Ядерная программа третьеклассника Житенёва

Нет, я не буду тебя обнадёживать, читатель. Всё вышло не так, как хотела Алиса, и как должно было быть по-хорошему. К сожалению... Моему тоже. В будущем люди тоже разные. Они не плохие. Они даже не безответственные. Просто, когда тонкое и очень опасное дело начинает зависеть от множества людей... Короче, у семи нянек дитя — без глазу. А где тонко, там и рвётся. Едва Алиса переступила линию школьной территории, как тут же ей почудилось, что вокруг неё будто бы выставлено небольшое оградительное поле. Ощущение было такое, как будто протискиваешься с лёгким усилием сквозь облачко там, или какую другую мягкую преграду. Тут же обратила внимание она и на то, какие меры предприняты во дворе. Краем глаза девочка насчитала не меньше десятка, а то и дюжины охранительных роботов московского управления внутренних дел. Они, правда, не были в активном режиме, даже не дежурили, а просто замерли на своих местах. Впрочем, по одному виду мест их дислокации было заметно, что расставлены они отнюдь не хаотично, а по предварительно выработанному плану. Алиса дотащилась до центрального входа. По правую руку от него стояло три флаера службы спасения в чрезвычайных ситуациях и один — управления внутренних дел, а левее — четыре флаера скорой помощи. В них уже дежурили медицинские андроиды. Всё это было правильно. Но Алиса слегка вздрогнула. Её движение передалось и третьекласснику. На лице Васи глуповатая улыбка постепенно растаяла. «В самом деле: назад пойти, что ли?» - мельком пронеслось в голове у Алисы. - «Но куда? И зачем? Что это я, трусиха, что ли?! На далёких чужих астероидах на бандитские базы заглядывать не боялась, а тут, в родном городе, в какую-то черёмушкинскую среднюю школу войти не решусь?.. Да ну!» Однако предчувствие чего-то необычно жуткого, загадочного и затаённо-отвратительного, что словно бы затерялось до времени в этих стенах и помещениях, больше уже не оставляло девочку. Дело было даже не в технике. Были там, конечно же, и люди. Когда автоматические двери беззвучно распахнулись и навигатор дал Алисе своё последнее предписание о направлениях движения, подходя к директорскому кабинету, она сразу же узнала комиссара Милодара, который невесомой поступью бросился её приветствовать. Алиса увернулась от голограммы, и почувствовала, как вспотевшая ладошка мальчика вцепляется ей в руку. У дверей кабинета девочка повстречала и других: Лучираду, Сибирцева — одного из начальников службы спасения в чрезвычайных ситуациях, его двух замов, и даже инспектора Медвежагинцева. Впрочем, опытный глаз Алисы тут же отметил, что все они, как и Милодар — голографические. - Вась, чего нервничаешь-то? Не видишь — голограммы, - Алиса постаралась вложить в свой голос максимум ласки и уверенности. Вежливо поклонившись Лучираде и хорошо зная, что уж та её правильно поймёт и по пустякам не обидится, девочка даже нарочно слегка прошла через её краешек, чтобы на рукаве кофточки заблистал изломленный свет. Но Вася совсем притих и вжался в Алису. - Мы пришли в ловушку, - испуганно сказал он. - Алиса, вынеси меня отсюда, пожалуйста! Алиса остановилась у дверей кабинета и опустила Васю на ноги, поправляя примятую одежду. - Вась, никто тебе ничего плохого не сделает. Это формальности. Так положено. Ну, пойдём! Она подала руку Васе. Мальчик, неуверенно улыбаясь, сжал ладонь Алисы, и двери распахнулись. Директор сидела за своим столом. Встретившись с ней глазами, Житенёв подумал, что разговор о его поведении с Людмилой Николаевной уже, судя по всему, состоялся. Мальчик отвернулся от директора и снова принял то выражение страдальческого независимого достоинства, с которым на лице