Лавка пряностей

– Сэр, объясните мне, пожалуйста, с чего такая честь? – Тор стоял в кабинете шефа и нервно теребил в руках злополучные папки. – Почему я должен все это расследовать? – Боитесь не справиться, инспектор? – Фьюри сидел в кресле, рассматривая Тора оценивающим взглядом, будто действительно хотел для себя решить – справится Одинсон или нет. – Видите ли, шеф, раньше эти дела расследовала целая группа, и весьма неудачно, судя по результатам. И чего же вы ждете от меня? – Естественно, положительных результатов, – усмехнулся капитан. – Вы молодой и перспективный сотрудник. – Но... – И еще у вас есть друг с... кхм... необычными способностями. Вы сами об этом рассказывали. Ведь Гринсби и Кроу мы нашли благодаря ему, не так ли? – Ах вот оно что, – Тор нервно почесал затылок. – Вы хотите, чтобы мне помогал хозяин лавки пряностей? Только напрасно. Он мне не друг, и даже не приятель. Я общался с ним лишь по делу. – Одинсон, давайте не будем играть в прятки, о’кей? – взгляд капитана стал холодным и жестким. – Я знаю, о чем говорю. Не далее как вчера ваша фигура очень ясно просматривалась за окном уже закрытой лавки. Вы помогали ему украшать помещение, вешали гирлянду. Я случайно проходил мимо. Скажете, что пыхтели в неслужебное время на подоконнике, буквально на одной ноге, чтобы помочь человеку, с которым общались лишь по делу? – Да, в наблюдательности вам не откажешь, – хмыкнул Тор. – Любите подглядывать? – Работа такая, инспектор, – Фьюри белозубо улыбнулся и довольно миролюбиво добавил: – Я не настаиваю, нет, вы не подумайте. Можете сами заниматься этими делами. Для меня и для города важен результат. А привлечете вы к сотрудничеству своего дружка-экстрасенса или нет – это только ваше дело. – Это неправильно, так нельзя, – возмутился Тор. – Я не могу привлечь к расследованию постороннего! – В данном случае я даю добро. Привлекайте, занимайтесь, работайте, – Фьюри встал. – А мне пора, и я вас более не задерживаю. Выполняйте! – Слушаюсь, сэр, – Тор скрипнул зубами, резко развернулся и пошел к двери. – Вот и хорошо, – удовлетворенно произнес Ник, глядя на широкоплечую фигуру инспектора, скрывшуюся в дверном проеме. * * * Тор обещал прийти в восемь; в крайнем случае, если будет много работы – в девять. Дежурство у него через два дня, а значит, впереди еще два свободных вечера-ночи. Локи сидел за прилавком, лениво поглядывая на экран маленького телевизора. Время от времени он принимал посетителей, приветливо улыбаясь и помогая выбрать и упаковать очередную покупку. И уже жалел, что емкости с цукатами и орехами положил около себя – то и дело запуская руку в нарядные мешочки с лакомствами, он рисковал остаться без выручки. Но это было сильнее его: сегодня ему было как никогда наплевать на торговлю, хотелось лишь объедаться сладостями и мечтать. С утра на теле горели, не давая забыть о прошлой ночи, оставленные Тором отметины: под правой ключицей и на животе, чуть ниже пупка. Два маленьких засоса с чуть видимыми следами от зубов – как знак, как печать чего-то нового и приятного, будоражащего воображение. Локи сам не понимал, почему так получилось: абсолютно неожиданно для себя он пошел наперекор собственным правилам, установленным давно и нерушимо, сразу после того, как... Нет, о прошлом Локи вспоминать не хотел. Что было, то было, глупых ошибок, совершенных в юности, не исправишь. Его рука опять потянулась к мешочку. И в который раз он спросил себя – почему? Зачем ему это нужно? Почему его непослушное тело так ноет в предвкушении вечера? Почему горят на коже следы, оставленные