Адекват - не наш формат! или Неделя русской культуры в Тейко

      Прозвенел звонок на урок, столовая вмиг опустела. Ушли все ученики, кроме пятерых баскетболистов. Парни сидели за одним столом и что-то шумно обсуждали. Рядом с Тетсуей лежала внушительная стопка книг. Кисе, взяв одну из них, положил ее в центр стола и раскрыл. Пять разноцветных голов склонились над книгой. На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком перелистывания страниц. Затем снова шумные разговоры. В итоге эта книга откладывается в противоположную стопку, находящуюся рядом с Мурасакибарой, и берется очередной сборник рассказов.       Акаши не спеша вошел в столовую. Капитан ждал своих подопечных в спортивном зале, но когда прозвенел звонок на урок, а никого и в помине не было, Сейджуро забеспокоился и пошел на поиски друзей. Припомнив, что, по плану, все должны находиться в столовой, Акаши первым делом направился туда, гадая, что же могло так сильно задержать парней.       Оглядев пустующий зал, Акаши остановил недовольный взгляд на столе, за которым сидели его сокомандники. Вот вскочивший Рёта, размахивая тонкой книжкой и отчаянно жестикулируя, что-то втолковывает Аомине, подпирающему рукой голову. Судя по выражению его лица, он не одобряет идею Кисе, но все же решил дослушать речь блондина. Когда Рёта закончил говорить и уселся, Атсуши выдвинул объемную книгу в центр стола и раскрыл ее. Несколько голов вновь склонились над печатным изданием.       ― Хм, и что это у нас тут? Сбор общества книголюбов Тейко?― едко поинтересовался Акаши, успевший не хуже Куроко незаметно подкрасться к увлеченным одноклассникам. Реакция не заставила себя ждать: Аомине, так как сидел ближе всех к подошедшему капитану, напугался посильнее сокомандников и, не удержавшись на стуле, упал на кафельный пол. В кратковременном полете он успел то ли рукой, то ли ногой зацепить стул, на котором сидел Мидорима. Шинтаро, нелепо взмахнув рукой, повалился следом. Очки полетели в одну сторону, талисман ― в другую. Злобный взгляд изумрудных глаз прожег синеволосую макушку, но Дайки, видимо не заметил его, потому что, как ни в чем не бывало, поднялся с пола и сел обратно за стол. Мурасакибара, увидев капитана, перестал жевать, но ненадолго: через минуту хрумканье возобновилось. Тетсуя же не удивился появлению Акаши, парень лишь повернул в сторону капитана голову и приготовился слушать.       ― Акаши-ччи, мы подумали, что было бы неплохо подобрать рассказ, по которому будем ставить сценку,― закончив нервно трястись, неуверенно сказал Кисе.― Вот и задержались.       ― Вы нашли просто прекрасное место для чтения! Не судьба была в библиотеку сходить?― Акаши не мог отказать себе в удовольствии немного пожурить подопечных. Сейджуро пододвинул стул и сел за стол.― Показывайте, что же вы тут нашли.       Куроко слегка сощурил голубые глаза и внимательно посмотрел на капитана. Он не сомневался, что красноволосый уже выбрал рассказ, так почему же?.. Впрочем, особенно развивать эту тему Тетсуя не стал, сосредоточившись на книгах.       ― Ака-чин, смотри, вот рассказы Зо-щен-ко,― по слогам проговорил фамилию писателя Мурасакибара, пододвигая к Сейджуро тоненькую книжку. Акаши полистал ее, что-то мельком прочитал, а потом решительно отвергнул вариант.       ― Я же говорил, что это не пройдет!― обрадованно воскликнул Кисе. Он минут пять назад объяснял друзьям, что эти рассказы хоть и поучительны, но конкурс, скорее всего, не пройдут.