сначала его и застала Алиса. «Да что же они как ведут себя все!» - разочарованно подумала она. Впрочем, она была не совсем права. Вели себя так не все. В кабинете директора сидели ещё две дамы, которые присутствовали в реальности. Это были Тамара Зайцева, черёмушкинский инспектор по делам несовершеннолетних, и Наталья Оладушкина — детский психолог. Так положено по закону. Тамара Зайцева, весёлая и шутливая женщина лет тридцати, вовсе не производила того грозного вида, которым отличались её коллеги из времён даже пятидесятилетней давности. А что говорить! У тех — была тяжёлая и неблагодарная, временами опасная работа, связанная с погружением в среду будущих нарушителей общественного порядка, озлобившихся несчастных детей алкоголиков и наркоманов, и просто неприкаянных беспризорников. А в будущем что же! На Земле преступности практически нет, а если где-то она и таится, то уж точно избегает даже соприкасаться с детьми. Риск слишком велик. Дети же тайны держать не умеют. А преступность без тайн долго не выдерживает. Поэтому максимум, что инспектору Зайцевой приходится делать — это слегка отчитать нерадивых конструкторов школьного космического спутника погоды за то, что при запуске они угодили ступенью ракеты в грузовой флаер с мороженым или соседу на балкон. Или горе-экспериментаторов, что попытались покрасить шерсть собаке в малиновый цвет при помощи нанопигмента, который кое-как сварганили у себя в химическом кружке — да так, что пёсику понадобилась скорая помощь ветеринара. Ну уж, в крайнем случае — балбесов, которые без сопровождения взрослых полетели на флипе и утопили машину в реке. И то не всякая машина утопится, а только старая. У которой нет схемы самоконтроля. А та, что со встроенным интеллектом, так та и сама лучше человека за детьми приглядит. Вот для всего этого как нельзя лучше подходила остроумная шутка и строгий, но не обидный, юмор. Неудивительно, что и сам пост Тамары, хотя и существовал, превратился в скорее декоративный. Не секрет, что её профессиональным долгом, конечно же, было не прошляпить семью Житенёвых, но то, что она его не выполнила, похоже, оставалось до последнего тоже чем-то неважным, таким, над чем можно весело пошутить. - Ну что, явился, наш маленький громовержец? Юная гроза Москвы и области? Ха-ха, хи-хи! - непринуждённо обратилась она к Житенёву. Тот поморщился и плотно сжал губы. Оладушкина, напротив, девушка лет двадцати пяти, тихая и затаённо-застенчивая, сразу же подошла к мальчишке, пригладила его растрепавшиеся вихры, поправила рубашечку, взяла за руку и сказала: - Васенька, не волнуйся, садись, пожалуйста, в это кресло, здесь все тебе желают добра и мы только немножечко послушаем то, что ты нам расскажешь, или ответишь на наводящие вопросы. А потом домой пойдёшь, всё будет хорошо и мама тебя уже встретит!.. Выслушивая нежное щебетанье детского психолога, Вася ещё кое-как крепился, но, когда услышал про маму, вздрогнул как от электрической искры, вырвал руку из ладони Натальи и буркнул: - Не надо, я буду стоять! Я вот... только ей доверяю!.. С этими словами ручонка Васи ещё сильнее впилась в ладонь Алисе. - Не хочешь, как хочешь, - поспешно извинилась Оладушкина. - Делай, как тебе удобнее! - Ну, доверяй-доверяй... - донесся от дверей чей-то саркастический голос, Алиса стояла спиной, и не успела даже разглядеть, кто это такой умный был. - Скоро додоверяешься... х-хе... Вася уныло и строго смотрел перед собой, уставившись в голографическую осветительную лампу в виде цветущей розы на потолке директорского кабинета. Алиса всё сильнее чувствовала неладное. В кабинет энергично ворвался голографический Милодар. За ним пробежали остальные людские тени. - Малолетний