Лавка пряностей

– Да, проходите, – вежливо ответил Тор, пытаясь внешне не выказать своего раздражения, ведь мысленно он уже сидел на кухне и уплетал ужин. Но от клиентов отмахиваться нельзя – репутация конторы превыше всего. К тому же, старик показался Тору смутно знакомым. Где он его раньше видел? – Присаживайтесь, – Одинсон указал на стул возле своего рабочего стола. – У вас что-то случилось? – Спасибо, – прошелестел посетитель, неуверенно опускаясь на предложенный стул. – Да, случилось... – он тяжело вздохнул и продолжил: – Понимаете, я просто не знаю, к кому обратиться. Я живу здесь неподалеку, и тут такое дело... Я уже и объявления давал, все впустую. А в полиции меня даже не станут слушать... – начал сбивчиво вещать старик, и Тор украдкой вздохнул: видимо, это надолго. – Тор, ты еще здесь? – не прошло и десяти минут, как Локи вышел из подсобки, звеня ключами. – Я думал, ты уже нам все разогрел и на стол поста... – только сейчас Лафейсон заметил сидящего напротив Тора ссутулившегося пожилого джентльмена. – Познакомься, это мистер Мюррей, – сказал Одинсон. – У него беда. – Вот как, – глаза Локи мгновенно загорелись. – Интересно. – Да уж, интереснее не бывает, – усмехнулся Тор. – У меня Людвиг пропал, – старик с надеждой посмотрел на подошедшего к нему Лафейсона. – Вот, посмотрите, это его фото, – он протянул Локи изрядно помятый фотоснимок. – Не могу себе простить, что тогда вышел с ним без поводка. Колдун с недоумением уставился на изображение крошечной собачки. – Занятно... – протянул Локи с нескрываемым разочарованием, и тут же обратился к Одинсону: – Надеюсь, ты объяснил этому джентльмену, что мы не занимаемся подобной ерундой? – Как ерундой?.. Нет! – встревоженно воскликнул мистер Мюррей. – Вы не понимаете! У меня, кроме него, никого нет!.. Это очень важно, очень!.. Я заплачу сколько потребуется, не сомневайтесь! Старик перевел взгляд на Одинсона, и в глазах его было столько мольбы и отчаяния, что сердце детектива невольно дрогнуло. И Тор вдруг вспомнил этого старика: именно он тогда вызвал полицию, найдя в лавке «труп» Лафейсона. И крошечную собачку вспомнил, что облаяла его ранним-ранним морозным утром, пытаясь не подпустить к двери лавки. – Мы займемся, – выпалил Тор, краем глаза подметив, как Локи презрительно сощурился, всем своим видом выказывая несогласие. Но Одинсон уже принял решение. – Вы только не волнуйтесь, – обратился он к мистеру Мюррею. – Вот, опишите подробно, как и при каких обстоятельствах потерялся ваш Людвиг, – дружелюбно пояснил он, вручая старику лист бумаги и ручку. – Детектив Одинсон, – строго произнес Локи, вперившись в коллегу нечитаемым взглядом. – Это невозможно. Что за?.. Тор чуть не рассмеялся в голос, наблюдая, как колдун, стоя за спиной у старика, начал красноречиво жестикулировать, показывая то на него, то на дверь. Понять смысл его пантомимы было не сложно, однако... Тор расплылся в улыбке, подмигнул Лафейсону и вежливо сказал посетителю: – Завтра прямо с утра мы начнем искать вашего Людвига. Все будет в порядке, он найдется. Локи гневно сверкнул очами и состроил страшную гримасу, не обещающую ничего хорошего, молча развернулся и пошел к лестнице, ведущей наверх. – Ну, что тут у нас? – спустя полчаса Тор взял у старика исписанный лист. Задал еще несколько вопросов, а затем встал и протянул руку для прощания. – Мы постараемся сделать все возможное, – твердо заверил он мистера Мюррея. – Я так надеюсь на вас... – тот с горячностью пожал протянутую руку. – Спасибо, спасибо вам большое. Тору показалось, что из глаз старика вот-вот брызнут слезы. Быстро