я огляделся. Генератор сверкал совсем близко — один рывок и я буду возле него. И лучше бы поторопиться, пока сюда не сбежалась вся охрана. Макушкой я чувствовал потоки холодного воздуха, атаковавший меня маг где-то поблизости и выскакивать из-за укрытия — не самая лучшая идея. Но выбора у меня не было: я уже слышал крики приближающегося подкрепления.       Убрав меч, чтобы он мне не мешался, я достал маленькую мину. Она была гораздо слабее той, что уничтожила склад соли в Солончаках, но ее мощности вполне хватит, чтобы разрушить любой механизм. Стараясь не думать о погибших на дне Мертвого моря, которые так и не смогли воскреснуть, я что есть мочи рванул к генератору, решив, что если не добегу, то хотя бы докину мину до цели. Страха почему-то совсем не было, только отчаянная решительность.       Рядом, окатив меня ледяным порывом ветра, пролетел большой белый шар, разбившийся о трубы на тысячи сверкающих, похожих на стекло, осколков. Следом просвистело две стрелы, но и лучники тоже промахнулись. Может быть удача действительно на моей стороне и это ее рука мягко отводит от меня смертельную опасность? Я уже почти поверил, что смогу добраться до генератора, когда в спину ударила упругая волна, как от сильного взрыва. Она подкинула меня вперед, а затем, отпуская, больно приложила об землю, волоком протащив еще на несколько метров. Я попытался сгруппироваться, чтобы не переломать все кости, но от падения все равно потемнело в глазах. Лучники все еще продолжали стрелять, но я, быстро сориентировавшись, сумел убраться за ближайшее укрытие. Плохо другое — я выронил мину. Немного высунувшись и окинув взглядом территорию, я сразу заметил ее. Она валялась посреди дороги и, по всей видимости от удара об землю, активировалась — по ней бегали знакомые зеленые огоньки. Я снова спрятался за своим укрытием и в голове сам по себе начался отсчет. Три… Два… Один…       Взрыв все-таки был мощным. Конечно, он не поднял на воздух все близлежащие строения и не повредил купол, но моим преследователям пришлось откатиться назад, что давало мне немного форы. Я начал судорожно оглядываться по сторонам, чтобы понять, куда двигаться, и вдруг понял, что прячусь за генератором. Здоровая металлическая конструкция потрескивала рядом со мной электричеством, по поверхности то и дело гуляли голубоватые всполохи. Взорвавшаяся неподалеку мина не повредила ее. И как теперь уничтожить этот генератор? Мечом я буду ковырять его до утра, а времени у меня совсем мало — осмелевшие охранники уже оправились от взрыва и снова начали продвигаться в мою сторону.       — Думай, Ник, думай…       Сердце колотилось как бешеное, пульс громко стучал в ушах и я никак не мог его приглушить, чтобы сосредоточиться. Как же вырубить эту штуку?       Генератор силового поля… Щит Кочевников… аккумуляторы…       Осененный догадкой, я быстро начал ощупывать сложный механизм везде, где мог дотянуться. Начальник охраны Малого купола постоянно таскался с аккумуляторами для генераторов и даже пытался научить своего помощника подзаряжать их — иначе купол исчезнет! Значит добраться до них должно быть не так уж и сложно. Если орк справился, то и я смогу! Я нащупал какие-то рычаги и кнопки, но совершенно не представлял, что они все значат, поэтому нажимал и дергал все подряд.       — Ну давай же, давай…       Защитники Большого купола были уже совсем рядом, я не то что слышал их, а ощущал всей кожей их приближение. Нужно взять в руки оружие и попытаться защититься… В последний раз дернув какой-то рычаг, я уже схватился за рукоятку меча, но тут вдруг маленькая толстая пластина отъехала в сторону и в открывшемся окошке, окутанный проводами и трубками, гудел уже знакомый мне аккумулятор. Я с силой выдрал его оттуда, обжигая пальцы. Генератор заглох и в этот же миг по по куполу прошла рябь. Силовое поле не исчезло, но теперь оно стало бледным и полупрозрачным.       