Аллоды онлайн. Новеллизация (3 части)

      На Паучьем Склоне я, Миша и Лиза пробыли пять дней, став свидетелями того, как во вражеский лагерь на противоположном конце поля возвращается жизнь. Сечин оказался прав, лигийцы не сдались после проигрыша и начали снова подтягивать к этому месту свои силы. Очевидно, близился ответный удар и я готовился к новой битве, но получив приказ, вынужден был с остатками своей группы отбыть в наш центральный лагерь к южному побережью Асээ-Тэпх. Лба и Кузьму отправили туда еще раньше вместе с другими ранеными, и Матрена тоже была с ними. Первым делом мне хотелось проведать их, но Сечин уже ждал меня к себе с новым поручением и визит в лазарет пришлось отложить.       — Здравия желаю, капитан. Готов взять приказ? — с места в карьер заявил он, едва я появился на пороге.       — Так точно, товарищ генерал, — отчеканил я, глядя в его воодушевленное лицо.       — Произошло то, чего мы так ждали! Лига оттягивает своих солдат к Паучьему Склону и для нас это означает одно — можно поплотнее пощупать другие стратегически важные точки. Сейчас меня интересует северное побережье, там, прямо рядом со Станом Лиги, находится Метеоритная копь. Это глубокая шахта, в которой Лига добывает метеоритное железо. Копь хорошо охраняется, и захватить ее с наскока даже сейчас вряд ли получится. Но мы ведем диверсионную работу в этом районе и как раз сейчас намерены провести крупномасштабную операцию.       Генерал подошел к карте на стене и ткнул пальцем в точку, находящуюся совсем рядом с главным лагерем Лиги. Большая операция прямо на подконтрольной врагу территории? Вот это поворот!       — Метеоритное железо — важный стратегический ресурс. Мы не можем позволить Лиге спокойно добывать его у нас под носом!       — Каков наш план?       — Диверсионная группа должна пробраться к копи и установить на берегу сигнальный маяк. После этого наши корабли подойдут к побережью на максимально возможное расстояние и начнут обстрел, ориентируясь на сигнал маяка. Шахты будут завалены, работа остановится.       Сообразив, что моя роль по всей видимости заключается как раз в установке маяка, я нахмурился. Соваться в самый тыл к врагу без тех, с кем привык идти плечом к плечу, не показалось мне заманчивой идеей.       — Двое из моего отряда лежат на больничной койке и с ними мой лекарь. Я лишился половины своей группы.       — Мне это известно, но сейчас у всех недокомплект. Придется потерпеть. Тем более, что у тебя осталось сразу два мага! Роскошь в наше время. Я дам вам проводника, а у Метеоритной копи вас встретит подмога. Там постоянно дежурит наша разведка. Вопросы?       — Когда выдвигаться?       — Сегодня. У вас пять часов на отдых. Маяк получишь вечером. Свободен.       Козырнув, я вышел на улицу, где меня дожидались Лиза и Миша. Пересказав им эту скупую, в общем-то, информацию, я в приказном порядке отправил их спать, а сам помчался в госпиталь. Хотелось поскорее удостовериться, что Лоб и Кузьма идут на поправку, и тоже отправиться на боковую. Переход через джунгли выматывал сам по себе, а через несколько часов снова предстоит пробираться аж до противоположного берега.       В лазарете были заняты все койки, а кое-кто ютился даже на полу, но суета вокруг больных отсутствовала — всем поступившим с Паучьего Склона уже давно оказали первую помощь и теперь вокруг царило относительное спокойствие. Матрену я обнаружил рядом с Кузьмой, причем сначала услышал ее голос, а если быть точным — смех, а уже потом увидел ее возле его койки — она мерила ему давление и при этом оживленно хихикала. Сам Орел выглядел вполне здоровым, если не считать перевязки на плече, и довольным собой. Я подумал, что если он отпускает шуточки, то все действительно обошлось.       — Веселитесь?       — Никита! — всплеснула руками Матрена, обернувшись. — Когда ты вернулся?       — Только что. Я вижу, ты, друг, уже здоров и бодр…       — Не-а, у меня правая рука все еще не работает, даже ложку держать не могу! — радостно сообщил Орел, как-будто это и было мечтой всей его жизни.       — Но левая то у тебя цела! — возразила Матрена. — Вполне можешь есть самостоятельно! Я не буду кормить тебя с ложки.       — Эй, левая — это запасная! И последняя. Я не могу ей рисковать!       — Между прочим…       — Давайте вы потом разберетесь, чем чьи руки будут заняты, — перебил я. — Что со Лбом?       — Он сейчас спит. Смертельной опасности уже нет, но к нему все равно нельзя. А Лиза и Миша тоже здесь?       — Да, но сегодня мы снова уходим.       — Куда? — сразу посерьезнел Кузьма.       — На лигийскую территорию, — произнес я и тут же добавил, потому что Матрена, охнув, зажала рот ладошками и глаза ее расширились. — Но с нами будут ребята из разведки. Они постоянно там находятся и хорошо ориентируются на местности, так что все не так плохо.       Матрену это мало воодушевило, Орел тоже нахмурился, но свои мысли оставил при себе.       Ко Лбу я все же сумел прорваться, но подходить не стал, побоявшись разбудить, что строго настрого мне было запрещено старшим лекарем. Суровый Зэм пригрозил уложить меня на соседнюю койку, если я буду нарушать установленный им режим, поэтому я просто постоял в дверном проеме, глядя на странную конструкцию, не позволяющую перебинтованному Лбу шевелиться. Но грудь его мерно поднималась и опускалась, лицо не морщилось от боли и сон был безмятежен.       Сам я спал плохо, наверное от ожидания предстоящей вылазки, о которой продолжал думать даже погрузившись в рваную, неглубокую полудрему. Мне снилось, что нас заметили и схватили лигийцы, я резко просыпался и несколько минут тупо разглядывал потолок, пытаясь осознать, что все еще нахожусь в имперском лагере, затем засыпал и все повторялось.       