отвернувшись, мистер Мюррей коснулся пальцами снимка, оставленного на столе, и засеменил к выходу. * * * – Я такой голодный! Локи, что там у нас?.. – Тор как ни в чем не бывало нарисовался на пороге кухни. – Ты совсем обалдел, Одинсон? Что ты творишь? – колдун стоял у окна, наблюдая, как мистер Мюррей, опираясь на трость, ковыляет по тротуару прочь от конторы. – А в чем проблема? – весело отозвался Тор. Подойдя к столу, он вынул из кармана фото Людвига и внимательно на него посмотрел. – Мы эту крошку быстро найдем – и старику радость будет, и доброе дело сделаем. – Ах вот как? Ты теперь решаешь и за меня, и за всю нашу контору, – поджал губы Лафейсон. – Не много ли на себя берете, мистер детектив? Лично я в этом цирке участвовать не собираюсь! – Да что ты так раскипятился, котенок? – Тор подошел к колдуну и приобнял его сзади за плечи, легонько провел ладонью по груди, по животу, спускаясь ниже. – Не хочешь помочь дедуле, не надо, я сам займусь. – «Котенок»? Спасибо, что собачкой не назвал, любитель животных, блин, – огрызнулся Локи, дернув плечом. – Ну перестань, – миролюбиво прогудел Одинсон, зарываясь носом в темные пряди. – Не будь таким... – Каким, Тор? Это же смешно, ты не находишь? – Лафейсон вывернулся из объятий и отстранился. – Хочешь выглядеть дураком – пожалуйста, только меня в это не впутывай! – колдун развернулся лицом к Тору, зеленые глаза недобро сверкнули. – Во что ты превращаешь наше агентство? Сегодня ты согласился искать собаку, а завтра сюда выстроится очередь из тех, у кого пропал хомяк?! И ты будешь ходить по квартирам этих идиотов и искать под диванами ручных мышей? Мы для этого открыли контору? – Ну не утрируй, Локи, зачем ты так, – Тор подошел к холодильнику и открыл дверцу. Чертовски хотелось есть, а вот спорить совсем не хотелось. – Кстати, этот дедуля – тот самый законопослушный гражданин, который вызвал полицию, когда тебе настучали по башке. Помнишь? – Тор внимательно посмотрел на Лафейсона. – Помнишь, как мы познакомились? А представь... вдруг, если бы он тогда не позвонил, мы бы с тобой так и не... – Ах! Надо же! Сейчас расплачусь. Еще скажи, если бы не этот старый хрыч, мы вообще никогда бы не встретились в таком маленьком городе, – язвительно хмыкнул Лафейсон. – Ты вообще слышишь себя? Что ты плетешь? Даже я, потомственный колдун, зная о таких вещах много больше, чем ты, – поверь, намного больше, – сейчас понимаю одно: ты несешь бред! То, что мы встретились – не результат чьих-то звонков. Судьба соединяет людей совсем по другому принципу. Но тебе далеко от понимания таких тонкостей. – Да куда уж нам, простым смертным, – хохотнул Одинсон, извлекая из холодильника контейнер с ресторанной снедью. – Мы в таких тонких материях не разбираемся. – Вот именно! – Ладно, проехали, – Тор поставил емкость с бифштексом и картофелем в микроволновку, нажал кнопку разогрева. – Садись, эксперт по судьбам, будем жрать. – Тор. Обещай, что ты не станешь позорить наше агентство и искать пропавшего пса, – потребовал Лафейсон, расставляя на столе тарелки и чашки. – Обещаю, – улыбнулся Тор. – Для тебя – все, что захочешь, моя злюка. * * * Локи проснулся довольно поздно – в глаза уже вовсю бил солнечный свет из незашторенных окон. «Черт, какого хрена», – выругался про себя Лафейсон и повернул голову, чтобы растрясти Тора, который, видимо, тоже забыл вчера завести будильник. Однако белобрысой головы рядом не обнаружилось. Вот, значит, как: Тор не разбудил его, а сам спустился в контору поработать? Надо же, какая забота... Лениво потянувшись, Локи сел на постели. По телу мягко пробежали теплые волны: Тор