Волшебная ночь.

Мягкий лунный свет проникал сквозь открытое окно, озаряя две юные фигуры. - Энди, - сладко обронила девушка, доверчиво прижимаясь к единственному и родному человеку. – Я люблю вас! – Чуть тише добавила она, залившись румянцем от смущения, когда возлюбленный, приспустив шлейки белоснежного платья, припал поцелуем к круглому девичьему плечику. - А я вас, моя Серенити, моя прекрасная, восхитительная принцесса, - выдохнул юный король , отрываясь от молочно –белой кожи принцессы. Легкое движение и наряд, с мягким шуршанием, упал к ее ногам, оставив нагую фигуру девушки купаться в серебряном сиянии Луны и звезд. Волосы ее струились золотым каскадом за спину и ниспадали к самим щиколоткам; грудь вздымалась от каждого горячего прикосновения, а глаза молили не останавливаться, даже если мир в одночасье рухнет. Сладостное тепло, словно тягучий мед, жаром растекалось по телу юной девушки, когда не в силах сдержать дрожи в голосе она прошептала: - Теперь ваша очередь, - и протянула руки к скрепляющей плащ броши; сняла тунику и застыла в восхищении, не в силах оторвать от Эндимиона глаз. Он был прекрасен, необычайно прекрасен! Крепкие мышцы, плоский живот, широкая и мощная грудь, заросшая мягкими темными волосами, к которым так хотелось прикоснуться. Но стоило ей сделать это, как терпение юноши покинуло своего хозяина. С глубоким, похожим на рык звуком он подхватил возлюбленную на руки и легко, будто девушка ничего не весила, отнес ее в спальню, где аккуратно опустив на постель, лег рядом с возлюбленной, припадая к ее манящим губам в жарком поцелуе. - Вы пахнете розами, - томно проговорила принцесса, отрываясь от принца легко смахнув упавшую на глаза прядку волос, открывая знак полумесяца на челе, символ королевской семьи Серебряного Тысячелетия. Эндимион застыл не в силах оторвать глаз от прекрасных глаз Серенити, и запечатлев мимолетный поцелуй на челе страстно добавил: -Я буду нежен! - Я знаю, - не менее страстно отозвалась Серенити, сильнее прижимая Эндимиона к себе, и покрывая его тело неистовыми поцелуями. Стеснение, благоразумие, время - все это было забыто. Только она и Эндимион, одни во всей вселенной, только страсть, пламя и блаженство, столь сладкое, что заставляло кипеть молодую кровь. Девушка застонала, когда Эндимион припал к ее груди, дразня чувствительный, набухший сосок. Нежно и уверенно его руки ласкали ее бедра и живот – медленно, томительно, разжигая мучительное возбуждение повсюду, где прикасались, и она, извиваясь, охваченная снедаемая огнем, которому невозможно было противостоять, положив руку на щеку юноши, прошептав его имя. - Смотри на меня. Только на меня. – Его дыхание, казалось было готово вырваться из легких, когда одним толчком он взял ее невинность, заглушив сорвавшийся с уст стон поцелуем. Мир завертелся и исчез для них. Тихие всхлипы перерастали в сладостные стоны, и Эндимион любил ее, наполняя собой, со всей своей силой. Серенити, его Серенити была так хрупка и прекрасна, изумленно думал принц, двигаясь в ней длинными глубокими толчками, которые заставляли ее задыхаться от наслаждения. Несмотря на хрупкость, страсть ее была такой же необузданной и всепоглощающей, как и его собственная. Эндимион стонал и надавливал все сильнее, входил все глубже, осыпая ее поцелуями, уносившими их обоих на край света. Их тела были созданы друг для друга, соединившись с ним, Серенити осознала, что все остальное исчезло, был лишь Энди возлюбленный принц с напряженным, блестящим от пота телом, глазами, потемневшими от желания, которое наполняло ее сердце радостью. Она вдыхала его запах- розы и мускуса, словно вкушала вкус вина, наполняющего, обжигающего… Их физическая любовь была прекрасна, чиста и неистова. Вместе с головокружительным завершением пришло облегчение. Сплетенные в сладкий клубок, они стали одним целым, сжимая друг друга, каждой каплей своих сил, познав за эту мимолетную вечность великолепие лучезарной радости. - Я люблю тебя! - донеслось откуда-то издали до истощенного и уставшего разума принцессы. – Люблю, Уса… - У-са-ги!!! - голос мамы ворвался в сон Усаги, подобно порыву резкого ветра. – Спускайся завтракать, засоня! – Не прекращая греметь кастрюлями, причитала Икуко. Выплыв из постели, так чтобы не разбудить Луну, девушка прошла к стоявшему в шкафу, скинула пижамку и облачившись в форму тихо вышла из комнаты. - Сколько можно спать Дурочка Уса? – гримасничая, проскрипел Шинго, уплетая за обе щеки завтрак. - Милая, ты не заболела? – обеспокоенно спросила мама, приложив ладошку ко лбу Усаги. – Ты все красная, как вареная креветка. - Со мной все в порядке мама, - нежно отведя руку любящей матери, протянула Усаги, и приобняв ее за плечи добавила: - Я побегу, не то опоздаю на занятия! - Но ведь…сегодня выходной, погоди, Усаги! – выскочив следом за дочкой, Икуко опешила, перед воротами она увидела высокого, статного юношу, который так нежно, будто держал хрустальную розу, обнимал ее дочку. «Скоро милая Усаги вырастет и упорхнет от нас…» вспомнились недавние слова отца Усаги. Икуко промокнув выступившие на глазах слезы, на цыпочках прошла обратно в дом, не забыв погрозив Шинго кулаком, чтоб не дай Будда, растреплет все отцу! - Ну, точно дурища, - отставив пустую тарелку, и сыто откинувшись на спинку стула, Шинго выудил из кармана PSP, и погрузился в мир РПГ, не прекращая думать о таком странном и таком обычном утре в его веселой и дружной семье Цукино.