Его секрет, вновь объединивший нас

      Осторожный стук, тихий скрип больничной двери. В неосвещенную палату неслышным шагом вошли несколько человек, лица которых были скрыты тенью подступающего вечера. Тетсуя усмехнулся: невзирая на все его доводы, чтобы отвадить их, они все-таки пришли. В который раз… И вновь без разрешения.       Впрочем, где-то глубоко-глубоко в душе Тетсуя чувствовал, что его оледенелое сердце согревает мысль о том, что «Поколение чудес» помнит о нем. Неужели… Товарищи, однажды жестоко предавшие его, наконец-то сумели осознать всю вину своего необдуманного поступка? Неужели они на своей шкуре ощутили ту нестерпимую, жгучую боль в израненном сердце, которую Куроко испытал уже дважды?       Тетсуя закрыл глаза и невольно прислушался - доносилось лишь аккуратное шуршание. Парень знал, что это его друзья занимают позиции для очередного вечернего молчаливого бдения. Акаши мягко, боясь потревожить больного, присаживается на край постели, его задумчиво-внимательный взгляд плавно скользит по комнате, не задерживаясь ни на одной из деталей обстановки. Атсуши, вынужденно расставшись с пакетом заранее заготовленных сладостей, безмолвно усаживается на прикроватную тумбу, стоявшую по правую руку от Тетсуи. Мидорима и Такао обессиленно опускаются на пол, покрытый пушистым ковром, и невольно прислоняются спина к спине. Аомине привычным, незаметным для глаза, движением залез на широкий подоконник и прижался к стене, чуть запрокинув голову. Казалось, будто парень полностью расслаблен, однако подрагивающие веки и судорожное дыхание выдавали его волнение. Кисе, грустно улыбнувшись, встал у окна и устремил взор опечаленных, чуть поблекнувших, карих глаз вниз. Туда, где сейчас жил по своим законам шумный Токио. Огромный город, кишевший вечно суетящимися людьми, был похож на большой муравейник. Кто-то куда-то спешил, торопился, опаздывал…       Лишь эта темная комната будто выпала из реальности: замершие фигуры парней заставляли думать, что неумолимое время остановилось. Звенящая тишина не нарушалась даже привычными городскими шумами. Но молчание совсем не тяготило их. «Поколение чудес» давным-давно привыкло к этому. Тишина не отдаляла их друг от друга, а, наоборот, рушила преграды, возводимые Куроко, и заставляла сближаться. Она помогала каждому из них собраться с мыслями, хорошенько обдумать все и разложить перемешанные мысли по полочкам. Им не нужны слова: «Поколение чудес» слишком хорошо знает друг друга.       Весь тот месяц, что Куроко вынужденно провел в больнице, друзья не покидали его. Каждый вечер, когда солнечные лучи уже скрывались за горизонтом, а по небу над городом медленно расползалась немного зловещая ночная тьма, они приходили к нему. Первые несколько дней Куроко не сдерживал своей вспышки злобы, вызванной приходом тех, кого он всеми силами старался отдалить от себя, но потом… Возможно, он просто смирился с ежевечерними визитами «Поколения чудес» и Такао. Возможно, Тетсуя понял, что намерения друзей были чисты, а они приходят к нему потому, что волнуются, беспокоятся за распасовщика.       ― Куроко, ― тихий, чуть приглушенный голос Акаши прорезал вечернюю тишину. Тетсуя открыл глаза и безразлично посмотрел на затемненное лицо Сейджуро, ― ты… подумал над нашим предложением?       Несколько пар глаз устремили на него свои заинтересованные взоры, ребята с замиранием сердца ждали слов Куроко. Слов, важнее которых для них в тот момент не было. Слов, от которых будет зависеть будущее обновленного «Поколения чудес».       ― Тетсу, ― стараясь не встречаться с «Тенью» взглядом, хрипло произнес Аомине, ― тебя завтра выписывают, поэтому это последний вечер, когда мы сможем прийти к тебе. Ты должен ответить нам сейчас.       Последний вечер? Ах, да… Аомине, зная своего друга, подозревал, что тот, едва выбравшись из больницы, скроется в неизвестном направлении, не так ли? Впрочем, «Поколение чудес» не ошиблось: сначала Куроко планировал поступить именно так. Бросить баскетбол, перевестись в другую школу, где его не найдут ни Сейрин, ни «Поколение чудес», начать новую жизнь и постараться забыть все, что с ним произошло. Но… С каждым днем желание сбежать от навалившихся проблем все слабело, меркло, тускнело. Тетсуя последние несколько суток сомневался, не в силах принять верное решение: сердце шепчет одно, а холодный рассудок приказывает совершенно другое. И чему верить, что слушать?       Перед Куроко сейчас стоял самый непростой выбор. На одной чаше весов находилась вся та боль, что он испытал, когда его предали друзья, ярость, которую Куроко уже не в состоянии сдерживать самостоятельно, скопившееся недоверие, грызущее сердце и… Осознание того, что удел Тетсуи ― одинокое скитание, без возможности найти родственную душу. С другой же стороны, в чахлый противовес этому выступал тот огонек, робкий и несмелый, который, казалось, навеки угас. Однако «Поколение чудес» вернуло его к жизни, доказав, что терять самого дорогого для них человека они не намерены. Тетсуя знал, какая чаша весов склоняется сильнее, но он не был готов принять эту судьбу. Судьбу волка-одиночки.       ― Да, я принял решение, ― спустя довольно продолжительное время, затраченное на раздумья, твердо произнес Куроко. ― Я… попробую довериться вам.       Со стороны окна моментально донеслись странные звуки, похожие на растроганные всхлипы. Рёта, вытирая выступившие блестящие капельки слез тыльной стороной ладони, что-то пробормотал, не отводя потеплевшего взгляда от вида за окном. Он часто рыдал, но слезы эти были лишь искусной актерской игрой, и позволял себе такое Кисе только в отношении близких людей. Сейчас же он сам не понимал, что с ним происходит: почему в сердце поселилась такая согревающая радость от слов обожаемого и уважаемого им распасовщика, почему глаза подозрительно заблестели, а спустя мгновение по щекам парня побежали горячие слезы. Ему стало как-то неловко от этого, и Кисе предпочел пока вообще не поворачиваться в сторону друзей. Аомине понимающе хмыкнул, у самого на душе счастье неописуемое было, но как-то проявить свои чувства не позволяла гордость.       ― Мы… ― с трудом подбирал подходящие слова Акаши, но Куроко ласково покачал головой и немного лукаво произнес:       ― Не надо, Акаши-кун. Мне достаточно знать, что вы не предадите меня, ― чуть помрачнев, он добавил: ― Как в тот раз.       ― Никогда, Куро-чин, ― клятвенно пообещал Мурасакибара, потянувшись за пакетом со сладостями. Да, Атсуши и Тетсуя не особо ладили в средней школе, да и сейчас у них по-прежнему мало общего, но даже Мурасакибара был рад слышать, что Шестой игрок возвращается в семью «Поколения чудес». В этот раз они не дадут рухнуть их счастью, ведь парни знали, что следующего раза уже не будет. Это ― последняя возможность для «Поколения чудес» воссоединиться и стать одной дружной семьей. Стать теми, кем они были в Тейко.       ― В таком случае, ― Мидорима поднялся, вслед за ним около кровати Тетсуи собрались все парни и приготовились слушать и обсуждать, ведь дела нынче не требуют отлагательств, ― перейдем сразу к делу. Куроко, пришли результаты твоих выпускных экзаменов, ― Тетсуя немного напрягся, его сердце от волнения забилось раза в два чаще, чем обычно. От того, как он написал эти контрольные, самостоятельные и тесты, зависит его будущее.       ― Ты весьма хорошо сдал эти экзамены, ― широкая улыбка озарила лицо Такао. ― Впрочем, насколько я знаю, с ними справились все.       Щеки Аомине украсил легкий румянец. Ну, а как же, ведь он, отъявленный хулиган, целых две недели тщательнейшим образом готовился к выпускным экзаменам, заставляя себя учить невероятную кучу информации по всевозможным предметам. Даже химию, которую Дайки не понимал и на дух не переносил, он сдал лучше, чем того можно было от него ожидать. Впрочем, не только бывший ас Тоо корпел над учебниками, тетрадями и справочниками: Кисе ради подготовки отказался от нескольких выгодных контрактов с известными изданиями, а Мурасакибара, до последнего не желавший усердно стараться, все же сдался под напором Шинтаро и Акаши. Сейджуро следил за общей дисциплиной, руководил занятиями. И, узнав, что его друзья сдали экзамен с приемлемыми баллами, парень был чуточку горд собой и «Поколением чудес».       ― Куроко, ты готов забрать документы из Сейрин? ― спросил Мидорима. Получив утвердительный ответ, он продолжил: ― В таком случае, завтра сможешь это сделать?       ― Да, но к чему такая спешка?       ― Мы уже написали заявления об уходе, ― пояснил Сейджуро. ― Сейчас мы занимаемся поиском подходящей школы, куда могли бы поступить. У нас есть на примете три школы, но, не важно, какую мы выберем, заявку на поступление нужно будет отправить не позднее следующего понедельника. Как ты понимаешь, у нас осталось всего три дня.       Хм, времени действительно осталось крайне мало. Да, завтра он потихому заберет документы из Сейрин и переведется вместе с друзьями в другую школу. Но какую? Акаши, кажется, упомянул три школы, между которыми выбрало «Поколение чудес». Интересно, почему они медлят с решением? Ждут решающего слова Куроко?       ― Акаши-кун, расскажи, пожалуйста, поподробнее про эти три школы.       Тот ответил не сразу, потому что хотел как можно достовернее описать их и при этом ничего не забыть. Когда же капитан начал говорить, его слушали с неподдельным вниманием не только Куроко, но и остальные члены «Поколения чудес».       Все три школы ― Хатараку, Шитсуген и Тенкатсу ― были закрытыми частными старшими школами пансионного типа, где немногочисленные ученики, как правило, отпрыски известных людей, жили недалеко от основного корпуса, где шли занятия. Старшая школа Хатараку затерялась в глухих лесах Хоккайдо и занимала довольно большую территорию, если сравнивать с другими двумя школами. Академия Шитсуген находилась на северо-западе Сикоку, а ее ученики проживали в одном большом корпусе, поделенном на отдельные комнаты, где селились три человека. Элитная частная школа Тенкатсу была в Токио, совсем недалеко от академии Шинкио. Тенкатсу славилась разнообразием своих клубов: тут были не только спортивные, но и объединения, позволявшие развивать умственные способности.       ― Выбирать тебе, Куроко-ччи, ― покачал головой Кисе, выслушав информацию от Акаши. Тетсуя задумался. Они ждут его решения… А он не знает, куда поступить ― выбор-то был серьезный. Каждая школа привлекала Куроко, но… Возможно, стоит припомнить слова Сейджуро и попытаться подумать логически?       Итак, старшая школа Тенкатсу. Ее местонахождение в Токио несколько напрягло Куроко: парень не хотел в ближайшем будущем пересекаться с Сейрин. А придется. Если они вступят в баскетбольный клуб, который, по словам Акаши, был весьма многочисленным, им придется столкнуться в ближайших же Летних межшкольных соревнованиях с Сейрин. Однако Тетсуя чувствовал, что пока не готов к этому. Да, с ним его друзья, да, он сумеет сразиться с Кагами, но психически, да и физически, ни он, ни «Поколение чудес» не готово к этому. Значит, вариант Тенкатсу можно смело отметать.       