― Та-да! Представляю вашему вниманию Пуш-ки-на… эм… ‹‹Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях››.       ― Если ты хочешь быть царевной, то, пожалуйста, Кисе,― лениво произнес Аомине. Ему не нравилось это произведение, и участвовать в его постановке совсем не хотелось.       ― Не годится. Нас всего шестеро, а там одних только богатырей семь человек, а кроме них царевна, ее родители, колдунья, жених, слуги…― капитан даже не стал брать эту книжку. Он листал что-то еще.       ― Может, нам стоит обратить внимание на русские народные сказки?― внес свое предложение Тетсу. Акаши посмотрел на Куроко жалостливым взглядом:       ― Поверь мне, Тетсуя, эта идея придет не только тебе в голову. Не подходит.       Ребята притихли. Над столом слышался лишь тихий хруст. Акаши, прерывая затянувшееся молчание, спросил:       ― Что, варианты уже закончились? Шинтаро, даже у тебя больше нет никаких соображений?       ― К чему этот вопрос? Я более чем уверен, что у тебя уже все готово, Акаши.       ― Верно,― улыбнулся Сейджуро.― Мы будем ставить сценку по рассказу ‹‹Где это видано, где это слыхано››, автор ― Виктор Драгунский. А сейчас ― марш все в библиотеку, а затем в спортзал! Друзья разделили поровну книги и, когда каждый взял свою часть, отправились в библиотеку. Сдав книги, они дружной компанией пошли в спортивный зал, где у них обычно проходили тренировки.       Через десять минут. Спортивный зал средней школы Тейко.       На одной из лавочек, стоящих вдоль стены, высилась небольшая стопка книг. К ней подошел капитан и, подозвав друзей к себе, начал раздавать им по книге.       ― Так, слушайте меня внимательно. Это ― сборник детских рассказов русских авторов. Найдите произведение ‹‹Где это видано, где это слыхано››, прочитаете его, а затем мы приступим к выбору ролей.       Мурасакибара поставил сумку на лавку, положил рядом с ней пакет с вкусностями, и, зажав во рту печенье, открыл книгу. Быстро пролистнул ее. Из недр книги выпал какой-то прямоугольный фиолетовый лист бумаги. Атсуши поднял его и прочитал, что там было написано. В следующее мгновение на лице центрового появилось изумление. К нему тут же подскочил неугомонный Кисе и вырвал у того листок. Зал потряс пронзительный хохот Рёты.       ― Ой, мамочки… Я… я не могу… К-как в тему-то…       ― Да что там написано?― Дайки уже сгорал от нетерпения.― Дай сюда!       Аомине быстро пробежался взглядом по строчкам, написанным аккуратным каллиграфическим почерком. Лицо синеволосого парня украсила широкая улыбка, и, не в силах больше сдерживать смех, он шаткой походкой приблизился к блондину, и ребята вместе засмеялись.       ― Аомине-кун, нам тоже интересно,― даже на непроницаемом лице Куроко выступила заинтересованность. Дайки дрожащей рукой передал ему фиолетовый лист и сквозь смех попросил прочитать вслух. Тетсуя пожал плечами и начал чтение:       ― А я не знал, что я расту. Все время, каждый час. Я сел на стул ― Но я расту, Расту, шагая в класс. Расту, Когда гляжу в окно, Расту, Когда сижу в кино, Когда светло, Когда темно, Расту, Расту я все равно. Идет борьба За чистоту, Я подметаю И расту. Сажусь я с книжкой На тахту, Читаю книжку И расту. Стоим мы с папой На мосту, Он не растет, А я расту. Отметку ставят мне Не ту, Я чуть не плачу, Но расту. Расту и в дождик, И в мороз, Уже я маму Перерос!1       На лицах Тетсуи, Шинтаро, Сейджуро и Атсуши появились задорные улыбки, а Рёта и Дайки, уже и так хохотавшие, бессильно сползли на пол, продолжая беззвучно смеяться. Когда страсти улеглись, Кисе сказал:       ― Отличная шутка, Ака-ччи. Где ты нашел это стихотворение?       ― В одном из сборников стихов Агнии Барто, когда подбирал произведение для постановки,― ответил Акаши.― Кстати, открой-ка свою книгу, Рёта.       Кисе повиновался. Взяв книгу, блондин открыл ее и осторожно пролистал. Он догадывался, что сюрпризы от капитана еще не закончились, поэтому знал, что искать. Его догадка оправдалась: Кисе увидел ярко-желтый лист, сложенный пополам. Развернув его, он начал читать:       ― На бульваре бабушки Баюкают внучат, Поют внучатам ладушки, А малыши кричат. Расплакались две Оленьки, Им жарко в летний зной, Андрей, в коляске, голенький, Вопит как заводной. ― Ладушки, ладушки… ― Ох, устали бабушки, Ох, крикунью Ирочку Нелегко унять. Что ж, опять на выручку Вовку нужно звать. ― Вовка ― добрая душа, Позабавь-ка малыша!― Подошел он к бабушкам, Встал он с ними рядышком, Вдруг запрыгал и запел: ― Ладушки, ладушки!― Замолчали крикуны, Так они удивлены: Распевает ладушки Мальчик вместо бабушки. Засмеялись сразу обе Маленькие Оленьки И Андрей не хмурит лобик, А хохочет, голенький. Вовка пляшет на дорожке: ― Ладушки, ладушки! ― Вот какой у нас помощник!― Радуются бабушки, Говорят ему: ― Спасибо! Так плясать Мы не смогли бы!2       Аомине, едва-едва сумевший встать на колени, с гомерическим хохотом рухнул снова:       ― Вовк, а, Вовк? Все… Кисе… Теперь ты… будешь Вовкой!       ― И ничего я не Вовка!― с по-детски обиженным лицом возразил Кисе. Остальным ребятам сдерживать смех стоило больших усилий, но они пока справлялись с этой задачей.― Куроко-ччи, а давай-ка посмотрим, что Акаши-ччи приготовил для тебя!       Тетсуя взял свою книгу и раскрыл ее точно на той странице, где лежал светло-голубой лист бумаги. Он был довольно внушительных размеров даже в сложенном состоянии.       ― Ленивая кошка Не ловит мышей. Ленивый мальчишка Не моет ушей. Ленивая мышка Не выроет норку. Ленивый мальчишка Не любит уборку. Ленивая мушка Не хочет летать. Ленивый мальчишка Не хочет читать! Что делать, скажите, Добрейшей старушке, Когда завелись У старушки в избушке: Ленивая кошка, Ленивая мышка, А также ленивая Сонная мушка И с ними впридачу Ленивый мальчишка? Старушка пошла на охоту ― За кошку! Привыкла и ловит Мышей понемножку. За мышку под бревнами Вырыла норку. Мешочек пшена притащила И корку. Потом ― за мальчишку!― Затеяв уборку И быстренько уши помыв За мальчишку, Старушка взяла интересную книжку, Которую залпом прочла ― За мальчишку! Теперь ― За ленивую, сонную мушку!― Старушка расправила Нежные крылья И вдаль полетела Проведать подружку! Ах, завтра старушке Придется опять За мушку ― летать, За мальчишку ― читать, За кошку ― мышей на охоте Хватать, За мышку ― в норе Под бревном хлопотать. Как жили бы в этой Ленивой избушке, Не будь на земле Неленивой старушки?3       ― Извини, я перепутал,― Акаши подошел к Тетсуе, забрал у него лист и дал новый.― Вообще-то у меня был выбор между этим стихотворением и тем, что ты еще не прочитал. Видимо, я все-таки ошибся.       Куроко взял небольшой голубой лист бумаги и прочел его:       ― Руками никогда нигде Не трогай ничего, Не впутывайся ни во что И никуда не лезь. В сторонку молча отойди, Стань скромно в уголке. И тихо стой, не шевелясь, До старости своей.4       ― Все, хватит!― измученно простонали Аомине и Кисе, у них уже не было сил для того, чтобы даже шевелиться, не говоря уже о смехе.       ― Рёта, помнишь, я сегодня тебе обещал наказание?― скрестив руки на груди, с ехидной улыбкой спросил Акаши.― Говорят, что пытка смехом одна из самых жестоких…       Рёта икнул, Дайки тоже. Первый от осознания того, что Акаши, даже играя роль, не бросает слов на ветер, и его ждут суровые минуты, а второй от мысли о том, что уже умирает от хохота. Аомине кое-как вытер выступившие от смеха слезы.       Видя плачевное состояние Аомине, Сейджуро обратился к Мурасакибаре с просьбой прочесть стихотворение, предназначенное для Дайки.       ― Кисе-кун, держись,― скрывая улыбку, тихо сказал Куроко. Тетсуе почему-то показалось, что это стихотворение повлияет смехотворно не столько на его лучшего друга, сколько на Рёту, находящегося уже в полубессознательном состоянии.       ― У меня опять: Тридцать шесть и пять! Озабоченно и хмуро Я на градусник смотрю: Где моя температура? Почему я не горю? Почему я не больной? Я здоровый! Что со мной? У меня опять: Тридцать шесть и пять! Живот потрогал ― не болит! Чихаю ― не чихается! И кашля нет! И общий вид Такой, как полагается! И завтра ровно к девяти Придется в школу мне идти И до обеда там сидеть ― Читать, писать и даже петь! И у доски стоять, молчать, Не зная, что же отвечать… У меня опять: Тридцать шесть и пять! Я быстро градусник беру И меж ладоней долго тру, Я на него дышу, дышу И про себя прошу, прошу: ‹‹Родная, миленькая ртуть! Ну, поднимись еще чуть-чуть! Ну, поднимись хоть не совсем ― Остановись на ‹‹тридцать семь››! Прекрасно! Тридцать семь и два! Уже кружится голова! Пылают щеки (от стыда!)… ― Ты не здоров, мой мальчик? ― Да… Я опять лежу в постели ― Не велели мне вставать. А у меня на самом деле ― Тридцать шесть и пять!5       ― Не было такого!― у Аомине неизвестно откуда появились силы, чтобы резко вскочить и с видом оскорбленного достоинства укоризненно поглядеть на друзей, отчаянно пытающихся скрыть улыбки: Мурасакибара принялся есть, но кусок в горло ему не лез, парень поперхнулся. Мидорима попытался сделать вид, что любуется своим талисманом, Куроко смотрел куда угодно, но не на Кисе, тихо повизгивающего в сторонке и не на Аомине, который разъяренным взглядом смотрит на них. Акаши сделал глубокий вздох и полез за коробкой сёги.       ― Говоришь, ты никогда не отлынивал от школы?― поинтересовался Акаши, расставляя фигурки.       ― Ну… не таким способом,― признался Дайки. В этот момент его смуглые щеки едва заметно порозовели. А Кисе, успевший в момент паузы перевернуться на спину и чуть-чуть отдохнуть, снова тихо заскулил: большего не позволяли натруженные мышцы пресса.       ― А каким же? Любопытно будет послушать,― Шинтаро отвлекся от созерцания оберега.       ― Тебя это не касается!― огрызнулся Дайки.― И вообще, мы еще не услышали твоего стиха. Давай быстрее.       ― Спасите… ― почти неслышно прошептал Рёта. У него уже голова взрывалась от смеха.       ― Тут ничего нет,― после изучения своего экземпляра книги изрек Шинтаро. Аомине моментально подскочил к нему, выхватил книгу и грубо перелистал. В ней действительно ничего не находилось.       ― Чё за фигня, Акаши?       