преступник Житенёв здесь? - резко спросил он. - Здесь! - ответил он сам себе. - Прошу вести протокол задержания малолетнего преступника Житенёва. Роботы для личного обыска, сюда! - скомандовал он. - Алиса!.. Ты же... обещала! - Вася с болью и укором посмотрел ей в глаза, и девочка заметила, что на них наворачиваются слёзы. Вмешательство становилось необходимым. Больше нельзя было откладывать. - Так, Милодарчик, давайте это прекратим! - Алиса сделала на пути подъезжающих роботов заградительный жест, и техника автоматически повиновалась ей как человеку. Она старалась говорить решительно, но с ужасом замечала, что голос её звучит как-то не очень уверенно. - Василий добровольно пришёл сюда, чтобы ответить на все вопросы. Он не собирается делать никому ничего плохого. Вы в курсе, в каком он состоянии сегодня. Он очень устал. Об аресте и обыске, поэтому, никаких разговоров. Если нужно какие-нибудь вещи, он и сам их отдаст. Возникло замешательство. - Алиса, конечно, об аресте речи может не быть, но изъятие вещей прописано процессуальным законодательством Галактики! - строго заметила Лучирада. - А Селезнёва в своём репертуаре: принцесса отдаёт слугам приказания! - пошутила инспектор Зайцева. - Селезнёва! Здесь правит закон, а не ты! - строго воскликнул Милодар. - За препятствование проведению законной процедуры тебя саму впору задерживать! Вася съёжился и ошарашенно заозирался по сторонам. Помощи ждать неоткуда! - Милодар, ну ты скажешь, тоже! - заступилась за Алису Лучирада. - Только что твоя внештатная сотрудница Алисочка ради нас всех рисковала жизнью и здоровьем, разговорила парня и привела его сюда. А ты уже и её арестовать готов?! Только за одно особое мнение, да? Да она вообще уже не обязана присутствовать! Алиса, не обращай внимание на этот цирк. Ты можешь быть свободна. Иди домой, к папе. Ты всё сделала на отлично! Из тебя бы вышел отличный инспектор по работе с несовершеннолетними правонарушителями, не в пример тут некоторым, - Лучирада косо и исподлобья бросила враждебный взгляд на Тамару. - Лучирада, спасибо, конечно, - сухо улыбнулась Алиса. - Но я обещала Васе, что его никто не тронет. Поэтому я не уйду. Она попробовала положить ладонь Васе на плечо, но тут же ощутила провал в пустоту. Она поймала затравленный взгляд Васи, отстраняющегося от неё. «Сотрудница!.. разговорила!..» - машинально повторил мальчишка. И тут перед всеми вырос широко улыбающийся Сибирцев. - Я вообще поражён тем, как потрясающе профессионально — пример всем вам, коллеги! - она умеет выжать из злоумышленника всю касающуюся дела информацию, досуха, без остатка, не оставляя и шанса задурить и запутать следствие! - вскричал он. - Ну нет, я просто обязан вас поздравить с успешным завершением операции по блестящему задержанию опаснейшего малолетнего преступника! Мечтаю пожать вашу мужественную руку! - Я, вообще-то, девочка, - увернулась от голограммы Алиса. - Ещё та девочка! - раздался голосок Медвежагинцева. - Не то слово! Сказал бы — она умеет блестяще раздавить самый крепкий орешек, тщательно отжать из него всё ценное, а то, что осталось — растереть по стенке и получить удовлетворение! Вася с ужасом отшатнулся от Алисы. «Это у них комплименты такие, да?.. Тьфу, тошнотина какая-то!» - от отвращения Алису передёрнуло. - Не верь ему, Вася! - крикнула она. - Я не такая! - Такая... такая... - Житенёв страдальчески всматривался ей в лицо, и его глазёнки сузились от злобы и презрения. - Да... Против тебя, такой... любое оружие бессильно... даже ядерное... Так и проехала по мне... А я тебе поверил... Такие добрые глаза... И такая железная поступь... - Васенька, прекрати! - в отчаянии перебила Алиса. - Ты