Две надежды

Первая. Она снилась ему сегодня. Задумчиво улыбалась и о чём-то молчала. Слишком тихо. Он не слышал. Или... не хотел понимать? *** — Извините, а вы хороший человек? Мой папа говорит: хорошим людям надо помогать. Озборн не отвечает, смотря в наивные глаза той, что ещё не осквернена. Не отобрана. Жива. — Я вас напугала? Не бойтесь меня, пожалуйста. Просто... вы грустный какой-то. На его лице появляется подобие улыбки. Малышке нужно выдать приз. И, пожалуй, Гарри побудет рядом. Интересно изучить вторую надежду героя. Какая она? Та, что сейчас называет уже известное ему имя, протягивая маленькую ладошку. Он чувствует тепло, которое никогда не принадлежало узнику пустынных тюрем. Чужеродный свет ломает. Уничтожает. Но верный двойник ставит предохранители. Не пропускает. Всё исправно работает. Пока. *** Ярко-жёлтые качели. Старые-старые. Гвен усаживается поудобнее. А Озборн готовится собирать осколки радости, выводящие из строя привычную систему. У него не было игрушек от этой фирмы. Несправедливо. Такие станут любимым экспонатом. Бесценный экземпляр для давнишней коллекции. Что ж, придётся чаще стирать с них пыль и осматривать бездну. Ослепшую от тьмы своего хозяина-раба. — Гарри! Выше, выше! ещё! Ещё! Я теперь летаю! Ура! Милая Гвендолен, твоя мать тоже была крылатой. Вот беда, сила притяжения неумолима. *** — Знаешь, мой папа — Человек-паук... настоящий, — девочка шепчет доверчиво. — это секрет, но ты никому не расскажешь. Он смеётся. И возвраты безумия не при чём. Любопытно, почему она так верит ему. — Потому что ты хороший, Гарри. *** В элитном особняке по-прежнему зябнут сквозняки. Бутыль с дорогим виски. Битые хрустальные бокалы. Руки дрожат после очередного приступа. Только в голове репризой звучат голоса двух надежд, разделённых помимо воли. Нет, они не умолкнут. Даже если когда-нибудь воссоединятся и снесут его предохранители насовсем…