Что остается? Старшая школа Хатараку и академия Шитсуген. Хоккайдо и Сикоку. Глухие леса и шумный город… Что же выбрать?       ― Ребят, я не знаю, ― честно сообщил о возникших затруднениях Куроко после пятиминутных душевных метаний.       ― А может, сбежим? ― в серо-голубых глазах Такао заплясали озорные чертики. «Поколение чудес» недоумевающе обратило к нему изумленные взгляды, ожидая дальнейших пояснений. ― Ну, скроемся ото всех на время и заставим временно забыть о «Поколении чудес». Мы притаимся там, где нас никто не сможет найти, а потом… Шин-чан, не смотри на меня так! ― не выдержав пристального взгляда качавшего головой Мидоримы, воскликнул Казунари.       ― Неплохо, Така-чин, ― одобрил предложение Казунари Мурасакибара. Центровой с неуловимой ноткой грусти посмотрел на гору фантиков и оберток, среди которые одиноко лежал шоколадный батончик. ― Тогда Хатараку ― лучший вариант. Правда, Ака-чин?       ― Мурасакибара прав, ― без раздумий кивнул головой Акаши. ― Никто не имеет ничего против поступления в Хатараку? ― нестройный хор голосов оповестил капитана, что несогласных нет. ― Отлично, завтра Куроко забирает из Сейрин документы, мы подаем заявки на поступление. Предупреждаете родителей и близких, но никому больше не сообщаете, куда вы направляетесь. Позже обговорим все подробнее.       На губах Куроко играла легкая счастливая полуулыбка. Совсем скоро начнется новая жизнь. Жизнь, где он больше не познает всю горечь предательства. Жизнь, где он сможет продолжать играть с лучшими друзьями. Жизнь воссоединенного «Поколения чудес»…       Время, отведенное «Поколению чудес» для посещения Куроко, истекло. В палату зашла аккуратная миниатюрная медсестра и попросила ребят удалиться, указав на то, что приемные часы уже закончились, и больному требуется покой и хороший ужин. Кисе с глубоким вздохом подошел к Тетсуе и шутливо козырнул на прощание. Куроко улыбнулся краешками губ и попрощался с друзьями, веселой толпой уходящими из комнаты. Что ж, это последняя ночь в больнице. Завтра утром он, получив выписку от врача и кучу устных рекомендаций в придачу, отправится домой.       А еще… завтра предстояло совершить непростое дело: посетить Сейрин. Конечно, Тетсуя сделает это в последний раз, но от осознания этого на сердце распасовщика легче не становилось. Почему у него будто ком в горле стоит от одного упоминания Сейрин? Наверное, тот год, проведенный Шестым игроком «Поколения чудес» в составе команды, давал о себе знать. На парня мощной, всеразрушающей волной накатили воспоминания: победы, поражения, слезы тренера, упорные тренировки… Все это вызвало бурю эмоций в душе парня, очень захотелось кричать от мыслей, разрывавших голову Куроко. Однако он остался неподвижен, не издал ни единого звука, ― лишь хриплое, рваное дыхание да остекленевшие глаза выдавали истинное состояние Тетсуи. Этой ночью распасовщик так и не сумел заснуть…       Утром он еле-еле дождался прихода врача, отдавшего ему необходимый лист, исписанный малопонятным почерком. Отлично, Куроко наконец-то может вернуться домой! Поблагодарив врача, Тетсуя быстро собрал все свои немногочисленные вещи и быстрым шагом удалился. Путь его был короток, минут через тридцать Куроко был в родной квартире. Члены его семьи уже убежали на работу, поэтому дом встретил парнишку приятной прохладой и немного настораживающей тишиной. Пройдясь по знакомым комнатам, парень ощутил небывалый прилив сил.       