«Помни, ты - Королева ночи, а они - никто.» - Повторяла про себя Ракель, идущая тёмными переулками к месту проведения операции. После разговора с Марго было гораздо спокойнее. По доброте душевной она открыла Ракель секреты успеха, так как считала себя её наставницей и чувствовала ответственность за неё. Ракель не собиралась ударить в грязь лицом и по настоянию Марго на дебют надела своё лучшее платье. В нём она выглядела как прекрасный ночной мотылёк – нежная и искрящаяся. Серебристая поблёскивающая ткань отражала свет фонарей и подчёркивала достоинства фигуры. Мерцающая и сногсшибательная Ракель собиралась покорить этот район.
Выйдя на хорошо освещённую, но узкую улицу, и завидев издалека других проституток, Ракели достала из сумочки телефон и написала в чат своим коллегам из прокуратуры, которые согласились немного помочь.
- Начинаем операцию через пятнадцать минут. Я в серебристом платье. Ну, думаю, вы меня узнаете. – Телефон в руках красотки сменился алой помадой. Подкрасив губки, Ракели, раскачиваясь на своих копытах из стороны в сторону, будто тополь в ураган, поковыляла в бой.
Выдержав на себе надменные взгляды конкуренток, она стала в стороне, как бы противопоставив себя им; Ракель ещё раз напомнила себе, что является самой красивой и сексуальной. Вообще, было сложно думать о чём-то кроме давящих босоножек. Их было сложно найти, пришлось покупать в специализированном магазине с женским, но тем не менее мужским бельем; женской, но тем не менее мужской одеждой и обувью.
Из размышлений о позорном шопинге Ракели вывел писклявый голос одной из девушек.
- Ты тут не выёживайся, в чужом-то районе!
- Дорогая, не переживай, это долговязое чудовище не в состоянии привлечь клиента. – Насмешливо сказала ей другая. И в этот момент перед чудовищем остановилась машина с затонированными стеклами. И под офигевшие взгляды девушек чудовище залезло в салон, после чего, машина уехала.
Пока Ракель каталась с коллегой из прокуратуры, к проституткам вышел их сутенёр. Он сидел в борделе у окна и был встревожен тем, что его девочек лишили работы.
Увидев шефа, девушки заныли.
- Сонбэ, если эта выдра приедет обратно, прогоните её, это ведь наше место!
Но незнакомка была слишком горяча, по разумению папы Чхве, чтоб так просто прогонять её.
- А ну, цыц! Я только что своими глазами увидел, что вы ни на что не годны. Она только пришла и первый же клиент, её! А вы только горазды права качать! Какая от вас польза, раз мужчин не заводите!?
Через полчаса Ракели вернулась. Для пущего эффекта и в доказательство успешно выполненной работы, она самодовольно скалилась и, вылезая из машины, запихивала в пустой лифчик свои же купюры. Проститутки промолчали, но стали злобно пялиться. Теперь уже в упор.
Когда приехал очередной сотрудник прокуратуры, девки ринулись чуть ли не под колеса, обступая машину. Стекла не были затонированы, и под пытливыми взглядами, сидевший за рулём прокурор всех осмотрел и остановил свой выбор на Ракель, которая всё-таки прорвалась к машине.
План покорения улицы красных фонарей привёл не к тому результату, на который надеялась Ракель. Когда машина вернула её и уехала, несколько барышень стали приближаться весьма угрожающей походкой.
- Ты, кобыла ушастая, сейчас же свалишь отсюда! - орала та, что не надеялась на её успех.
Ракель не горела желанием драться, поэтому, на свою голову, решила подружиться.
– Девчонки, я пришла с миром. Я просто хочу работать с вами.
Может быть, этот разговор как-то примирил ночных бабочек, но внезапно подкатил очередной клиент Ракель, и конфликт обострился. Не успела она добежать до машины, как её оттащили в сторону.
- Ах ты сатана! Мои волосы! – Орала Ракели грубым мужским голосом и выдирала из своих волос клешни одной из проституток.
- Думала, безнаказанно сможешь наших клиентов забирать!? – вопила девушка, рвя на ней платье. Почувствовав, что на нём разошёлся шов, Ракель превратилась в озверевшего Пака.
- Это было моё лучшее платье! – Теперь он воинственно отбивается босоножкой от наступающих противниц. У них преимущество: их много и у каждой острые длинные ногти (зря Чанёль не нарастил свои, как советовала Марго). Пока он орудует босоножкой против одной, на него накидываются другие.
