Часть 1
16 ноября 2014 г. в 23:35
…Густой прометиумный дым, источаемый сгоревшей имперской техникой, начал, наконец, рассеиваться, открывая взору жуткие последствия налета. Сотни изувеченных, изрубленных на куски тел покрывали разбитое дорожное полотно, а на лианах и ветвях склонившихся над дорогой деревьев висели внутренности несчастных. Даже борта подбитых «Химер» были густо измазаны кровью. И все же Азгалор Брутус, четырежды искушенный чемпион Слаанеш, был недоволен. Не суждено было ему испытать радости изощренного убийства, а его клинку – вкусить крови праведных. Колонна была уничтожена ксеносами.
Смысл в маскировке был давно потерян, и Азгалор разрешил своим культистам спуститься в долину, дабы они смогли насладиться гротескной красотой учиненного эльдарами побоища. С благоговейным молчанием последователи Слаанеш двигались среди этого апофеоза жестокости. Подошва чемпиона скользнула в луже еще не свернувшейся крови. Брутус на секунду замер, прислушиваясь к шипению догорающего прометия и провожая взглядом утекающие в сумеречное небо струйки дыма.
Он все еще наслаждался квинтэссенцией страха и агонии, пристально всматриваясь в застывшие на лицах мертвецов гримасы немого ужаса, когда среди посторонних звуков его усиленный слух уловил натяжное гудение мотора. Что-то неуловимо быстрое промчалось в считанных метрах от чемпиона – над головой послышался удаляющийся вопль одного из культистов и кровожадный женский смех. Над дорогой, уже пропитавшейся сотнями смертей, заметались грозные черные тени. Суеверный принял бы их за злых духов, однако прислужники Хаоса поняли, что те вполне материальны, когда воющие призраки принялись рвать их на части, будто хищные птицы, подхватывая своих жертв и стремительно унося прочь.
Восприятие Азгалора было несравнимо тоньше, нежели у окружавших его смертных слабаков: чемпион отчетливо видел и несущийся на него увитый цепями джетбайк, и его седока в черной, усеянной шипами облегающей броне. Брутус слегка склонил голову набок и лукаво прищурился, продумывая наиболее эффектный способ убийства. Он не стал уворачиваться, а просто прыгнул навстречу врагу и за миг до столкновения выбросил вперед левую руку, сжимавшую стилет. Лишившийся седока джетбайк, подобно снаряду, выпущенному из гигантского болтера, унесся в сторону джунглей и с треском вошел в ствол векового дерева. Эльдар-налетчик яростно зашипел, но гнев вместе с жизнью уже покидал его. Из его спины почти до самого локтя торчала влажно блестящая рука в бронированной перчатке. Волоча за собой содрогающееся в конвульсиях тело ксеноса, избранник Слаанеш неторопливо пошел дальше, и закованные в керамит пальцы сжались на рукояти богато украшенного кривого меча, когда Азгалор заметил новую опасность.
Еще один джетбайк, борта которого представляли собой сплошной узор из зазубренных клинков и крючьев, несся на него, с воем рассекая прозрачный вечерний воздух. С быстротой молнии Брутус описал клинком изящную дугу, и оседлавшая байк полуобнаженная ведьма с гневным криком попыталась в крутом вираже уйти влево. Высекая снопы искр, обласканный варпом меч скользнул по дну машины и повредил антиграв. Не дожидаясь, пока джетбайк, пропахав глубокую борозду, врежется в землю, его наездница в изящном прыжке покинула седло и, прокрутившись в воздухе, приземлилась позади Азгалора. Чемпион взглянул на нее вполоборота – в его глазах сверкнул огонек заинтересованности, и воин неспешно развернулся. Мертвый налетчик в последний раз дернулся на его окровавленной руке и с тихим шлепком соскользнул на землю. Голубая громада газового гиганта, повисшая в лиловом небе, освещала противников тусклым призрачным светом.
Сжимая тонкими пальцами зазубренный кинжал и окутанную тьмой изогнутую фалькату, ведьма грациозно шагнула вперед. Едва сдерживаемый гнев прорывался через застывшую на тонких губах презрительную усмешку и искрами метался на дне миндалевидных глаз – нефритово-зеленого и темно-фиолетового. Приподнятый над головой хвост из густых иссиня-черных волос падал на плечи, оттеняя бледную, как иолийский мрамор, кожу. Полностью нагой назвать ее не позволяли лишь несколько острогранных пластин из черного металла, на которых кислотой была вытравлена замысловатая вязь. Как пластины оставались висеть под таким углом и держались ли во время боя, оставалось для Азгалора загадкой. Генетически усиленный мозг падшего Астартес, питаемый извращенным гедонизмом, прокручивал в его сознании образы сотен наслаждений, которые сулило стоявшее напротив существо – от варварски-кровавых и откровенно плотских до утонченно-садистских и чисто эстетических. Или, возможно, всех одновременно.
