hatred

И я ощутил себя последним идиотом, когда перешагнув порог его кабинета уловил терпкий запах кубинской сигары. Ну конечно, Норман Озборн — бессмертен. И не может быть иначе. Разлетайтесь, стервятники, здесь нет для вас пира. А ноги будто свинцом наливаются, когда делаю шаги к его «трону». Один, второй, третий... а вот тут положено припасть на одно колено и произнести клятву верности, но вместо этого стою с абсолютно прямой спиной и не свожу с него взгляда. Ненависть, ты ощущаешь её, король? Барабанит пальцами по подлокотнику, закуривает очередную, из-под полуопущенных век наблюдает за моей реакцией. Проверяет, как обычно, достоин ли быть наследником? Да, чёрт возьми! Хочется заорать об этом вслух, но сдерживаюсь. — Стакан виски, сын, за твоё возвращение, — и это даже не вопрос, — Фелиция... И только после этого обращения я замечаю, что за креслом стоит молодая женщина. Невидимка, а не женщина, честное слово. Приближается ко мне, бесшумно, по паркету, на высоких каблуках. Как у неё это получается? Малозначимый вопрос, а виски уже льётся в стакан, Фелиция молча протягивает его мне, коснувшись пальцами на миг. Они холодные, даже в сравнении с моими. Ледяные. Как и этот виски, который комом встаёт в горле. Давлюсь им, но пью до дна, назло ему. А она смотрит стоя чуть в стороне и взгляд её — странен. Значит, Фелиция... Ты что-то хотел сказать мне, отец, может сперва... — выразительно смотрю на молодую женщину, та подходит к нему, наклоняется и целует руку. Надо же, как тут всё устроено. — Нет, она — останется, — не терпящим пререканий тоном, — она знает, Гарри. И как напоминание начинает дрожать стакан в руке, недопитый виски выплёскивается на пол, — да чтоб тебя! — приступ ярости, опустевший стакан летит в стену. Разбивается на осколки. Некоторые из них подкатываются к её ногам. Задерживаю на них взгляд. Норман тяжело поднимается со своего трона, неспешно подходит ко мне и хлопает по плечу. — Всё нормально, сын. Ты — справишься. Сигару? Фелиция... И опять она оказывается рядом, зажигает сигару, передаёт её мне. Затягиваюсь и начинаю кашлять. Крепкая дрянь. Посмотрев на Нормана затягиваюсь снова и выпускаю колечко дыма ему в лицо. — Конечно, Норман. Я же — твой наследник... Всё твоё - моё. И странной закономерностью проносится в мыслях: виски-Фелиция, сигара-Фелиция, такое чувство, что он и её мне предлагает. Не обманное чувство. А её уже и след простыл, несмотря на повеление короля остаться. Своенравная. Так даже лучше. — Поговорим? — и я улыбаюсь ему в лицо. С вызовом. _______________ И снова запах не выветрившегося табака в пустом кабинете. Вернее, полагал что он пуст из-за полумрака, но пройдя вглубь понял, что это не так. За месяцы проведённые в «ОзКорпе» можно было привыкнуть к странностям здесь происходящим. Норман никогда не был нормален. Это у Озборнов наследственное, видимо. К примеру теперь в его кресле, на его троне, дремала Фелиция Харди. Видимо она переутомилась, немудрено, но всё же... это выглядело вызывающе. И поза, в которой она заснула, свернувшись калачиком, была такой... кошачьей. Подойдя ближе я заметил ещё одну деталь — на ней была лишь рубашка. Белая, длинная, но ещё один обязательный элемент униформы — отсутствовал. Кхм, сомнений не оставалось. Ассистентка значит? Ну-ну. Склонившись над ней замечаю следы синяков на шее. Характерные кровоподтёки. Она дышит неровно, я это слышу. Провожу рукой по волосам, почти невесомо, но она всё равно открывает глаза. Смотрит на меня растерянно, испуганно, порывается встать. — Мистер Озборн, извините, мне надо... — она осекается, поскольку её попытки подняться ни к чему не приводят. Хватка у меня всё ещё крепкая. Это у Озборнов тоже схожее. Она не знает что делать, затихает и закрывает глаза. Всё понятно и так. Всё таки я не последний идиот, вопреки первым мыслям при появлении здесь. Виски. Сигару. Фелицию. Так, значит, циничный король? Теперь ненависть возросла троекратно. Может и наследник, но до такого не опускался. Да, но что дальше-то будет? — Тихо, успокойся, всё нормально, — для ненормальных, — дрожат мои пальцы на её предплечьях. Она прижимается, неожиданно, утыкается носом в рубашку. — Спасибо, Гарри, за то, что такой... Не Озборн? Она это недоговаривает? Какое заблуждение. Я — Озборн. А внутри меня сидит тварь. И когда-нибудь это прорвётся. Она всё же встаёт, не выпуская моей руки. Или это я не разжимаю хватки? Не Озборн... Озборн... Наследник. А она уже почти пришла в себя — непроницаемое выражение глаз, холодок официоза. Вот только напряжение никуда не ушло. Ненавижу короля. Ненавижу Нормана. И наследие своё — ненавижу. Она — его часть, часть наследия? Бред. Она только лишь молодая женщина, которая заплутала в катакомбах «ОзКорпа». Но Норман сказал, что она знает всё. Даже самые страшные секреты. Случайно заблудшая не может их знать. И я встаю напротив неё. Смотрю пристально, оценивающе. Так должно быть смотрит и он когда... Мы похожи. Ненавидя его я ненавижу и себя тоже. Плевать. От запаха кубинских сигар болит голова. От запаха её кожи она разрывается на части. А после поцелуя на языке остаётся привкус горького ментола. И взгляд, её, пронзающий дротиком, запомнится. Хлопнувшая в тишине дверь кабинета. И снова виски, уже из горла. Ненависть, ты ощущаешь её, король? Но, несмотря на это непринятие, когда-нибудь стану тобой... обречённо.