Через пять часов я снова стоял перед Сечиным, готовый выполнить приказ. Чувствовал я себя неважно, но вечер выдался не то, чтобы прохладным, но по крайней мере не таким удушливым, как обычно, и приятный ветерок немного меня взбодрил. Нашим проводником до лигийского берега оказался улыбчивый лейтенант Хранителей… с длинными каштановыми волосами, озорными карими глазами и весьма забавными ямочками на щеках.       — Майя Отравина. Я уже наслышана о вас, капитан Санников, рада познакомиться.       Ее рукопожатие оказалось не по-женски крепким и уверенным.       — Майя уже в курсе о деталях операции, — сказал Сечин. — Она все расскажет по дороге… Ах да, маяк!       Генерал вышел за дверь и я отчего-то смутился, оставшись с Майей наедине. Она была меня старше и наверное видела во мне совсем зеленого пацана, хоть и выше себя по званию. Ее оценивающий взгляд, лукавая улыбка и, что там скрывать, привлекательность, сбивали меня с мысли.       — Сложно, едва вернувшись домой, снова отправляться в путь, — произнесла она.       — Домой?       — Не удивляйтесь, капитан, этот лагерь давно уже стал мне родным домом! Я только что вернулась с северного берега Асээ-Тэпх и надеялась побыть здесь подольше, но увы.       — Вы видели Метеоритную копь?       — Конечно. Мы с ребятами вели там диверсионную работу. Столько добра у Лиги перепортили, что и не сосчитаешь! — засмеялась она и я тоже невольно заулыбался. — И вагонетки под откос пускали, и в колодцы рабочим набросали всякой гадости. Даже гарпий смогли натравить на шахту, только потом они обратно вернулись и нас самих поклевали…       — Похоже, вы там не скучали.       — О, да! Создал Лиге негатив — сдал имперский норматив!       Мы оба прыснули, и в этот момент открылась дверь и на пороге появилась комитетчица Влада.       — Капитан, мне сказали… — начала было она, но заметив веселящихся меня и Майю, остановилась. — О, простите… я думала, что вы здесь один.       На ее лице появились растерянность и даже обида. Я снова почувствовал себя не в своей тарелке, будто жена застукала меня с любовницей.       — Кхм-кхм… здравствуйте, Влада. У вас есть новости? Удалось что-нибудь узнать о напечатанных листовках?       — Нет. То есть, да… То есть… я работаю над этим, — ответила она, избегая встретиться со мной взглядом.       — Если вам нужна какая-то помощь…       — Да, я буду иметь вас ввиду, спасибо.       Она замолчала и повисла неловкая пауза. Майя, переводя взгляд с нее на меня и обратно, наконец нарушила тишину:       — Я, пожалуй, подожду вас снаружи, капитан…       — Нет-нет, я просто зашла поздороваться, и уже ухожу. У меня масса дел! Всего доброго! — перебила Влада скороговоркой и быстро вылетела за дверь.       Снова наступила тишина. Брови Майи ползли вверх, а губы расплывались в сочувствующей усмешке, но от комментария с ее стороны меня избавил вернувшийся Сечин с маяком, представляющим из себя крохотный металлический шарик. Как выяснилось позже, маяк подает особый сигнал, который невозможно расслышать без специального оборудования. Достаточно просто оставить его поближе к шахтам на северном берегу, и наши корабли с легкостью сумеют навести на него оружие и произвести прицельный огонь. Операция амбициозная настолько же, насколько и опасная — и для самих кораблей, которые вынуждены будут залететь на вражескую территорию, и для тех, кто попытается установить маяк — то есть, для нас.       Переход от одного берега к другому через весь аллод можно описать несколькими словами — опасно, изнуряюще и долго. Мы ехали вчетвером — я, Миша, Лиза и Майя. Точнее, половину пути мы ехали, половину — шли пешком, потому что животных пришлось оставить на полдороге, в одном из наших контрольных пунктов, рассыпанных по Асээ-Тэпх тут и там. По самой южной части можно было передвигаться посмелее, не избегая широких, протоптанных тропинок. Нам то и дело попадался имперский патруль, в компании которого мы устраивали перекур или оставались ночевать в относительной безопасности. Но ближе к центру аллода, а затем и вовсе на северной его части, приходилось медленно тащиться на своих двоих окольными путями, огибая лигийские посты и пугаясь звука собственных шагов.       Майя действительно хорошо знала эту местность, вплоть до того, по каким дорогам ходят лигийцы, где с большой долей вероятности окажется засада и на каком дереве можно с комфортом вздремнуть. Она рассказывала про эти сумеречные, неприветливые джунгли так увлеченно, даже с какой-то потаенной любовью, что наверное каждый, кто слушал ее, невольно проникался их особым духом. Я стал за собой замечать, что иду, осторожно выбирая, куда наступить, чтобы не примять большие листья растений и не задеть притаившуюся мелкую живность; что вглядываюсь в малейшее движение потревоженных лиан, ведь в густых безветренных зарослях они не могут шевелиться сами по себе; что шум джунглей, до этого казавшийся сплошной невнятной какофонией, разбился для меня на отдельные звуки, в каждый из которых я чутко вслушивался, стараясь определить источник; что запахи, долетавшие до моего носа, имеют разные оттенки, и когда они становятся слишком сладкими, значит где-то рядом цветы и открытая поляна, которую лучше обойти. Я начинал чувствовать этот лес, понимать его, учился его читать как книгу на знакомом мне языке. И лес отвечал взаимностью. Нас уже не сопровождал эскорт из местной живности, возмущенной появлением чужаков, как это было, когда я впервые вошел в джунгли. Мы двигались тихо и незаметно, иногда замирали и