– Все же, в этом что-то есть, – жадно разглядывая ведьму, произнес Брутус. Его голос был низким и раскатистым, но сейчас в нем слышалась обманчивая мягкость, как в рыке сытого хищника. – Жаль только, что вы такие хрупкие… Кости… слишком быстро ломаются.
Точно отмеренный намек в словах слаанешита пришелся в цель: он услышал, как ведьма в ярости заскрипела зубами, и ее тонкие пальцы с силой сжали рукоять фалькаты. Брутус обратил внимание на обруч, серебряной змеей обвивший левую лодыжку эльдарки. Вделанная в него стеклянная сфера, которую он поначалу принял за украшение, из рубиново-красной стала прозрачной. Теперь она была пуста.
– О, я обожаю это! – обнажив остро заточенные зубы в пугающей улыбке, воскликнул Азгалор.
Быстрее, чем его основное сердце успело сделать новый удар, ведьма с полным ненависти воплем устремилась вперед. Несмотря на боевую ярость, эльдарка двигалась не только стремительно, но и продуманно, пытаясь сбить оппонента с толку. Зигзагом преодолев разделявшее их расстояние в несколько размашистых прыжков, и оказавшись справа, она занесла клинок, но вместо удара в последний момент кувыркнулась вперед, чтобы оказаться за спиной противника. Брутус не ожидал этого, но боевые стимуляторы, певшие в его крови, делали реакцию запредельной. С едва ли реальной для бронированного воина скоростью он развернулся и нанес рубящий удар сверху. Припав на одно колено, ведьма блокировала меч чемпиона скрещенными клинками. Мощь удара едва не переломала ей руки, но, грамотно воспользовавшись инерцией, она все же отвела клинок падшего Астартес в сторону и в новом перекате метнулась прочь, уходя от следующего замаха. Едва меч хаосита расколол камень в метре от нее, воительница скользнула направо и, стремительно запрыгнув на остов подбитой «Саламандры», бросилась на Азгалора сверху, метя в уязвимое сочленение над горжетом.
Не успевая парировать удар своим мечом, Брутус вскинул вверх руку со стилетом. Уклонившись в полете, эльдарка одновременно рубанула фалькатой по диагонали, оставив в оскверненном доспехе глубокую борозду. Будь Брутус менее расторопен, он бы лишился руки. С визгом сервоприводов он развернулся, намереваясь разрубить сверхъестественно быструю бестию прямо в воздухе, но расщепляющее поле меча только лизнуло крючковатый мыс ее стального сапога. К следующей атаке он почти успел повернуться лицом, и клинки заметались в воздухе размытыми волнами. Эльдарка разумно старалась не принимать ударов под прямым углом, от которых, учитывая силу Астартес, ее не спас бы никакой блок. Вместо этого она продолжала пользоваться инерцией, отводя проклятый клинок в сторону и атакуя вновь, сопровождая каждый стремительный выпад яростным шипением. Обменявшись серией ударов, слишком быстрых для зрения простого смертного, дуэлянты вновь отступили друг от друга.
– Ааарргх! Какая страсть! – захохотал Азгалор, но его смех быстро сменился свирепым рыком, когда его противница снова бросилась в бой, не желая разделять с ним театральную паузу. На чемпиона снова обрушился ошеломляющий вихрь из взмахов фалькаты и кинжальных выпадов. Ксеношавка особенно любила стремительные рубящие удары – как и сам Брутус. Бестия двигалась с такой скоростью, что избранный Слаанеш начинал чувствовать себя почти неуклюжим. Он решил, что когда поединок закончится, он еще поиграет с ней – неважно, будет она к этому моменту дышать или нет, и много ли плоти от нее останется.
Позади что-то взорвалось, и дуэлянты снова отпрянули в стороны, когда между ними, со скрежетом тормозя о рокрит, прокатился развороченный джетбайк. Вокруг продолжалась бойня, о которой так легко было забыть в азарте дуэли, и культисты, как оказалось, не были в ней так уж бесполезны. Бросив короткий взгляд на разбившийся ксенотех, теряющий терпение Азгалор решил внести в бой немного разнообразия. Пока ведьма была на безопасном расстоянии, он ухватился за одну из подвешенных к машине цепей и, упершись в корпус бронированным сапогом, со скрежетом вырвал ее из креплений.
Угловатые звенья ожили в его руке, с металлическим лязгом метнувшись к цели. Орудуя цепью на манер хлыста, Азгалор свирепо рычал с каждым ударом – ведьма, извиваясь и шипя, будто оврианская кобра, продолжала проявлять чудеса ловкости. Один взмах рассек воздух над ее головой, едва не зацепив взметнувшиеся волосы, еще один удар с колокольным звоном угодил в лежавшую на дороге расколотую танковую башню. Сделав сальто назад, эльдарка ушла от очередного взмаха цепи и, оттолкнувшись руками, запрыгнула на выгоревший корпус «Химеры», снова намереваясь наброситься на приближающегося слаанешита сверху. Тот уже несся вперед и, вместо того чтобы остановиться и выставить блок мечом, с ревом врезался в погибшую бронемашину, заставив остов с грохотом проползти на метр в сторону, его перемазанный кровью металл – прогнуться, а ведьму – оступиться и кубарем полететь на землю. Пытаясь дотянуться до нее, Брутус снова хлестнул цепью через изувеченный корпус. Развороченные остатки креплений, служившие импровизированному оружию наконечником, вонзились во что-то мягкое. Чемпион зарычал от досады, когда понял, что это всего лишь очередной мертвый гвардеец.