Сколь много силы и скрытого потенциала ни есть в наличии, он не помогает. Чан только и успевает отбивать от лица вскинутые, как у хищных птиц, руки с острыми когтями. Они целятся в его прекрасное личико и грозят его подпортить. Когда отбиваться становится невозможно, Пак посылает всё к чертям и начинает беспорядочно пинаться. Ноги у него длинные, сильные, но совершенно неуправляемые: будто живут отдельной от хозяина жизнью. Вот и сейчас проституткам прилетает куда попало и не слабо. Без разбору молотя девушек, он прорывается ко входу в бордель. Заведение носит беспалевное и неприметное название – "Цветочная лавка". Сделав последний размашистый выпад ногой, отбрасывая назад нападающих, Чанёль забегает в помещение и наваливается на дверь, дабы сдерживать осаду.
Как ожидалось, в дверь начинают ломиться, и приходится упереться ногами в пол, чтобы препятствовать прорыву. Когда напор ослабевает, а после совсем угасает, Чанёль решает осмотреться. Перед ним теперь несколько человек, заинтересованно разглядывающих его. В основном это были ухоженные девушки. И один юноша. Все, видимо, не панельные. Они обслуживают клиентов в самом борделе или на дому.
Пак совсем растерялся. Он уже рассчитывал, что и тут его атакуют, но его просто осматривали с ног до головы и избивать не спешили. А стоящий ближе к нему мужик средних лет даже дружелюбно поприветствовал и предложил пройти в кабинет, чтобы побеседовать с кем-то. Чан заподозрил неладное, но сообразив, что снаружи его поджидает толпа беснующихся шлюх, решил, что лучше принять приглашение.
Оказавшись под сомнительной защитой мужика, в полицейском возобладала сущность Ракель. Её отвели на четвертый этаж. Там было тихо и, кажется, безлюдно. Ракель решила, что её сейчас будут устранять. Её завели в плохо освещённый кабинет, где за столом сидела немолодая женщина, разукрашенная не хуже любой из панельных девок. Эта женщина оказалась владелицей заведения. Таким образом, Ракель оказалась на аудиенции мамы всея "Цветочной лавки".
Внимательный мужчина, сопроводивший Ракель, был папочкой уличных шлюшек низшей категории. Воочию наблюдая за ней на панели, он был уверен, что в их цветнике, Ракели может стать лучшим цветочком. «Она сразу же затмила всех на панели. Но для этой работы она слишком хороша.», поэтому он настаивал на её трудоустройстве в ряды «тепличных» цветочков.
Ракели не думала, что так быстро выбьет себе место среди работников «горизонтальной профессии» и уж тем более, приблизится к элите.
Поняв, что удача на её стороне, она заверила маму, что постарается быстро всему обучится и усердно будет перенимать опыт старших. И совершенно очаровав Маму Розу и всех папиков, которые пришли на её смотрины, Ракели приняли на испытательный срок.
Внезапно, Мама Роза спросила о её навыках, и она не думая ответила, что умеет всё. «Ну что же, готовься тогда. Послезавтра обслужишь нашего VIP-клиента. Ты как раз в его вкусе.» - вот тогда Пак осознал всю плачевность своего положения. Радость от быстрого карьерного роста сменилась ужасом. Теперь его терзали сомнения. Он не мог изменить Бэкхёну. Тогда он сказал себе, что спать с клиентом будет не он, а Ракели. И вообще, это ради дела.
***
Сейчас Чанёль ощущал себя героиней слезливых мелодрам про куртизанок с нелёгкой судьбой и шёл пересматривать «Мемуары гейши». И шёл, кстати, в свою новую комнату. Его подселили к элитной проститутке Камелию. Это был китаец, которого он встретил на первом этаже, когда вломился в "Цветочную лавку".
Пак с трудом удержался от того, чтобы представиться своим настоящем именем. Камелий был тренированным, высоким, но изящным парнем. С выразительными, но пугающими глазками. Кожа вокруг них была тонкая, отчего были видны синячки. Но они даже шли ему. Камелий не носил дрэг (поясн. одежда для трансвиститов), а был всегда в своём естественном обличии, лишь нанося еле заметный мейк-ап. Он был мастером стриптиза и на пятничных шоу пользовался огромной популярностью. После, его обычно снимали за бешеные бабки для приватных выступлений, которые заканчивались всегда одинаково.
- Ты впечатлил папку панельных шлюх, так что тебе повезло пропустить этот этап. С него все начинают. Многие там и остаются.
- Да я сам удивлен. – Сказала возобладавшая сущность Пака. – Ты мне потом расскажешь, чего ожидать в пятницу? Я буду какого-то VIP-клиента обслуживать.