Сейджуро предупреждающе сузил глаза, но ответить все-таки соизволил:       ― Не нашел подходящего стиха. Вот и все. Так, хватит валя… Капитан не успел закончить фразу. К нему неслышно подошел Куроко и протянул бледно-розовый лист бумаги, сложенный пополам. Акаши вопросительно глянул на друга, но пояснений не дождался. Раскрыв бумагу, Сейджуро пробежался глазами по строчкам:       ‹‹Когда мне было восемь лет, Мечтал я лишь о том, Чтоб небольшой велосипед Ко мне вкатился в дом. Я утром, вечером и днем Катался бы на нем. Обидно было мне до слез, Когда я слышал: ― Нет! С тобой, малыш, и без колес Не оберешься бед. О санках я зимой мечтал И видел их во сне. А наяву я твердо знал: Их не подарят мне. ― Успеешь голову сломать! ― Мне всякий раз твердила мать. Хотелось вырастить щенка, Но дали мне совет, Чтоб не валял я дурака В свои двенадцать лет. Поменьше о щенках мечтал, А лучше ― что-нибудь читал. Я редко слышал слово: ‹‹Да!›› ― А возражать не смел, И мне дарили все всегда Не то, что я хотел: То шарф, то новое пальто, То музыкальное лото, Но это было все не то ― Не то, что я хотел! Как жаль, что взрослые подчас Совсем не понимают нас. А детство, сами говорят, Бывает только раз!››       Сейджуро побледнел. Как он… Откуда он узнал? Почему этот незамысловатый стишок вызвал такое смятение в душе Акаши? Не потому ли, что здесь, на бумаге, были выражены его некоторые сокровенные мысли?       ― Раз уж ты решил с помощью стихов указать нам на хорошие и не очень черты наших характеров, я подумал, что это стихотворение отлично впишется. Ведь ты единственный, кто не получил подобную открытку,― тихо сказал Тетсуя, так, чтобы его услышал только Акаши. Он догадывался, что капитан не захочет, чтобы кто-то узнал об этой его проблеме.       Мурасакибара, заинтересованно смотревший за реакцией Акаши, решил выяснить, в чем дело. Однако, к разочарованию центрового, Сейджуро ушел от прямого ответа и приказал всем взяться за прочтение повести. Тут даже Кисе очнулся и нетвердыми шагами направился к лавочке. Правда, пробуждение его не было приятным: первое, что увидел Рёта, когда открыл глаза, это было жутко злобное лицо Аомине, минут пять приводившего блондина в сознание щедрыми оплеухами и пинками.       Несколько минут в зале было почти тихо: раздавались лишь звуки жевания. Причем, не только от Мурасакибары. Мидорима и Куроко тоже были не прочь закусить сладостями во время чтения. Этих троих не остановили даже неоднократные предупреждения Акаши. В конце концов, капитан махнул на них рукой и успокоился. А Кисе постоянно бросал завистливые взгляды в сторону жующей тройки, но присоединиться к ним не позволяла диета.       ― Все? Закончили читать!― громко захлопнул книгу Акаши.― Приступаем к распределению ролей!       ― Акаши-кун, можно вопрос?― Тетсуя аккуратно отложил книгу.― Кто будет играть роль Люси? Момои-сан ведь в отъезде.       ― Чего тут думать?― встрял в разговор Дайки. Затем быстро одной рукой обнял упирающегося Кисе за шею.― Вовка, конечно же!       ― Что? Я не Вовка и я не буду играть девчачью роль!― Кисе изо всех сил пытался вырваться из дружеских объятий, но слабость после истерического хохота давала о себе знать. Дайки усилил хватку и заговорщицки посмотрел на Тетсую. Тот слегка кивнул и тихо начал заходить за спину Кисе. Тонкие пальцы заскользили по бокам блондина. Рёта дернулся, но щекотка не прекращалась. Золотоволосый парень начал извиваться и хохотать, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.       ― А ну прекратили!― рявкнул Акаши. Все-таки и у него терпение не безгранично.― Рёта, так как исполнить роль девочки лучше тебя никто не сможет, то именно ты будешь у нас Люсей. Кроме того, ты ответственный за декорации и костюмы. Возьмешь себе в помощники Тетсую и, если нужна будет грубая сила, Дайки. Всех устраивает это решение?       ― Меня не устраивает! С чего это я должен быть девочкой? Вон, Куроко-ччи намного ниже, да и телосложение у него хрупкое. Осталось только переодеть ― и все!       ― Идиот! У кого из нас шестерых девичьи замашки?― Дайки раздражала непонятливость Кисе. Мидорима добавил, что, по гороскопу Оха Аса, Близнецам в ближайшую неделю не стоит отказываться от возможности перевоплотиться в кого-нибудь. Кисе бессильно опустил голову и печально вздохнул. Теперь он ничего не мог поделать.       ― Тогда пусть Аомине-ччи будет Дениской! Он действительно, как говорится, сила есть ― ума не надо!       ― Что ты сказал?       Акаши хлопнул в ладоши:       ― Решено! Дайки будет играть роль Дениски, а чтобы вам было легче, роль приятеля Дениски ― Миши, будет играть Тетсуя. Для особо одаренных поясняю, ― Дайки и Тетсуе играть роли товарищей будет несложно потому, что они уже и так лучшие друзья. Все понятно?       Капитану ответил нестройный хор голосов. Зашелестели страницы. Мидорима поднял голову, внимательно посмотрел на Акаши и спросил:       ― Тут еще есть роль Андрея, школьного поэта. Можно я возьму ее на себя?       ― Ничего себе!― присвистнул Аомине.― Я всегда знал, что ты со странностями, но чтобы настолько… С чего это вдруг такое решение?       В изумрудных глазах Шинтаро промелькнул опасный огонек. Но парень быстро взял себя в руки и как можно спокойнее ответил:       ― Учителем пения будет Мурасакибара, так как он самый высокий из нас. Кроме того, я не умею играть на пианино.       ― Мне кажется, причина несколько иная…― многозначительно протянул Кисе, хитро прищурившись.― Ах, я помню, как ты на первом году обучения в Тейко написал сборник стихов…       ― Ничего я не писал!!!― выпалил Шинтаро. Щеки его едва-едва заметно окрасились в светло-розовый цвет.       ― Твоя реакция говорит мне об обратном,― улыбаясь, сказал Аомине. Он заметил предательский румянец на щеках Мидоримы.― Да ладно тебе, не тушуйся. Мы же твои друзья, мы все понимаем. После этих слов Кисе поспешил отвернуться. Его душил смех, поэтому парень предпочел смотреть на ровную стену, чем на быстро краснеющего Шинтаро.       ― Я не возражаю против твоего решения, Шинтаро,― кивнул капитан.― И, как ты верно подметил, учителем пения будет Атсуши. Атсуши, ты умеешь играть на пианино?       ― Не-а,― жуя конфету, ответил Мурасакибара. Акаши глубоко вздохнул:       ― Что ж… По-видимому, другого выхода нет. Я научу тебя играть на пианино. Однако думаю, что за три дня я смогу научить тебя наиграть только одну композицию. Я надеюсь, ты с этим справишься? Атсуши, немного подумав, кивнул. Потом спросил, что же будет делать сам Акаши. Сейджуро просиял:       ― Хороший вопрос. Я буду следить за ходом подготовки к спектаклю. И за репетициями в том числе.       Акаши дал ребятам возможность немного подучить реплики и начал репетицию. Для первого раза парни неплохо справлялись, но все же полностью спектакль отыгран не был: из-за того, что в зале пока не было музыкального инструмента, Куроко и Аомине пришлось петь а капелла, но получалось у них не очень-то верно. Акаши, устав объяснять Дайки, что петь надо громко, но не настолько, в итоге и вовсе решил на сегодня пропустить сценку с выступлением сатириков.       