сегодня ночью так самозабвенно ласкал его, что даже сейчас казалось, будто на коже горят и наливаются приятной истомой следы от жарких, страстных поцелуев. И сам он готов снова вспыхнуть как спичка, раскалиться докрасна лишь от одного воспоминания об этих ласках... Локи улыбнулся своим мыслям и, соскочив с кровати, направился в душ. Вскоре позвонил Фьюри. В особняке на окраине произошла довольно странная кража драгоценностей, и Нику не нравились показания одного из свидетелей. Он попросил, чтобы Тор и Локи подъехали и помогли разобраться на месте. Ведь капитан успел убедиться на практике: уж кто-кто, а исландский колдун умеет разговорить любого свидетеля. Локи в предвкушении интересного дела, подброшенного самим шефом полиции, быстро оделся и спустился вниз. – Тор, быстро собирайся, мы выезжаем! Но ответом ему была тишина. Локи пробежался взглядом по пустому офису. Тора здесь не было, входная дверь оказалась запертой. И Лафейсону это совсем не понравилось. Он тут же извлек мобильный и набрал номер. – Локи! Я тут в собачьем приюте, в двадцати милях от города. Представляешь, он нашелся! – радостно зачастил в трубку Одинсон. – Кто нашелся? – обреченно уточнил Локи, прекрасно понимая, что услышит в ответ. – Людвиг! Вот мистер Мюррей обрадуется! И это... Локи, я взял машину, если что. Скоро буду! Одинсон отключился, а Локи тупо уставился на замолчавшую трубку. – Блядь, какой же ты все-таки ебнутый, – только и смог вымолвить разъяренный Лафейсон. Пришлось вызывать такси. * * * Этим утром Тор проснулся ни свет ни заря и аккуратно выскользнул из постели, чтобы не разбудить спящего Локи. Невероятно хотелось поцеловать его – прямо в маленький синячок, оставленный вчера на шее, а потом в губы, а потом... Тор тряхнул головой, отгоняя похотливые мысли – пусть отдыхает сладкий. Да и ни к чему сейчас эти расспросы – куда, зачем да почему. Лишних ссор Одинсон не хотел. Разве не хватило с них прошлых размолвок, да таких, что вспомнить больно? Конечно, если бы Локи изъявил желание и помог в поисках собаки, было бы намного проще. Тогда, возможно, Тору не пришлось бы посещать прямо с утра кучу заведений – ветеринарных клиник, зоомагазинов и приютов для бездомных животных. Ему просто повезло, что работница одного магазина, который находился почти на окраине города, поведала, что на днях к ним заходила семейная пара с похожей собачкой. Молодые люди пытались узнать, как можно найти хозяина потерявшегося песика – на животном не было ошейника. А еще девушка запомнила, что посетители были здесь проездом и направлялись в соседний город. По дороге из приюта Тор заехал в магазин и купил ошейник. Попросил выгравировать на нем имя владельца и адрес – чтобы отныне мистер Мюррей больше не терял своего Людвига. Жаль, что хозяин сам не догадался сделать это раньше, но что поделаешь: старику и в голову не приходило, что его маленький глупый Людвиг может так беспечно заблудиться на улицах города. На обратном пути Тор почти дремал за рулем. Он не выспался и дико устал за день, колеся по городу и окрестностям, и теперь мечтал лишь об одном: добраться до дома и рухнуть в постель, даже не слушая претензий Локи. В том, что таковые последуют, он почему-то не сомневался. Как и в том, что поступил правильно. Стоило ему войти в квартиру мистера Мюррея, держа на руках перепуганного Людвига, который так и норовил цапнуть его за палец, и увидеть глаза старика, его дрожащие руки, которые он протянул к своему питомцу, Тор понял: все было не напрасно. – Спасибо, спасибо вам, – старик прижал к груди песика, который, ошалев от радости, принялся тыкаться в