Верни мне смысл жизни

Вчера было предупреждение о торнадо, сегодня, словно утро после него, Твой мир разорван пополам, ты просыпаешься, и пора Хоронить погибших, восстанавливать разрушения, работа ещё не завершена, Сегодня – абсолютно новая глава, огромная Буря прошла рядом, но ты обогнул её и выколол ей глаз

      — Приехали, любимая.       Клаус похлопал по коленке Кэролайн. Девушка фыркнула и вышла из машины. За всё время, пока они были в дороге, Клаус так осточертел блондинке, хоть карабкайся на стену, но стены в машине не было, к сожалению. Кэролайн бы забралась, девушка встала напротив огромного поместья и внимательно его изучила, ничего не прошло сквозь внимание блондинки. Взгляд вампирши остановился на одном из окон поместья.       — Хейли? — Клаус услышал шёпот девушки и посмотрел туда же, куда и она. — Она живёт с вами?       — Да.       Элайджа прошёл рядом с Кэролайн, одарив ароматом мужского одеколона, запах которого очень понравился блондинке.       — Ты и Хейли... между вами что-то есть?       Клаус подошёл к вампирше и склонился к её уху.       — Тебя это никаким боком не касается, — сделав собственные выводы, Кэролайн обошла Клауса и пошла совсем не в ту сторону, где был вход в поместье. — Куда это ты собралась? — голос гибрида вдруг стал совсем холодным и колким, от его тона блондинка вся съёжилась, но продолжала идти. Она совсем забыла каким он может быть хладнокровным.       — Ну, знаешь, я не собираюсь жить с тобой и Хейли в одном доме. Не хочу видеть вас вместе, держащимися за ручку и мило разговаривая каждый день. Мне просто отвратительно, прости.Я лучше поживу в отеле.       Брови Кэролайн взлетели вверх, а очаровательная улыбочка украсила её и без того миленькое личико.       — Мы не вместе, Кэролайн. Я и Хейли... Я совершил ошибку, вот и всё. Я уже расплатился за неё — я потерял тебя.       — Не нужно устраивать мелодраму. Тебе ничего не стоило уехать в Новый Орлеан. Ничего не стоило разрушить мои планы на будущее, так что не стоит обманывать, всё равно не поверю ни единому твоему слову. Хочешь, чтобы я поверила тебе? Займись делом, заставь меня поверить, что ты хороший. Покажи мне. Я не прошу тебя стать моей последней любовью, потому что это ложь, ты обманул и себя, и меня. Я прошу показать мне свою хорошую сторону, ты обязан мне, обязан! Потому что я здесь! Я здесь из-за тебя!       — И с чего же мне начать? Как показать тебе свою лучшую сторону, если ты хочешь видеть только плохое?       Кэролайн раскрывает рот, чтобы ответить Клаусу, но её остановила чья-та рука, она расположилась где-то в районе позвоночника, легонько поглаживая ту часть спины. Девушка поворачивает голову и видит сзади себя Элайджу, видно даже самому спокойному среди всех Майклсонов противно смотреть на то как они ссорятся, но на его лице нет гримасы отвращения, вместо этого аккуратная улыбка, хотя не стоит так легко верить тому, кто прожил тысячу лет, наверняка Элайджа научился скрывать свои эмоции.       — Кэролайн, пройдём со мной, я покажу тебе твою комнату. Она будет между моей комнатой и Клауса, так что если тебе что-то понадобиться...       — Я могу обратится к тебе?!       Элайджа кивает и берёт Кэролайн за руку, от глаз Клауса этот жест не скрывается, и он нахмуривает брови. Ему не нравится этот интерес к Кэролайн, который его брат проявляет к ней. Он не должен быть слишком близок с Кэролайн. Нет, это он, великий гибрид, должен быть рядом, не его старший брат, которого всегда выбирают. Татья выбрала Элайджу, Кэтрин выбрала Элайджу, Ребекка тоже выбрала Элайджу. Если и Кэролайн выберет его брата... тогда Клаус действительно задумается о себе, как о личности.       — Можешь и меня звать, я всегда примчусь к тебе первым, — Клаус подмигивает, обернувшейся к нему Кэролайн, и та закатывает глаза, она уже так устала от него, так что компания наиболее спокойного Майклсона ей не помешает. — Я серьёзно, любимая.       — Не называй меня так, любимый! — не остаётся в долгу блондинка, и берёт под руку Элайджу. Она сначала была так удивленна тому, что он взял её за руку, но потом она поняла, что это был всего-то дружеский знак, не больше. — Иначе сломаю шею, так и знай, — Кэролайн машет рукой Клаусу и заходит в дом. — А где Ребекка? Или она здесь не живёт? — блондинка вспомнила ту древнюю, которая была очень импульсивной личностью, хотя ещё она была человечной, доброй и умной. Кэролайн удивляло то, что она хотела стать человеком. Ведь прожив тысячу лет на этой грешной земле, разве не хочется ещё? Увидеть ещё много красивых мест, посетить новые картинные галереи, развлекаться, любить, не стареть? Есть ещё целый список того, что она могла бы ещё сделать, но она так отчаянно хотела стать человеком. Это поражало, но и восхищало, Кэролайн. Ребеккина жажда жить, а не проживать. — Я голодна, если можно... я хотела бы опустошить пару пакетов с кровью, а может и не пару.       — Да, конечно. Всё, что захочешь, — Элайджа остановился возле какой-то комнаты и открыл её дверь. — Это твоя комната, в шкафу есть одежда, Бекка купила, всё должно подойти. В ванной есть всё, что тебе нужно, а я буду ждать тебя на кухне, пойдёшь на слух.       Блондинка кивнула, и древний скрылся из виду. Кэролайн вошла в комнату, посреди неё стояла огромная кровать с балдахином белого цвета, по левую сторону от кровати расположилась прикроватная тумбочка, в противоположном углу комнаты было кресло, а рядом с ним маленький журнальный столик, на котором лежал один журнал, наверняка о моде, а шторы светло-розового цвета придавали комнате некий уют что ли...       — Неплохо, очень даже неплохо, — комната была не очень большой, но Кэролайн было достаточно, хотя был и существенный недостаток — отсутствие зеркала, но этот недочёт полностью компенсировался ванной комнатой. — Стеклянный потолок? СТЕКЛЯННЫЙ ПОТОЛОК?! Сразу чувствуется твоё старание, Майклсон. Тысячелетний извращенец! — Кэролайн потёрла лоб и вышла оттуда. — Много я не знала, хотя нет, то, что Майклсон псих я знала, но то, что и извращенец. Нет, этого нет. От лица Кэролайн       Я встряхнула головой и подошла к шкафу, на одной полке аккуратной стопочкой лежали джинсы, на другой блузки, а на третьей кофты, также был ещё выдвижной ящичек. Там было... нижнее бельё. Надеюсь, что это тоже Ребекка покупала, видно знала, что я сюда не приеду по доброй воле. Понятно, что Клаус не дал мне собрать вещи, ведь я отказывалась ехать с ним. Хорошо ещё, что телефон свой схватила. Да, и спасибо за то, что дал позвонить маме и сказать, что я уезжаю на некоторое время. Она была не в восторге от того, что я бросаю на время колледж, так и не начав учиться в нём, но, что ей оставалось? Её дочь-вампир не пропадёт, без денег тоже не останется. Так что сказав маме, что всё будет хорошо, я ударила Клауса по плечу за его ухмылку и отвернулась к окну. Какой же он всё-таки противный! Сил нет! Всю дорогу пялился на меня и ухмылялся, пялился и ухмылялся, так хотелось треснуть по его милой мордашке, но один раз он меня точно доведёт! 30 минут спустя       Я, как и сказал Элайджа, шла на слух, открыв дверь, я увидела Элайджу, Ребекку, Хейли и Клауса, они сидели за столом и что-то оживлённо обсуждали. Пока их слушала, я так ничего и не поняла. Они говорила о какой-то ведьме и о том, что нужно как-то отвлечь её. Я прошла на кухню и увидела молодую девушку, лет 16, она стояла возле окна, из-за этого я её сразу не увидела. Она играла с цветами в горшке, теребя пальцами лепестки фиалки.       — Кэролайн, ты пришла!       