Его настоящая цель в мгновение ока возникла слева и, занося для удара фалькату, бросилась вперед. Азгалор был слишком уязвим – он стоял к сопернице левым боком и не успел до конца притянуть обратно цепь. Пытаясь развернуться, чемпион Слаанеш прижался к борту «Химеры», нанося упреждающий колющий удар поверх собственной левой руки. Поднырнув под силовой клинок, опаливший ее волосы, ведьма глубоко погрузила фалькату в набедренную пластину проклятого доспеха всего в нескольких сантиметрах над наколенником. Сквозь вспышку восхитительной боли десантник Хаоса почувствовал, как ксеноклинок, едва не достав до бедренной артерии, прорезает керамит и плоть, а несколько сервоприводов выходят из строя. Чемпион покачнулся, но удержал равновесие, и новая порция стимуляторов ринулась в его кровь, когда он плашмя ударил мечом вдогонку ускользающей противнице. Затронутое варпом расщепляющее поле, лизнув бледную кожу, оставило на ней уродливый дымящийся разрез. С губ эльдарки сорвался полный боли и ненависти стон, она замедлилась, но снова оказалась слишком далеко, чтобы Брутус мог зарубить ее. Смакуя ярость и боль в поврежденной ноге, Азгалор, хоть и не мог сохранять прежнюю скорость, рванулся следом. Бестия носилась между обломками, железный хлыст жалил воздух и обрушивался на рокрит с грохочущим лязгом. Воин Слаанеш наступал.
Рядом, укрываясь от кружащих над землей ксеносов, пробежал один из смертных прислужников, и извращенные боевые инстинкты Брутуса немедленно нашли тому полезное применение. Выпустив из руки меч, он схватил культиста за балахон и мощным броском зашвырнул несчастного в убегающую ведьму. Та снова попыталась увернуться, но почерневший корпус исходящего дымом подбитого танка помешал ей уйти в сторону. Все, что она успела – уйдя в сторону, рассечь визжащего культиста пополам. Секунда, потраченная на это, дорого ей обошлась – цепь черной молнией хлестнула в ее сторону и, брякнув звеньями, обвилась вокруг голени. Азгалор рванул цепь на себя: взвыв от боли в разорванных сухожилиях и выронив фалькату, эльдарка рухнула на землю, из последних сил цепляясь соскальзывающими пальцами за пыльный рокрит.
Чемпион подтащил жертву к себе и потянулся к ней свободной рукой. Она не стала ждать: все с той же змеиной ловкостью, перевернувшись на спину, ведьма бросилась на десантника Хаоса и с воплем вогнала кинжал в его кичливо разукрашенный нагрудник. Азгалор почувствовал, как лезвие пробило броню, плоть и скрывавшийся под кожей черный панцирь, однако угол был неудачным, и погрузиться глубже клинок уже не мог. Небрежным хватом он без видимых усилий сломал запястье своей неудавшейся убийцы и его триумф омрачил лишь небольшой цилиндрический предмет, выкатившийся из-за ее пояса. В следующую секунду граната взорвалась, окутав десантника облаком густого фиолетового тумана. Чувства Брутуса моментально оказались перегружены – даже усиленная биология Астартес не могла полностью справиться с творениями темной алхимии ксеносов.
Тяжело дыша, он наклонился к извивающейся на земле ведьме. Под колоссальным весом доспеха ломались ее кости, но она продолжала жить, воя от боли, ярости и отчаяния. С затуманенным взором, роняя изо рта слюну, Азгалор слабо припал к незащищенной шее эльдарки, и его наточенные зубы погрузились в бледную кожу, разбрызгивая яркую артериальную кровь. В то же мгновение, вместе с разлившимся по венам коктейлем из галлюциногенов и нейротоксинов, ураган чувств обрушился на Избранного. Он почувствовал, казалось, давно забытый, а теперь столь естественный животный страх. Разрывающую на части ненависть к себе и каждой живой душе в Галактике. Иссушающую тоску и безмерное отчаяние. Удушающую боль утраты. Сердца Брутуса бешено колотились, ликуя от возможности ощутить столь сильные, подлинные эмоции, но сознание уже было не силах осмыслить и принять их. Истерически засмеявшись, Азгалор распластался рядом со своей изувеченной жертвой и без остатка растворился в накрывшем его океане чувств.