него носом и слизывать слезы с морщинистых щек. – Вы не представляете, что сделали для меня... Скажите, сколько я вам должен, я... – Нисколько, – неожиданно для себя произнес Тор. – Просто не теряйте его больше. – Но как же... – смущенно посмотрел на него старик, – это ведь ваша работа, я так не могу... – Я же сказал – ничего не надо, – твердо произнес Тор. – Ну тогда, пожалуйста, не откажите мне в любезности... Я могу угостить вас чаем с пирожными? Я только сегодня их купил – очень свежие и вкусные, вам понравятся. – От пирожных я, пожалуй, не откажусь, – улыбнулся Тор. * * * В бывшую лавку, а ныне детективное агентство, Тор вернулся ближе к вечеру. Он был доволен, что быстро справился с таким простым, но очень важным делом. Вспоминая глаза старика, его слезы и искренние слова благодарности, Тор чувствовал, как на сердце становится легко и радостно, словно он совершил маленькое чудо. Совсем крошечное, но очень нужное. Не успел Одинсон подойти к своему рабочему столу, чтобы открыть ноутбук и посмотреть почту, как дверь, ведущая на лестницу, отворилась, и в проеме возник Лафейсон. – Уже вернулся? – процедил он сквозь зубы, смерив Одинсона презрительным взглядом. – Не ожидал, что ты так быстро справишься с таким сложным делом, как поиски хомячка. Тор ничего не ответил, лишь открыл рот от изумления: таким он Лафейсона еще не видел. Его любовник, обычно скромный в выборе одежды, облачился в элегантный черный костюм, белоснежную рубашку и шелковый галстук. Ботинки его буквально искрились бликами, в пару им сияли запонки на острых манжетах. Непослушные темные пряди были аккуратно зачесаны назад и даже умащены гелем. – Ключи от машины, – коротко распорядился Локи, подойдя ближе и протянув руку. – А ты куда такой нарядный? – спросил Тор, с любопытством разглядывая разодетого Лафейсона. – У меня важная встреча, вряд ли тебе это интересно, – колдун горделиво задрал подбородок. – Давай ключи, не тормози. – Что за встреча? – Тор подошел ближе, нащупывая в кармане брелок. – Меня пригласили на прием к мэру. – С чего это? Зачем? – захлопал глазами ничего не понимающий Одинсон. – Вообще-то, приглашали нас двоих, как представителей первого детективного агентства в городе, – Локи выхватил у Тора ключи, которые тот выудил из кармана. – Но ты, Одинсон, уволен, так что... – Что?! – Тору показалось, что он ослышался. – А ну, повтори! – он быстро перехватил руку колдуна. – Ты глухой? – ощетинился Локи. – Ты больше у меня не работаешь, что тут непонятного? Отпусти руку! – Лафейсон выдернул ладонь из захвата и попытался обойти стоящего у него на пути Тора. Но не тут-то было: Одинсон аккуратно взял Локи за грудки и подтолкнул к стене, тут же прижав его всем телом – ни вывернуться, ни вдохнуть. – Повтори, что ты сказал, – глухо произнес Тор, глядя в наглые глаза колдуна. – Прекрати истерику, Одинсон, – усмехнулся тот. – Ты слышал. Хоть мы с тобой и партнеры, но по документам – я директор, а значит, я принимаю решения. И мне не нужны сотрудники-дебилы, которые не умеют работать. Отпусти меня, придурок, ты уволен! – почти прокричал в лицо Тору раскрасневшийся Лафейсон. – Какая же ты дрянь... – только и смог вымолвить Тор. – Почему, ну почему ты не можешь понять простых, очевидных вещей? Ну как же тебе объяснить?.. Неужели ты не понимаешь, что иногда нужно слушать свое сердце, поступать по совести? Этот старик... – Прошу, избавь меня от этих соплей, – Локи уперся ладонями в грудь Одинсона, пытаясь отодвинуть пригвоздившее его к стене тело. – Не заводи эту песню о добре и зле. Разве я не сделал все для того, чтобы ты чувствовал себя