настырным инспектором? Почему так хочется, просто не терпится испытать все снова и снова – и грубые ласки, и нежные прикосновения, и даже боль от жесткого вторжения? И дрожь, и волнение во всем теле от одной лишь мысли о том, что им наслаждаются, восхищаются, беспрестанно и бесстыдно лаская. И как же это так получилось, что он предал свое слово, данное самому себе несколько лет назад? Чтобы совершенствоваться в колдовстве, развивать и лелеять свой дар, он должен быть один. Людские страсти ему чужды, и даже опасны, им нет места в размеренной жизни чародея. Так он думал вплоть до прошлой ночи. Но тело, а потом и сердце (или наоборот – тут разве поймешь?), кажется, сыграли с ним дурную шутку. К половине восьмого вечера Локи, закрыв лавку и подбивая кассу, уже слегка нервно хрустел орешками и представлял, как они с Тором, изможденные и удовлетворенные, валяются перед телевизором и лениво переключают каналы. Им все равно, что там вещают, потому что время от времени они целуются, то страстно, то нежно, снова и снова ощущая в телах волнующую дрожь возбуждения. А в половине одиннадцатого Локи вдруг прозрел и понял: Тор не пришел и не позвонил. Предыдущие мысли, которыми он пытался себя успокоить – о срочной работе и непредвиденных обстоятельствах, случившихся в жизни инспектора, – как рукой смело. И Локи стало почти тошно от мысли, что он оказался просто дурехой, которую использовали один раз, склеив на вечер. Да, не дураком, а именно дурехой – потому что такое может произойти лишь с глупенькой, несмышленой девочкой, снятой на какой-нибудь вечеринке и наивно ждущей звонка на следующий день. Локи уставился на свое отражение в зеркале ванной, куда зашел помыться перед сном, и презрительно сказал: «Ну и дура ты, Локи. Самая настоящая, конченая дура!» Было неприятно и мерзко. Особенно горько от того, что он все равно ждал звонка от этого чертова инспектора. Ждал и надеялся. В голову снова полезли страшные и гадкие мысли о мести. О том, что нужно обязательно отыграться, отомстить, как тогда... Нет, так нельзя, ведь он уже не глупый семнадцатилетний мальчишка. Все пройдет, все образуется. От громкого стука в дверь ближе к ночи Локи буквально подскочил на постели. Он еще не спал – разве уснешь, когда в голове бродит табун идиотских раздумий о собственной глупости? Локи пробормотал «иди на хуй» и перевернулся на другой бок. Стук возобновился и стал настойчивее. Взыграв раздражающим рингтоном, затрясся на тумбочке мобильный. – Вот же сука, – прошипел Локи и накинул халат, чтобы спуститься вниз и прогнать на все четыре стороны уже нежеланного гостя. Спускаясь по лестнице, Лафейсон дал себе слово «не быть дурой». В открытую настежь дверь ворвался ледяной ветер, а вместе с ним за порог шагнула огромная фигура Одинсона, обдавая Локи холодом неприветливых ночных улиц. – Я думал, ты уже спишь и не откроешь, – прогудел запыхавшийся инспектор и сходу сгреб Лафейсона в охапку, даже не заметив зверское выражение лица, с которым тот встретил его. – Как же я соскучился! – Тор бесцеремонно прижал Локи к стене и впился холодными с мороза губами в губы любовника. Но Локи не собирался отвечать на поцелуй. Он что было сил оттолкнул от себя Одинсона и возмущенно выдохнул: – Иди на хуй, я спать хочу. Тор недоуменно уставился на него, будто впервые увидел. А потом вдруг широко улыбнулся и обхватил ладонями лицо Лафейсона. – Ты чего такой надутый? Я так бежал к тебе, спешил! Слышишь?.. Даже отдышаться никак не могу. Ты чего? Что случилось? Вот же блядь, подумалось Локи. Что делать? Наброситься на Тора