даже, кажется, забывали дышать, когда чаща шептала нам о присутствии кого-то рядом, обходили широкие тропы и просачивались сквозь вражеские кордоны, как вода находит себе путь даже через самые толстые стены. Несколько раз мы видели лигийцев так близко, что мне мерещилось, будто я слышу их дыхание и биение сердец. Адреналин зашкаливал. И мы часами могли стараться не шелохнуться, чтобы не выдать себя. Бывало, что приходилось чуть ли не на животе отползать назад, прячась по кустам, и сделать это бесшумно — отдельный подвиг. Нас спасало то, что лигийцы на своей подконтрольной территории подсознательно ощущали себя пораскованней, как, впрочем, и мы на своей. Я подумал, что быть может, когда мы вшестером направлялись к историкам в разрушенный джунский город Ускул, нас точно так же провожали взглядами пришлые чужаки, не решаясь напасть в стане врага.       До тайного убежища, как его называла Майя, мы все же умудрились добраться незамеченными. И конечно это была целиком и полностью заслуга нашей проводницы, чувствующей себя на лигийской части Асээ-Тэпх рыбой в воде. Без нее нас бы поймали еще на середине аллода.       Люк у корней дерева не был заметен ни с первого, ни со второго взгляда. Я вообще не сообразил, за что схватилась и потянула Майя, и как перед нами образовалась темная яма с хлипкой на вид лестницей из лиан. Спускаться по этой ненадежной конструкции, не зная глубины убежища, было не самым веселым занятием, тем более, что я полез первым, но все оказалось не так уж и плохо — внутри приличных размеров пещеры бодро горел костерок и пахло едой.       — Кто к нам с кабаном придет — тот кабана и получит! Жареного. Самую вкусную часть.       — Ну тогда я по адресу!       Я действительно пер на себе тушку кабанчика, которого мы удачно завалили неподалеку. Как сказала Майя — в убежище с пустыми руками не приходят, потому как война войной, а обед по расписанию! Встретивший нас у лестницы хадаганец представился Платоном Заныкиным. Кроме него здесь же находилась орчиха Пятка Косолапых и восставший Иавер Салеб-Сакр, и все они чрезвычайно обрадовались и возвращению Майи, и пополнению в лице меня, Миши и Лизы (ни капли при этом не удивившись последней), и провизии, которую мы принесли с собой. Было странно видеть радость и веселье на лицах тех, кто постоянно пребывает в смертельной опасности. Через час мы уже сидели как старые друзья вокруг костра, над которым сочился жирком принесенный кабан. Я позволил себе немного расслабиться и сразу почувствовал усталость от длительного перехода, на которую до этого заставлял себя не обращать внимания. Рядом со мной пыхтел Заныкин, без конца тыкающий в кабанью тушу ножом на предмет ее готовности и не умолкающий ни на секунду.       — Не очень-то хотелось бы похудеть. У нас, знаете ли, с этим быстро! Нас с товарищами сняли с передовой и заслали тайком сюда. На берегу в шахте Лига добывает метеоритное железо для своих астральных кораблей. Стратегический ресурс! Думаю, поэтому Лига в этот аллод зубами и вцепилась, а магия-шмагия и Тенсес ихний — только предлог! Но мы эту шахту уничтожим, вот увидите. Только надо бы сначала подкормиться. Диверсиями заниматься — это вам не в потолок плевать. Можно, конечно, ремень отварить. Перчатки тоже хороши бывают, если долго ношены. Но с кабанятиной не сравнится ничто из этого! А сытому и воевать веселей. Берегись Лига!       — Куда уходит дым от костра? Нас не засекут здесь? — поинтересовался Михаил, неодобрительно хмурясь.       — Нет, — покачал головой Заныкин. — Тут ведь шахта совсем рядом, дым туда и уносит. А там поди свищи, кто костры жжет. Может шахтеры, может кобольды…       — Кобольды? — переспросил я.       — Ага. Эти пещерные твари обитают в глубине Метеоритной копи. Мы часто слышим их копошение прям тут, за стенкой нашего укрытия. Есть опасность, что кобольды докопаются до нас, и это убежище будет раскрыто. А хуже всего, что некоторые из них обладают способностями к магии — они используют ее для оплавки стен шахты. Мы называем их «бурильщиками».       — А с Лигой они как уживаются?       — Никак. Лигийцы тоже не решаются сунуть свой длинный нос в глубины Метеоритной копи. Вот бы выкурить оттуда кобольдов и самим захватить там все! — мечтательно произнес Заныкин, в очередной раз проткнув кабаний бок.       Вылазку запланировали на ближайшую ночь. Несмотря на то, что туннели шахты проходили совсем рядом, вход располагался далековато и до него еще нужно было добраться. Разрушить Метеоритную копь целиком вряд ли получится, а вот завалить вход хорошим залпом даже с одного корабля вполне возможно! По разработанному совместными усилиями плану первым на разведку ушел Иавер Салеб-Сакр — он должен пройти чуть дальше Метеоритной копи, почти до самого лагеря Лиги, и доложить обстановку. По заверениям самих диверсантов, трюк для Зэм не такой уж и сложный — он проделывал его много раз. Следом до входа в шахту выдвинулись я с маяком, Майя и Пятка Косолапых. Но самая сложная задача легла на плечи шедших параллельно с нами Миши, Лизы и Платона Заныкина — прикрыть нас в случае обнаружения, взяв огонь на себя, и увести противника подальше, чтобы я во что бы то ни стало все же сумел подойти к копи и оставить Лиге наш маленький имперский «привет».       В каждой группе, включая одинокого Зэм, находился мистик, что позволяло нам координировать свои действия без проблем.       — Салеб-Сакр говорит, что вокруг шахты почти нет охраны. Разве что у самого входа отряд витязей… — прошептала Майя.       — А обычно их больше? — спросил я.       — Да! Но сейчас их всех перебросили к Паучьему Склону, — ответила за нее Пятка. — Мы видели, как пару дней назад туда уходили целые дивизионы…       — Отлично, — хитро заулыбалась Майя, — а мы пока тут без них пошуруем.       В саму шахту нам заходить не нужно было, только подползти поближе ко входу, оставить маяк и так же незаметно убраться восвояси. Густые заросли в этом плане нам здорово помогали и подобраться удалось почти вплотную. Для того, чтобы разглядеть лигийских витязей, не нужен был бинокль — они находились совсем рядом, как на ладони. Сюда бы отряд наших лучников и мы бы разделались с ними на раз-два… Впрочем, внутри, скорее всего, тоже есть охрана, да и шахтеры могут оказать сопротивление, так что наши шансы в любом случае неравны. Я напоминал себе, что мы находимся на чужой территории, в окружении врага, и если нападем, то живыми точно не выберемся. Поэтому приходилось сидеть тихо, прикидываясь кустиками.       — Можно оставить маяк прямо здесь. Шахта под нами и до входа рукой подать, — прошептала Майя и я кивнул, соглашаясь и чувствуя удовлетворение от проделанной работы.       Пусть нам и пришлось несколько часов утомительно тащиться на пузе по кустам, замирая от каждого шороха, но цели достигнуть мы смогли, умудрившись не привлечь к себе внимания. Задание можно считать успешно выполненным, осталось только так же тихо вылезти отсюда, вернуться в штаб и доложить, что маяк на месте. И все бы так и было, но…       — Смотрите, ящики с метеоритной рудой! Готовят к отправке, — протянула Пятка и глаза ее недобро загорелись.       — Надеюсь, в последний раз. Следующую партию они уже не успеют отпра…       — Мы можем и эту остановить! — перебила меня орчиха. — Есть у меня один забавный предметик…       — Какой еще предметик?       — «Ржавая порча»! — торжественно произнесла Пятка, продемонстрировав мне нечто, похоже на простой свиток бумаги. — Мы наведем ржавчину на метеоритное железо, и оно станет ни к чему не пригодным. Еще никто не изобрел способ очистить его от магической ржавчины!       — А чем больше железа мы испортим, тем больше кораблей Лиги застрянет в портах! — добавила Майя.       Я, мягко говоря, не заразился их энтузиазмом.       — Думаю, это слишком опасно…       — Спокуха, кэп! У нас все продумано! — заверила Пятка и, не дожидаясь моего ответа, внезапно ломанулась вперед, перепрыгивая через кусты.       Мое сердце едва не остановилось!       С ужасом проследив за ее скачкообразными движениями, я посмотрел на витязей у входа в шахту. Они задрали головы, услышав шум, но Пятка рухнула на землю и, весьма грациозно для своей немаленькой комплекции прокатившись по земле, замерла без движения за толстыми корнями дерева. Наступила тишина. Лигийцы поводили глазами по зарослям, за которыми мы сидели, как мыши, и, пожав плечами, отвернулись, очевидно решив, что это какие-то животные или птицы потревожили лес. Когда все успокоилось, орчиха снова поползла, на этот раз вбок, заходя чуть правее, и вскоре я потерял ее из виду.       — Это называется — «все продумано»?!       — Ой, да не зуди, капитан, — отмахнулась Майя, ничуть не смущаясь моего возмущенного взгляда. — Посадишь нас на гауптвахту, когда вернемся.       Она ласково, как маленького ребенка, потрепала меня по щеке, окончательно ввергнув в ступор такой фамильярностью, и захихикала, глядя на выражение моего лица. Учитывая, что я младше по возрасту их обеих, это мне нужно совершать легкомысленные поступки, а им — отчитывать меня за безответственность. Но никак не наоборот!       — Нужно отвлечь витязей, чтобы Пятка подобралась к ящикам, — прошептала Майя.       Она вдруг резко поднялась во весь рост и швырнула невесть откуда взявшийся в ее ладошке булыжник в густую листву, откуда тут же раздались визгливые вопли. Я, схватив ее за руку, дернул вниз, заставляя приникнуть к земле, потому что лигийцы снова повернулись на шум.       — Какого… демона… ты делаешь?!       — Отвлекаю их внимание, — выдавила она и зажала руками рот, потому что ее душил смех.       Истерика? Только этого мне не хватало! Хорошо хоть поднявшийся вой мартышек заглушает все вокруг…       Охранники шахты выхватили мечи и осторожно двинулись в нашу сторону, так что нам пришлось и вовсе уткнуться носом в землю. Как далеко они зайдут в лес в поисках нарушителей спокойствия? Я ничего не видел, поскольку не смел поднять головы, но лигийцы подошли так близко, что уже были отчетливо слышны их голоса.       — Проклятые обезьяны!       — Может хищник какой спугнул?       — Надо его найти! Еще начнет охотиться тут! Того и гляди, шахтера утащит…       — Да, не-е-ет! Хищников мы отсюда давно отвадили. Не суются! Может того… имперская гадина? — шепотом предложил кто-то совсем рядом, почти над самой моей головой.       Листья, за которыми мы прятались с Майей, зашевелились, и краем глаза я увидел лигийский меч, который их активно раздвигал. Мне вдруг стало холодно несмотря на жару.       — Да ладно вам жути-то нагонять! Имперская гадина… Нет тут никого, кроме мартышек! Айда назад…       Меч возле меня исчез и заросли снова плотно сомкнулись. Из моего горла вырвался выдох — только сейчас я заметил, что все это время не дышал. Плечи Майи дрожали, потому что она продолжала смеяться. И как только они ухитряются здесь выживать, если так легкомысленно ко всему относятся? Лигийцы вернулись к шахте, все еще настороженно оглядываясь, и я позволил себе занять более удобное положение, потому что от напряжения сводило спину и плечи. Через некоторое время Майя, успокоившись, тоже приподнялась с земли и уселась рядом.       — Отпустило? — хмыкнул я.       — Что заставляет тебя быть таким серьезным, кэп? Ты так молод и так часто хмуришься…       — Меня расстраивает неоправданный риск и глупость!       — Нет, ты думаешь, что на тебе висит много ответственности, и как-будто все время боишься кого-то подвести…       — Естественно! Я боюсь подвести свою страну! Она отдает мне приказы, и я обязан их выполнять в точности, — горячо ответил я, поразившись, как, возможно сама того не зная, метко ткнула пальцем Майя. Чем больше я думал о словах Яскера, тем тяжелее казалось бремя, которое он на меня взвалил. А если я ошибусь и пойду неверной дорогой? Я смогу тащить на себе этот груз? — Очень жаль, что ты не чувствуешь того же.       — Ты ошибаешься. Я все чувствую. Но между приказами, которые ты «обязан выполнять в точности», — передразнила она меня, кривляясь, — нужно еще когда-то успевать жить.       — Для тебя «жить» — значит испытывать судьбу на прочность?       — В том числе.       — Неплохой способ жить. Только очень короткий.       — Ты думаешь, я боюсь смерти, малыш? — заулыбалась она, словно старалась специально позлить меня и своим неуместным весельем, и своей философией, и этим отвратительным «малыш». — Я умирала дважды.       — И ты почувствовала себя кошкой с семью жизнями? Я тебя огорчу — ты не всегда будешь благополучно воскресать!       — Ну и что? — спокойно пожала плечами Майя. — Умереть можно и сидя бревном на одном месте, если вдруг какому-нибудь лигийцу приспичит отлить именно в тех кустах, где я обосновалась! Мы постоянно рискуем жизнью просто потому, что находимся здесь. Но если нам суждено уйти навсегда сейчас, то по крайней мере у нас не будет сожаления, что мы могли что-то сделать, но не сделали…       — Знаешь, если вы будете вести себя поскромнее и поосмотрительнее, то сделать вы точно успеете гораздо больше! — отрезал я. — И я тебе не малыш. Изволь обращаться ко мне в соответствии с Уставом!       На ее лице отобразилось снисходительное сочувствие, как-будто она открывала передо мной истину, а я оказался туп настолько, что ничего не понял.       — Строго следуя чьим-то приказам, не потеряй самого себя, капитан, — ухмыльнулась она, когда я демонстративно отвернулся, показывая, что не намерен продолжать этот диалог. — Ведь настоящая жизнь — это свободный полет. Без правил и ограничений…       Витязи у входа в шахту хоть больше и не делали попыток найти нарушителей спокойствия, все же смотрели по сторонам с опаской, и вероятно именно это заставляло Пятку оставаться где-то в зарослях и не шевелиться. Время шло, а ее все не было, но я уже усвоил, что для партизанской войны нормально часами торчать на одном месте, прятаться и изнывать от ожидания и скуки. Майя долго молчать не могла и, несмотря на мою угрюмость, снова заговорила.       — Кто та девушка? Ну, которая приходила к тебе, когда мы были в центральном лагере…       — Никто.       — Ну, а если серьезно? Я никому не расскажу!       — Никто. Просто знакомая.       — Да ла-а-адно! Она же тебя приревновала ко мне…       — Тебе показалось.       — Слушай, капитан…       — Ты можешь посидеть спокойно и не болтать?       — Конечно! Я ведь разведчица!       Не сдержавшись, я фыркнул.       — Что? Больше не пойдешь со мной в разведку? — захихикала она.       Я воздел глаза к небу, призывая всю свою силу духа, и тут вдруг услышал шорох. Мы с Майей одновременно прильнули к земле, прислушиваясь к слабому шуму. Это оказалась Пятка, медленно карабкающаяся к нам ползком. Слава Незебу, на этот раз обошлось без ее кошмарных скачков по кустам.       — Свиток не подвел! Пусть шахтеры сваливают ржавую руду в астрал! Все равно теперь от нее никакого толку. Здорово у нас получилось, правда?! — засияла она, приблизившись. — Так мы скоро Лигу на колени поставим. Устроим ей сырьевой кризис!       Мне хотелось многое ей сказать, но я промолчал. Сейчас просто не место для разбора полетов. Тем временем Лиза сообщила, что позади нас по направлению к шахте движется лигийский патруль и лучше пока не высовываться. Снова потянулись томительные минуты, плавно перетекающие в часы. Отступать некуда — мы оказались практически в окружении лигийских витязей, и я старался сохранять хладнокровие, поглядывая на охранников и шахтеров у входа. Лигийцы уже заметили, что с добытой рудой что-то не так. Ржавчина распространилась очень быстро, и теперь вокруг ящиков столпилось много канийцев, чесавших в недоумении затылки, что вызывало бурное веселье у Майи и Пятки. Через некоторое время засевший где-то впереди Иавер Салеб-Сакр доложил, что охрана у Места Силы тоже отправилась к шахте. И правда — вскоре в поле нашего зрения появился еще один отряд витязей, так же уставившийся на испорченную руду.       — Значит, впереди сейчас путь открыт? — уточнила Пятка.       — Наверное… если все приперлись сюда поглазеть на наш сюрприз, — ответила Майя.       — А что там впереди? — вклинился я заинтересованно.       — Лигийский лагерь.       — Значит мы туда не пойдем!       — А нам туда и не надо. Можно пройти чуть-чуть вперед, до Места Силы, а оттуда сделать крюк, обогнуть патруль и посты, и вернуться назад.       Уже зная склонность этих горе-разведчиц к авантюрам, я бы не стал им слишком доверять. Но выбора не было. На местности они ориентируются лучше меня, то направление, по которому мы пришли, все равно пока отрезано, а сидеть в кустах прямо под носом лигийцев тоже то еще удовольствие, хотелось поскорее убраться отсюда.       — То Место Силы особенное, — объясняла по дороге Пятка, когда мы начали пробираться еще глубже к лигийскому стану, минуя Метеоритную копь. — Церковь Лиги объявила его священным и приставила витязей для охраны. Говорят, там даже видели дух Тенсеса!       — Серьезно?       — В шахте воздух спертый, испарения вредные — вот и мерещится работничкам невесть что. Но магия в этом Месте Силы и в самом деле мощная, и паломники приезжают к нему даже с других аллодов Лиги.       Наш короткий марш-бросок получился успешным. Место Силы действительно находилось не очень далеко от Метеоритной копи и добрались мы до него не нарвавшись на неприятности. Когда я уже видел сквозь листву яркие проблески магии Света, нам навстречу вышел Иавер Салеб-Сакр, подтвердивший, что впереди пусть свободен. Для меня эта информация означала лишь успешный отход к убежищу, пусть и придется нарезать большой круг… но Майя и Пятка снова хитро переглянулись.       — Никаких незапланированных диверсий. Это приказ! — рявкнул я, предупреждая все их возможные выходки.       — Приказ, так приказ, — поскучнела Пятка, дернув плечами.       Место Силы мало чем отличалось от тех, что я уже видел — каменный, полуразрушенный постамент с поднимающимся в небо вихрем света.       — И правда никого… Такое бывает только раз в жизни! — Майя обернулась и посмотрела на меня таким душещипательным, щенячьим взглядом, как ребенок, выпрашивающий у родителей конфету.       — Ну что еще? — вздохнул я, оглядываясь по сторонам. Охрана могла вернуться в любой момент и надо бы поскорее уходить отсюда.       — Всего пару минут, кэп! — радостно воскликнула она, увидев мои колебания, и быстро взобралась по старым каменным ступеням, вытаскивая на ходу небольшой кинжал из-за пояса. — Представляю, в какой ярости будут паломники, они сюда своему Тенсесу молиться приходят. Лига придает большое значение религии, а ее Церковь Света — сборище бесноватых фанатиков!       Майя старательно, даже высунув кончик языка от усердия, принялась выцарапывать на камнях какие-то каракули. Вскоре на священном для лигийцев постаменте уже красовалось незамысловатое «Здесь был Незеб!». Все дружно прыснули.       — Вот пусть теперь грызут локти от злости! — довольно потирая руки сказал Салеб-Сакр. — А витязям Лиги, этим заносчивым пафосным выскочкам, теперь достанется на орехи от начальства. Проворонили они свою святость, хе-хе!       — Ну все, дело сделано. Уходим огородами, — хлопнула в ладоши Пятка, когда с настенным творчеством было покончено.       — Спасибо, малыш, — шепнула Майя, снова потрепав меня по щеке, и быстро юркнула в лесные заросли.       Вспыхнув от злости (что я ей, мальчик что ли?), я уже открыл рот, чтобы поставить зарвавшуюся разведчицу на место, как мне прям в уши раскаленным прутом воткнулось громогласное:       — ИМПЕРЦЫ!!!       И в следующий миг над моей головой просвистела стрела. Что ж, лимит фортуны на сегодняшний день мы исчерпали еще в момент порчи метеоритной руды. Дважды насолить лигийцам, нагло высунув нос из зарослей, наверное уже слишком! Сейчас не было смысла рассуждать, почему наши мистики не почувствовали приближение витязей и почему Миша, Лиза и Платон Заныкин, прикрывающие нас сзади, не увидели охрану и не подали нам знак.       Все бросились в рассыпную. Я метнулся в лес вслед за Майей, которая, услышав шум, обернулась.       — БЕГИ!       Сам я, слыша за спиной топот и проклятия, схватился за свисающую с дерева толстую лиану, чтобы перелезть через переплетение гигантских корней, так некстати возвышавшихся на пути. Но едва я подтянулся вверх, как стебель оборвался. Я упал и мне пришлось быстро сгруппироваться и откатиться в бок, потому что лигийский меч уже блеснул рядом. В следующий миг каниец отлетел назад от невидимой ударной волны — я тоже почувствовал ее отголосок. Правда сразу за напавшим на меня витязем показались другие. И их оказалось даже больше, чем я предполагал! Маячившая в голове мысль вступить в бой сразу пропала.       — Ну чего ты там копаешься?! Давай быстрее!       Майя глядела на меня сверху и протягивала ладонь. На этот раз хвататься ни за какие лианы я не стал, а вскарабкался самостоятельно. Вдвоем мы побежали через кустарники, намеренно ныряя в самую гущу, чтобы у наших преследователей не было возможности стрелять по нам из лука или бить проклятиями. И хотя в моих ушах стучала кровь, я вдруг услышал звонкий смех! Дважды умиравшая, и может быть поэтому не боявшаяся уже ничего, даже очередной смерти, Майя хохотала прямо на ходу!!! Будто все это просто игра, и лигийцы сзади бегут за нами для того, чтобы радостно поприветствовать, а вовсе не отрубить нам головы. Но слышал я ее недолго. Вскоре джунгли буквально взорвались оглушительным визгом и все вокруг пришло в движение.       Казалось, что сам лес ожил и присоединился к этой погоне. Вверх взметнулись птицы, разнообразная живность, которую до этого даже не было видно, вдруг выскочила прямо под ноги и бросились наутек, но больше всего шума наводила целая стая обезьян, запрыгавшая по деревьям истошно при этом вереща. Всех их гнал древний, как мир, инстинкт, заложенный даже в самом примитивном разуме. Страх огня. Значит, Михаил жив и боеспособен, раз сумел устроить пожар, как мы и уславливались — в случае наступления чрезвычайного положения. И план наш сработал! Правда скорее всего теперь маг-стихийник стал главным объектом преследования для Лиги. Я очень надеялся, что Заныкин сумеет вывести и его, и Лизу.       Пламени не было видно и даже не чувствовалось дыма, но звериная паника распространилась очень быстро, по цепочке заражая джунгли все дальше и дальше. Мельтешение и какофония звуков дезориентировали, сбивали с толку, но нам это было только на руку. Майя ловко лавировала среди зарослей и я старался не отставать, хоть мои лицо и руки уже были исцарапаны в кровь. Не к месту вспомнилась «Фабрика грез». А неплохой сюжет для «подвижной истории»: имперские лазутчики с шумом, с помпой улепетывают от Лиги по джунглям в сопровождении вопящей лесной живности! Эта мысль меня даже повеселила.       