Меч я все-таки вытащил, но воспользоваться им не пришлось. Охранники купола, видимо, не успели сообразить, что произошло, когда внутрь со всех сторон прямо-таки посыпались Ястребы Яскера. До меня никто из противников добраться так и не смог.       — Ранен?       — Нет, — оперевшись на протянутую руку Кузьмы я поднялся на ноги. — Порядок.       — Твою мать, Хранитель, почему так долго? — крикнул пробежавший мимо Ястреб и, не дождавшись ответа, исчез вместе со своими сослуживцами в одном из складов.       — Достопримечательности осматривал.       — Я знаю, где Корнилин старший, — сказала Лиза и ее взгляд вдруг стал рассеянным, словно она смотрела куда-то внутрь себя. — Мой отец там.       Она указала на большое строение, где Ястребы Яскера, не утруждаясь поиском двери, выбивали стекла в окнах и синхронно, будто близнецы, запрыгивали внутрь. Впрочем, дверь уже тоже была выломана. Я помнил о приказе Шпагина не лезть вперед его бойцов, но ведь Ястребы уже внутри, значит и мы можем последовать туда же.       Зачистка проводилась молча, быстро и без излишних сантиментов. Когда мы забежали внутрь, бойцы уже орудовали где-то на верхних этажах, и только один из них прохаживался внизу, деловито осматривая обезглавленные тела и убеждаясь, что никто не воскреснет.       — Там, — Лиза кивнула на лестницу, убегавшую вниз, по которой поднимались пятеро Ястребов.       — Чисто, — коротко проинформировал один из них, в ответ на наши вопросительные взгляды.       Но эльфийка упрямо повторила:       — Он там!       Я, пожав плечами, двинулся в указанном направлении. Помещение уже осмотрели Ястребы, поэтому никаких приказов мы не нарушаем. Внизу был длинный коридор с несколькими открытыми настежь или просто выбитыми дверьми, но Лиза уверенно повела нас в самую дальнюю комнату, похожую на небольшой кабинет. Здесь было неуютно из-за тесноты, захламленности и отсутствия окон. Вдоль стен тянулись стеллажи от пола до низкого потолка, крохотный стол скрылся под горой бумаг и папок, единственная лампа горела достаточно ярко, чтобы осветить потрепанные книги, небрежно сваленные в кучи по углам.       — Здесь никого нет, Зизи, — произнесла Матрена оглядываясь. — Может быть в соседних комнатах?       — Нет… где-то здесь, — Лиза растерянно озиралась по сторонам.       — Ну разве что Ястребы его уже расчленили и распихали по этим коробкам, — Орел заглянул в один из ящиков. — Здесь даже спрятаться негде!       — Тебя Корнилин младший сюда привел? — спросил я.       — Да. Он его хорошо чувствует…       — Может здесь есть какой-то тайный ход? — предложил Михаил.       Лиза прикрыла глаза, снова уйдя куда-то внутрь себя. Мне стало интересно, как она общается с директором санатория. Слышит его голос в своей голове? Видит его? Или ощущает каким-то другим способом? Было как-то не по себе от осознания того, что внутри эльфийки кроме нее самой незримо присутствует кто-то еще.       — Я не знаю. Раньше тут не было этого подвала, но отец точно где-то здесь. Я чувствую, — на одной ноте, словно читая с листа, произнесла Лиза и уставилась на стеллажи.       — В коробках его нет, я проверил, — сказал Орел, проследив за ее взглядом.       — Он там.       Я подошел к стеллажам и внимательно их осмотрел.       — Здесь повсюду пыль, к ним давно никто не прикасался.       — Это еще ничего не значит, — возразил Миша. — Возможно там какой-то скрытый механизм. Надо позвать Ястребов…       — А что, мы без Ястребов сами не в состоянии ничего сделать? — нахмурился Кузьма.       — Согласен. Лоб, а ну давай-ка подвинем эту рухлядь…       — Отойди!       Лоб схватился своими здоровыми лапищами за металлический каркас стеллажа и попытался сдвинуть в сторону, но тот стоял намертво. Орк зарычал от напряжения, на его шее и висках вздулись вены. Металл начал сминаться, деревянные полки лопнули и во все стороны полетели щепки.       — Там проход! Там есть проход!!! — крикнула Матрена.       Вероятно тот, кто построил этот тайный коридор, использовал более изящный метод его открытия — за стеллажом виднелись вырванные с корнем провода и шестеренки какого-то механизма. Почувствовав азарт, основательно меня взбодривший, я протиснулся в образовавшуюся щель и тут же откатился в сторону, потому что в то место, где я только что стоял, врезался смертоносный ледяной комок. От второй атаки меня спас щит Лба. Сноп пламени, прокатившейся мимо нас вперед по коридору, заставил атаковавшего нас мага отступить, но я сумел разглядеть его. Архивариус, который поднял тревогу!       — Надо было убить тебя сразу, — прошипел я себе под нос.       Михаил снова метнул сгусток пламени вглубь коридора, но Иавер Шах был к этому готов. Атака Миши разбилась о снежный поток, и опаленные, почерневшие стены начали покрываться морозной коркой. Я не мог приблизиться к архивариусу, чтобы ударом меча закончить поединок магов: в том месте, где встретились две стихии, коридор странно искажался, будто плавилось само пространство. Орел, заскочивший в тайный проход вслед за нами, натянул лук, прищурив глаза и выцеливая противника. Лицо его огрубело, стало жестким и даже злым. Единственная пущенная стрела полетела сквозь дым и иней, сквозь буйство магии, и через мгновение ледяной поток иссяк. Было не видно, убил он архивариуса или только ранил. Кузьма, быстро натянув вторую стрелу, в несколько прыжков достиг противника, чтобы добить его, но тот был уже мертв.       Коридор здесь расширялся, превращаясь в темную комнату без окон, с низким потолком и несколькими колоннами. Возле мертвого тела архивариуса валялась небольшая, раскрывшаяся на середине книжица с рукописным текстом, похожая на дневник. Я наклонился, чтобы поднять ее, и именно это спасло меня от атаки, доставшейся стоявшему рядом Кузьме: откуда-то сбоку из темноты вылетел большой металлический шар с шипами, приваренный к толстой цепи. Подоспевший Лоб успел немного погасить удар своим щитом, но кистень все равно достиг Орла и тот, вскрикнув, отлетел к стене, сполз на пол, держась за окровавленное плечо, и уже не поднялся. Я, механически сунув книгу за пазуху, отпрыгнул в сторону. Кузьму окутала золотистая вязь магии Света и в ее сиянии я сумел разглядеть нападавшего: здоровенный, даже по меркам этой расы, орк преграждал проход, размахивая своим грозным оружием и не давая приблизиться.       Я не знал, был ли это тот самый начальник охраны Хмырь Боевых, с которым командир Ястребов запретил вступать в бой в одиночку… Но ведь я и не один! Когда я перехватил меч поудобнее, жезл Грамотина уже засиял красным. Но в последний момент Михаил пошатнулся, его взгляд стал рассеянным и огненное заклинание вышло слабым и быстро погасло, не причинив противнику никакого вреда. Я тоже почувствовал давление на свое сознание извне: мысли путались, все вокруг закачалось и поплыло, словно я был пьян, и мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы просто устоять на ногах.       Шипованный шар издал гулкий звук, встретившись со щитом, но Лоб не отшатнулся, выдержав этот удар. Мне нужно было зайти с другой стороны и атаковать, пока внимание преградившего путь орка отвлеченно, но движения давались с неимоверным трудом и сделать даже один шаг — все равно, что совершить подвиг. Кузьма лежал без сознания, Матрена старалась не дать ему умереть, Миша пытался встать на ноги и что-то наколдовать, но у него плохо получалось, Лиза вроде бы смотрела на противника, но и одновременно куда-то сквозь него. Она ничего не предпринимала, но я не сомневался, что свой поединок с кем-то невидимым она уже ведет — по кончикам ее пальцев перебегали яркие фиолетовые искры.       — Там мистик, Ник… Он выключает меня, ничего не могу… — выдавил Михаил, посылая в орка слабый огненный шар, от которого тот легко увернулся. Сгусток пламени улетел за его спину и там что-то загорелось.       Воздух стал вязким, тягучим, пробираться через него, словно барахтаться в болоте, но фактически оставшемуся один на один с противником Лбу нужна была помощь и я, мысленно поминая и Святого Плама, и Незеба, и Скракана и даже Тенсеса, изо всех сил шел вперед. Орк заметил мое приближение, но из-за атакующего его с другой стороны Лба у него было мало места для маневра. От шара с острыми шипами я увернулся, но длинная цепь намоталась на мой меч и мне пришлось вцепиться в него мертвой хваткой, когда орк с силой дернул ее на себя. Оружие я потерял, упав на живот к самым ногам противника, но сумел быстро сориентироваться и откатиться в сторону, схватившись обеими руками за цепь и не давая орку атаковать кистенем.       Наверное, это и впрямь был тот самый Хмырь Боевых — начальник охраны Большого купола, и не зря Шпагин нас им пугал. Орк левым плечом навалился на прикрывающегося щитом Лба, прижав к стене с такой чудовищной силой, что та начала трескаться и крошиться, не выдерживая такого давления, и одновременно размахивал правой рукой с кистенем, на котором повис я. Словно легкую тряпичную куклу меня бросало за цепью из стороны в сторону, впечатывая в пол и стены, но сознание все еще было мутным и поэтому боли я почти не чувствовал. Пока я болтался бессмысленной марионеткой, Лиза сумела прошмыгнуть за спину орку. Как бы мне не хотелось бросать Лба, но я понимал, что под действием магии неизвестного мистика, которая затормаживает меня и почти не дает ничего сделать Михаилу, мы не сможем одолеть противника, поэтому отпустил цепь, по инерции отлетев на пару метров вслед за эльфийкой.       Мага с остекленевшими глазами я увидел сразу — он стоял в центре небольшой комнаты и был похож на директора санатория, точнее — Корнилин младший был похож на него, и у меня не осталось сомнений в том, кто передо мной. Огонь от брошенного Михаилом слабого заклинания перекинулся на мебель и книги, дышать здесь из-за дыма становилось все сложней. Но что самое ужасное — языки пламени подбирались к Лизе, окутанной фиолетовым сиянием и не замечавшей ничего вокруг. Воздух снова превратился в тугое желе и мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я сумел сделать всего один шаг. Позади меня был слышен шум боя — Лоб все еще пытался сдержать орка с кистенем в руках, но долго он не выстоит. У меня же перед глазами все становилось одноцветным, будто я смотрел на мир сквозь мутное фиолетовое стекло. Корнилин старший был сосредоточен на Лизе, но при этом умудрялся сковывать и мой разум, и разум Михаила. Заставить свои руки и ноги повиноваться у меня не получалось… А огонь, тем времени, уже почти облизывал полы длинного плаща Лизы, и я ничего не мог с этим сделать. Что может быть хуже, чем стать гостем в собственном теле?       Пространство вокруг меня и эльфийки налилось золотым светом и комната вновь начала обретать краски. Наверное Матрена где-то за нашими спинами пыталась нас защитить. Давление на разум чуть ослабло и я, хоть и через силу, сумел сделать несколько шагов к Корнилину. Меча у меня не было, но если я огрею мистика по голове, то может мне удастся окончательно сбросить с себя оцепенение. И тогда я порву его голыми руками! Но когда я приблизился и уже занес кулак для удара, давление снова усилилось, и теперь мне даже хотелось развернуться и уйти. Голова раскалывалась от нагрузки. Одна часть моего сознания требовала размазать стоявшего передо мной человека по стене, а другая тащила назад, призывала как можно скорее покинуть это место. Все мысли — и мои, и чужие — спутались, и я уже не мог с уверенностью сказать, кто из этих двух половин расколотого разума — я сам.       