ничего, решительно ничегошеньки не понимаешь... Я обещала, и не дам тебя в обиду никому на свете. Слово Алисы Селезнёвой! - Какая же ты... хитрая! - сокрушенно продолжал бубнить Вася. - О-о-ой! Просто пробу ставить негде! По инерции врёшь, хочешь, чтобы запомнил тебя добренькой... И коварная, у-у-ух! И подлая! И... очень, очень жестокая! Трепачка ты! И предательница! Знать тебя не хочу!.. Голограмма Медвежагинцева беззвучно изобразила улыбку древнегреческого сатира. Милодар бросил на старичка осуждающий взгляд. - Константин Петрович! Не время для дурацких шуток! Не только у Москвы, но и у нас, к вашей работе претензии, вообще-то, есть! Не встревайте! - заметил он, и тут же обратился к мальчику. - Василий... э... Вячеславович! Именем закона Галактики требую выдать всё, что имеете при себе. Это включает в себя следующее: содержимое карманов одежды и содержимое портфеля! Приступайте к разгрузке! - А содержимое головы моей не нужно выгружать, псы Галактики? - дерзко и злобно спросил Вася. Милодар исказился в лице, гневно тряхнув чёрными цыганскими кудрями. Едва совладал с собой. - Молодой человек! Неуважение к закону Галактики — отдельная криминальная статья! Вам мало того, что есть?! Вася смерил инспектора ИнтерГПола взглядом, полным усталости и презрения. Потом усмехнулся. - Да забирайте тут ваше, - равнодушно промямлил он. - Мне тут, похоже, всё равно уже ничего не принадлежит, так что... Последние слова он пробормотал так тихо, что роботам пришлось подкрутить уровень записи, чтобы вести протокол. Карманы тотчас же вывернулись, и оттуда не вывалилось ничего, кроме двух носовых платков, скомканных и перемазанных в засохшей крови. Вася покорно поднял руки роботам, которые поставили его на высокий стул и помогали ему снять с себя рубашонку. Наконец, пришёл и черёд портфеля. Мальчик хотел просто поставить его на платформу робота, чтобы увёз, но тут нашлась директорша: - А там у него бомбы, наверно, какие-то... Уедет, взорвутся. Пусть тоже сам выгружает! - Ах, бомбы? - с болью усмехнулся Василий. - Взорвутся, говорите? За труса меня держите? Да пожалуйста! С этими словами мальчик поднял свой верный любимый потёртый портфель, открыл его, и широким жестом вывалил всё его содержимое прямо на прозрачную крышку директорского стола. Во все стороны полетели лёгкие электронные тетрадки. Одну из них поймала Зайцева, две — Оладушкина, остальные спикировали, какая куда придётся. Кубарем закрутился в воздухе пульт-чемоданчик. Алиса инстинктивно дёрнулась. Она оттолкнула Зайцеву, протягивая руку за ядерным пультом, чтобы его удержать. Чемоданчик просвистел в миллиметре от Алисиного мизинца и со всей дури ударился о декоративную выступающую гайку стола куполом красной кнопочки. Как в страшном сне, кругом рассыпались мельчайшие осколки. - Ай! - только и успела ахнуть Алиса. Она схватила ядерный пульт и уставилась на него. На пульте загорелся индикатор:

«ЗАПУСК ТОДЖЕРА»

- Вася! Сделай же что-нибудь, Вася! - не помня себя, закричала Алиса, протягивая чемоданчик в руки Житенёву. Тот оторопело смотрел на индикатор. Наконец, лицо его пробила мучительная судорога. - Это... это был сигнал к началу атаки... Он произведён. Если бы я был дома... А теперь... Не могу ничего, решительно ничего не могу сделать... У-у-х, больно как! И дышать нечем... Прости меня, Земля! Прости меня, Москва! Прощай... Алиса!.. Прохрипев эти слова, мальчик закатил глаза и, как подкошенный, рухнул со стула, теряя пульт. Алиса подхватила его на руки, не дав разбиться. Отогнав ошеломлённую директрису, она уложила Житенёва на стол, схватила правой рукой пульс, сорвала с него майку и приникла ухом к груди. То, что она услышала, было непривычно