Брат мой, брат — огонь поднебесный, Мне ответь, где ты отныне? Молний ряд был тебе тесным, А теперь не тесно в камине. Я ушёл, и теперь не жди. Отсвет молнии впереди — Это всё, что тебе дадим, Ты теперь один!
Пять бесконечно долгих минут назад ты звался Хастуром. Пять промелькнувших, как миг, тысячелетий назад мы с тобой стали так близки, как только могут быть демон и смертный. «Как хищник и жертва» — хотел бы поправить ты. Но даже те юнцы в плащах-незабудках, что погибли в разлившемся из-под твоих ног пожаре, жертвами не были. Ни твоими, ни Лэнга. От них не осталось даже тени костей, они росли в страхе перед вашим гадючником, но когда вы пришли наложить лапу на то, в потерю чего до сих пор не можете поверить — эти слабые смертные встали против вас единой стеной. И я встал вместе с ними. Они мне никто, я ничем им не обязан, но… впрочем, ты всё равно не поймёшь. Креол когда-то рассказывал, что есть демоны, знающие, что такое бескорыстие — я, помнится, только посмеялся. Вас было четверо. Четверо Великих Древних и без счёта рядовых отродий против даже не планеты, даже не страны — единственного города. Если бы вы действовали сообща, от нас не осталось бы и пыли ещё двое суток назад, но даже мириады лет жизни бок о бок ничему вас не научили. Даже сейчас, когда ваше пушечное мясо корчится в конвульсиях и пускает слюни, когда вы остались один на один с нашими клинками, орудиями и заклятьями, никому из вашего зверинца не пришло в голову подставить союзнику плечо. И теперь жертвы — это вы. Вся ваша ярость — это биение в агонии. Не спорь, Змеезубый, только не со мной. Я ведь знаю тебя лучше, чем кто угодно из смертных. Можно сказать, насквозь. Телец, Шествующий По Окоёму, куда ты уходишь теперь? Знаю, ты над этим посмеёшься, но… я желаю тебе стать кем-нибудь получше демона. Отдохни от голода, терзавшего тебя все эти века. Я не держу на тебя зла, не держал даже тогда, когда крушил твой череп. Это был скорее спортивный интерес — смогу ли сделать то, чего не смог когда-то? И желание защитить беззащитных — но это ты ещё нескоро сумеешь понять.Брат мой, брат — душа водопада, Мне ответь, где твоя радость? Как же так наполнилось ядом То, что пело, то, что смеялось? Я ушёл, и теперь не жди, След размоют весною дожди. Средь воды и звенящих льдин Ты теперь один!
Ты был во многом лучше нас, Клевентин Предатель. Хотя нет, не так. Ты был таким же, как мы, но в большей степени. Ты был лучшим колдуном, лучшим политиком и, кто знает? — мог бы стать гораздо лучшим правителем. Но алчен и самоуверен ты тоже был десятикрат против нас. В священной книге Бога моей невестки есть потрясающие слова: «всё мне позволительно, но ничто не должно управлять мной». Ты погорел именно на этом — и стал ещё одним из тех, для кого цель оправдывала любые средства. И ладно бы цель была возвышенной, вроде той, которая ведёт Серебряных Рыцарей… Твой учитель был гораздо умнее тебя. Нет, не хитрее — ты виртуозно обвёл его вокруг пальца, как и всех нас, и он, как и все мы, обманулся в тебе, проморгал ту ужасную перемену, благодаря которой твоё тело сейчас догрызают утукку. Но он стремился к единоличной власти не ради сомнительного удовольствия погреть зад на монаршем троне. Он делал это потому, что из тех, кто действительно мог что-то изменить, эта идея впервые пришла в голову именно ему. Тивилдорм видел дальше, и потому был воистину Великим. Прости нас, Клевентин. Ты слишком привык таиться, слишком привык не доверять никому, потому что во всех видел свою собственную подлость. Если бы тебе хватило храбрости открыться, не было бы в Серой Земле более прославленного государя, чем Клевентин Император. Нам ведь не нужна власть… земная власть. Креол грезит божественной силой, кресло владыки для него не значит ничего. Тебе не рассказывали в детстве эту сказку? «Подожди ты ещё три дня — я бы вечно была твоей?» Всего и сразу можно только хотеть, а ты об этом забыл. И твои собственные знания, хитрость и колдовская мощь пожрали тебя. Ты думаешь, что умер позорной смертью? От руки кривляющегося заокеанского дикаря, поддавшись по глупости на провокацию, не совершив и сотой доли того, что задумал… А ведь вы с Его Величеством похожи. Он тоже всю жизнь любил выпить и покушать, любил музыку и смех, и тоже искал себе трона. Почему ты не прошёл тем же путём? Не оттого ли, что твой смех никогда не был искренним? Он умер смеясь, как и хотел; а тебя не излишняя ли серьёзность в итоге погубила? Нам всем следовало бы учиться у Логмира Двурукого. Будь я похожим на него — даже сейчас вырвал бы тебя из лап асугалей. Но наши чакры высохли со смертью. Я не могу ничего.Брат мой, брат — молчание камня, Мне ответь, где твоя сила? Горных врат нет больше, а мне Лишь остались скорбь да могила. Я ушёл, и теперь не жди. Камнем сердце стучит в груди, Скорбной памяти господин, Ты теперь один!