Атака на мозг исчезла в один момент, словно кто-то щелкнул выключателем. Посторонние желания пропали и на их месте образовалась пустота, которую сознание от неожиданности еще пыталось чем-то заполнить. Какое-то время я прислушивался к себе, но никаких предательских мыслей покинуть поле битвы у меня больше не возникало. Я посмотрел на Корнилина, собираясь закончить начатое, и поразился случившейся метаморфозе. Он пятился, тихо, безумно хихикая, и его опустевший взгляд бродил по комнате, ни на чем не останавливаясь. Это было жутко. Я так и замер с поднятой рукой, но тут из-за моей спины вылетела стрела и пронзила грудь Крестного отца наркомафии ровно по середине. Корнилин упал на пол с распахнутыми глазами и застывшей на губах карикатурной улыбкой юродивого. Я обернулся, ожидая увидеть Орла, но за спиной с луком в руках стоял Ястреб Яскера.       — Что, астрал вас побери, здесь происходит?!       Михаил, освободившийся наконец от ментальных оков, взмахнул жезлом, озарившимся на этот раз мягким голубым свечением. В лицо ударила волна холодного воздуха и дыхание перехватило. Только что горевшая мебель за секунду покрылась тонким слоем почерневшего от копоти льда и о пожаре остались напоминать лишь дым и удушливый запах гари. У еле стоявшей на ногах Лизы был такой вид, будто она вот-вот потеряет сознание.       — Спасибо, Ник, если бы он не переключился на тебя, я бы не выдержала…       Она пошатнулась и Миша быстро подхватил ее на руки. После того, как погас огонь, единственным источником света осталось мерцающее сияние лампадки Матрены, которой та принялась водить перед измазанной кровью физиономией Лба. Тот, хоть и выглядел сильно помятым, все же довольно скалился, поглядывая на своего — теперь уже мертвого — противника. Вероятно, Ястреб подоспел как раз вовремя: из могучей шеи орка здоровяка торчала стрела. И даже в смерти он так и не выпустил из руки свой кистень.       — Где Орел?       — Там, — Матрена кивнула в ту сторону, где я видел его в последний раз.       — Мертв? — прохрипел я, не узнавая своего голоса.       — Не дождетесь, — послышалось из темноты и я, широко улыбаясь, пошел на звук, разыскав по дороге потерянный меч.       Только удостоверившись, что все каким-то чудом остались живы, я ощутил всю гамму последствий и от атаки на свой разум, и от схватки со здоровяком-орком, будто мне в один момент вернули чувствительность. Болело все! Я нащупал рукой стену и уже было опустился на пол рядом с Орлом, потому что ноги не держали, но набежавшие на шум Ястребы Яскера быстро вытолкали нас наверх. Лизу вынес на руках Михаил, Лоб сильно хромая ковылял самостоятельно, я же тащил Кузьму, перекинув его руку через плечо. Вторая его рука болталась плетью, а плечо было неестественно вывернуто, но сильной боли он, благодаря Матрене, не испытывал. Сама Матрена, с виду невредимая, металась между Кузьмой и Лбом, что-то нашептывая под нос, и ее лампадка разгоралась все ярче.       В это время по всему периметру Большого купола Ястребы Яскера слажено зачищали территорию. Они врывались во все двери и окна, а иногда даже сквозь стены, взрывая их небольшими минами локального радиуса действия. Кто-то из охранников наркомафии бросал оружие и пытался сдаться, но бой шел на поражение и пленников штурмовики не брали. Позже я узнал, что оборона купола была смята за считанные минуты. Примерно такая же картина сложилась и на других точках дна Мертвого моря, ставших целью для ликвидации. Самый крупный бой завязался на Солохани — главным месте добычи «белой смерти», но и там в итоге все завершилось успешно, без особых потерь для атакующей стороны.       