и страшно. Стука не было. Только шум, похожий на шум растекающейся жидкости... - Умер?! - гневно рявкнул Милодар, бросая на директора испепеляющий взгляд. - У-уме-е-ер?!? - простонал так, что отдалось эхо в здании школы, потрясённый Сибирцев. - Умер, умер, - быстро пролепетал Медвежагинцев и предусмотрительно отключился. Его образ тут же погас и растаял в воздухе. Алиса оторвала голову от груди мальчика. Присутствующие в ужасе стали отворачиваться от её глаз, медленно наполняющихся слезами и немыслимым, невообразимым гневом. - Эх, вы!.. Эх, вы!.. Эх, вы! - глухо повторяла она, сдерживая рыдания. - Эх, вы!.. А ещё взрослыми людьми называетесь, да?.. Что же вы, что же вы со мной сделали?! - С тобой?! - нетерпеливо заорал Милодар. - С тобой, Алиса, никто ничего не делал! - Ошибаешься, Милодар, - Алиса усмехнулась злобно. - Со мной никто, никогда ничего подобного не делал, как вы все сегодня... Ну, чего встали?! - вдруг вскрикнула она гневно. - По Москве через тринадцать минут ядерный удар. Пропускать будем?! - Этого... этого, ах, не может быть! - голограмма Лучирады протянулась к ядерному пульту. - Неужели?! - Уже! - с горечью кинула Алиса. - Но я сама этим займусь. Никому больше не доверяю. А вы, - тут она обернулась к начинающей приходить в себя Наталье Оладушкиной, - вы здесь зачем?! Спасите ребёнка! Жизнь мозга длится ещё семь минут! У вас зачем там флаеры «Скорой», а?! - А-а-х... да, Алисочка, да! - оторопело произнесла Наталья, опрометью кидаясь в коридор к кнопке вызова. Через две секунды андроиды-медики уже осматривали Житенёва. Алиса выбежала на середину кабинета, чтобы поглядеть, не валяется ли ещё на полу чего-то важного. Потом схватила ядерный чемоданчик и засунула к себе в сумочку. - Окно! - скомандовала она директрисе. - Окно откройте! Не понимаете, да? Алиса сама протянула руку к пульту стола и щёлкнула по полю активации сервопривода. В кабинет ворвался ветер. Стекло опустилось в паз. - Я пошла! - крикнула она. - Милодар! Сибирцев! Не вздумайте ничего сбивать из зениток! Это же будет воздушный ядерный взрыв, самый опасный вид взрыва!.. И... Спасите ребёнка!!! Зайцева попыталась положить ей руку на плечо, но в ужасе отпрянула: резко оттолкнувшись от пола, Алиса в одно мгновение вскочила на подоконник. - Спасите ребёнка! - крикнула она в последний раз и выпрыгнула из окна. Тамара и Сибирцев в ужасе уставились на разбитую сверхпрочную панель подоконника, по которой разбежались сеточки от удара каблука Алисы. Привычно сгруппировавшись, Алиса приземлилась за школьным двором. В правой вспыхнула боль. «Падение с небольшой высоты — не большое падение!» - пронеслось у девочки в голове. Отряхнув коленки, Алиса стремительно побежала. Но, пробежав квартал, так же стремительно и остановилась. Надо было думать, что делать. Руки девочки сами раскрыли сумочку и выдернули из неё проклятый чемоданчик. Алиса уставилась на непонятные зловещие индикаторы врага мирной жизни миллионов людей. Да, из пульта, конечно, идёт управление ядерным ударом. Так и подмывало шарахнуть его со всей силы об бетонную стенку, чтоб искры полетели. Если выдержит и это — после её каблуков точно ничего от него не останется. «Дура бы так и сделала!» - оборвала эти мысли Алиса. - «Вспомни, вспомни теперь, что он говорил. А говорил он, что управление возможно не только из этого пульта. Пока пульт с нами, через него можно как-то управлять. Не будет пульта — управление автоматом примет на себя компьютер его домашний. Или ещё что-то. Локатор там где-то ещё стоит какой-то, да его всё равно не найти... Нет, только пульт управляет ударом. Через него только удар и остановить. Его надо сберечь. Но как остановить? Сам ведь Васька