с упреками о том, что тот мог хотя бы позвонить? То есть, вести себя как истеричка-жена, заждавшаяся муженька? Нет, еще чего не хватало. Разве Тор ему чем-то обязан? Локи просто не знал, что говорить, как вести себя сейчас. Да и злость уже куда-то подевалась. – Ничего не случилось, – спокойно произнес Локи и положил руки на плечи Одинсона. – Я тоже соскучился. Больше ничего говорить и не пришлось – Тор занял его рот требовательным и страстным поцелуем. А потом, стоило им подняться наверх, Одинсон буквально сорвал с Локи халат и набросился на него, жадно целуя и лаская обнаженное тело широкими и сильными ладонями, все еще немного прохладными с мороза. * * * – У меня теперь работы прибавилось, – вещал Тор, сидя на кровати и прихлебывая из большой чашки ароматный чай, хрустя вприкуску цукатами и орешками – другой снеди в доме Локи не нашлось. – Поэтому не смог позвонить, закрутился, ты уж прости... – он виновато посмотрел на лежащего рядом Локи, разомлевшего после бурного и жаркого секса. – Одинсон, ты же работаешь в полиции, – усмехнулся Локи. – У тебя всегда будет много работы. – Ладно, не хотел тебе рассказывать, и вообще не хотел впутывать в это... – Тор задумчиво посмотрел на Лафейсона. – Нет, забудь... Можно, я себе еще чаю налью? – Налей, – разрешил Локи и сел рядом. – И расскажи мне. Так тебе будет проще, вот увидишь. – В общем, – Тор поставил чашку на тумбочку. – Помнишь, ты мне рассказывал о том разговоре с моим шефом? Он хотел склонить тебя к сотрудничеству... – Мудак твой капитан, – вставил Локи. – Я ему не ищейка. – Ну вот, а теперь он решил, что ищейкой должен быть я. Конечно, я сам виноват, подвел тебя и себе нашел докуку. Теперь он сбросил на меня дела с пропавшими без вести. И что делать, не знаю, откуда начать копать, ума не приложу. Там ведь все было проверено-перепроверено еще до меня. – Вот как. Повезло тебе, ничего не скажешь. – Да уж, повезло, – вздохнул Тор. – На носу праздники, а я, как последний идиот, буду сидеть в участке или бегать по городу и рыть носом землю. – Ладно, Одинсон, не ной. Тащи свои нераскрытые дела, – сказал вдруг Локи. – Ничего не обещаю, но попытаюсь тебе помочь. * * * Через час Локи, закутавшись в одеяло, сидел на кровати, а вокруг него веером раскинулись злополучные папки. – Я не знаю, это бред какой-то... – Тор сидел рядом и наблюдал за тем, как Лафейсон, открыв одну из папок, пристально вглядывается в фото давно пропавшего мужчины. Джон Смиртсон, владелец автомойки. Год назад, со слов жены, он ушел на работу и не вернулся. – Тор, ты только заткнись, пожалуйста, и не бубни, договорились? – Все-все, я молчу. Локи, ты уж прости меня, я не хотел, чтобы так все... – Ты обещал заткнуться. В комнате воцарилась тишина. Локи долго смотрел на фото. Потом прикрыл глаза и что-то прошептал, провел пальцами по снимку. – Он мертв. Это все, что я могу сказать, – наконец произнес колдун. – Чтобы найти труп, мне нужна какая-нибудь его вещь, а еще лучше волос или, например, зубная щетка, чашка, из которой он пил, или... – Локи поднял голову и посмотрел на Тора. – В общем, ты понял. – И где я это возьму? – расстроился Одинсон. – Завтра мы с тобой вместе сходим к безутешной вдове. Ты отвлечешь ее, а я осмотрю их дом. Иначе никак. – И ты согласен пойти на это? Ты же не хотел... – А почему бы не попробовать? Я никогда этим не занимался. Мне даже любопытно, получится или нет. – Но ты ведь отказал капитану. – Я не люблю, когда от меня чего-то требуют, тем более, такие люди, как твой шеф. – Да он неплохой, в принципе, – попытался оправдать капитана