Наверху, у лестницы того здания, где мы находились, ко множеству мертвых тел добавились книги, папки, архивы, коробки, которые бойцы бесцеремонно скидывали в кучу прямо на обезглавленных обитателей Большого купола. Я поморщился, но ничего не сказал. Один из Ястребов, что-то насвистывая себе под нос, спокойно поливал растущую горку горючим из канистры. Через некоторое время сюда же вынесли из подвала тела орка и Зэм. А вот Корнилин старший к своим подчиненным не присоединился. Похоже, как и говорил его сын, главаря наркомафии не собирались убивать насовсем.       — Основные силы врага ликвидированы, — сказал появившийся Шпагин. — Сейчас обыскиваем все углы на предмет избежавших наказания, а затем поджигаем здесь все нахрен… И прощай наркота! А раненым лучше отправиться в госпиталь. В Малом куполе открыт джунский портал.       — И где тут ближайшая площадка телепорта? — хмыкнул я, понимая, что нас хотят поскорее выпроводить отсюда.       — У вас в кармане. Персональный телепортатор, товарищ офицер, пора привыкать.       Только сейчас я вспомнил про прибор, которым теперь снабжали всех Хранителей. Действительно, пора привыкать!       — С нашей стороны много раненых? — спросил Михаил.       — Нет. Пострадала только ваша группа, — снисходительно улыбнулся Шпагин и, козырнув на прощание, спустился вниз по лестнице.       — А мы ведь их уделали, — проводив его глазами, сказал Орел. Он, бледный от потери крови, сидел на лестнице и все еще держался за плечо, болезненно морщась.       — Кого?       — Ястребов. Они проворонили тайный переход, который, возможно, ведет куда-то из Большого купола. А мы его нашли! И поймали главаря мафии!       — Вообще-то, не мы его нашли — возразила Лиза, прислонившаяся к стене — ментальный бой выпил из нее все силы, — а его сын. Он чувствовал своего отца и привел меня к нему. Сами бы мы не справились…       — Никому об этом не рассказывай! Пусть Ястребы думают, что они облажались, а мы спасли их от провала операции! Это будет еще долго греть мою душу.       — Шпагин прав, вам всем нужна медицинская помощь, — вмешалась Матрена. — Давайте вернемся в Малый купол, здесь и без нас справятся.       Мне уже не впервой было пользоваться Камнем Путешественника, но я все еще опасался этого новомодного прибора. В санатории у портала нас встретила Саранг Еше, которая по всей видимости была в курсе новостей. Едва увидев нас она воскликнула:       — Поздравляю с блестяще проведенной операцией! Ох, я так рада, что с мафией покончено. Конец войне! Сейчас уж мы с малышом разрастемся!       Лизу, Орла и активно сопротивляющегося Лба лекари уложили на медицинские койки. Когда я снимал сюртук для того, чтобы меня тоже осмотрел врач, на пол упала небольшая книга, которую я все еще таскал за пазухой и о которой совершенно забыл. Она была у архивариуса Иавера Шаха. Интересно, что такого важного может быть в этой книге, раз уж архивариус решил прихватить с собой именно ее?       У меня, кроме множественных ушибов, ничего не обнаружилось и, получив первую медицинскую помощь, госпитализации на этот раз я избежал. Не пострадавший Михаил ни на шаг не отходил от Лизы, Матрена, как лекарь, посчитала своим долгом остаться в больнице вместе со всеми. Я же оказался не при делах.       Под куполом оставаться не было сил. Я вспомнил, как направляясь в ИВО по игшским степям мы встретили орчиху, которая сказала, что ей душно в городе. Сейчас я понял, что она имела ввиду. В красивом санатории с тихо журчащими ручьями, цветущими клумбами и зеленеющими деревьями мне стало вдруг тесно. Хотелось на воздух, туда, где никакие стены не давят со всех сторон. Я, никого не встретив по дороге, вышел из купола и уселся прямо на песок, откинувшись спиной на коралловый риф. Была ночь. Но на этот раз не такая непроглядная, как обычно. Где-то недалеко Ястребы Яскера поджигали десятки складов с солью, бумажные архивы и тела наркоторговцев, и по всему небосводу Мертвого моря полыхало фантастическое багровое зарево. Оно окрасило пустыню в красный цвет и теперь казалось, что весь песок залит кровью.       «Возможно, так оно и есть», — подумал я.       