Майя резко нырнула куда-то влево и скрылась с глаз, и я растерянно притормозил. Из-за листьев вдруг высунулась ее поманившая меня рука. Последовав за ней, я очутился то ли в норе, то ли дупле, то ли каморке, но места там было не очень много, так что пришлось прижаться друг к другу и замереть.       Интересно, насколько сильным было Мишино заклинание, и как далеко может распространиться огонь? Умереть в обнимку с красивой женщиной — может и не самая плохая смерть из всех возможных, но я все еще надеялся выжить.       Майя продолжала содрогаться от смеха, уткнувшись мне в грудь лицом. И я вдруг осознал, что тоже смеюсь! Лигийцы были где-то рядом и могли нас услышать, сердце заходилось в лихом ритме от быстрого бега и ударной дозы адреналина, нервное напряжение скопилось внутри и теперь вырывалось наружу идиотским, неконтролируемым хохотом. Умом я понимал, что это какое-то безумие, но остановиться не мог. Может быть мы все уже надышались вредными испарениями из шахты?       Я постарался дышать глубже, чтобы успокоиться.       — М… м… малыш…       — Еще раз назовешь меня малыш… и я тебя ремнем отлуплю!       — Звучит интригующе! — произнесла она и снова закатилась в очередном приступе смеха — рубашка на моей груди намокла от ее слез.       Нет, она точно сумасшедшая! Чокнутая партизанка с полным отсутствием инстинкта самосохранения, зато с избытком наглости! Я должен как-то заткнуть ей рот… Невыплеснутый адреналин еще гулял в крови и способ, который забрел в мой распаленный разум, казался идеальным. Я ее поцеловал.       Шум снаружи сначала был очень громким, но длилось это недолго. Звуки постепенно стали отдаляться, запаха гари тоже не ощущалось и никто не врывался в наш интимный скворечник. Обстановка, мягко говоря, не располагала к романтике, но организм после перенесенного стресса настойчиво требовал разрядки, и вряд ли даже самый убежденный моралист упрекнул бы нас в безнравственном поведении.       Выбраться из своего укрытия мы решились часа через три. К тому времени джунгли уже вернули себе маску спокойствия — вокруг стояла тишина и ничего не двигалось, лес походил на застывшую картинку. На всякий случай мы, опасаясь облавы, решили сделать здоровенный крюк, подальше от шахты. Разговаривать на обратном пути не хотелось ни мне, ни ей, и пробирались мы молча.       Я все время думал про остальных. Про Лизу и Михаила. Беспокойство за них неприятным комком сидело внутри, я невольно ускорялся, чтобы поскорее все выяснить, и Майя вынуждена была хватать меня за руку, чтобы немного притормозить.        На витязей мы натыкались постоянно, и снова приходилось очень долго лежать в зарослях или прятаться за деревьями, а то и вовсе пятиться назад. Наша дневная выходка не прошла даром — Лига, кажется, подняла всех, кто у нее остался на северном побережье, чтобы прочесать лес, и теперь вражеские отряды с факелами бродили по джунглям, в поисках лазутчиков.       — Не важно, сколько у них воинов, — шептала Майя. — Это место просто создано для партизанской войны — здесь легко спрятаться. Важно, есть ли среди них мистик!       — Ты сможешь его почувствовать?       — Не знаю. Я постараюсь нас закрыть щитом, но и ты не скрепи так громко мозгами, хорошо? Я не настолько сильный маг.       Вокруг становилось темнее. День, отыграв свою партию, уступал место ночи, а я окончательно заблудился в пространстве, даже не представляя, далеко ли мы от убежища. Мы петляли по лесу, забирая то правее, то левее, а то и вовсе возвращались назад, когда натыкались на вражеские отряды.       — Твои друзья живы, и они не будут рады, если тебя поймают! — снова заговорила она, когда я в очередной раз слишком быстро попер вперед, ломая кустарник.       — Откуда ты знаешь? Ты слышишь Лизу?       — Да, они все в убежище, в безопасности. Успокойся, пожалуйста, мы тоже уже рядом! Ты так психуешь, что лигийцы тебя даже с Паучьего Склона услышат!       — Могла бы пораньше сказать, я бы не психовал…       — Когда смогла, тогда и сказала!       Я открыл рот, чтобы ответить ей, но передумал. Вот мы уже и пререкаемся, как старые супруги.       Вернулись в «родную» пещеру разведчиков мы только к ночи, как выяснилось — последними. Все остальные уже находились там, к моему облегчению — живые и относительно здоровые, так что завязанный внутри меня узел наконец-то расправился.       — Там был мистик. Невероятно сильный мистик! — Лиза выглядела хмурой и даже, кажется, винила себя за то, что не заметила вовремя приближающуюся угрозу, восприняв это как оскорбление своим способностям. — Я пыталась развеять его магию, но…       — Мы не видели витязей до последнего, пока они не напали на вас у Места Силы, — пояснил Михаил. — Они просто выпрыгнули из ниоткуда! Я не почувствовал магии, но Лиза уверена, что маг там был.       — Я тоже мистика не почуял… Может это был не мистик, а, скажем, жрец? — предположил Салеб-Сакр. — Жрецы ведь…       — Нет, там был мистик! — упрямо перебила Лиза и так ярко сверкнула глазами, что спорить дальше никто не решился.       — Ну, значит ты здорово ему запудрила мозги, раз уж он нас не засек, когда мы возвращались, — примирительно сказала Майя, поставив точку в споре.       