Ядерная программа третьеклассника Житенёва

Вечером второго апреля просторная многоэтажная башня на юго-западной периферии Москвы жила своей обычной жизнью. На флаерной площадке десятого этажа второго портала башни можно было услышать привычную беседу на повышенных тонах: - Вася, чего ты тут ходишь? Чего тебе ещё надо? Куда на ночь глядя собрался? Уроки сделал?! - Мамочка, можешь проверить: вот все мои задания, на две недели вперёд, до пятнадцатого. И в комнате, и на кухне я убрался, пожалуйста, посмотри. - Значит, учи другие! Учи до конца года! Уберись во всей квартире, в нашей комнате, не роботы тебе мы с бабкой! На нас и так Иринка с Маринкой, не маленький! Так и вырастешь придурком, благо есть, в кого! Тоже всё гулять летал! Догулялся! - Мамочка, я не на прогулку. Нужно сделать очень серьёзное задание, по физике. Оно делается только на открытой местности. Я всё подготовил и рассчитал, не позднее одиннадцати часов вечера буду дома. Бабушка знает, я связь не отключаю никогда, вчера же я пришёл строго вовремя. - Иди, иди... Как же вы мне все надоели, если бы кто знал? Если бы кто знал, а?.. Внутри взмывшего в пронизанный ароматами сотен цветов весенний московский воздух флипа сидел грустный лобастый мальчик в смешных, устаревших сферических очочках середины двадцать первого века. Его усталый взгляд был сосредоточен. Рядом с мальчиком на грузовом сиденье лежала небольшая поклажа, состоявшая из несложного робота и груды технических материалов. Машина держала курс на юг столицы. Будним вечером небо было не очень загружено. Под панелью гравиконтроля проносились жилые корпуса, зелёные аллеи, детские площадки, школы и учреждения. Флип пролетел над стадионом, по которому какие-то большие ребята беззаботно гоняли мяч, и при виде этой картины лицо мальчика внезапно исказилось гримасой боли и презрения. - Прид-дурки! - желчно пробормотал он, отвернув на подъём джойстик управления флипом. Смеркалось, и огни города в восточной его части, слева и спереди по курсу летательного аппарата, уже зажглись. Сзади и справа, наоборот, алел красивый закат, и вполне могло быть, что где-то над Одинцово солнце ещё не до конца попрощалось с вечерним небом. Наконец внизу стала видна цель — её точно показывал крестик двух пересекающихся железнодорожных направлений. В направлении Серпухова над полотном бесшумно пролетел состав, и его яркие огни растаяли в тишине сгустившихся сумерек. Над этим местом флип мальчика незначительно сбросил высоту и перешёл на круговой полёт. Надо было убедиться, что покров темноты достаточен для приземления. Привлекать внимание не нужно. Пусть теперь над объединённой планетой и давно нет никакого слежения с военных спутников, никаких тебе инфракрасных тепловизоров восьмидесятилетней давности — он прекрасно был осведомлён об этих устройствах — всё равно недопустима небрежность. В сторону Павелецкого вокзала на небольшой скорости, с ровным свистом проследовал длинный грузовой состав из Космопорта, и, когда свечение индуцирующего силлурратора померкло, установилась настоящая тьма. Не включая свет в кабине, мальчик вплотную приник близоруким взглядом к панели приборов и ввёл уточнённые до секунд географической широты координаты посадки. Машина медленно и осторожно утонула в зелени цветущей сливовой рощи на берегу маленькой речки Городянки, и казалось, что ни одна ветка не только что не сломалась, но и не шелохнулась за нею. Осложнений не возникло. В роще никто не прогуливался и не отдыхал. И, наверно, давно: у края берега виднелся лишь в одном месте след небольшого ботинка, слегка заполненный отстоявшейся, прозрачной водой. Тихонько шумела чистая вода. Соловьи не прекратили своих ночных трелей. Когда-то в старые, но ещё не совсем забытые времена, здесь было гораздо грязней и неуютней — речка имела вид мутного ручья, из земли торчали обломки тогдашних строительных металлоконструкций, валялись старые покрышки от автомобилей, битые и целые стеклянные и пластиковые бутылки из-под вредных для здоровья напитков, обрывки упаковки с бессмысленно-крикливой рекламой. Вполне могло быть, что кто-то из прадедовского поколения, в своей юности, спускаясь в эту рощу в свою пору, реально рисковал вернуться оттуда с намыленной шеей, а то и чем-то похуже. Сейчас таких мест в Москве нет. Мальчик опасался другого. Вроде бы, вчера успешно завершился ответственный эксперимент, к осуществлению которого он шёл так долго, порою так мучительно и трудно, действуя методом проб и ошибок, постоянно нервничая по поводу ненужного внимания, которое могло привлечь его исследование на любом из этапов. Позади был огромный путь проведённой работы, работы кропотливой и неблагодарной. Никто не поможет — в его короткой жизни это быстро стало горькой очевидностью. Тем более в таком деле. И сегодня надо было выполнить завершающий этап эксперимента, да не какой-то, а связанный с задействованием полной мощности. И хотя он детально смоделировал на компьютере это испытание несколько раз, в трёх режимах: нормальном, затруднённом и аварийном, реальные вещи всегда могут таить в себе новые проблемы. Страха не было. Сомнения тоже. Да что там, у него просто не оставалось другого выбора. Сюда привела его жизнь. «Так поклянёмся, что мы взорвём, со всею силой, со смертоносной!» - мысленно произнёс мальчик, выгрузил робота и запустил процессор своего автоматизированного друга. - Производственный робот «Копатель-4М» успешно завершил тестирование операционной системы и готов к исполнению поручений! - огласил рощу монотонный голосок. Мальчик достал секретную электронную тетрадь и, сверившись с её данными, обратился к роботу: - Спасибо. В координатной точке N (тут он вновь бессильно уставился в экран, с запинками озвучивая точные данные) прошу построить тоннельный ход с укреплёнными стенками постоянным диаметром 695 мм. Состав хода: уклон со следующими параметрами: 26 метров — под углом в 26º к центру Земли согласно компасному лимбу 175º; 147 метров — под углом в 70º к центру Земли согласно компасному лимбу 229º; 13 метров 52 сантиметра — под углом 42º к центру Земли согласно компасному лимбу 124º. Далее сделать штрек 2 метра согласно компасному лимбу 249º. В точке прибытия соорудить полукольцевой контур диаметром 370 мм в виде правильной дуги 0º-210º. Выработанную породу выкладывать отвалами не выше 1200 мм строго по берегам водного объекта. При невозможности складирования отправлять в воду партиями не свыше 4 кг каждая. По завершении строительства оставаться на месте, подать условный сигнал и ожидать моего прибытия с грузом. В случае обвалов тоннеля немедленно производить разблокировку пути. После и в случае успешного завершения работ выходить на поверхность следом за мной и по моей команде заделать тоннель с использованием выработанной породы. При недостаточном для этого её количестве для заделки верхней части тоннеля допустимо использовать грунт со дна водного объекта. По окончании работ произвести очистку местности от остатков грунта, породы и других материалов, которых нет на ней сейчас. По завершении очистки стереть данные собственной памяти в полном объёме, включая резервные объёмы. В целях самоконтроля просьба повторить цепочку команд. На корпусе робота загорелся зелёный огонёк, и электронный голосок негромко забубнил, в точности повторяя услышанное. Мальчик нервно вслушивался в лепет робота, ожидая встретить собственные ошибки и, когда тот умолк, ещё какое-то время оцепенело стоял на месте. Лишь когда «Копатель-4М», не получив команды отбоя или коррекции данных, стремительно и плавно унёсся к полянке недалеко от берега речки, чтобы немедленно вклиниться в глинистый грунт, извергая его аккуратным потоком вдоль течения воды, он пришёл в себя и, вздохнув, пошёл во флип для финальной сборки изделия. Сгорбившись и тяжело дыша, мальчишка вынес из летающей машины коробки и свёртки, налитые недоброй тяжестью. Видимо, физическая подготовка серьёзно оставляла желать лучшего. Впрочем, он знал, что для таких работ лучше всего применять роботов — так все сейчас на производстве и поступают. Но его эксперимент был из тех, о которых лучше не оставлять сведений в сложной, живущей по своим законам, биопамяти современных человекоподобных устройств, отличающихся самостоятельностью, изобретательностью, а порой и своеобразным индивидуализированным нравом. Для его дел оставался лишь простенький «Копатель-4М», не имеющий в своей киберструктуре блоков рационализации действия и критического анализа, да и то после всех его работ надо было на всякий случай запускать процесс полного стирания данных. Впрочем, и он был сейчас где-то уже на порядочной глубине: по крайней мере, шум его работы заметно поутих на поверхности, что радовало движением по плану. Надёжная техника с отличным быстродействием, даром что потребляет немало энергии: что ж, её компактный и надёжный источник был смонтирован руками самого мальчика. Работать впотьмах нелегко, да и нельзя позволить, чтобы это сказалось на качестве работ. Прошло не менее пятидесяти минут, прежде чем все трубки, стержни и панели были собраны и поставлены на салазки. Собранного изделия он не унёс бы своими руками уже ни за что, но это было и неважно, поскольку тому предстоял уже последний путь, да и тот — под действием, а не против действия силы тяжести. Важно было только, чтобы сил хватило сопроводить этот мрачный груз при спуске вниз. В томительном ожидании под соловьиными трелями прошло ещё несколько времени, прежде чем из подземной дыры появился «Копатель-4М», рапортующий о выполнении задания. Робот позволил себе выход за рамки алгоритма и поднялся наверх с единственной целью проверки крепежа грунта в тоннеле. Очень плохо, подумал мальчик, в следующий раз при использовании робота эти опции надо будет отменить. И лишь когда «Копатель» прошёл во второй уклон, выполненный под отвесным градусом, мальчик закрепил на молодом дубу стальной трос, который другим концом пристёгивался к кассете у него на поясе, с усилием, но очень осторожно, сдвинул с места салазки