Занимаясь обычными повседневными делами, Куроко старался не думать о предстоящей вылазке в Сейрин, но, как назло, память услужливо прокручивала в голове мыслишку о бывшей команде. Какими бы способами он не пытался забыться, хотя бы на время, ничего не помогало. Паника нарастала, будто снежный ком: а что, если его увидит команда? А что, если он случайно столкнется с Кагами? А вдруг директор не захочет упускать столь ценного ученика? А что, если результаты экзаменов будут слишком плохими, чтобы можно было бы поступить в Хатараку?       «Тетсуя, возьми себя в руки», ― Куроко неожиданно услышал властный голос Акаши, того Акаши, который пробудился после злосчастной игры с Мурасакибарой. Парень нервно оглянулся, но никого не было… Значит, голос ― лишь плод его фантазии.       «Куроко-ччи, не переживай!», ― в голове эхом отдался жизнерадостно-подбадривающий голос Кисе Рёты, иногда умевшего неплохо развеселить Куроко. Он усмехнулся: панический страх постепенно сменился тревожным волнением.       «Тетсу, мы не дадим тебя в обиду», ― убежденный голос Аомине разжег в сердце распасовщика уютный огонек, приятно согревающий скованную переживанием душу.       «Куроко, помни, что мы всегда рядом с тобой», ― тихий, вкрадчивый голос Такао заставил его поежиться, но на лице расплылась довольная улыбка. Да, галлюцинации прогрессируют… Но Куроко не против, ведь голоса близких друзей имеют поистине колдовское воздействие, непонятным образом успокаивая его.       Кинув случайный взгляд на настенные часы, Тетсуя понял, что опаздывает. Быстро собравшись, он выскочил из дома и совсем скоро уже подходил к воротам Сейрин, некогда любимой школы.       Глубокий вдох, медленный выдох… Отбрось все ненужные эмоции, Тетсуя. Сейчас тебе это ни к чему. Сейчас тебе потребуются холодный рассудок и твердая вера. Знай, Тетсуя, что Сейрин давно справлялись и без тебя… Просто отпусти их, вот и все.       Тетсуя уверенной походкой направился к кабинету директора старшей частной школы Сейрин. Изложив суть своей проблемы, Куроко, как и предполагал ранее, услышал шквал причин, по которым он должен был остаться, но… Парень уже принял решение. И, увы, оно не предполагало продолжение учебы в этом заведении. Куроко забрал документы и вышел из душного кабинета. Вот и все… Этап жизни его с Сейрин закончен. Впрочем, распасовщик ничуть не сожалеет об этом.       ― К-куроко? ― погруженный в свои мысли, Тетсуя не сразу понял, что обращаются к нему. Перед ним возвышался Кагами, одетый в черную свободную футболку и светлые бриджи. С тренировки, значит… Ах, да, точно, на расписание тренировок баскетбольного клуба каникулы и выходные не влияют! Однако Куроко отныне к этому непричастен.       Тетсуя, сделав вид, что в упор не видит Тайгу, попытался отойти, но не тут-то было: форвард, узрев подобную форму игнорирования, быстро вышел из себя и схватил уже уходящего распасовщика за шкирку.       ― Куда намылился?       ― Тебя это уже не касается, Кагами-кун, ― не сделав попытки вырваться, холодно ответил Куроко. Тайга сжал зубы до скрипа и развернул человека, который был ему когда-то лучшим другом, к себе.       ― Продался «Поколению чудес», да? ― голос Кагами был полон смертельного яда, заставившего бы кого угодно струхнуть и молить о пощаде. Кого угодно, но только не Тетсую. Он с достоинством, можно даже сказать, свысока посмотрел в разъяренные алые глаза и тихо произнес:       ― Это уже не твое дело.       ― Пусть, ― сплюнул Тайга и отпустил рубашку Куроко, ― но я докажу, что ты сделал ошибочный выбор, Куроко.