Включив фонарь и устроившись поудобней, я открыл книгу. Ветер поднимал маленькие песчаные вихри, над головой алело небо, но я ничего не замечал, жадно глотая аккуратно написанные строки. Это была краткая летопись семьи Корнилиных, рассказывающая о жизни этого древнего рода еще со времен «до Катаклизма». Я читал ее не отрываясь и не верил глазам, слишком невероятные вещи там были написаны.       Во времена Старой Эры именно семейство Корнилиных раскрыло тайну морской соли, которая, пропитавшись серными испарениями со дна моря, становилась не только мощным наркотиком, но и средством подчинения себе сознания других существ. С этого и началось восхождение семьи Корнилиных на вершины могущества… Но весь ужас состоял в том, что производство пси-соли поддержал Незеб! Он самолично разработал методику, с помощью которой обрабатывалась пси-соль… Ее растворяли в питьевой воде и тысячи лет жители Империи сами удивлялись той страстной и беззаветной любви, которую они испытывали к своему вождю.       Все изменилось после Катаклизма — море отступило, и самое главное — прекратились серные испарения. Соль снова стала простым наркотиком. Незеб отдал приказ замести все следы: уничтожить моряков, добывающих соль. Что и было сделано с помощью мощного артефакта. Однако даже без пси-соли народ продолжал боготворить Великого Незеба. То ли соль впиталась в кровь хадаганцев, то ли давала себя знать привычка.       Последние строки летописи были дописаны рукой Виктора Корнилина:       «…из трещин на востоке повалили серные испарения… Я вновь начинаю производство пси-соли. И я не повторю старых ошибок своей семьи. Я сброшу эту марионетку, Яскера, и сам стану у руля Империи!».       — Товарищ Хранитель.       Я поднял голову и посмотрел на Корнилина младшего.       — Как вы меня нашли?       — В вашей голове роятся мысли…       — Понятно, — кивнул я. — Опять громко думаю.       — Вы невеселы… Но все кончено! И… я выдержал… с вашей помощью. У меня еще кружится голова… Но тень, которая лежала на нашей семье, ее больше нет.       — Я не видел, чтобы вашему отцу отрубили голову, — осторожно сказал я.       — Он уже не воскреснет, — опустил глаза Корнилин и тяжело вздохнул. — Боюсь, он не выдержал нашей совместной с Лизой атаки и сошел с ума. Жрецы могут вылечить только тело, но не разум.       — Он сошел с ума еще раньше… весь мир сошел с ума, — пробормотал я.       — Простите?       — Вам это знакомо? — я протянул директору санатория летопись его семьи.       — Нет, но я догадываюсь, что здесь написано… Вы прочли?       Я молча кивнул и Корнилин, снова тяжело вздохнув, уселся рядом со мной на песок.       — Мне многое удалось узнать от отца… А вы? Тоже все уже знаете?       — Про Незеба, про пси-соль и…       — Молчите! Это не то, о чем следует говорить вслух. Я и вообразить не мог… Я раздавлен… У меня нет никаких мыслей… Нет, одна все же есть — моя семья отныне не имеет к этому никакого отношения! А это… — Корнилин сжал в руках летопись, — лучше бы этой книге сгореть вместе со всем остальным. Вам не надо было этого читать.       — Хотите похоронить вскрывшиеся подробности прошлого? Наркотики, слепое подчинение, стеклянный шар, убивший тысячу лет назад моряков в порту… А все для того, чтобы замести следы!       — Бедные, несчастные хадаганцы! Но… некоторым вещам лучше оставаться тайной. Не стоит ворошить прошлое, Незеб мертв и сейчас уже некого призвать к ответу.       — И вы сможете так легко все забыть? — вскинул я брови.       — Нет, наверное. Но я постараюсь. А вы… поговорите с Яскером.       — Мы не друзья с Яскером, вопреки расхожему мнению…       — И все-таки он вас ждет, — сказал Корнилин и добавил в ответ на мой удивленный взгляд. — Мистики могут разговаривать друг с другом на больших расстояниях. Он уже все знает.       