счастливым? Разве я не отдал тебе всего себя, свою жизнь, все, что у меня было, чтобы ты ни в чем не нуждался? По-твоему, я не умею творить добро? Так? – Локи, хороший мой, – Тор обхватил его лицо руками, заглянул в глаза. – Я все знаю, понимаю. Но... ты тоже пойми, кроме тебя и меня существуют другие люди, и порой нужно... – Нужно что? Быть идиотом? Я сегодня помог раскрыть кражу, я принес сюда чек на хорошую сумму. А где твой чек от этого собаковода? – Я не взял денег, – Тор отступил на шаг и опустил руки. – Что и требовалось доказать – ты хреновый сотрудник, – криво усмехнулся Лафейсон, поправляя пиджак. – Неужели ты посмеешь так поступить со мной? Вот так просто, из-за пустяка, оттолкнуть меня? Ты хорошо подумал? – Твое увольнение из агентства вовсе не означает, что мы расстанемся, – легко улыбнулся Лафейсон. – Я же все равно люблю тебя и никуда не отпущу. Не надо смешивать работу и личное. Здесь, внизу, я директор, твой босс. А там, наверху – я твой Локи. Ничего сложного. – Ничего сложного, – эхом повторил Тор. – Действительно, все очень просто. – Я рад, что ты понял, а мне пора, – Локи мягко отодвинул его, направляясь к выходу. – Даже слишком просто, – вдруг прорычал Тор и крепко схватил Локи за запястье, заламывая руку за спину. Тот даже не успел ничего сообразить, как снова оказался прижатым к стене, на этот раз едва не ткнувшись носом в твердую поверхность. – Блядь, какого... – Локи не успел договорить: левую руку прострелило такой болью, что потемнело в глазах – бывший полицейский отлично знал, как производить захват. – Отпустиии... – взвыл Лафейсон. – Мы прямо сейчас во всем разберемся, – Тор, больше не церемонясь, распустил галстук на шее Лафейсона, продолжая удерживать его другой рукой. – Сука, ты пожалеешь, – прошипел колдун, дергаясь в попытках освободиться. – Я не шучу, Тор, мы поссоримся, очень сильно поссоримся... – Разве мы уже не поссорились? – хмыкнул Одинсон и, сдернув с шеи любовника галстук, ловко поймал его правую руку. Пару мгновений спустя руки колдуна были крепко связаны сзади элегантным предметом гардероба. – Иди сюда, начальник, – Тор схватил Лафейсона за шиворот и довольно грубо подтолкнул к пустому «директорскому» столу, на котором не было ни единой бумажки. Как и подобает руководству, усмехнулся про себя Одинсон. Еще бы – Локи все документы всегда сваливал на его стол, дескать, не его царское дело копаться в бумажках! Конечно, он ведь у нас звезда, экстрасенс, а теперь, как выяснилось, еще и великий босс. Ничего, сейчас Тор ему покажет... – Больной ублюдок, что ты творишь?! – не унимался Лафейсон, когда Тор заставил его наклониться и улечься грудью на стол. – Лучше заткнись, – распорядился Тор и принялся расстегивать ремень и брюки трепыхающегося любовника. Придерживая его за связанные руки, Тор наклонился и быстро сдернул с Локи и обувь, и штаны, оставив его полностью обнаженным ниже пояса. – Блядь, если ты сейчас же это не прекратишь, ты пожалеешь... Это же насилие! Я не прощу тебе!.. – Расслабься, любимый, я не хочу причинить тебе боль, – Тор несильно приложил Локи ладонью по оголенной заднице, а затем нажал рукой ему между лопаток, заставляя прогнуться. – Вот так, хорошо, – забормотал он, расстегивая ширинку. Его член уже кипел и бунтовал, норовя выпрыгнуть из штанов. Ох уж этот Лафейсон, сволочь ненаглядная – в своем костюме, с наглой рожей, с этим сладким, ядовитым ртом, так легко произносящим такие обидные слова. Вот тварь, взбудоражил ведь не на шутку. Теперь уже не важно, простит он или нет. Главное, Тору просто необходимо срочно проучить зарвавшегося «директора». И