и, обливаясь горьким потом, устремился к порталу своего тоннеля. Портал встречал его замогильной свежестью разрытой глины. Впрочем, «Копатель» потрудился на славу: стены были сработаны отлично и хорошо держали. Впервые за весь вечер мальчик немного приободрился. И расчёты, и робот не подвели. Нигде не царапнуто никаких, не к ночи будь помянуты, сложных подземных коммуникаций древнего города. Когда кусочек безлунного неба за спиной уже стал казаться с овчинку (но не раньше), мальчик включил на своей прочной шапке мощный фонарь. Теперь всё становилось как бы понятнее и ближе. Он снова был наедине со своей работой, словно бы превратился в живого персонажа своих компьютерных расчётов, которые теперь, вновь за два дня, обретали реальную плоть и кровь. На изломе уклона робот оставил контрольный знак, это было удобно, поскольку иначе можно было бы запросто загреметь, потеряв управление салазками. Эта часть пути, самая длинная, была и самой тяжёлой. Если бы не инерция кассеты со стальным шнуром, самому мальчику было бы ничего здесь не удержать. Наконец этот уклон закончился. Воздуху становилось маловато. Но и это он предусмотрел, имея на себе резервный кислородный баллон, который не спешил пока открывать. Последний, пологий уклон был пройден уже без существенных затруднений, если не считать мусора, который за всю дорогу в изобилии налепился на салазки с изделием, и теперь сильно тормозил. Когда показался нижний штрек, мальчик вздохнул и подключился к кислородному баллону. В штреке сияли огоньки и сенсоры «Копателя», который преданно ждал мальчишку согласно введённому алгоритму. Зафиксировав его прибытие, робот почтительно посторонился. Втиснув голову и сжав плечи до боли в спине, мальчик просунулся в полукольцевой контур, где предстояло разместить груз. Холодные мокрые руки плохо повиновались. Но, так или иначе — основная работа была проделана. Теперь — финальная фаза, сборка и подключение электрической схемы активации. Погружение в любимое дело на мгновение отвлекло мальчика от горечи и подавленности, его привычных надоедных спутников. Наставал торжественный и печальный момент, момент прощания с изделием. Таймер нейтронной атаки трубок был выставлен на час тридцать шесть минут плюс-минус пятнадцать секунд московского времени — именно это время выдал ему в своё время компьютер в качестве наиболее безопасного. Город будет спать самым крепким сном во время эксперимента, и сейсмический толчок в его эпицентре, даже если последует, не приведёт к панике людей или отклонениям в работе технических устройств. То, что вчера тряхнуло сильнее расчётного показателя, удалось исправить коррекцией схемы тоннеля. Теперь глубина гораздо больше, и породы здесь прочнее, в общем, эксперимент должен пройти чётко и без эксцессов. Положив задубелую от мокрой глины ладошку в последний раз на борт изделия, мальчик позвал робота и включил электропривод кассеты со стальным тросом. Наверху царили всё те же звуки нетронутой природы, соловьи звучно свистали в воздухе синей ночи, и даже речка не размыла отвалы вынутого грунта. Через некоторое время местность снова была такой же, как час с небольшим назад. «Копатель-4М» не только что не повредил ни единого деревца, но и не вытоптал ни одного цветка. Только свежая глина на месте портала напоминала о случившемся. Горько вздохнув, мальчик попросил робота не выключаться, а замаскировать это место найденными на берегу старыми ветками. Когда всё было сделано и лишивший сам себя памяти о событиях этого вечера робот безжизненно опустился на траву, мальчик, к тому времени наскоро отмывший ладони от глины, с видимым усилием подхватил своего автоматизированного друга и засунул в кабину флипа. На обратном пути в ней стало намного просторнее. Но всё равно, не поднимая машину в воздух, он ещё раз проверил, уже сам, насколько полно сброшены все установки «Копателя-4М»... Времени было половина одиннадцатого. По-хорошему, надо было бы и флипу мойку задать, вдруг где-то глина и в него попала, правда, не видно её нигде, но всё равно, видит-то он плохо. Но мамин гнев страшнее. Поэтому, трясущимися от напряжения руками выгрузив «Копателя» и отправив его в отсек для инструментов, мальчик осторожно пробрался в дом. Там всё было по-прежнему. Надрывно орала, не желая засыпать, то ли Иринка, то ли Маринка, получив шлепков от усталой и озлобленной матери. «Ты, Вась?» - окликнула его бабушка, которая ждала его то ли в большой комнате, то ли на кухне. «Да, ба, я, всё в порядке!» - поспешил буркнуть мальчик, стремительно, чтобы не попасться никому на глаза, просачиваясь в ванную комнату, где немедленно сорвал с себя всю одежду и обувь, распихав по соответствующим отсекам стиральной машины, и включил главный кран. Наскоро сполоснувшись сам, он уже никого не застал на кухне. Мальчик открыл ящик кухонного стола, достал оттуда энергетическую таблетку и запил простой водой. Не включая нигде свет, он рухнул на свою кровать, и через несколько минут забылся усталым, неровным, тревожным сном.