Зря я пришёл на эту площадь. Твой памятник, коллега, мне хотелось бы оставить в памяти таким, каким я видел его на открытии — вознесённым к небу, с волосами, словно встрёпанными астральным ветром. Замечательный символ, если вдуматься. Ты, как никто из нас, верил в то, ради чего трудился и сражался, но никогда не умел вдохновить, увлечь, повести за собой — и стараниями скульптора обрёл все эти способности, изваянный в камне. Но утукку и адские духи не оставили от гимнасия, где смертные учились их истреблять, даже стен, и монумент пал первой жертвой. Впрочем, не беда. Живы ещё те, кто помнит тебя в лицо. Кончится эта война, и площадь, видевшая твой триумф и твою смерть, станет великолепней прежнего. Сейчас, конечно, Иххарий в руинах весь, но меня не покидает чувство, будто твой монумент демоны рушили целенаправленно. Обманчивое чувство, конечно. Шаб-Ниггурат яростен, а не мелочен, какое ему дело до отдельного смертного, когда можно разом сгрести в пасть всех… Но своим честолюбием ты выиграл для Серой Земли четыреста лет жизни, и, удайся твоя затея, мог бы и вовсе помножить их планы на ничто. Демоны могут об этом забыть, но никогда не забудет держава. Хотелось бы верить, что ты гордишься нами, Тивилдорм. Гордишься тем, что мы продолжили дело всей твоей жизни и не-жизни. Мы слышали от тебя мало добрых слов, но твои дела говорили красноречивее. Прости, что не уберегли твоего ученика. Его планы шли дальше того, что готовил ему ты; он обманул тебя, как и всех нас, но до последнего преклонялся перед твоим величием. Прости его и ты. Хотелось бы верить и в другое — в то, что демолорд Кхатаркаданн подавился твоей душой подобно тому, как Легион Гнева не смог протолкнуть в глотку Иххарий. Атака Лэнга уже захлёбывается, скоро столица будет очищена. Твоя столица — так назвал бы я её четыре года назад, и сейчас для меня честь сказать тебе — наша.Брат мой, брат — холодное сердце, Что мне скажешь вместо ответа? Как мешал боль с мёдом и перцем, Как устал летать против ветра… Я ушёл, и теперь не жди — Перья крыльев моих найди. В облаках и среди вершин Ты теперь один!
Стоять сейчас перед тобой — честное слово, умирать мне было легче. За столько всего хочется просить прощения, но я знаю, что тебя это только взбесит. Может, это и закономерно? Мёртвым не следует разговаривать с живыми, и даже если заговоришь — получится такое, что лучше б молчал… Мне даже нечего тебе завещать. То немногое, что я мог бы назвать своим, погибло вместе с коцебу. Жаль, что я уже не смогу возместить тебе ущерб, но, Энлиль Колебатель, три четверти Иххария лежит в руинах! Домом больше, домом меньше… Даже напутствовать тебя напоследок глупо. Ты старший, ты всегда хотел и умел решать, ты действительно был первым. А я… я лишь стоял твёрдо за твоей спиной. Слова заклинания Духа Южных Врат удивительно правдивы на мой счёт — не потому ли именно ими ты вызвал меня из Бездонного Хаоса? Я не жаден до первенства, меня вполне устраивало быть чёрной тенью за твоими плечами. И поэтому хорошо, что погиб я, а не ты. Человек без тени — это неестественно, неправильно, но тень без того, кто её отбрасывает, просто перестанет существовать. Береги мою невестку. Единственную женщину, что смогла тебя укротить… эй, Верховный, это ведь вовсе не обидно! Ты для неё больше, чем жизнь. Я влюблялся чаще твоего и знаю, что означает этот свет в глазах. Ты единственный, кто сможет не дать ему погаснуть, и да — я знаю, что обрушить стены Кадафа будет проще. У тебя есть брат, Креол. И всегда будет. Ты действительно нашёл гораздо лучшие слова, чем я.Ты смешал на углях горелых Явь со снами, веру с любовью, Ты не чёрный, ты и не белый, Ты не с нами, мы не с тобою!