Я не отводила взгляда от девушки, услышав моё имя, она повернулась и осмотрела меня с ног до головы. Потом она подошла ко мне и протянула руку.       — Давина.       Я пожала её руку и посмотрела на Клауса, который выглядел весьма взволновано, будто боясь, что мы друг другу не понравимся, хотя волноваться было не за чем, Давина мне показалась очень милой. Её улыбка заставляла улыбаться, а это многого стоит.       — Кэролайн.       — Ладно, Кэролайн, садись, мы приготовили тебе пару пакетов с кровью. Ты ведь проголодалась с дороги?       — Я кивнула, и тут же перевела взгляд на Хейли, которая была весьма бодра. Не знаю можно ли ей доверять, когда мы виделись с ней в последний раз — она сломала мне шею. Думаю, пока ей доверять не буду.       — Да, проголодалась.       Клаус похлопал по стулу возле себя, и я села на него, он протянул мне пакет с кровью, и я аккуратно открыла его. Уловив запах крови, я ничего не почувствовала. Ни голода, не было и выступающих вен, как раньше. Ни-че-го. Я хотела откинуть от себя этот пакет и пойти на улицу — подышать свежим воздухом, потому что со мной точно не всё в порядке, но я посмотрела на Клауса, который не понимал почему я медлю. Я поднесла к губам этот пакет и отпила немного алой жидкости.       — Кэролайн, всё хорошо?       Элайджа дотронулся до моей руки, которая лежала на столе, а меня буквально выворачивало. Это было так мерзко, эта кровь! Она была мерзкой. Вскочив со стула, и бросив на стол пакет с кровью, я побежала к себе в комнату, а потом и в ванную, подойдя к раковине, я выплюнула всю кровь, которая осталась во рту, а потом и прополоскала рот холодной водой.       — Кэр? — Клаус подошёл ко мне и дотронулся до моего плеча. Странно, раньше он не то, что боялся прикоснуться ко мне, он подойти лишний раз боялся или просто не хотел подходить или прикасаться. — Всё хорошо?       — Я не могу питаться, Клаус, я не могу. Может, кровь была не свежая? Я посмотрела ему в глаза, но он отрицательно мотнул головой.       — Это не кровь, а ребёнок. Ты не сможешь питаться пока не родишь. Она наполовину человек, так что ты на шесть с половиной месяцев стала почти обычным человеком, который может всё слышать и очень быстро бегать, внушать всем подряд, ну ещё не стареть. Это было всего лишь нашим предположением, но своим примером ты доказала, что Давина была права.       — Я не буду питаться кровью и со мной всё будет хорошо?       Это был шанс для меня, шанс пожить некоторое время нормальной жизнью, вспомнить что это такое — быть человеком. Но я по-прежнему останусь сильной, нестареющей, независимой.       — Да.       — Спасибо за это, — я киваю ему, и Клаус берёт меня за руку, странный он стал, мягкий какой-то, хоть иногда и прорывается в нём эта его жестокость. Даже страшно, вдруг сегодня он такой добрый, а завтра снова вернётся его злое эго. Меня пугает такой потенциал. — Что ты делаешь?       — Я хочу сказать тебе, что я не лгал, когда говорил, что хочу стать твоей последней любовью. Я ждал тебя, хотел, чтобы ты приехала сюда. Я знал, что Тайлер не приедет к тебе, разобьёт сердце, и ты станешь моей, приедешь сюда и подаришь мне своё сердце, — я осторожно выдёргиваю руку, не нужны мне его объяснения, не интересно слушать. Пусть не лезет в мою душу, а я не буду лезть в его. — Я что-то не так сказал?       — Клаус, не нужно мне это. Ты говорил многое, но это всего лишь пустые слова, которые я воспринимала всерьёз, но не теперь. Сейчас всё то, что ты мне скажешь ничего не будет стоить для меня. Твой брат мне нравится больше, чем ты, а я его знаю второй день. Прими к сведению, а сейчас — убирайся.       Клаус усмехается и снова становится холодным, как лёд. Словно притронешься — и станешь такой же, как он.       А мне совсем не хочется становится такой же, как Никлаус Майклсон.