Китаец посоветовал дождаться завтрашних приготовлений, ибо к випам «таких замухрышек» не пускают.
- Какие еще приготовления!?
- Как какие? Медосмотр, эпиляция, депиляция, чистка лица, очищение кожи тела и далее по списку.
- И в подмышках побреют!?
- Там - в первую очередь! Ты же не айдол, чтобы на твою волосню молились!
И Чанёль начал оплакивать горькую долю героини фильма, но никак не свои подмышечные волосы, что вы!
Поздним вечером, расчувствовавшийся и помятый Пак отошёл ко сну, а его сосед пошёл к клиенту, который, по его словам, предпочитает «кругосветку» и «хомяка». А Чан, лежа в постели, думал, что извращенцы совсем оборзели, раз используют несчастных грызунов в своих игрищах.
***
Разбудил Чанёля сутенёр Хон - папа тепличных цветочков, отвечающий за мальчиков. Восхитившись густыми ненастоящими волосами, разметавшимися по подушке, он передумал расталкивать спящего. Осторожно очистив его личико от прядок, сутенёр поумилялся приоткрытым пухлым губкам, из которых доносился утробный храп, и вытекали слюни, затапливая подушку. Затем он приблизился к его личику.
- Деточка, просыпайся. – Пропел папик.
Когда Чан открыл глаза, то перед его взором предстала красная морда с дерматитом по всему лицу.
- Может, стоило поцеловать тебя, а, Спящая Красавица?
Пак всегда думал, что худшее с утра, это будильник. Оказалось, ошибался. Ракель проснулась вместе с ним, и он с надрывным писком рожающего тушканчика отполз к стене.
- Изыди, нечистый!
- Я не нечистый, а папочка тепличных мальчиков. Как ты со мной разговариваешь!?
В этот день Ракель прошла девять кругов ада. Сначала медкомиссию, а потом разные косметические процедуры, включая обезволосивание. Несчастная оплакивала свою густую шевелюру в подмышках, в интимной зоне, на ногах, в конце концов. Но быстро оценив всю прелесть гладкой кожи, смирилась.
К вечеру Ракель изменилась до неузнаваемости. Теперь ничто, кроме телосложения, не выдавало её мужского начала. Казалось, что Пак потерян и никогда не вернётся. Ракель захватила его тело и упекла в рассадник похоти и разврата.
Послав в адрес напарника слова любви и благодарности, за всё случившееся с ней, Ракели прислушалась к лекции Камелия. Он на опыте во всяких макияжах, проститутских штучках и согласился научить Ракель правильно краситься и ходить на каблуках.
- Где же ты такой неумеха выискался-то!? Ты когда стал переодеваться и краситься?
- Совсем недавно. Я до этого скрывал свои наклонности.
- Понимаю-понимаю. Сложно нам устроиться в этом мире. Но ты не переживай, здесь тебя примут таким, какой ты есть.
Пак, прочувствовав всю ситуацию, совсем раскис и готов был кинуться ему на шею, такой Камелий был добрый и понимающий.
- Стой! Не плачь! Дорисуй сначала стрелки!
После плодотворных занятий визажем парни забрались в свои кровати, расположенные одна напротив другой.
- Эй, Камелий, а хомячок в порядке?
- Какой хомячок?
- Которого использовал твой клиент.
- Во ты диб, хомяк – это минет с заглатыванием яичек. Ты что, не знал? – Камелий посмотрел на него, как на недалекого.
- Ну, я не теоретик, зато на практике всё умею. – Оправдался Чанёль, стараясь не выдавать волнения, ведь они с Бэком ничего особенного не практиковали. Обычный минет был пределом.
- Даже не сомневаюсь, иначе бы тебя не взяли в тепличные.
- Ну да.
- Слушай, а ты не знаешь имя своего клиента?
- Какой-то Ифань.
- О, это ничего. Он здесь обычно свои сделки проворачивает и иногда на пятничное шоу остается. Ещё ни разу никого не снял для себя. Все цветы для своих компаньонов заказывает, а они у него мерзкие.
Полицейская сущность в Ракель встрепенулась.
- Что за сделки? – Часть про мерзких компаньонов прошла мимо.
- Что-то нелегальное. По-моему, он занимается всем на свете.
Кажется, сама судьба благоволила Чанёлю в этом деле. Хоть оно и потребовало некоторых жертв, вычислить Опиумного Педро, оказалось проще простого. Полицейский был уверен, что Ифань – тот, кто ему нужен.