пусть потом делает с ним, что хочет – хоть в ад отправляет скорым экспрессом без остановок. Тор нетерпеливо развел ноги колдуна пошире и, сплюнув на ладонь, ввел ему сразу два пальца, мягко массируя. – Сейчас ты узнаешь, что такое месть уволенного сотрудника, – приговаривал Одинсон, засаживая пальцы глубже. – Тебе понравится... Локи притих и больше не трепыхался, и даже слегка насадился на пальцы, но при этом не проронил ни звука. – Вот и хорошо. Расслабься, мальчик, так будет лучше, – Тор еще раз сплюнул на ладонь, смазывая себя, и почти сразу толкнулся в наскоро растянутый вход. – Ай! – вскрикнул Лафейсон и дернулся, пытаясь уйти от проникновения. Но Тор ему не позволил: сжав ладонями бедра любовника, он засадил до конца, вырвав из горла Локи еще один крик. – Тише, моя радость, тише, – Одинсон задрал пиджак и рубашку Лафейсона и нежно погладил оголившуюся поясницу. Наклонившись, он отодвинул в сторону темные волосы и прихватил зубами мочку уха, скользнул языком по шее. Почувствовав, что колдун расслабился и поплыл от незатейливых ласк, Тор начал двигаться быстрее. – Зачем ты так со мной? – приговаривал он, размашисто трахая распластанного на столе любовника. – Разве я сделал что-то плохое? Как ты так можешь? Я же люблю тебя, говнюка, как ты не понимаешь? – Ненавижу тебя, сука, ненавижу, – вдруг прошипел, словно змея, Локи и, с трудом повернув голову, одарил Одинсона таким злющим взглядом, что Тору стало не по себе. Он остановился, аккуратно выскользнул из расслабленного тела. – В чем дело, шеф? – он подхватил Лафейсона, поднял и развернул к себе лицом.– Неужели не нравится? Локи молча отвернулся. Тор опустил взгляд и посмотрел на абсолютно невозбужденное естество любовника. – Ну, давай попробуем по-другому, – ухмыльнулся Одинсон, облизнув губы. Он усадил связанного Лафейсона на стол, опустился на колени и сразу же обхватил губами его член. Облизывая, заглатывая глубже, проводя по стволу рукой, он ласкал его до тех пор, пока не почувствовал, как Локи постепенно возбуждается, как его плоть наливается и пульсирует под умелыми руками и губами, а из уст рвутся сладкие стоны, которые он пытается сдержать. – Чертов насильник, – послышался над головой хрипловатый смешок. – Развяжи меня. – Развяжу, если не будешь распускать руки и оскорблять меня. – Не буду. – Сейчас, подожди, – Тор поднялся с колен и быстро развязал галстук, освобождая запястья Лафейсона. – Ты сам виноват, знаешь ведь... – И ты решил меня так наказать? – усмехнулся Локи. – И почему я не удивлен? Развязывая Лафейсону руки, Тор не верил, что тот сдержит слово, и теперь ожидал от него чего угодно – смачной оплеухи, доброго хука в челюсть или прямо в лоб. Но Локи повел себя иначе, отчего Тору показалось, что он попал в другое измерение с каким-то другим Лафейсоном. Колдун потер покрасневшие запястья, устало вздохнул и лег спиной на стол. Бесстыже развел ноги и забросил их на плечи оторопевшему Одинсону. – Продолжай, я уже никуда не спешу, – томно прикрыв глаза, улыбнулся он. – Все равно костюм и рубашка измялись. – Я поглажу, хочешь? – Тор поцеловал его лодыжку. – Погладь лучше здесь, – Локи провел пальцами по своей промежности. – Чего ты ждешь? – А как же твоя важная встреча?.. – пробормотал Тор, с наслаждением толкаясь внутрь раскрывшегося навстречу тела. – Подождет, в следующий раз пойдем... – Пойдешь, – уточнил Одинсон, засаживая так глубоко, что Локи невольно вскрикнул и немного проехался спиной по скользкой столешнице. – Вместе пойдем, – простонал Лафейсон, лениво расстегивая белоснежную рубашку. – Если доставишь мне удовольствие, не