Вылазка к Метеоритной копи хоть прошла и не совсем гладко, как хотелось, но хотя бы без потерь с нашей стороны. К тому же главная цель все же была достигнута: маяк установлен! Отметили мы это дело остатками кабана — радостно, но вяло из-за отсутствия у всех энергии для бурного веселья. Я решил, что отправляться в обратный путь уставшими и невыспавшимися смерти подобно, а мы и так достаточно уже рисковали, поэтому ночевать остались в убежище. Костер решили потушить, и только крылья Лизы мягко мерцали в темноте, бросая на лица голубые блики. В сон я провалился очень быстро, и последней моей мыслью была благодарность Пламу за то, что все остались живы.       Под утро, разгоняя сонливость, я, Лиза и Миша прощались с Платоном, Пяткой и Майей, потому что назад нас вел Салеб-Сакр.       — Ну, бывайте, может еще свидимся!       — Конечно, — кивнул я, пожимая руку Заныкину. — Война завтра не закончится, так что торчать нам тут до самой пенсии!       — Угу, живы будем — не помрем, — хохотнула Пятка.       Майя, не сказавшая за вчерашний вечер мне ни слова с того момента, как мы вернулись, сегодня тоже была неразговорчива, терпеливо ожидая, пока все перебросятся друг с другом ничего не значащими, но подбадривающими фразами и заверениями, что наши пути обязательно пересекутся. Я не находил для нее слов и поэтому тоже не начинал никакого диалога. В конце концов она подошла ко мне сама и тихо прошептала, чтобы не слышали остальные:       — Ты обещал отлупить меня ремнем, помнишь?       — Я всегда держу свои обещания.       Она усмехнулась, но получилось у нее это совсем невесело.       — Знаешь, что меня радует?       — Что?       — Теперь твоя «просто знакомая» будет ненавидеть меня обоснованно! — Майя снова вымученно хихикнула, а потом улыбка вдруг спала с лица, словно у нее не осталось сил притворяться веселой. — Я вижу тебя в последний раз.       — С чего такой пессимистичный прогноз?       — С того, что я мистик, забыл? Я плохой провидец, у меня почти никогда не бывает видений, но если уж я что-то предсказываю, это всегда сбывается. Может быть ты не дойдешь до центрального лагеря, может быть я уже не выберусь отсюда…       — А может нас просто раскидают по разным точкам?       — Может быть. Но так или иначе, мы больше никогда не встретимся, я это точно знаю, — задумчиво протянула она. — Странно, как это бывает… но такова жизнь…       — Свободный полет без правил и ограничений, — вспомнил я и она снова заулыбалась.       — Лети, малыш, я освобождаю тебя от твоего обещания.       Затем она развернулась и пошла прочь, ни разу не обернувшись. И ее исчезающая среди зарослей спина как-то особенно ярко врезалась мне в память, как иной раз отчетливо запоминаются какие-то фрагменты из жизни.       Салеб-Сакр проводил нас примерно до середины аллода. Переход был тяжелым — повсюду сновали лигийцы и приходилось то очень долго выжидать, то петлять окольными путями. Впрочем, чем больше мы отдалялись от северной части Асээ-Тэпх, тем становилось легче идти. Когда мы достигли имперского поста, где оставили своих животных, я выдохнул с облегчением. Дальше Салеб-Сакр с нами не пошел, предпочтя вернуться обратно.       В Имперском штабе за время нашего отсутствия никаких катастроф не произошло. Скорее даже наоборот — нас ждали приятные новости в виде полностью выздоровевшего Орла, который вместе с Матреной вернулся в группу, а также Лба, хоть все еще находящегося в госпитале, но по крайней мере в сознании и в хорошем настроении от того, что ему не пришлось умирать. Я отчитался перед Сечиным о проделанной работе, и теперь оставалось только ждать новостей из лигийского стана. Вероятно, по всему Асээ-Тэпх проходили и какие-то другие тайные операции — не из-за одной же Метеоритной копи мы отказались от Паучьего Склона! — но о них мне ничего не было известно.       Последующие дни не отличались разнообразием. Ничего более важного, чем патрулирование территории вблизи центрального имперского лагеря, нам не поручали, и я даже стал высыпаться, потому что спал не урывками, и не на земле или дереве, а в казарме, на нормальной кровати. Лоб быстро шел на поправку и вскоре должен был к нам присоединиться, что не могло меня не радовать. Наступившее затишье могло быть обманчивым, но на душе все равно пока что царило спокойствие.       Весть о том, что небольшим имперским кораблям удалось прошмыгнуть к северному побережью и обрушить вход в метеоритную шахту, а после быстро убраться восвояси, пришла почти одновременно с информацией о полном захвате лигийцами Паучьего Склона. На этот раз с обеих сторон не было столь ужасающих потерь, потому что мы сдали эту точку почти без боя. И хотя так и планировалось изначально, все равно все ходили немного подавленными — ведь Империя пролила столько крови, отстаивая свои позиции у склона! А теперь там заправляет Лига.       — Эх… жалко, — вздохнул полковник Кровавых, от которого я и узнал эту новость. — Ну не беда, может еще отвоюем! Было бы с кем.       — Всегда будет — с кем, — произнес я, нахмурившись.       — Да, не обращай на меня внимания, — махнул рукой полковник. — Опять группу разведчиков потеряли. У северного побережья. Лига их прям возле своего лагеря сцапала и обезглавила! Пытаемся теперь выменять их тела. Хорошие ребята были…       — Кто?       На самом деле, я уже знал ответ. Еще до того, как полковник назвал имена… Возможно, я даже знал об этом уже в тот момент, когда попрощался с Майей!       — Хорошие… — кивнул я, соглашаясь.       Свободный полет без всяких ограничений может быть только в одну сторону — вниз. И заканчивается он как правило очень быстро. Я лишь надеялся, что Майя и ее бесстрашные друзья, живущие острыми ощущениями, успели получить от этой жизни все, что хотели. Чуть позже я узнал, что умирали они хохоча, до последнего гордо задирая головы… И где-то в глубине души я даже им завидовал.