Одинсон. – Ну да, конечно, – усмехнулся Локи. – Но у меня будет одно условие... – Какое? – Тор придвинулся ближе и обнял Локи, мягко целуя в губы. – Я согласен на все. – Так уж и на все? – Говори, – Тор не удержался и немного прикусил мочку уха своему любовнику. – Фьюри неравнодушен к одной даме, – Локи немного отстранился и хитро посмотрел на Тора. – Она работает в вашем участке. Брюнетка с голубыми глазами, высокая, красивая... – Инспектор Хилл, моя напарница. Подожди... Ты хочешь сказать, что мой шеф... – Да, она нравится ему, уже давно. Ты не знал? – Я знаю, что Мария неровно дышит к шефу, но и подумать не мог, что он... – Он тоже, – хихикнул Локи. – И если мы с тобой немного поможем им, твой Фьюри очень скоро забудет обо всех делах и перестанет к тебе цепляться. – Что значит «поможем»? – напрягся Тор. – Давай сделаем так: завтра с утра посетим миссис Смиртсон, посмотрим, что из этого выйдет. А потом я скажу, что делать. Тор смотрел на Локи и не мог понять, что он чувствует сейчас. С одной стороны, помощь колдуна не помешает, ведь и дураку ясно – сам Одинсон не справится со свалившимися на его голову проблемами. Но с другой стороны, ему не понравилось условие Локи. Вмешиваться в жизнь капитана, а тем более Марии, Тору совсем не хотелось. Если Лафейсон замыслил что-то недоброе ради глупой мести или забавы – Одинсон ему в этом не помощник. – Что тебя тревожит? – Локи почувствовал смятение Тора. – Знаешь, напрасно я рассказал тебе, впутал в свои дела. Все, хватит, – Тор решительно сгреб папки, разбросанные на кровати. – Подожди, – Локи схватил его за руку. – Ты не понял, я не собираюсь никому причинять вред, поверь. – Ты уже мне причинил. Думаешь, я не хочу курить? Еще как хочу! Просто стараюсь не думать об этом. – Знаешь что, Одинсон, – Локи уже не на шутку разозлился. – Если тебе твои сигареты так дороги, я могу все изменить. Я верну все обратно, если ты считаешь это вредом. Кури себе сколько влезет. Лафейсон вскочил с постели и подхватил свой халат. – Я прямо сейчас приготовлю тебе другое зелье. И ты свалишь отсюда, пойдешь к себе. И если ты считаешь, что я приношу вред, то впредь держись от меня подальше, понял? – Ну ладно, чего ты раскипятился, – миролюбиво протянул Одинсон и тоже встал. Подойдя к Локи, возмущенно сверкающему глазищами, обнял его и крепко прижал к себе. – Я сделаю все, как ты скажешь. Я верю тебе и не хочу держаться подальше. Просто не смогу, понимаешь? Тор заглянул Локи в глаза, а потом ласково поцеловал в губы. – Я не смогу не приходить к тебе, – повторил Тор и уткнулся носом в темные пряди. * * * Им открыла дверь миловидная блондинка средних лет. – Анна Смиртсон? Женщина утвердительно кивнула. – Я инспектор Одинсон, – Тор показал удостоверение. – А это наш консультант, мистер Лафейсон, – положил он руку на плечо стоящего рядом Локи. – У нас к вам несколько вопросов по поводу вашего пропавшего мужа. – По поводу Джона? – тонкие бровки Анны взлетели вверх, демонстрируя удивление. – Я думала, это дело давно закрыто. Ваши люди еще год назад искали, но так ничего и не нашли. – Мы можем пройти? – Одинсон будто пропустил мимо ушей недоуменные реплики дамы. – Да, конечно. Но я не понимаю... – Я задам несколько вопросов, а мой... кхм... коллега еще раз осмотрит ваш дом. Вы не против? – Да-да, проходите, – Анна посторонилась, впуская нежданных визитеров. Тор и миссис Смиртсон беседовали в гостиной. Хозяйка предложила инспектору чашечку кофе, и тот не отказался. А Локи, не теряя времени, прошел вглубь дома. Конечно, поиски нужно начинать со спальни и