уволю, – прошептал он и, поймав руку Одинсона, положил ее себе на грудь, провел его пальцами по своим затвердевшим соскам. – Гаденыш, – ухмыльнулся Тор, несильно ущипнул один сосок, а к другому приник губами. – Ты же несерьезно говорил об увольнении? Ты же, говнюк, любишь меня, я знаю. Ты без меня жить не можешь. – Не могу, хоть ты и придурок. Ай! – Локи вскрикнул от резкой боли: Тор чувствительно прикусил ключицу. – Я хотел услышать не это, – Тор прихватил зубами кожу у основания шеи и ускорил темп, от чего Локи чуть не слетел со стола. Он весь подобрался, вцепился в руки Тора, а щиколотками крепко сжал его плечи. – Люблю тебя... очень... сильно люблю, – задыхаясь от быстрых и частых толчков, почти выкрикнул Локи, поймав губами губы Тора – целуя, кусая, облизывая. Именно сейчас Локи вдруг понял, осознал так четко, как никогда в своей жизни – наверное, он самый счастливый человек на свете. А остальное – ссоры, неурядицы, проблемы, недопонимание – это все чепуха, мелочи. С кем не бывает? Когда рядом есть тот, кто любит несмотря ни на что, и кого любишь сам – пусть он не идеален, пусть совсем другой, что иногда так раздражает, – это, наверное, и есть то самое счастье, простое и ощутимое. Как эти губы, целующие и ласкающие в ответ. * * * – Локи, поправь провод и подай другой конец, – требовательный голос Тора оторвал Локи от созерцания снежинок, кружащихся за окном. Скоро Рождество, и Одинсон решил во что бы то ни стало украсить их офис дурацкой гирляндой. Словно дитя малое, возмущался Локи, но решил-таки помочь коллеге в этом непростом деле. – Тебе не кажется, что наш офис будет выглядеть глупо? Это же не лавка какая-нибудь, а детективное агентство! Ты как маленький, – не преминул он поддеть Одинсона. – А мне нравится, – простодушно улыбнулся Тор и спрыгнул с подоконника. – Будет красиво. Вот придет к нам Мария с малышом, увидишь, как он обрадуется огонькам. – Тор, ему всего два месяца, – рассмеялся Лафейсон. – Ему твои огоньки побоку. – Не умничай. Лучше иди приготовь нам глинтвейн, а я тут наведу порядок. – Только недолго, я спать хочу, – Локи демонстративно зевнул и пошел к лестнице, ведущей в их уютную и теплую квартирку. – Даже не думай засыпать, – бросил Тор ему вдогонку. – У меня к тебе очень серьезный разговор! – Знаю я твои серьезные разговоры, – хмыкнул Лафейсон. – Неужели что-то новенькое расскажешь? – Не только расскажу, но и покажу, – весело подмигнул Тор. – Ах ты, затейник. Ну-ну, я буду ждать. А мне раздеваться? – Обязательно! Локи улыбнулся и начал не спеша подниматься по лестнице, чувствуя, как по телу разливается уже привычное тепло. Сердце учащенно забилось в предвкушении еще одного необыкновенного вечера вместе с самым замечательным человеком на свете, с его любимым Тором. Вчера ему во сне явилась старая Ингрид. Она подошла к нему, ласково погладила по голове, как когда-то в детстве. Улыбнулась и тихо прошептала: «Будь счастлив с тем, кого любишь, Локи. Но береги себя, мой мальчик. Будь осторожен, прошу тебя». И мгновение спустя старая колдунья растворилась в воздухе. Локи так хотелось остановить ее, поймать за руку... Проснувшись, Локи долго смотрел в окно на сереющее предутреннее небо. Он верил снам и понимал, что они приходят не просто так. Вот только их значение Локи не всегда мог разгадать. Возможно, бабушка просто благословила его, потому что видела, не могла не видеть, каким счастливым был ее внук весь этот год. И, конечно же, как всякая бабушка, она не могла не предостеречь его от необдуманных поступков. Хотя Локи был уверен, что это лишнее. Он многое понял за этот год, он