Второй раз за этот день мне пришлось воспользоваться Камнем Путешественника. В Оке Мира, куда я телепортировался, был приглушен свет и стояла тишина, нарушаемая лишь журчанием фонтанчиков вдоль стен. Хранитель портала вяло кивнул мне и снова уставился в книгу, которую читал до моего появления. По пути до кабинета Яскера я встречал лишь неподвижный конвой, почти сливающийся со стенами. Никто меня не останавливал и даже не поворачивал головы в мою сторону, поэтому я просто пересек уже известный мне круглый зал с красивыми барельефами и подошел к большим, резным дверям, тут же распахнувшимся передо мной, едва я хотел постучать.       Вот я и снова в кабинете главы государства, в смятении стою перед Яскером, не зная, куда деть руки.       — Заходи, Никита Санников… я ведь обещал, что мы еще встретимся.       Я нерешительно прошел по мягкому ковру и замер возле стола, за которым сидел вождь Империи, сцепив пальцы в замок. Надо было сказать хотя бы «здравия желаю», но слова никак не шли на язык и я молчал.       — Ты узнал тайну Незеба… и тебя смутила вся эта история? — подсказал Яскер, когда я так и не смог ничего произнести.       Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть в ответ. Кто я в общем-то такой, чтобы требовать объяснений у главы Империи? Меня удивлял даже тот факт, что я сейчас нахожусь в его кабинете. Яскер встал со своего места, обошел стол и опустился на этот раз на один из стульев возле меня и кивнул на соседний. Я, чувствуя себя не в своей тарелке, сел рядом.       — Увы, политика — вещь грязная. Я занимаю этот пост уже давно и вот что я тебе скажу. Не важно, с чего все начиналось. Покопайся в истории любого народа и найдешь там только войны, преступления и безумства. Быть может, важнее то, чем все заканчивается? Счастливы ли наши граждане? Есть ли у них крыша над головой, гордятся ли они своей страной, с уверенностью ли смотрят в завтрашний день? Мы построили сильную Империю, мы защищаем своих граждан, а они отвечают нам любовью и преданностью. Только это имеет значение.       Я поднял глаза на Яскера и мой язык наконец-то отклеился от неба.       — Вы разделяете его методы?       Голос был хриплым, будто я не пользовался им очень давно. Яскер улыбнулся, но взгляд его холодных глаз я выдержать не смог.       — Сила, даруемая пси-солью, велика и… заманчива. Но я не Незеб, я не убежден, что это правильный путь. Найденная тобой информация будет строго засекречена, как и все отчеты по операции на дне Мертвого моря. Не было никакой пси-соли. Все! Пусть это останется между нами и умрет прямо здесь.       Мне оставалось лишь кивнуть. Я повернул голову и посмотрел в окно — дно Мертвого моря находилось далеко отсюда, но алеющее пятно на горизонте, похожее на утреннюю зарю, было прекрасно видно. Будто солнце решило подняться с другой стороны. Наверное все жители Мертвого моря, кто не спал в эту в эту минуту, с удивлением задирали головы вверх. А может они видели пожар, внезапно охвативший всю пустыню, и надеялись, что он не доберется до них…       Я же хотел, чтобы Мертвое море не просто сгорело, а чтобы этот кусок аллода отломился от Игша и навсегда растворился в астрале, словно его и не существовало. Каким неведомым силам было угодно, чтобы эта книга — одна единственная из уцелевших — попала мне в руки? Я уже жалел, что прочитал ее. Из трех Святых Триединой Церкви именно Незеба любили и почитали больше всего: великий отец, основатель Родины… разочароваться в нем, будто потерять часть самого себя, ведь задето самое важное, глубинное и оттого особенно болезненное — вера. Со знанием, которое я приобрел, сложно смириться, оно тяжким грузом повисло на душе. И я понял, что никогда никому о нем не расскажу.       Корнилин прав, надо попытаться вычеркнуть все из памяти. И я буду стараться. Но все же… что-то во мне необратимо изменилось в ту длинную ночь, когда небо над Мертвым морем стало багровым.