тоже не знал... Но что это я? Васька, что, один в мире такой гений? Гений... а что, если...» Решение осенило Алису мгновенно, и через секунду она уже видеофонила Аркаше Сапожкову. - Аркаша! - прокричала она навстречу изображению изумлённого одноклассника. - Спускайся во двор и жди меня там на скамейке напротив детской площадки. Видишь вот это? Она помахала ядерным чемоданчиком перед экзоэкраном видеофона. - Не понял... - Аркаша задумался. - Чего, теоретически, пульт управления ядерным ударом, что ли? Да ты чего, Алиска? Откуда он у тебя? Алиса начинала сердиться, но держалась. - Не всё ли равно, откуда, если то, чем он управляет, как ты правильно понял, будет не у одной меня, а у всего города Москвы через двенадцать минут, - холодно продолжила она. - Надо развернуть ракеты и самолёты. Подумай, чем. У нас с тобой одиннадцать минут. Я иду к тебе! - Хо... хорошо, Алиска! Пять сек! - сообразил Аркадий и отключился. Алиса нервно огляделась по сторонам. Флаерная стоянка рядом. Но что такое? Все машины стоят на приколе, и ни одна не поднимается вверх, как ни пытаются люди их запустить. Она задрала голову в небо. Что за дела, и там ничего не летает!.. И тут девочка сообразила. Ах, Милодар, Милодар! Или там, может, Сибирцев! Зачем же вам понадобилось воздушное пространство над Москвой закрывать?! Боитесь столкновения флипов и флаеров с Васиными бомбардировщиками? Когда весь город получит удары через минуты... Очень, очень умно, ничего не скажешь!.. Метро? Да до «Профсоюзной» бежать с километр! А там, по оранжевой ветке до «Площади Ногина», пересадка на «Хмельницкую»?.. Приличный крюк! От «Верхних Котлов», по перламутровой ветке до «Дорогомиловской», пересадка на «Киевскую»?.. Пока спускаешься, пока пересаживаешься, много времени пройдёт... А короче маршрутов нету. Не успеть! Алиса нервно поглядела на свои ноги. Эх, хоть бы туфли были те, на ториевом ходу, вместо этих — на них бы живо домчалась... Да что теперь говорить... Алиса вздохнула, набираясь сил. Эх, ноги, выручайте... Побежала! «Впрочем, чего это я побежала?!» — озарённая ещё одной внезапной мыслью, Алиса снова стала, сопровождаемая удивлёнными взглядами прохожих. - «Как он сказал? В чемоданчике — микросхемы по образцу нейронов человеческого мозга... Биотехнология... А скорость процессов в биологических тканях зависит от... температуры, в которую они погружены!.. Вот что сделаю!» Она опять вытащила ядерный чемоданчик Житенёва из своей сумки, открыла карман-минимизатор и положила вовнутрь чемоданчик. Постучав пальцем по регулятору терморежима, Алиса выставила температуру «—70ºС». «Теперь порядок!» - подумала она. - «Теперь хотя бы есть надежда, что он вообще зависнет на таком морозе... Но бежать всё равно буду быстро, как если бы ничего не было предпринято». Ещё раз проверив себя со всех сторон, она сорвалась с места, и, уже не останавливаясь, побежала... ...Вы, наверное, торопитесь осуждать Алису? Наверное, вам показалось, что она поступила с Васей как-то уж слишком изощрённо подло? Или вела себя при встрече с ним как-то там особенно осторожненько и хитренько, а потом и вовсе его подвела? А вам не кажется, что Житенёва до его состояния в директорском кабинете довёл кто-то другой? А что вам Алиса? Разве она не должна была разоружить маленького преступника? И это ей удалось. Но, с другой стороны, разве она не должна была защитить несчастного ребёнка, от которого отвернулся весь мир? И на это теперь были направлены её усилия. Но — во вторую очередь. Алиса всё-таки верила в тех людей, среди которых она живёт, и в возможности современной медицины. В первую же очередь требовалось спасти Москву от ядерного удара. Время существенно поджимало.