постарается больше не совершать глупостей. Особенно теперь – когда есть ради кого жить. * * * Камилла сидела за столом и делала вид, что учит уроки, даже кое-что аккуратно записывала в толстую тетрадь. Мать устроилась в кресле и, как обычно, вязала свой бесконечный свитер – а может, шарф. Быстро вертя в руках спицы, она то и дело бросала на дочь хмурые взгляды. Да, с учебой в этом году как-то не задалось. С каждым днем школа все больше напоминала Камилле каторгу. А родители со своими вечными укорами надоели до чертиков. Ей уже четырнадцать, а они все думают, что она глупый ребенок. Ничего, скоро они поймут, как ошибались. Эх, скорее бы пришел отец, и мать пошла бы на кухню накрывать стол к ужину. И тогда... Камилла украдкой посмотрела на полку, где стояла небольшая шкатулка. Она нашла эту серебристую пыль случайно, по дороге в школу. Вернее, это был просто пепел, который серым облачком вылетел прямо из кузова проезжавшего мимо мусоровоза. Она бы даже не обратила на него внимания, если бы вдруг не услышала тихий шепот: «Собери, не пожалеешь». И тут же перед ней на мокром асфальте засверкали, заискрились крошечные пылинки. Камилла аккуратно смела странный пепел на листок, наспех вырванный из тетради. А уже придя после школы домой, ссыпала найденное «сокровище» в маленькую шкатулку. Наконец мать отложила вязание и ушла на кухню. Камилла сразу же бросилась к своей находке. Открыв шкатулку, девочка нерешительно прикоснулась к сверкающим, похожим на алмазную пыль частичкам. И не на шутку испугалась: волшебная субстанция вдруг мягко обволокла пальцы, немного обжигая. Камилла почувствовала, как по венам побежало что-то необычное, что-то горячее. Рот раскрылся было в немом крике, но ласковый приятный голос из ниоткуда вдруг прошептал, будто успокаивая: «Ты не такая, как все, Камилла. В тебе есть сила, хоть ты еще и не знаешь об этом. Но скоро почувствуешь... Я помогу тебе, а ты поможешь мне». – Но как?! – невольно воскликнула девочка, ощущая, как в ее тело словно вливается чужеродная сила, сопротивляться которой невозможно. «Ты поможешь мне найти врата, которые у меня подло отняли, лишив того, что принадлежало только мне. Поможешь мне отомстить. Мы теперь связаны с тобой, моя спасительница». – Я не понимаю, – пролепетала Камилла, вдруг почувствовав, как на смену ярким ощущениям приходит страх, пробирая своим холодом почти до костей, вцепляясь в горло мертвой хваткой, не давая вдохнуть. «Ты узнаешь все со временем, когда подрастешь», – голос стал громче и уже звучал не со стороны, а прямо в голове. Камилла попыталась стряхнуть с руки серебристую пыль, но та будто въелась в ладонь. Девочка вскочила с места и, не помня себя от ужаса, помчалась в ванную. Быстро включив воду, она подставила руку под горячую, почти обжигающую струю – скорее, скорее, надо смыть ЭТО! И лишь когда рука снова приняла обычный вид, Камилла с облегчением вздохнула и посмотрела в висящее над раковиной зеркало. Из горла вырвался надсадный крик, который, наверное, услышали на соседней улице. Но Камилле было не до этого – ужас буквально парализовал ее, накрыв с головой темным плотным туманом. А испугаться было от чего: в зеркале она не увидела своего отражения. «Ну что ты, милая, не бойся, я не причиню тебе зла», – прозвучал в голове все тот же вкрадчивый голос. В ванную вбежала встревоженная мать. В ту же секунду в зеркале появилось отражение Камиллы. – Что случилось?! – женщина кинулась к дочери, обняла ее, прижимая к себе. – Доченька, что с тобой? – Ничего, все хорошо, мамуля, – проворковала Камилла, весело подмигнув своему отражению в зеркале.