ванной комнаты. Только там могли еще оставаться хоть какие-то следы пропавшего человека. Не прошло и получаса, как Локи заглянул в гостиную. – Тор, можно тебя на минуту? Тот поднялся с кресла и вышел в холл. – Здесь ничего нет. Она избавилась от всех вещей своего муженька, – тихо зашептал Лафейсон. – Прошло слишком много времени. – Черт, я так и думал, – скривился Одинсон. – А ну подожди. Тор вернулся к миссис Смиртсон. – Анна, скажите, а у вас не осталось каких-либо вещей вашего мужа? Та лишь пожала плечами. – Я все раздала нуждающимся. Зачем мне лишний хлам в доме, если он так и не вернулся? – женщина всхлипнула и, быстро схватив со стола салфетку, прижала ее к губам. – Он бросил меня. Разве это не понятно? Ваши сотрудники год назад перевернули тут все вверх дном! Допросили всех его друзей, подняли все его связи, вплоть до младшей школы! И что? И ничего... – она еще раз всхлипнула и аккуратно промокнула салфеткой накрашенные ресницы. – Но ведь были вещи, которые вы бы не стали раздавать? К примеру, предметы личной гигиены? – предположил Тор. – Я все выбросила, – отрезала миссис Смиртсон. – Как вы не понимаете... После того, как Джон так поступил со мной, я... я решила полностью избавиться от всего, что напоминало бы мне... Дама все же не выдержала и залилась слезами. Громко сморкаясь и всхлипывая, она что-то бессвязно лопотала, Тор не мог понять ни слова. И ему стало не по себе: наверное, один из самых больших минусов в его работе – бередить застарелые раны, вынуждать людей возвращаться к неприятным, порой болезненным воспоминаниям. Он ведь и сам хотел забыть о том, что произошло с ним в недавнем прошлом. – Ну, не надо, успокойтесь, миссис Смиртсон... – пробормотал Тор, смутившись. А Локи тем временем подошел к плачущей женщине, остановился напротив и спокойно сказал: – Анна, посмотрите мне в глаза. – Что вам еще нужно?! – захлебнулась рыданиями вдова. Локи бесцеремонно вырвал из ее рук салфетку и, схватив за плечи несчастную, немного встряхнул. – Да как вы... вы... смеете?! – на Лафейсона воззрились заплаканные серые глаза, в которых плескались возмущение и обида. Локи пристально смотрел в глаза женщины. Он тихо и быстро произнес несколько слов, не отрывая взгляда и не отпуская ее плеч. Как ни странно, она не стала вырываться, а даже немного успокоилась. – Что вам нужно? Кто вы? – произнесла Анна слабым голосом. Она как-то обмякла, притихла и широко распахнула глаза, уставившись на колдуна. – Он не был примерным мужем. Он издевался над вами, – голос Локи зазвучал тихо и ровно. – Вы всего лишь хотели защитить себя. В тот день у вас был день рождения. Он с утра опять выпил. Вы не хотели. Он вас довел. Он сам виноват. Анна, просто скажите: где труп? Миссис Смиртсон вся подобралась и с силой оттолкнула от себя Лафейсона. – Да как ты смеешь, ублюдок! Я сейчас же вызову полицию! – У вас большой сад, миссис Смиртсон, – как ни в чем не бывало продолжил Локи, отступив на шаг от разъяренной женщины. – Этой весной вы посадили у западной стены два великолепных куста шиповника... – Уберите его от меня! – заверещала миссис Смиртсон. – Что же вы стоите? Вы же инспектор полиции! – воззвала она к Тору. Одинсон все это время стоял не шевелясь, и как завороженный наблюдал разыгрывающуюся драму. Наконец он отмер и, недоверчиво посмотрев на Лафейсона, спросил: – Ты уверен? – Нет, – ответил колдун, и Тор заметил, как побледнело его лицо, а на лбу выступила испарина. – Если нет, мне не поздоровится, сам понимаешь, – Тор достал из кармана мобильный. – Понимаю, – криво усмехнулся Лафейсон.