Рёта же долго не мог подобрать тембр голоса, чтобы звучал он, как у девочки из начальной школы. Помучавшись минут двадцать, Кисе удалось приблизительно скопировать девичий голосок. Акаши был не удовлетворен этим вариантом, но затягивать репетицию из-за блондина не мог, поэтому капитан посоветовал Кисе упражняться дома. Четыре часа репетиции пролетели, как один миг. Прозвенел звонок с шестого урока.       ― Закончили! На сегодня все,― устало потер лоб Сейджуро и встал с лавки. Куроко удивился:       ― Акаши-кун, мы закончили раньше, чем планировали. У нас остался еще один урок,― голубоглазый парень не успел закончить, его перебил капитан:       ― Нет, Тетсуя, мы на него не пойдем. Я же уже сказал, что сегодня уроков не будет. В оставшееся время мы проведем тренировку,― Акаши с нажимом продолжил:― на которой тебя, Дайки, не будет.       Синие глаза Аомине потемнели. Тогда, когда он чуть не задушил Кисе, а Акаши пришел ему на выручку, парень не обратил особого внимания на наказание, уготованное ему Сейджуро, но сейчас, когда Аомине с нетерпением ждал конца репетиции, желая наконец-то поиграть в баскетбол, его мечты так резко прервали! Но ослушаться капитана Дайки не мог, слишком высокой ценой это могло для него обойтись. Аомине вышел из зала с тяжелым сердцем, думая о том, сколь долгое время ему придется тренироваться в одиночестве.       ― И не забудь зайти сейчас к Такенаде-сенсею и взять у него домашнее задание!― крикнул ему вдогонку Акаши.― Прибью, если к завтрашнему дню не сделаешь!!!       ― Ага,― кисло ответил Аомине. Мало у него забот со школой, так теперь еще и это! А ведь во всем виноват Кисе, приспичило ему лезть со своими вопросами! Парень мысленно пообещал себе наказать друга. Вдруг Дайки пронзила одна мысль: Рёта обычно молчалив на уроках географии, так как знает нрав преподавателя, так что же заставило его сегодня надоедать с вопросами? Неужели это было что-то важное? Задумавшись, он вспомнил, что краем уха услышал вопрос Мидоримы, адресованный Кисе: как тот собирается вернуть Тетсу. Скорее всего, Кисе решил посоветоваться с Аомине, но почему именно на уроке? Подозрительно…4       ― Не слишком ли ты с ним строго, Акаши-ччи?― взволнованно спросил кареглазый блондин, когда Аомине ушел из спортзала.― В конце концов, это была всего лишь роль…       ― Рёта, ты же знаешь, что Дайки нужно держать в ежовых рукавицах,― вздохнул капитан. Ему самому было тяжело прогонять аса ‹‹Поколения чудес›› с тренировки.― Хотя я обеспокоен тем, что его навыки могут притупиться из-за пропуска тренировок.       ― Я не об этом!― рассерженно воскликнул Кисе. Неужели Акаши его совсем не понимает?― Ты не видишь, как ему одиноко? Я думал, ты знаешь о том, что кроме нас у Аомине-ччи совсем нет друзей?!       ― Сам виноват. Надо быть сдержаннее,― бесстрастно ответил красноволосый баскетболист.       ― Акаши-кун, ты не прав,― возразил Куроко. Он знал о проблеме Аомине, знал об одиночестве Акаши и понимал, отчего сейчас капитан выглядит так равнодушно.       ― У-у-у, чурбан бесчувственный,― насупился Кисе.― Раз так, то почему же тогда ТЫ всегда один?       … перерос!1― стихотворение ‹‹Я расту!››, автор ― Агния Барто.       … мы не смогли бы!2― стихотворение ‹‹Как Вовка бабушек выручил››, автор ― Агния Барто.       … неленивой старушки!3― стихотворение ‹‹Трудолюбивая старушка››, автор ― Юнна Мориц.       … до старости своей!4― одно из стихотворений сборника ‹‹Вредные советы››, автор ― Григорий Остер.       … тридцать шесть и пять!5― стихотворение ‹‹Тридцать шесть и пять››, автор ― Сергей Михалков.       … бывает только раз!6― стихотворение ‹‹Несбывшиеся мечты››, автор ― Сергей Михалков.